Часть 1
1 мая 2015 г. в 13:52
Она начала свыкаться с жизнью в Нью-Йорке. Привыкать жить в чужом теле, скрывать свои повадки и привычки, учиться думать как деревенщина, поступать как заботливая мать, говорить как любящая жена. Конечно, случались порой проколы: когда «Мэрион» не могла вспомнить любимое блюдо «мужа», или как звали их соседку в Шервудском лесу, рядом с которой молодая семья прожила много лет, или какое первое слово сказал их ребёнок. Но Робин закрывал глаза на подобные казусы, списывая провалы в памяти на последствия Проклятия. Зелена считала это милым. Она находила забавным представлять, как отреагирует Робин, когда правда о его жёнушке откроется. Но он был настолько заботлив по отношению к своей воскресшей «жене», что ведьма даже прониклась чем-то вроде расположения. Хоть этих добрых чувств и не было достаточно, чтобы отказаться от своего первоначального плана или хотя бы попытаться понять, почему её сестрица была так сильно влюблена в вора. Зелена считала любые привязанности такого рода слабостями.
Неожиданно идея полностью уничтожить чувства Робина к королеве и перетянуть его на свою сторону показалась ведьме очень даже здравой. Когда Зелена рано или поздно нашла бы способ вернуться в Сторибрук, она могла бы с гордостью продемонстрировать Реджине по уши влюблённого в неё вора, чтобы раз и навсегда доказать, что Злую Королеву никто никогда не полюбит.
Что могло бы быть лучше? Растоптать сестру, уничтожить руками её Истинной любви. Зелена едва не расхохоталась, громко, по-злодейски, как раньше в Озе, когда эта идея впервые пришла ей в голову. А затем, когда Реджина была бы втоптана в грязь, Зелене всего-то оставалось бы погрузить руку в грудь Робина и, вырвав сердце, превратить его в пыль на глазах королевы.
Дело оставалось за малым – заставить Робина влюбиться в свою «жену». Опять.
Можно было, конечно, использовать приворот, но чары подобного зелья быстро разрушаются при встрече зачарованного со своей второй половинкой. Рисковать Зелена не могла. Да и к тому же ей всё равно было довольно скучно в этом городе. Без магии, притворяясь другим человеком, Зелене приходилось сидеть дома с ребёнком и играть роль порядочной домохозяйки, что быстро ей надоело. Хотя, она должна была признать, Роланд был весьма занимательным ребёнком. Очень сообразительный для своего возраста, непосредственный, непоседливый, смешливый, как любой другой маленький мальчик, но для Зелены, долгие годы не общавшийся с детьми, всё было в новинку. Чтобы хоть немного угомонить это дитя, она даже начала учить его читать. Каждый вечер, перед сном, они вместе читали дурацкие россказни, которые в этом мире гордо именовали сказками. Когда Роланд принёс «матери» свой рисунок, на котором была запечатлена вся семья Локсли, ведьма даже невольно задумалась, что будет с мальчишкой, когда она убьет его папашу. Мать ведь он уже потерял.
Триумфальное появление Тёмного на их пороге в первую минуту было воспринято Зеленой как дар небес. Это обещало быть очень, очень, ОЧЕНЬ весело. Как вдруг выяснилось, что великий и ужасный Румпельштильцхен не такой уж непобедимый. Сердечный приступ – как банально. Оказывается, прогнившее сердце Румпеля не сумело выдержать всё то зло, что по крупице вбирал и культивировал в себе Тёмный. Когда сердобольный Робин Гуд отправился сопровождать Голда в госпиталь, Зелена незаметно проследовала за ними.
Использовав амулет невидимости, ведьма даже с некоторым восхищением наблюдала, как её бывший учитель профессионально обрабатывает Локсли в больнице, вынуждая того спасти ему жизнь. А когда из уст Голда прозвучало её имя, Зелена не смогла сдержать злой, циничной усмешки. Надо же, как только Госпожа Смерть потребовала свидания, старый пройдоха перестал чураться даже убийцы обожаемого сынка. Потерпи, Румпель, ты получишь, что заслуживаешь. Возвращение ведьмы будет грандиозным!
А в это время Тёмный объяснял Робину, что от него требуется принести Зелье Разбитого Сердца. Когда прозвучали эти слова, Зелену озарило. Робин – это тот самый вор, обокравший её в стране Оз по приказу Румпельштильцхена! Что ж, история повторяется. Но так даже интереснее.
Дело оставалось за малым: попасть в бывшее убежище Уолша раньше Робина и оставить там поддельный эликсир. Настоящий она давно уже забрала. Как, впрочем, и все остальные волшебные побрякушки, которые она дала своей любимой летающей обезьянке для защиты, отправив в Нью-Йорк следить за Спасительницей. Зелена никогда не призналась бы даже самой себе, что наблюдать за бурным романом Уолша и Свон было... неприятно. Её зверушки должны быть без ума только от неё. Но Уолша уже давно нет. Сгинул, убитый кем-то из шайки её так называемого мужа или, может, даже самим предводителем.
Зелена тенью следовала по пятам Локсли. Её план не должен сорваться из-за оплошности Робина. Но вор оказался не так глуп, как она думала, – достал зелье, как послушная собачонка, притащил его умирающему магу и даже умудрился выторговать у Румпеля квартиру его сына. Когда Локсли убрался из больницы, Зелена, всё ещё в образе Мерион, величественно вошла в палату.
Это был её звёздный час. Испуганное выражение лица самого могущественного колдуна Зачарованного леса бесценно. Это воспоминание ещё долгие годы будет греть её истерзанную душу. Пусть поймёт, что чувствовала она, когда Голд заявился в её камеру с кинжалом в руке наперевес. Ведьма упивалась беспомощностью и злобой Тёмного. Впервые за очень долгое время она была искренна. Никто, кроме её учителя, когда она была ещё зелёной девчонкой, никогда не видел Зелену такой честной. Наверное, это смешно, но правду она могла рассказать только своему несостоявшемуся убийце. Едва ли не впервые она изливала душу в своём, пожалуй, лучшем злодейском монологе, отдавая, открывая всю себя в этом представлении одного актёра для одного зрителя. За годы несчастий, злобы и одиночества она очерствела, научилась скрывать боль за широко улыбкой. Ложь стала её натурой, безумный взгляд – щитом. Она устала. Она заслужила счастье. И искренно в это верила. Она могла бы пойти по головам и трупам, чтобы достигнуть желаемого. Но гораздо приятнее находиться в тени и наблюдать, как кто-то другой добивается этого для неё. Для осуществления задуманного требуется не много – всего лишь помахать перед носом Тёмного пузырьком с его новой жизнью. Или скорее с недолговременным продлением старой, вот только Румпелю об этом лучше пока не знать. Зелена получала неподдельное удовольствие, наблюдая, как беспомощно глаза Тёмного мечут молнии.
На какое-то мгновение ей показалось, что Голд не примет помощь от неё. Но всё же желание жить победило мысли о мести за смерть сына и даже затмило здравый смысл. Вынудить Румпеля заключить новую сделку и заставить его отказаться от очередных попыток убийства оказалось несложно. Всё-таки жажда жизни толкает людей порой на невероятно глупые поступки.
И Тёмный будет жить благодаря милости Зелены.
Она даже найдёт ему пособников, которые вернут его в Сторибрук. Как только Зелена впервые оказалась в одиночестве в Нью-Йорке, она провела достаточно простой ритуальчик. Даже в мире лишённом магии некоторые личности, которые считают себя магами, порой проводят его. Ритуал поиска магии. Достаточно лишь поводить над картой города специальным кристаллом, реагирующим на магические вихри. Единственное, чего не знают эти лжеколдуны, зарабатывающие себе на жизнь тяганием за нос богатеньких идиотов, – кристалл должен быть обагрен кровью существа, несущего в себе магию. Кристалл Зелены дрогнул дважды. Она не знала кто или что это было, но Тёмный, ведьма была в этом уверена, при любом раскладе сумеет извлечь выгоду. И за это он тоже будет ей должен.
И снова наступит время ведьмы дёргать за ниточки.
Зелена покидала госпиталь с приподнятым настроением, как ребёнок в ожидании чуда.
Вечером, после очередного выяснения отношений, когда благородный разбойник демонстративно удалил номер Реджины из телефона, Зелена опраздновала первую победу на пути к осуществлению своего плана. В ту ночь они впервые разделили постель как муж и жена.
Их жизнь была достаточно простой. Робин работал в кафе – то официантом, то барменом, – «Мэрион» сидела дома с сыном и занималась домашним хозяйством. Зелена начала делать успехи в кулинарии. Раньше она не особо увлекалась подобным, но сейчас процесс приготовления пищи стал напоминать ей старые добрые времена, когда Злая Ведьма Запада варила сложные зелья в своём замке. Только результат оказывался более приятным. Робин с неприкрытым удивлением осознавал, что с каждым днём блюда его благоверной становились всё вкуснее и сложнее. Ведьма пришла к выводу, что Мерион не была очень хорошей хозяйкой. Да и к тому же жизнь в лесу не предполагает особых изысков. Зелена не хотела признавать, но эта похвала была ей приятна. Никто никогда не благодарил её за такие мелочи.
Она всё меньше задумывалась о сестре.
Уничтожение Реджины и её счастливого конца всё ещё оставалось для ведьмы приоритетной задачей, но вдруг убийство Робина стало казаться довольно бессмысленным. Точнее, просто не нужным. Зелена убеждала себе, что хочет сохранить жизнь мужчине только ради Роланда. В конце концов, она и сама знает, что означает, когда тебя оставляют родители.
В постоянных мыслях, планах, попытках уничтожения своей сестры Зелена даже не задумывалась, каким может быть её собственный счастливый конец.
Власть и богатство, которыми она обладала в Стране Оз, не принесли ей ни умиротворение, ни счастья. А эти несколько недель, проведённых ею в абсолютно незнакомом, шумном мегаполисе, скрытой под чужой личиной, вынужденной постоянно «держать лицо», чтобы не быть раскрытой, оказались на диво приятными. Она начала думать, что вполне могла бы продолжать жить таким образом. Простое женское счастье с почти любимым мужем и почти родным ребёнком.
Когда однажды вечером на экране мобильника высветился номер Голда, на одно короткое, почти мимолётное мгновение Зелена засомневалась, стоит ли вообще отвечать на звонок. Рука ведьмы чуть дрогнула, прежде чем нажать на кнопку ответа.