Маленький страх Микеле

Флоран безумно любил и ценил Ямина. И ненавидел, когда вместо снега идет дождь. А еще он просто не понимал, как во Франции, стране, в которой зимой действительно холодно, прямо после Рождества может начаться грозовой ливень. Не иначе как кто-то очень громко отпраздновал святой праздник и навлек на себя ярость Небес. Но больше всего Фло не любил, когда приходится выезжать куда-то заранее, а потом очень долго ждать. Вообще виноват во всем этом Мерван, который твердил, что из-за погоды они будут ехать три дня и три ночи. Так вот. Допустим, вам нужно к другу на день рождения 29 декабря. А вы приезжаете 26. А в его квартире не поместится толпа коллег, так внезапно нагрянувших и решивших сделать сюрприз, при чем задолго до празднования и сразу же после рождественской ночи. Ну почему он, Флоран, просто не поступил как Со и не остался дома, уверенный, что ничего с дорогой не случится? Самым логичным было бы, конечно, вернуться домой. Но снова тратить время на дорогу слишком глупо и как-то даже обидно. Да и к тому же после Рождества пришлось бы долго убираться в своей квартире, а у Мота не было на это никакого настроения. Поэтому когда ничуть не смутившийся ошибке своих прогнозов Мерван предложил остановиться на пару дней в отеле, он его поддержал. Тем более что тут очень мягкие перины и неплохо кормят. Размышляя об этом (а в особенности о мягких перинах), он пытался заснуть. И когда в его дверь постучали, он даже не обратил особого внимания. Но звук становился все настойчивее и Фло все же решил открыть. Он недовольно что-то пробурчал и с неохотой поднялся. Кому он мог понадобиться среди ночи? Ну, например, в этом году к нему так и не пришел Санта. Он мог опоздать. Когда Флоран открыл дверь и увидел на пороге своего номера Микеле, то, не сдержавшись, как-то разочарованно буркнул: - Почему хоть раз вместо тебя я не могу получить Санту Клауса? - Ты спишь уже? – проигнорировав его вечное бурчание, спросил итальянец и без особого разрешения проскочил внутрь мимо продолжавшего выказывать свое недовольство француза. - …Вот когда Мерван пришел в своем украденном из гримерки клоунском прикиде на Рождество, я и то больше обрадовался. Раскат грома, так внезапно раздавшийся и отозвавшийся громким эхом в ушах Мота, еще больше расшевелил Локонте: тот тут же подскочил к французу и прижался всем телом, испуганно таращась в сторону окна. - Боже, ты опять?! – взвыл Флоран, захлопывая дверь. – Сколько можно уже бояться, это всего лишь гроза. С Микеланджело такое иногда случалось. Он становился непохожим на себя, каким-то непослушным и напуганным ребенком. Нет, это не раздражало, но утомляло уж точно. Придя в себя и сумев отпустить его, Микеле буркнул что-то вроде «ничего я не боюсь» и молча направился к его кровати, явно намереваясь лечь. Но Мот, быстро осознав его маневр, тут же перекрыл путь. - Не смей даже касаться моей постели! - Почему? - Потому что… - Флоран задумался, не в силах решить: его больше бесил сам факт того, что там именно сейчас окажется Локонте, или он просто не хотел, чтобы кто-то мешал ему спать. С другой стороны, им ведь уже приходилось засыпать вместе после утомительных ночей или, похожих на эту, грозовых. Так почему сейчас он был против? И, наконец, до Фло, ярого противника всякой грязи в «особо личных местах», к коим он причислял и постель, дошло, почему же его это бесит. – Потому что ты в грязных джинсах! И вообще, наверное, сам грязный! - Я был в душе, - обиженно сообщил итальянец, но новый раскат грома заставил его буквально запрыгнуть под одеяло. Этому не мог помешать даже Флоран, успевший только дернуться по направлению к собственной кровати. На мгновение француз застыл, осознавая, что только что произошло. По милости Микеле он теперь не сможет спокойно спать, ведь придется вначале дождаться, пока он успокоится, а потом брать новое постельное белье, чтобы суметь лечь хоть как-то. Но оцепенение спадало, и Мот, смирившись со своей ближайшей судьбой, потянулся к выключателю. - Ну в кого ты такой быстрый, - проворчал он. - Не выключай! – вдруг выпалил вскочивший из-под одеяла Микеле, резко вцепившись в его руку. - Мик! – прикрикнул француз, желая показать другу, насколько он раздражен. – Если ты сейчас же не дашь мне выключить свет, я вышвырну тебя, и позову к себе… Диан. - Только не Диан, - еще более испуганно пискнул итальянец, никак не желая сбрасывать свою руку, как бы Мот не старался ее отцепить. – Она ведь узнает о том, что я боюсь грома, и расскажет всем. А ведь знаешь только тыыы. Не выключааай… - хныкал он. Вообще Мике не отличался таким уж противным характером. Но когда начиналась гроза, а пойти ни к кому, кроме как к Флорану, на свое горе взвалившего на свои плечи великую ответственность - быть ему близким другом, не было возможности, Локонте превращался в некоего ребенка, испугавшегося бабайки. Или что тот же Санта Клаус вновь не подарит ему на Рождество машинку, о которой он мечтал уже несколько лет подряд. Хотя больше всего он напоминал испуганного зайца, услышавшего выстрел – безумные глаза, весь дрожит, и ушки, если бы они у него были длинными и висячими, явно оказались бы поджаты. - Ты боишься не грома, а грозы, - привычно поправил Мот и все-таки улыбнулся. Сравнение с зайцем так ему понравилось, что он мысленно пририсовал к другу длинные усы и висячие, почему-то белые, уши. Злость пропадала, уступая место умилению. – Я не могу спать со светом. Давай ты залезешь под одеяло и включишь музыку? Микеле пару раз моргнул, а потом все же отпустил руку, позволяя выключить свет. Но Мот дожидался реакции. Как бы недоволен он ни был таким внезапным вторжением, все-таки чувства друга ему были дороги. И он бы попросту ощущал себя самым злобным существом на планете, если заставит его испугаться еще сильнее. Да и... невидимые усики смешно подрагивали, а в темноте их было бы еще сложнее разглядеть. - У меня нет плеера с собой, - наконец выдавил Мик. Очередной раскат грома заставил его вновь впиться в руку Флорана, еще сильнее прежнего. Француз возблагодарил себя за то, что все еще не выключил свет, и вспышка молнии, которую Микеле, к счастью, так и не увидел своей спиной, не осветила всю комнату. - Я дам тебе свой, - тут же отозвался Фло, запоздало вспоминая о том, что никак не мог заснуть накануне, и поэтому почти все папки забиты непонятными колыбельными. Но оно, наверное, и к лучшему - чем быстрее итальянец заснет, тем лучше. Когда плеер был найден и вручен другу, успевшему уже обзавестись и невидимым заячьим хвостиком, Фло с чистой совестью выключил свет. На этот раз ему особо не мешали – Микеле уже залез под одеяло. В джинсах, как Фло и опасался. Но теперь с этим уже ничего нельзя было поделать. Француз улегся, попытавшись оказаться как можно дальше от Локонте, чьи джинсы все никак не давали ему покоя. Голова гудела и поэтому дико хотелось спать, но, конечно, кто ж ему даст-то… И так. Пять. Четыре. Три. Два… - Я не могу нормально слушать музыку! – возмутился Микеланджело, перекинувшись через плечо Фло, чтобы увидеть его лицо. - Я не успел досчитать до нуля, а ты уже лезешь, - рыкнул Флоран, но, тем не менее, повернулся, скидывая с себя итальянца. – Почему не можешь? - Я когда п… - яркой вспышкой молнии озарило всю комнату. Микеле замер, уставившись в незашторенное окно. - Боги, - взвыл Фло, уже напряженно ожидая громового раската, который не заставил себя ждать. И только когда ему удалось отцепить от себя совсем уж прилипшего итальянца, всмотреться в его лицо и увидеть эти подрагивающие усики, он вновь успокоился. – Мике, - еле сдерживая смех, начал он, делая вид, что ничего не случилось, - почему же не получается? Локонте неуверенно посмотрел на Флорана. Возможно, его не радовала перспектива такого явного игнорирования всех его страхов. Но ведь они друзья, он должен знать, что Фло хочет, как лучше. Не обращать внимания, как будто этого и нет. - П-под од-деялом н-наушники с головы сползают, - Микеланджело смог справиться с заиканием только к концу предложения. - Как они могут спадать? - Ну вот спадают. И тут Фло вспомнил, как лежавший все еще почти целиком на нем монстр надевает наушники. Закатив глаза, он полностью стряхнул с себя итальянца, взял в руки несчастный предмет, который никак не мог угодить некоторым итальянским личностям, и нацепил ободком-креплением назад. Еще чуть подумав и представив, как будет удобнее лежать, он и вовсе переместил его на макушку. - Больно же! – пропищал Мик, когда Фло задел его прядку волос, всегда торчащую сбоку, но в этот раз слегка убранную назад чтобы во время сна не щекотала щеки. И зачем она вообще нужна? Только наушники надевать мешает. Может, он поэтому и носит их так не по-человечески? - Извини, - чуть громче обычного сказал Флоран, чтобы его было слышно. - Я не хочу, чтобы они были так! – от капризного тона уже вяли уши. Да, Мот всегда умилялся, когда дрожащий от страха и похожий на ребенка Локонте заявлялся к нему, чтобы успокоиться и переждать грозу, но это так кардинально отличалось от его обычного поведения, что довольно сильно утомляло. Мот слегка оттянул левый динамик от уха Микеле, чтобы не нужно было кричать, борясь со звукоизоляцией. - Понимаешь, ангел, нормальные люди носят наушники именно так, - терпеливо мягким тоном промурлыкал Мот в самое ухо итальянцу. Он молил Бога и всех, кто мог эти молитвы сейчас услышать, о том, чтобы чертова гроза не давала о себе знать в несколько ближайших секунд. - Вы, французы, - вдруг как-то серьезно и запальчиво начал свое предложение Локонте, задирая голову и заставляя Фло прилагать больше усилий к удерживанию динамика, - вообще очень странные личности. Я это заметил, когда по сценарию ко мне собачкой приписали клоуна. Мот странно хихикнул. Он не в первый раз слышал от Микеле, что того удивляет наличие на сцене какого-то непонятного разноцветного существа, который даже шутом не является, а, скорее, какой-то моцартовской тенью. Обычно на это Флоран с серьезным видом отвечал: "Ну, раз так, значит у Моцарта чокнутая тень. Как и сам Моцарт, спешу заметить", - на что Микеланджело неустанно обижался и повторял, что сумасшедший как бы Сальери. Будто Фло и сам не знал, какую играет роль. Но услышать фразу "ко мне собачкой" доводилось впервые. И почему-то это забавляло в подобной ситуации. - В любом случае, самый ты наш не странный, наушники надевают так, - Фло попытался отогнать от себя размышления о театре и их сценической жизни, чтобы не отвлекаться от попытки помочь. - И вообще желательно старайся носить их по-своему только когда ты дома, хорошо? - А сейчас я не дома? – как бы на всякий случай уточнил Локонте. Мот задумался. Прошли долгие секунды, а он так и не мог найти нужного ответа. Но вдруг он осознал, что скоро их может потревожить новая вспышка молнии, и заторопился с ответом. - Сейчас ты со мной, со мной можешь носить как хочешь. Просто тебе же под одеялом неудобно. - Ну и что! – Микеле резко дернул головой, возвращая динамик на ухо, потом снял с себя наушники и надел по-своему, задом-наперед. – Мне так больше нравится. Так уж и быть, на записях или концерте каком одену правильно пару раз, - буркнул он и снова юркнул под одеяло. Фло закатил глаза и устало откинулся на подушку. Ну и к чему было устраивать весь этот спектакль, если от его попытки помочь ничего не изменилось? Укрыться было нечем, в номере было довольно прохладно, а забирать у и без того трясущегося Микеланджело одеяло было бы слишком невнимательно по отношению к другу и даже как-то низко. Вспышки препятствовали любой попытке заснуть, так что вскоре Фло повернулся на другой бок, лицом к подрагивающему бугорочку, и чуть придвинулся ближе, вопреки всей своей неприязни к грязным джинсам. Он ведь не контактирует с ними? Не контактирует. Одеяло обязано спасти от всяких микробов. «И вот что он там дергается? От классической музыки и тихих колыбельных так себя не ведут», - недовольно бурчало что-то в голове Мота, когда он уже почти заснул. Но вдруг что-то ему помешало. Он бы не смог объяснить себе, что это было, но оно явно не хотело, чтобы он спал. Не в силах думать дальше, что это, Мот открыл глаза и тут же чуть не подскочил на кровати. - Чего тебе? – буркнул он, придя в себя и осознав, что смотрят на него два прекрасных янтарного цвета глаза Локонте. И когда он успел высунуть свою голову из-под одеяла и не потревожить при этом засыпающего француза? - А у тебя это… нет случайно моих песенок? – жалобно спросил итальянец, хлопая ресничками. – Я просто не могу заснуть, когда не слушаю ничего своего на ночь. - Как ты вообще собирался засыпать тогда?! – возмутился Флоран, в мыслях уже перебирая весь свой плейлист. Действительно. У него была парочка песен исполнения Микеланджело в одних из самых дальних папок. Но что лучше? Отомстить ему за то, что не дает спать, или все же признать, что действительно может включить его песни? Все-таки, месть была бы так сладка… Микель взвизгнул и вновь оказался на Флоране. Наушники слетели с его головы и упали Моту на лицо. - Черт, ну что ты делаешь, - поморщился француз, но в ту же секунду понял, когда раскат грома заставил итальянца задрожать и еще теснее прижаться к нему. Видимо, Фло так задумался, что не заметил вспышки. - У тебя джинсы грязные, - напомнил он, с явной неохотой вытаскивая из-под одеяла плеер. Спустя несколько десятков щелчков он все-таки нашел, что искал, отбросил плеер, стряхнул Микеле с себя и нахлобучил ему наушники задом-наперед, как этот капризный итальянец любит. – На свои завывания, - злобно буркнул он, забыв, что его уже не будет слышно. В этот раз Фло все же успел залезть под одеяло, пока оно все не перешло в хозяйство Локонте. Пригревшись, он уже почти заснул, как вдруг его оглушила музыка. Мысленно досчитав до 10, Флоран выдохнул и, вроде, даже успокоился, представив, как наушники забавно смотрелись бы на заячьих ушах. Но когда Микеле стал тихо подпевать самому себе, Мот не выдержал. Пинком скинув его с кровати он встал сам и властно посмотрел на ошалевшего Мика, снимающего с себя наушники. - Так! Если хочешь жить или еще хотя бы раз переждать грозу у меня – сейчас же выключи мой плеер, ляг и просто спи! – Фло всегда было сложно повышать свой голос. Наверное, он потому и мурлыкал, чтобы люди больше любили, когда он говорит тихо. - Ладно, - Микеле, не отводя от Флорана испуганного взгляда, выключил плеер и отложил его на прикроватную тумбочку, задев при этом пепельницу и испачкав руку. Но посмотреть, во что же он вляпался, все-таки не решился – слишком грозно сейчас выглядел Фло. Комнату озарила вспышка от очередной молнии, но, к удивлению уже подготовившегося француза, никаких испуганных визгов и последующих попыток задушить не последовало. Все еще испуганный Локонте сидел на полу недвижимо, даже когда раздался раскат грома, показавшийся Моту самым громким из всех, которые он слышал за сегодняшний вечер. - Эй?.. – вдруг намного более тихо спросил он, взволнованный таким поведением. – Все хорошо, слышишь?.. – Флоран присел рядом с испуганным Микеланджело и осторожно прижал к себе. Несколько мгновений он ощущал, как друг трясется в мелкой дрожи. Но через какое-то время тот стал тяжело дышать, будто готовясь сказать что-то. - Повелся, - хихикнул, наконец, итальянец. - Чего?! - Ну я не обижался, но зато ты обнимаешься, - снова хихикнул он. Но очередной удар молнии и чья-то сработавшая сигнализация заставила его еще крепче прижаться к Фло, который даже не злился, а просто пытался понять, зачем так себя вести. Ведь он и не подумал, что на него обиделись… а просто пожалел… Так, молча, они сидели. Микель задерживал дыхание при каждой новой вспышке и вздрагивал, когда раздавался гром. Но постепенно, когда гроза стала отступать, а перерывы между вспышками и раскатами становились все ощутимее, итальянец стал задыхаться. Видимо, он действительно задерживал дыхание до самого грохота. - Дыши, - фыркнул Мот. – Что будет, если ты его сейчас даже не услышишь? Микеланджело шумно вдохнул воздух, резко выдохнул и тут же чуть отодвинулся в сторону, всматриваясь в лицо Флорана. Микель выглядел вымотанным, как будто он только что пережил войну, а победе, которую одержал, никак не может порадоваться от дикой усталости. - Я хочу спать, - сдавленным голосом сообщил он. - Хорошо, - Флоран отпустил его и, забравшись в постель, снова лег на свое место. Через какое-то время и Локонте оказался под одеялом и повернулся к нему спиной. - Спокойной ночи, - тихо сказал он, а Фло лишь вздохнул. Гроза действительно отступила. Мот все еще мог видеть через окно яркие змейки молний, но они не могли осветить всю комнату, как и раньше. Гром тоже не тревожил их слух. Поэтому в скором времени итальянец уже крепко спал, подергивая во сне ногой. «Ну ведь действительно заяц», - подумалось Флорану. Он потянулся за сигаретами, лежащими на тумбочке, стараясь не задеть спящего мужчину-зайца. В последнее время он курил не очень часто, но сейчас просто надеялся расслабиться. Слишком много сил отняла у него эта капризная сторона друга. Медленно выкурив одну, он принялся за вторую, но Микеле начал ворочаться. Вообще он не переносил табачного дыма и запаха, но Мот считал, что он имеет право делать то, что ему хочется. Курить, например. И все же страх перед тем, что итальянец проснется и снова начнет о чем-то хныкать, пересилил все остальные желания. Мот затушил сигарету о пепельницу, которую держал в руках для удобства. Так как тумбочка с его стороны была завалена каким-то непонятным Флорану хламом (вроде, это он его клал, но так всегда бывает, когда что-то делаешь быстро, желая одного: уснуть), поэтому он вернул хрустальную подставку под окурки на ту, которая стояла рядом со стороны итальянца. Через несколько секунд Мик уже просто вертелся. Он даже совсем забрал одеяло, и Фло стоило огромных усилий, чтобы снова не вытолкнуть его из постели. - Мике! – прикрикнул он, надеясь, что его услышат. - У тебя тут сигаретами пахнет, - хныкнул он. – Давай поменяемся местами. Флоран не выдержал и хрипло, чуть ли не истерично, засмеялся. - Ни за что. У тебя джинсы грязные были, я туда не лягу. - Ну пожалуйстааа. Успокоившись, Фло вздохнул. На самом деле легче было разрешить и уже спокойно заснуть, чем слушать его хныканье. Молча он развернул Микеле ближе к себе и перелез через него. Но спокойствие Флорана, сумевшего очень удобно уткнуться лицом в подушку, длилось недолго. - Тут тоже пахнет, - возмутился итальянец. – Ты что, опять курил? Мот застонал и спрятал голову под подушкой. Но так оказалось неудобно, и вскоре он снова вылез, уставившись на Локонте. Тот глядел осмысленно и строго. Казалось, будто он наконец пришел в себя. Кратковременный сон явно пошел на пользу. - Нельзя так много курить, я же говорил, - строго сказал он тоном, как бы кричащем: "Я старше, я больше знаю. И пусть я так не выгляжу, но ты должен меня слушаться". А Флоран устал злиться. Он вообще очень быстро уставал от отрицательных эмоций. К тому же, было очень радостно, что друг отошел от грозы. Улыбнувшись, он тихо-тихо мурлыкнул: - Я чуть-чуть, честно-честно, - и закрыл глаза. Сновидения почти тут же накрыли его с головой. Такие теплые и легкие, какие всегда бывают сразу после пары выкуренных сигарет. - Доброе утро, - поприветствовал его Локонте, сидящий в кресле и листающий какую-то книгу со скучающим видом, когда Фло только проморгался. - Привет. Ты нормально? – спросил Мот, садясь в постели. - Ну… если не считать того, что я спал в джинсах, перетянутый ремнем, - фыркнул итальянец. - Ты сам виноват. - Да я помню, - хмыкнул Микеле. – Я же не в состоянии алкогольного опьянения какого-нибудь вчера был. - Было похоже, - фыркнул Флоран и поднялся, пытаясь найти свои джинсы, которые еще вчера забросил под кровать, надеясь поскорее о них забыть и уснуть. - Ты что ищешь? – поинтересовался Мик. – Если джинсы, то они на стуле висят. Разве можно так вещи разбрасывать? - Можно, - буркнул Флоран, раздраженный, что его теперь отчитывают. Взяв свои джинсы, он быстро натянул их. – А сигареты где? – спросил он, уставясь на плеер, теперь одиноко лежавший на тумбочке. - Выбросил, - пожал плечами Локонте. – Вредно же. Мот вздохнул, но ничего не ответил. - Пойдем завтракать? Или сюда попросим принести? – спросил Микеланджело, заинтересованно. Вообще итальянец очень любил вкусно поесть по утрам. Это придавало ему хорошего настроения на целый день. - Пошли, - снова вздохнул Мот. – Умоюсь только. Сейчас перед ним был не тот трусливый зайка, жавшийся к нему от любого шороха. Снова ответственный и серьезный Микеле. Еще не до конца проснувшийся, поэтому немного вредный. Но все же таким он нравился Фло больше, чем с усиками, длинными ушами и хвостом. - Ну я тогда пойду, а ты потом спустишься, - сказал он, отложив книгу и вставая. – Спасибо тебе за помощь. Правда, - он обнял Флорана, выказывая свою благодарность. Он часто его обнимал, но в этот раз как-то особенно тепло. И когда Мот провожал его взглядом, Микеле вдруг снова развернулся и как-то смущенно попросил: - Ты только никому не рассказывай... Ну... как и всегда... Фло хмыкнул и подумал: "А нет… вон, хвостик еще трясется", - а вслух сказал: - Да иди уже, заяц-мутант.