Часть 1
23 июня 2015 г. в 13:03
— Если отец не даст приказа разбивать лагерь на ночлег, то, возможно, уже к рассвету мы будем дома, — деловито рассуждал Леголас, идя вверх по тропе, ведущей в лес. Однако Тауриэль даже не прилагала усилий к тому, чтобы слушать его. Поглощенная своим горем, эльфийка не обращала внимания ни на что вокруг, и только смотрела себе под ноги.
Как ни странно, но Тауриэль с Леголасом плелись в самом конце колонны и даже немного отстали от войска, оставшись наедине. Белокурый эльф пытался разрядить обстановку, явно ощущая напряжение, исходящее от Тауриэль, но все безуспешно.
— Тауриэль?.. — наконец позвал он эльфийку, и она вскинула голову. Тауриэль чуть было не столкнулась с Леголасом, который остановился прям перед ней. Эльф внимательно вглядывался в печальное лицо эльфийки, из-за чего она почувствовала себя не в своей тарелке и захотела спрятаться от этих ясных глаз.
— Ты даже не слушаешь меня, — сокрушенно вздохнул эльф с едва заметным упреком.
— Я просто задумалась, Леголас, — попыталась объясниться эльфийка, однако её товарищ лишь покачал головой, развернулся и продолжил свой путь.
«Слишком тяжелое выдалось путешествие», — мрачно подумала Тауриэль, глядя в спину Леголасу и стараясь не отставать от него ни на шаг.
Они поднялись на вершину невысокого холма, с которого открывался хороший вид на Одинокую гору. Вечерело: на западе уже вовсю пылал закат, заливая своим светом половину Эребора, в то время как другая сторону уже скрывалась в наступающей ночной тьме. Несколько дней назад Тауриэль сочла бы этот вид завораживающим и прекрасным, но сейчас это было лишь еще одним напоминанием о потере любимого. Все нутро её сжалось, рыдания подступили к горлу, и только огромным усилием воли Тауриэль сдержала их. В этот момент эта гора как никогда казалось ей чужой и негостеприимной.
— Думаю, когда-нибудь мы туда ещё вернемся, — сказал Леголас, точно так же, как и подруга, самозабвенно глядя на Эребор.
К собственному удивлению, эльфйика почувствовала раздражение от того, что сказал эльф. Она судорожно вздохнула и прошептала:
— Того, ради кого я хотела бы вернуться, больше нет.
В вечерней тишине этот шёпот прозвучал довольно отчетливо, и Леголас обратил сочувствующий взгляд к страдающей подруге. Легкими бесшумными шагами он приблизился к Тауриэль и взял её за руку.
— Пора, — тихо и мягко сказал он и повёл эльфийку за собой, словно почувствовав, что сама она не в силах сдвинуться с места.
Тауриэль не сопротивлялась. Она послушно следовала за товарищем, продолжая держать его руку. Непрошенные слёзы застилали её взор, и она боялась отпускать руку Леголаса. Он уводил её все дальше в лес, в сторону дома, где Тауриэль жаждала найти долгожданное успокоение, где она наконец поймёт, что все пора оставить позади… Но Тауриэль понимала, что эта рана на сердце до конца никогда не заживёт — образ Кили все так же останется в её памяти, и она раз за разом будет возвращаться к этим воспоминаниям.