Узы

Марку поежился от холода и сильнее укутался в шерстяное одеяло. Рядом во сне посапывал его названный брат, иногда беспокойно что-то бормоча. Огонь в очаге дотлевал угольками, позволив осенней прохладе пробраться за стены дома. Вдалеке раздался волчий вой, которому завторили другие голоса, протяжно завывшие на луну. Сегодня очередная свадьба. Рано или поздно и ему тоже предстоит в своей волчьей ипостаси броситься в ночной лес и бежать без оглядки. Собственно, как и любому другому омеге в стае. И все же… Здесь он так и не смог до конца стать своим, хотя прошло уже десять лет. Волчонок белого окраса резко выделялся среди своих черных собратьев из чужой, пусть и принявшей его стаи. Его нашли на берегу реки, полуживого, израненного, но явно не желавшего умирать. Как выяснилось позже, все его поселение вырезали, не пощадив даже детей, но вот ему повезло выжить. Хотя… Разве можно назвать везением горькое и жалящее чувство утраты, что камнем лежало на сердце? Все же он был не настолько мал, чтобы не понимать, что произошло. Вожак стаи взял Марку в свою семью, не посчитав нужным слушать какие-либо возражения. Потому всем несогласным пришлось смириться с его решением. Впрочем, супруг Лиама и его дети отнеслись к Марку довольно радушно, без ненужных предрассудков. А сам он… В течение последних лет старался жить так, чтобы не быть в тягость своей новой семье. Получалось не совсем хорошо, благодаря недобрым взглядам и перешептыванием за спиной, которые разом смазывали все его попытки. И пусть далеко не все относились к Марку предвзято, но юноше все же не мог забыть о своем месте. Чужак. Не иначе. И тут даже не поспоришь. Как-то раз Марку заявил, что в день своего совершеннолетия он покинет стаю. Вот только Лиам одарил его таким взглядом, что больше о подобных вещах Марку решил больше не заикаться. - Ты часть моей семьи, - голосом, в котором отчетливо звенело раздражение, заявил Лиам, сразу поняв, что именно стало причиной столь дерзких по сути разговоров. – Потому останешься здесь. Если кто-то против, пусть скажет о том мне лично. Разумеется, за столько лет никто так и не набрался смелости высказать Лиаму все в лицо, потому наивно было полагать, что вообще найдется какой-нибудь не особо умный смельчак. К тому же многие понимали, что нападки на Марку с определенных пор были связаны далеко не с его внезапным появлением в стае и с покровительством ее вожака. Шло время, и Марку в свои пятнадцать вырос в довольно ладного юношу, обладавшего необычной для племени красотой. Добрый нрав, покладистый характер только добавляли ему особой прелести, не заметить которую не мог только слепой. Зависть не лучший советник, но на эмоциях она играет знатно, затмевая голос разума. Куда проще найти слабое место и бить по нему, чтобы ужалить посильнее, раз по-иному достать не было никакой возможности. И все же был в племени человек, которого Марку опасался больше остальных. Нет, он не задирал юношу и не распускал слухов. Страх Марку был на каком-то инстинктивном уровне, потому избавиться от него не получалось. Благо, что источник этого страха нечасто появлялся в деревне. Таман был воином, имя которого знали далеко за пределами их деревни, но мирное время заставило его промышлять охотой. Этот альфа пугал. То ли из-за пристального взгляда темных глаз, то ли из-за шрамов, исполосовавших смуглую кожу. То ли потому, что принадлежал тому миру, что отнял у Марку его семью. …Снова ночную тишину прорезали протяжные голоса, и Марку с головой нырнул под одеяло. Его ровесники-омеги с каким-то нетерпеливым волнением обсуждали каждую из свадеб, предвкушая, но Марку становилось неловко. И горько. В конце концов, посторонним запрещалось принимать участие в свадьбе. Потому тихим надеждам Марку явно не суждено было сбыться.