Нити

Ванда накручивает волосы и выглядит совершенно взрослой - уже не та девчонка, в отчаянии хватавшаяся за голову в полуразрушенном здании, шепчущая тихо-тихо и быстро-быстро "это из-за нас, это-все-из-за-нас". Она красит губы алым, кутается в красную накидку, и глаза ее окрашиваются бордовым, загораются аварийными огнями, между пальцев переливается нитями магия - и вся она слишком алая, подстать своему новому имени. Из Алой ведьмы получается отличный "Мститель". Она чувствует команду - в буквальном смысле, читает их мысли как свои - и прикрывает тылы, и лучше этого только помутняет сознания врагов. Ванда справляется с заданиями на ура, а в свободные от супергеройских дел часы переводит старушек через дорогу. Она скрещивает руки на груди и смеется над шутками Старка, оставив ненависть в далеком прошлом, захоронив ее в родном доме вместе с родителями. Она кривит алые губы в усмешке и находит ключик к каждому: к мечтающей в глубине души о тихой жизни Наташе, женатому на работе Тони, застывшему одной ногой в прошлом Стиву, поглощенному неиссякаемой злостью Брюсу, мечущемуся между двумя мирами Тору - когда-то точно так же она уже подбирала к ним ключи, пробираясь в их самые затаенные страхи, ломая их изнутри. Самые сильные с виду ломаются легче всего - Ванда прекрасно знает это. Она вздрагивает, когда Вижн называет ее самым сильным звеном команды. Ее пробирает дрожь, и она едва улыбается ему, благодаря за комплимент - а в голове свистят выстрелы, и отдающие звоном пули врезаются в плоть; с глухим стуком Пьетро Максимофф падает на землю, и эхом проносится в ее голове ее же крик. Она вскакивает с постели с трясущимися руками и четким пониманием того, что она совсем не сильная. Она, может, сильнее их, первоначальных Мстителей, но недостаточно. Будь она достаточно сильной, она так просто не отдала бы в руки смерти родного брата. Ванда кутается в алую накидку, красит губы вызывающей помадой, накручивает волосы и улыбается перед зеркалом - она должна выглядеть сильной, она должна улыбаться натурально. Она теряется в людях, в чужих мыслях и эмоциях, затирающих собой мысли о Пьетро. Ванда смеется почти искренне, но руки под столом предательски дрожат. Она вытягивает их перед собой, смотрит сквозь пальцы - между ними красными нитями пронизывает пространство магия, искривляет, подстраивает под ее желания. Алая ведьма водит ими по воздуху, как искусный музыкант играет на своем инструменте, вырисовывая неясными символами немые заклинания. Алая ведьма - кукловод и дергает за ниточки, проникая в чужие головы, путая в них мысли, переворачивая их, затягивая жертв в клетку собственного разума. Красные огни в глазах меркнут, и Ванда Максимофф сломанной куклой валится на пол. Клинт подхватывает ее на полпути, устало после боя улыбаясь и о чем-то определенно неуместно шутя; Ванда его не слышит за гулом чужих эмоций, но выдергивает тонкими пальцами из вороха мыслей отзвуки его чувств и видит там облегчение, скупую радость. Подбадривание. Клинт поддерживает ее за спину, неловко сжимая в руке ее ладонь - так, как держал ее брат, прежде чем подхватывал на руки и уносил далеко-далеко, громко-громко смеясь так, что на секунду она могла уловить поток его несоизмеримо быстрых мыслей. В общей столовой на новой базе Мстителей, где они все переживают отзвуки бури и залатывают раны, Ванда садится рядом с Клинтом, когда он приезжает их навестить. Она читает в его голове: ее - и ей становится немного неловко. Ванде не нужно напрягаться, чтобы искренне ему улыбнуться. Клинт ставит перед ней кружку с кофе - по рецепту жены, говорит, специально для детей. Друг Старка - еще один новый Мститель - усмехается и говорит что-то о том, что она уже не ребенок; Ванда и Клинт переглядываются, и ей кажется, что он читает ее мысли не хуже, чем она - его. (Клинт видит перед собой маленькую напуганную девочку, глядящую на него огромными, светящимися алым глазами. Маленькая девочка ощущает себя виновной и тонет в этом чувстве, и Клинт наскоро вспоминает, как успокаивать плачущих детей - ему это никогда не удавалось, ох, вот бы тут была Лора, у Лоры это всегда получалось.) Когда Клинт вновь уходит домой, Ванда ловит его тонкими алыми нитями за рукав и говорит тихо-тихо и быстро-быстро, что Пьетро в надежных руках. Она улыбается уголками губ и разжимает пальцы, отпуская его, недоумевающего - вместе с ним Ванда отпускает и Пьетро. - Он достоин твоей жертвы, - шепчет она надгробному камню. Алая ведьма проводит по витиеватым буквам пальцами, и они окрашиваются бордовым. Ванда слышит свист не пуль, но ветра в ушах, какой был, когда неугомонный брат подхватывал ее на руки и уносил далеко-далеко.