Угнетенная невинность

Шаг, еще... Только бы не навести шуму! В семь часов каждый звук становится громче раз в десять. Даже щелчок замка, незаметный днем скрип пола. Тони старался не дышать, но вот сохранить равновесие ему не удалось, и он оступился, ударившись плечом о стену. Сдержавшись, чтобы не выругаться в голос, Старк, стиснув зубы, тихой сапой продолжил целенаправленно идти к лестнице. Распределяя вес на первой ступеньке, Тони приготовился наступить на следующую, как вдруг за спиной послышалось недовольное покашливание. Досадно поморщившись, Тони обернулся и улыбнулся Пеппер, которая, сложив руки на груди, недовольно на него смотрела, сжав губы. — Знаешь, который час? — спросила Пеппер. — Утро, — не растерялся Старк. — А где ты был всю ночь? — Тебя ебёт? — Допустим, — нахмурилась Поттс. — Слушай, — оперевшись на перила, Тони припустил темные очки, — то, что ты трахаешься с моим отцом, не делает тебя моей мамочкой. Так что заткнись. В комнату вошел Говард, и Тони, закатив глаза, стукнулся лбом о перила. — Энтони Старк, во-первых, как ты разговариваешь, во-вторых, где тебя черти носили всю ночь?! — О, боже мой, не начинай зудеть, — ударив себя по лицу, чтобы не уснуть и заставить себя подняться наверх, измождено протянул Тони. — Я с тобой разговариваю! — крикнул Говард, дернув его за толстовку. — Растянешь, блять, аккуратней! — Мистер Старк... — Пеппер дотронулась до плеча Говарда, но тот не взглянул на неё. — Ты не был в колледже уже месяц, засранец, отвечай, где ты был! — грозным тоном потребовал Говард. — Да у Роуди, не ори, башка болит, — отмахнулся Тони, зажмурившись. — Ты что, пил? — ахнула Пеппер. — А ну, дыхни, — Говард дернул его на себя снова. — Да отъебитесь вы оба! — воскликнул Тони, выскользнув из толстовки и побежав по лестнице. — Ты не рано себя взрослым почувствовал, сученыш?! — гаркнул Говард, но в ответ ничего не услышал, а наверху громко захлопнулась дверь. — Господи, да за что же мне это? Самодельный автоматический замок зажужжал, запирая дверь, когда Тони упал на кровать, успев только кинуть очки куда-то в сторону. Спать хотелось больше, чем жить. В дверь начал долбиться отец, но Тони было плевать, потому что ключ от его комнаты — это его собственный голос. Он что-то орал, предупреждал, а потом звуки резко стихли, и Тони уже задремал, пуская слюни в подушку, как вдруг Говард пробил в середине двери здоровую дыру и открыл её. — Ты охуел совсем что ли?! — издал вопль Тони. — Это ты охуел вкрай! — поднял крик Говард, стащив Тони с кровати за шкварник. — Мы с тобой завтра же пойдем в твой колледж, и ты будешь умолять, чтобы тебя не исключили, а сейчас ты извинишься перед мисс Поттс! — Да хер тебе! Закрывшись в ванной, Тони включил воду и трясущимися руками достал телефон. — Алло? — Это я, — всхлипнув, ответил Тони. — Я за рулем, это срочно? В дверь опять начали стучать, но, кажется, это была секретарша Говарда. — Да, — сглотнув, сказал Тони. — Забери меня, пожалуйста. Отец с ума сошёл. — Что случилось? — Я не знаю, он как с цепи сорвался, я боюсь, что он меня убьёт, пожалуйста, я не могу больше оставаться в этом доме! — Хорошо-хорошо, я через пять минут буду у тебя. — Это долго! — Ладно, три минуты. Звонок прекратился, и Тони засунул телефон в карман своих узких штанов. Его немного потряхивало от шока, Поттс всё ныла под дверью, чтобы он вышел к ней. Наверное, боялась, что Тони сейчас с собой что-нибудь сделает, вот дура. Умывшись, Тони сел на пол и начал считать, как его учил тот психоолух, к которому его водила Пеппер. Цифры успокаивали. Ничто не длится вечно, и можно только посчитать, сколько именно. Вскоре Тони услышал гудок и, посмотрев в окно, вылетел из ванной, а потом и из дома к машине, в которой его ждали. Говард, когда Тони ступал по дорожке из камня на переднем дворе, состроил такое лицо, будто сейчас взорвется, весь покраснел, а младший Старк только усмехнулся и показал ему средний палец, с радостью убираясь отсюда. — Поезжай, — захлопнув дверь, скомандовал Тони. — Что случилось? — взволнованно спросил Стив, пытаясь разглядеть Говарда на крыльце. — Не-не спрашивай, пожалуйста, я еле говорю. Фордик двинулся с места, и Тони почувствовал себя в безопасности, выдохнул, откинувшись в кресле. Когда они выехали на дорогу и остановились у светофора, Стив повернулся к нему и осмотрел лицо, заставил поднять веки и недовольно цыкнул. — Трава? — Экстази, — отмахнулся Тони, повернувшись на бок, уже не в силах побороть сон. Стив вздохнул, покачав головой, и дальше старался ехать ровнее. Когда Тони проснулся, Стив всё так же сидел за рулем, вытащив левую руку в окно. Старк потянулся и поднял кресло в обычное положение, сонно посмотрел на него и улыбнулся. Они были уже за городом. — Сколько я спал? — спросил Старк, разминая затёкшие плечи. — Час, — посмотрев на часы, ответил Стив. — Может, чуть больше. — Куда мы, собственно, едем? — Я на художественную выставку, и ты, видимо, тоже, — усмехнулся Стив. — И где это выставка? — улыбнулся Тони. — В Нью-Йорке. — Ого-о-о, — задушевно протянул Тони, — так твои работы взяли, правда? — Ага, — довольно подтвердил Стив, откинув козырек от солнца. Тони заулыбался и повернулся корпусом, став усердно рассматривать его профиль. Они обычно много не говорили. И такое положение Роджерса было удобным для напряженного разглядывания, и тот пытался это игнорировать. Тони не любил, когда его игнорировали. Он прижался губами к его плечу, — от Стива пахло Стивом, его классным одеколоном, от которого Тони сносило крышу, — потом провел носом по шее и слегка прикоснулся к виску, затем к уху. Роджерс держался стеной и, поменяв руку на руле, обнял его правой, освободившейся, продолжая смотреть на дорогу. — Хэй, — тихо позвал Старк, облизнув пересохшие губы, — хочешь минет? — Конечно, — бесстрастно ответил Стив. — Тогда остановись у этой кафешки. Я проголодался. Делать нечего — пришлось остановиться. Купив бургеры и картошку с молочным коктейлем, они принялись есть, разложив еду прямо на крыше автомобиля, и не произнесли ни слова. Они познакомились на вечеринке год назад. У Тони случился приступ паники, которые приходят иногда, и о которых так никто не знал, кроме Поттс, а Стив оказался рядом. У обоих была своя жизнь, и Тони не очень понимал, что у них за отношения. Впрочем, тот факт, что он встречается с взрослым, невообразимо тешил его самолюбие. А Стив, порой, смотря на него, думал, как его угораздило связаться с этим засранцем. Шумно допив остатки коктейля, Тони поставил стаканчик на крышу и отряхнул руки о штаны, направившись обратно в кафе. Стив спокойно доел, не торопясь, и, выкинув мусор, пошёл за ним. Оглянувшись по сторонам, Роджерс открыл дверь туалета и вошёл. Тони был там и смотрел в зеркало, повернувшись в его сторону только когда раздался щелчок замка. Стив подошёл быстро, схватив Тони за низ футболки, и прижал к холодной кафельной стене с дурацким рисунком. Тони смотрел на него сквозь опущенные ресницы и дышал в губы, ожидая поцелуя, и Стив не выдержал: впился губами, заставляя открыть рот и придерживая за затылок. Тони терял голову от поцелуев, всегда отвечал пылко, и ему всегда было мало, и Стив иногда боялся такой жадности. С трудом оторвав его от себя, Стив зашёл в одну из двух кабинок, ногой закрыл и сел на крышку туалета, жестом подозвал Тони к себе. Старк дышал рвано, взглядом напоминая олененка. Быстро разобравшись с ремнем на Тони, Стив приспустил его штаны и провел ладонью по очертанию члена, сжал, массируя другой бедро. Старк охнул, вцепившись ему в плечи, а когда Стив рывками, но очень медленно стянул трусы, замер, завороженно смотря вниз. Обхватив пальцами, Стив провел по поверхности раз-другой, совсем близко от лица, и Тони попытался сам ему вставить. Стив пресек эту попытку, издевательски улыбаясь, стал просто дрочить ему. Тони всхлипнул, пристроившись ближе, и Роджерс, устроив ладони у Старка на заднице, открыл рот, взяв сначала головку, а потом до основания. Запрокинув голову, Тони закрыл глаза, сдержав стон. Стив оторвался лишь на секунду, чтобы сесть удобней, оттянув ткань джинс на паху. — Черт тебя, — закашлялся Стив, ударив Старка по ягодице, — просил же: предупреждай! — Извини, — с закрытыми глазами ответил Тони. — Хэй, — снисходительно улыбнулся Роджерс, вытерев губу о тыльную часть ладони, — пятнадцать секунд. Новый рекорд. — Да ну тебя, — рассмеялся Старк, пока они менялись местами. — Научишься, — расстегивая свой ремень, ухмыльнулся Стив. Тони тем временем спокойно ждал, наблюдая за каждым движением длинных пальцев. У Стива уже стоял, и он взялся за основание и сделал вид, что хочет направить его Тони в рот, а сам отвел в сторону, и Тони глупо промахнулся. — Тебе нравится, ведь так? — проведя головкой по его щеке, вкрадчиво спросил Роджерс. — Тебе он нравится. По правде говоря, Стиву повезло с этим. Его член действительно был красивый: ровный, крепкий, с большой головкой, будто с картинки, с жилкой на правой стороне, по которой Тони особенно любил проводить языком. Лукаво взглянув, Тони улыбнулся уголком губ и, продолжая смотреть Роджерсу в глаза, поймал кончик губами, проведя во рту языком. Он любил начинать это дело с самого начала, чувствовать, как член во рту крепнет, становится больше и вскоре не помещается во рту, так что приходится помогать себе рукой. А сейчас Стив с хорошей эрекцией собирался командовать парадом, и Старк отчего-то не говорил нет. Мысль, что тебя имеют как какую-то шлюху почему-то заводила до чертиков, и Тони на всякий случай не стал застегивать свою ширинку. Он двигал бедрами жестко, держа за волосы, и Тони подставлялся, чтобы не дернули сильно. Замычав, Тони добился передышки, облизал лучше те места, до которых не доставал, помассировал мошонку; Стив понял, что тот просто играет, и насадил его опять. Вскоре Роджерс резко отстранился, задышал часто, и Тони прикрыл глаза, приготовившись. В итоге ему попало на губы и нос. Отдышавшись, Стив, придерживая джинсы, вышел из кабинки к умывальникам. Тони последовал за ним, тяжело поднявшись, и застал его за тем, что он набирал в ладонь чуть воды и проводил ей по еще стоящему члену. Старк же первым делом умылся и прополоскал рот. Бывали такие моменты, простые, вроде, но полные животной харизмы. Например, Тони не мог спокойно смотреть, как Стив приглаживает на себе галстук, делает это странное движение кистью, надевая часы, или, как сейчас, приводит себя в порядок, аккуратно засовывая член в хипсы, обязательно чередуя дни, когда в правую сторону, когда в левую. Он говорил, что если делать всё время в одну сторону, то пенис будет кривить. Старк тогда посмеялся, но почему-то перенял эту привычку. Закончив прихорашиваться, Тони предложил Роджерсу жвачку и вышел первым. Какой-то дедок, ждавший на выходе, нахмурил густые брови, мол, чего так долго, а Тони нагло надул перед его лицом пузырь и пошёл себе дальше. Они встретились у машины и молча сели на места, синхронно захлопнув двери. Тони потянулся и довольно прищурился, откинувшись в кресле. Стив пригладил волосы, посмотревшись в зеркало заднего вида, и завел машину. В этот момент он еще был таким спокойным, умиротворенным, что Тони не переставал любоваться. — Есть покурить? — В бардачке посмотри. Открыв бардачок, Тони откопал початую упаковку Кента со спрятанной в ней зажигалкой. Взял две, дал Стиву прикурить и потом закурил сам. Стив расслабился, смотря на дорогу, а Тони уперся ногами в крышку бардачка, закрыв глаза. Да, черт, это то, что нужно. Они ехали молча еще около двадцати минут. Мирно выдыхая дым в окно, Тони смотрел на быстро меняющийся пейзаж и думал о своем. Нет, со Стивом было необычайно хорошо молчать, без смущения, они же не девки, чтобы болтать обо всём подряд, но Тони почему-то дико хотелось прикоснуться к нему, взять за руку, а лучше бы, чтобы это сделал Стив. Старк отбросил эти мысли, решив, что эта дебильная тяга к сентиментальным штукам открылась из-за красоты вида за окном. Скоро Тони стало скучно, и он оглянулся назад в поисках журнальчика или кроссворда на худой конец. В заднем кармане его сидения ничего путного не нашлось, но в другом обнаружился альбом. — Можно? — спросил он. — Валяй, — ответил Стив, покосившись в его сторону. Зарисовки, пробы поз, машины, — видимо, это рисовалось в пробке, — номера, пометки и прочие довольно симпатичные мелочи. На одной страничке был и незаконченный портрет Тони. Поза показалась знакомой, Стив его как-то сфотографировал и рисовал, похоже, с этой фотографии. Тони не помнил, над чем он там смеялся, но выражение лица на фото получилось слишком искреннее, без маски, счастливое, то бишь жуть какое дурацкое. Стив, сукин кот, так и не избавился от фото, как Тони просил, и это было до жути мило. — Я думал, мы в Нью-Йорк. — Так и есть, — спокойно ответил Стив. — Смысл тогда было поворачивать? — Надо забрать подругу из Филадельфии. — А, — сказал Старк, закрыв альбом. — Я буду мешать? — Она моя натурщица, — объяснил Стив. Тони ничего не ответил, и это тишина показалась подозрительной, поэтому Роджерс добавил. — Просто натурщица. — Ясно, — равнодушно хмыкнул Старк, положив альбом на место. — Она не плохая, но я думаю найти другую, — вдруг заговорил Стив. — Или вообще куплю чертежный стол вместо мольберта, мне всё равно больше нравится углем рисовать. — Он здоровый. Тебе места хватит в квартире? — Ну, не сейчас, когда перееду. — Переедешь? Куда? — Мне в Бруклине оплатили студию. Небольшую, но милую. Буду там работать. — Почему ты ничего мне не говорил? — Да не знаю. Я уже подписал контракт, так что какая разница. — Понятно, — кивнул Тони, выдохнув. — И что, ты собирался просто взять и уехать? — Ну… Я бы сказал, конечно, просто до этого еще почти год. Тони притих и задумчиво уставился в окно, положив голову на колено. — Ты будешь по мне скучать, — неожиданно заявил он. — Да, определенно, — усмехнулся Стив, на секунду повернувшись в его сторону. — И жалеть, — добавил Тони. — Что жалеть? — Что до сих пор динамил меня. — Тони, мы говорили об этом. Злиться в ближайшие пять минут Тони не планировал, но, черт побери, отчего-то стало так гадко на душе. И больно за себя. Развернувшись, Старк приподнялся и уткнулся носом Стиву в щеку на кочке. — Стиви, — прошептал он, держась за подголовник. — Представь, ну. Я на заднем сидении, упираюсь ногами в передние сидения, а ты между ними, трахаешь меня, как тебе нравится. Его рука неожиданно скользнула вниз, принялась гладить там, и на лице Стива появились желваки. Тони почти загородил собой вид на дорогу, пытаясь как-то извернуться и поцеловать. — Или ты любишь медленно, чтобы я умолял тебя? Я буду, как захочешь, у меня хорошо получается орать, правда. Или можешь зажать мне рот, мне нравится, когда ты грубый, — шептал Старк, горячо дыша на ухо, сжав в руке твердое. — Стив, я так хочу, черт. Я буду твоим большим грязным секретом. — Уймись! — крикнул Стив, оттолкнув его. — Да что за херня, черт тебя побери?! — раздраженно выпалил Старк. — Я не понимаю, что такого, что, блять, с тобой не так? Почему мне тебя уламывать надо, как бабу?! Как будто одолжение делает, херов святоша. Стыдно что ли вдруг становится? — Заткнись! — Что? Неприятно, да? А в рот долбить меня приятно? Стив резко вдруг свернул с дороги, крутанув руль, и когда они отъехали метров на двести от дороги, Роджерс неожиданно вытащил ключи из зажигания и вышёл из машины. Сердце быстро забилось, Тони наблюдал за тем, как он обошёл авто и резко открыл дверь с его стороны. — Да ты че, больно же! — вскрикнул Старк, пытаясь высвободить руку, за которую Стив вытащил его из салона. Признаться, стало страшно, когда Тони увидел горящие от бешенства голубые глаза. Порой забываешь, какой Стив сильный. Высокий. Опасный. Никаких шансов. Старк почти приложился затылком, когда Стив затолкал его на заднее сидение в машину снова. Залез сам, захлопнул дверь, прижал собой и поцеловал глубоко. — Черт тебя подери, не понимаешь ты по-хорошему. Будет, блять, по-твоему, сейчас, ты этого хотел? — О господи, да. Стив, блять, ох… Блядь, неужели. Я думал, что девственником так и помру с тобой, тормознутый ты баран. — Ага, конечно, я так и поверил, тоже мне. — Слышь, у тебя есть резинка, я без презерватива не дам. — Да есть, есть. — Хорошо. Постой. Погоди, зачем он тебе? — Я всегда его ношу с собой. — Ага, че, просто натурщица, да? — Ой, заткнись, скажи спасибо, что он вообще есть. — Попробуй заставить. Было тесно, горячо, предвкушение собиралось в животе напряженным комком, где-то появлялись далекие отголоски страха. Тони знал, что будет больно, слышал, что жжет как огнем. Но он ведь уже взрослый, к черту. Если Стиву не хватает этого, Тони отдаст, да что угодно сделает, может тогда Стив никуда не уедет, не бросит его одного. Ведь это так тяжело, справляться в одиночку, когда против тебя все. Жить от встречи до встречи, быть ну хоть кому-то нужным, даже если на самом деле это не так. Хотя бы представить, каково это, когда тебя любят. Стив задрал ему футболку, принялся целовать и гладить — вдруг не соврал, вдруг действительно первый раз? — накрыл губами сосок, пытаясь не упасть на Тони всем весом. Тони охнул, выругался, прижался к нему пахом, ведь это было так нужно, естественно сейчас. Окна только-только начали запотевать. — Стив, Стив, слышишь… — Да люблю я тебя, конечно, снимай штаны уже. — Да подожди ты, блять. Слышишь? — Что? — Роджерс замер. — Ветер, наверное. — Какой, нахер, ветер, — оттолкнул его Тони. Перевернувшись, он посмотрел в окно, прищурился, не веря. — Ебать, это же отец. Стив замер, приподнялся на руках, упираясь в сидение, и увидел, что в метрах ста от них остановилась машина, и оттуда вышел Говард. И Стив не мог поверить своим глазам, когда понял, что у него в руках. Прижав Тони изо всех сил, Стив закрыл одной рукой голову и зажмурился, когда над ними пролетела пуля, оставив в окнах две сквозные дырки. Тони неистово заорал. Стив в мгновение ока перебрался вперед. Нет, только не это, ключи куда-то упали! — О боже, боже, — залепетал Тони. — Он больной что ли? — от страха воскликнул Стив, найдя, наконец, ключи. — Что за херня?! — Блять, Стив, поезжай, быстрее, он же тебя убьёт! — завопил Тони, увидев, что Говард, перезарядив ружье, зашагал к ним. — Спасибо, я уже понял! Машина завелась, и Стив, круто развернувшись, вылетел на дорогу. Тони кидало на заднем сидении из стороны в сторону. Говард ехал за ними, когда они въехали в Филадельфию на всех парах. — Как он вообще нас нашёл?! — выкрикнул Стив, петляя на дороге. — Я не знаю! — ответил Тони, пытаясь перекричать гудки со всех сторон. — Чем ты платил в кафе?! — Карточкой… — Ты идиот, ему же смс на телефон приходит, где и что потратил! — Сти-и-и-в! Стив нажал на тормоз слишком поздно, машина уехала в сторону. Послышался звон стекла, визг тормозов, и они влетели в едущую им навстречу машину.

***

— Только попробуй пошутить про «Оранжевый — хит сезона». Тони улыбнулся, прижимая трубку к уху, и сдержался, глядя на Стива за стеклом в оранжевом комбинезоне. — С чего ты взял, будто я хочу? — Я тебя знаю, — усмехнулся Стив, поведя бровью, над которой еще виднелись швы. Нет, как же Роджерсу досталось. Тони крупно повезло, что он отделался вывихом и сотрясением. — Ты как? — шмыгнул носом Тони. — Три месяца и пятьдесят часов общественных работ. Как думаешь? — Мне жаль, что мы не доехали до выставки. — Да ладно. Может, будет другая выставка, — саркастично ответил Стив и вдруг замолчал, заметив свежий синяк на Тони. — Откуда это? — Что? — На щеке. — С велика упал. — У тебя нет велика, — опроверг Роджерс, и лицо его сделалось суровым. — Чем он тебя? — Конфетницей, — немного погодя, признался Тони. — Еще где-то? — Не, он орал больше. Лучше бы я умер, чем мама, лучше бы с синдромом дауна родился каким-нибудь. Что, типа, вот, вырастил на свою голову, надо было отказаться нахрен. Мало того, что педик, так еще и наголову отмороженный, паразит, чтобы и думать забыл о тебе, что пристрелит обоих по-серьезному, и всё в таком духе. Сказал, сдаст меня в интернат ко всем хуям, и я из дома ушёл. Совсем. — И куда ты собрался? — У Роуди поживу, — Тони шмыгнул носом еще раз, борясь со слезами. — Или у Брюса. Не знаю. Если что-то не получится, то не знаю. — Я позвоню Баки, и он тебя заберет. Поживешь с ним. — А потом? — А потом я выбью дерьмо из твоего отца той же самой конфетницей и заберу тебя в Нью-Йорк с собой, чтобы он о тебе даже думать забыл, — спокойно, на одном выдохе проговорил Стив, приблизившись к стеклу, разделявшее их. — Дождешься меня? — Да, — дрожащим голосом ответил Тони, потерев глаза растянутым рукавом. — Хорошо. — Хэй, — тихо позвал Стив, дожидаясь, пока Тони взглянет на него. — Держись, ладно? Баки о тебе позаботится. Чувства нахлынули, и Тони расплакался. От всего сразу: от обидных слов, что наговорил Говард, от стыда, страха, одиночества, страшных воспоминаний, когда он пытался дозваться Стива, как он не отвечал, и Тони подумал, что тот мертв. А сейчас он сидел здесь, живой, и ничего больше не было нужно. — Тони, успокойся, ну. Всё хорошо. И будет хорошо, понял меня? Забавно то, что Тони услышал это первый раз за всю жизнь, и скажи это кто угодно другой, то не поверил бы.