Зеркало

Марин скучал. Мирко где-то в другом конце зала «отрабатывал» очередную пиарную статью, рисуясь перед камерами под ручку с очередной же мадам, а предоставленный сам себе Сарницкий со стаканом сока пытался найти себе какое-нибудь занятие. Да когда же уже Мирко там освободится? Взгляд бездумно скользил по гостям, но знакомых лиц не попадалось. И вдруг… Зачесанная назад челка, очки, строгий костюм… Марин сморгнул, решив, что ему привиделось. Но «видение» никуда не делось. В пяти шагах от него стоял его Мирко. Только вот когда он успел переодеться? И где взял эти очки?! Последний раз, когда Марин его видел, тот стоял в окружении журналистов и скалился в объективы фотоаппаратов, сверкая белозубой улыбкой и стреляя глазками сквозь косую челку. И одет он был совсем по-другому. Стильно, но небрежно. Уезжали они вместе. И Марин точно помнил, что никаких сумок и пакетов Благоев с собой не брал. Тогда откуда все это? И почему он, Марин, ничего об этом не знает? Чувствуя, что начинает злиться, Марин поставил на стол стакан и решительно направился к стоящему в компании какой-то незнакомой девицы Благоеву: - Мирко! Тот обернулся, и Марин застыл, не в силах понять, что не так. Словно… - Марин, вот ты где! А я тебя везде ищ… - Марин медленно повернулся к подошедшему к ним парню - и ему показалось, что он сходит с ума. Потому что это был Мирко, ЕГО Мирко, одетый точно так, как Марин и помнил. И это он сейчас смотрел на своего двойника широко распахнутыми глазами. - Ну, здравствуй, Мирко, - до боли знакомый, но с какими-то странными нотками голос заставил Марина вернуть свое внимание его обладателю. – Вижу, ты не ожидал меня здесь увидеть, - двойник мягко улыбнулся. - Что ты здесь делаешь? – Мирко обрел, наконец, дар речи. Зато Марин вообще перестал понимать, что происходит. Мирко что, знает этого… этого… КОГО? Взгляд Марина прошелся по лицу двойника, опустился на грудь и застыл там: на пристегнутом к карману пиджака бейдже значилось короткое: «Благоев Я.» - Работаю, - двойник коротко пожал плечами, и Марин снова вскинул взгляд на его лицо. – Я здесь от издательства. Освещаю весь этот, - он сделал широкий взмах руками, - фарс. - Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – Марин хотел, чтобы его вопрос прозвучал спокойно и уверенно, но вышел только жалобный писк. - А у тебя ничуть не изменился вкус, Мирко, - после долгого изучения Сарницкого небрежно бросил двойник. – Голубоглазый и высокий. - Должно же быть хоть что-то в этом мире неизменным, - в голосе Мирко Марину почудилось рычание, а потом запястье сковали сильные пальцы. – Рад был встрече, но нам пора, - Мирко потянул Марина за собой, но тот стоял, как вкопанный, пойманный в ловушку насмешливого взгляда глаз, блестевших сквозь стекло очков. Таких знакомых и таких чужих. - Он ведь никогда не рассказывал обо мне, правда? – мягко, обволакивая глубоким голосом с незнакомыми интонациями, спросил их обладатель у Марина. Тот кивнул, отмечая краем сознания, как все сильнее сжимаются пальцы на его руке. – Я так и понял. Он предпочитает не вспоминать обо мне. Хотя мне не на что жаловаться: Мирко фактически увековечил меня в своих историях, - двойник странно улыбнулся, а потом протянул Марину руку. – Я – Янко. Его брат-близнец. 1. - Янко, значит? – после почти часового молчания Марина наконец прорвало. – И что ЕЩЕ я о тебе не знаю? – он смотрел прямо на дорогу, стискивая руль все сильнее. - Обо МНЕ ты знаешь ВСЁ, - Мирко даже не повернулся к нему, продолжая изучать проплывающие мимо витрины магазинов. Марин только сжал губы в полоску. Действительно, о Мирко он знает все. Привычки, характер, рабочий график и распорядок дня. Вплоть до того, с какой ноги тот встает по утрам и как от этого зависит его настроение. - Хорошо, - он заставил себя выдохнуть и немного расслабиться. – Тогда расскажи мне о нем. И о том, как получилось, что я не знаю того, что у моего любимого человека есть брат-близнец. Мирко с силой провел ладонями по лицу: - Тебе это так важно? Марин кинул на него быстрый взгляд: - Это важно ТЕБЕ. И это тебе сейчас плохо от этой встречи. Я хочу тебе помочь, но не могу. Просто потому что не знаю, как. И, да, мне это тоже важно. - Спасибо, - тихо произнес Мирко. – Но я не хочу говорить сейчас об этом. - Эта встреча настолько выбила тебя из колеи? - Да, - выдохнул Мирко после долгого молчания. Марин только стиснул зубы: Мирко закрылся наглухо. И достучаться до него, когда он в таком состоянии, практически нереально. Черт, плохо. Конечно, самого Марина эта новость покоробила и шокировала, но он справился с этим довольно быстро. И сейчас его больше всего беспокоило состояние Мирко. А еще очень интересовало, почему за столько лет ни сам Мирко, ни его родители не обмолвились ни словом о Янко. «Мирко фактически увековечил меня в своих историях», - в ушах, словно наяву зазвучал голос, который был так похож на голос его Мирко. Похож, но не идентичен. И для музыкального слуха Марина эта разница была заметна. А эти слова… Слишком много в них смысла. Если Янко знает о том, что когда-то писал Мирко, то, значит, следит или следил за тем, что делает и чем занимается брат. А Мирко? Как-то Марин поинтересовался, почему тот выбрал такое имя для своего героя. Но Благоев только отшутился. Больше разговоров на эту тему не было. Марин попытался вспомнить, о чем были рассказы Мирко о Янко Спеваче, и угрюмо констатировал, что не может. Правда, у него есть оправдание: в то время он судорожно пытался не дать их с Мирко отношениям окончательно погибнуть и ему больше ни до кого и ни до чего не было дела. Ладно… Он даст Мирко немного времени, чтобы прийти в себя, а потом вытрясет из него всю историю. Но пока… Что там говорил этот Янко? Что присутствовал на этом вечер от какого-то издательства. Журналист? Скорее всего. Марин заехал в арку, аккуратно припарковался, и Мирко тут же вышел. Марин проводил его тяжелым взглядом, а потом заглушил мотор. Потянулся за ключом и замер, когда перед глазами с бешеной скоростью замелькали давние фотографии Мирко из Парижа. Мирко в музее, Мирко в кофейне, Мирко… в очках. Правда, если он хотел изобразить из себя Янко, то у него не вышло: тот походил на филолога-интеллектуала, а Благоев во всем этом наряде больше напоминал молодого художника. Но… Марин сильно тряхнул головой, прогоняя фотографии из памяти. Не время, совсем не время. Позже он, возможно, вернется к этому. Когда он, закончив возиться с машиной, переступил наконец порог квартиры, Мирко был в душе. На кухне было сильно накурено, и даже воздух из открытой форточки не в силах был развеять плавающий по комнате сигаретный дым. Марин поморщился, включил вытяжку и чайник, и пошел переодеваться. Через минуту хлопнула дверь ванной, и на пороге спальни появился Мирко. Пряча глаза за влажными волосами, он прошел мимо Марина, как мимо пустого места и встал перед зеркалом. Кинул мимолетный взгляд на свое отражение и взялся за расческу. Марин пару секунд смотрел на то, с каким остервенением он пытается расчесаться, а потом решительно подошел и почти вырвал расческу из судорожно сжатых пальцев. Отложил ее в сторону, и аккуратно, очень нежно погладил ладонью волосы, словно успокаивая боль. Мирко напрягся, и со всхлипом обмяк, пряча лицо в ладонях. Марин покачал головой, подхватил его на руки и, сделав шаг, уложил его на постель. Благоев тут же свернулся в клубочек. Марин вытянул из-под него одеяло, накрыл им начавшего дрожать Мирко. Ему до боли хотелось лечь с ним рядом, обнять. Но понимал, чувствовал, что сейчас Мирко его не примет. Что ему нужно побыть одному. - Спокойной ночи, - Марин склонился к нему, нежно коснулся виска поцелуем. – Если вдруг захочешь есть – я оставлю ужин на столе. - Спасибо, - голос Мирко звучал глухо и пусто, но Марин был рад даже этому. Он распрямился, собрал свою домашнюю одежду, в которую так и не успел переодеться, и вышел из комнаты, погасив свет. Спустя час, после душа и приготовления легкого ужина, он сидел на диване в гостиной и, глядя невидящими глазами на экран беззвучно работающего телевизора, пытался разобраться в самом себе. Знакомство с Янко, сам факт существования у Мирко брата-близнеца, выбили его из душевного равновесия. И все же – почему за столько времени никто из семьи Мирко не обмолвился о Янко? И кто такой этот Янко? Где живет, чем занимается? Он – почти точная копия Мирко, но не идентичен. Марину казалось, что он может уже сейчас сказать, в чем отличие между братьями. В Янко нет блеска Мирко, нет напора, взрыва. От него не захватывает дух, но… он интересен. По-своему. Марин потянулся за диванной подушкой и уткнулся в нее носом. Ткань пахла Мирко, его шампунем, кожей и Марин втянул родной и любимый запах. По телу мгновенно разлилась теплая волна. Кажется, он слишком много думает. А сегодня был тяжелый день. Марин вернул подушку на место, выключил телевизор и поднялся. Пару секунд размышлял, не лучше ли будет лечь спать здесь, а потом отбросил эту мысль. Стараясь не шуметь, дошел до спальни, разделся и скользнул под одеяло. Холодно… Но Мирко откатился к самому краю, а будить его Марин, притягивая к себе, не хотел. Разочарованно вздохнув, он поерзал, устраиваясь поудобнее, и уже закрыл глаза, готовый провалиться в сон. - Он родился раньше меня на две минуты, - глухой, какой-то безжизненный голос Мирко заставил Марина вздрогнуть от неожиданности. – В детстве мы были неразлучны и чувствовали друг друга так, как только могут чувствовать близнецы. Ему было больно, а я плакал. Когда мне снились кошмары, он всегда просыпался. Но чем взрослее мы становились, тем большие различия начали проявляться. Он всегда был серьезным, а я – слишком подвижным. Все остальное… Я любил яркие, красивые вещи. Ему же было все равно, что носить. Я таскал в школу куклы, а он – машинки и солдатиков. Сначала ни он, ни я не придавали этому значение, но когда мы стали старше… Мы – копия друг друга, но почему-то именно меня в старших классах одноклассники изводили насмешками и двусмысленными шутками. А он всегда меня защищал. Без разговоров и предупреждений ввязывался в драку, а когда позже мы возвращались домой, и мама с причитаниями обрабатывала его синяки и ссадины, он даже не смотрел на меня. Я не мог сказать ему даже «спасибо». И когда он ушел из дома… Я почувствовал себя брошенным и преданным. Но вместе с этим я испытал облегчение. Позже, намного позже я попытался найти его, узнать, что с ним. Может, помочь. Но, оказалось, что он сам добился всего, чего хотел. И я не решился снова врываться в его налаженную жизнь. Мирко замолчал, и Марин молча притянул его к себе, надеясь, что сейчас Благоев примет его поддержку. И тот не оттолкнул, не вывернулся из его рук, а лишь прижался к нему еще крепче. Словно прячась. Марин коснулся губами бьющейся на виске жилки: - Все будет хорошо, родной. Я рядом. - Спасибо, - Мирко на секунду стиснул его в объятиях, а потом расслабился. – Я знаю. - Спи спокойно, - Марин грустно улыбнулся, чуть отстранился, давая Мирко возможность устроиться поудобнее, и снова обнял его. Через несколько минут Мирко уснул, а Марин все никак не мог закрыть глаза. Неужели все это время Мирко не спал, а ждал его, чтобы выплеснуть все это? Дурачок… Достаточно было просто позвать. Но что-то в этой истории Марину все равно не нравилось. Что-то… задевало, не давало полностью и безоговорочно принять ее. Слишком много вопросов и «белых пятен». Почему Янко ушел из дома? Мирко как-то говорил, что рано осознал, что девушки его не интересуют. Неужели это стало причиной окончательного разлада между братьями? Янко не смог принять его и поэтому ушел? И этот странный разговор между ними… Что-то там было. Слишком много недосказанного. Марин вздохнул и закрыл глаза. Надо поспать. Завтра… Все завтра. 2. Еще утром ему казалось, что все произошедшее вчера было всего лишь сном. Странным, где-то даже диким, но сном. Мирко был такой как всегда – в меру игривый, в меру капризный. И бесконечно нежный и любимый. Он разбудил Марина поцелуем и, получив свою порцию утреннего, сладкого удовольствия, ушел в душ, оставив Сарницкого лежать на постели и глупо улыбаться. Но к полудню настроение Мирко неуловимо изменилось. Он по-прежнему улыбался, но все чаще словно проваливался куда-то вглубь себя. И Марин начал хмуриться: последний раз он наблюдал такое как раз тогда, когда их отношения дали серьезную трещину. Ему удалось справиться с этим, но страх потери остался. И поэтому сейчас он не спускал с Мирко глаз, подмечая все мелочи вроде прикуренной и забытой им сигареты или четыре ложки сахара вместо привычных двух. Затуманенные глаза и рассеянный взгляд… Мирко словно находился в двух мирах одновременно. С этим надо было что-то делать. И немедленно. Марин выкурил последнюю сигарету и выбросил пачку. Решив, что лучшего момента все равно не представится, он быстро собрался и, предупредив Мирко о том, что выйдет за сигаретами, покинул квартиру. Сбежал по лестнице, ища в телефонной книге нужный номер. Набрал вызов и, миновав охрану у ворот, вышел на улицу. На том конце долго не отвечали, и Марин уже решил, что ему не повезло, как вдруг телефон ожил: - Здравствуй, Марин. - Привет, Инвар, - Сарницкий решил, что игнорировать холодный тон Булгачева – в его интересах. – У меня к тебе вопрос. У кого я могу взять список аккредитованных журналистов вчерашнего приема? Ты вроде как спонсором там был. - У меня. Что именно тебе нужно? - Контактные данные, - Марин затаил дыхание, но Инвар его разочаровал: - Кого именно? Марин только хмыкнул: похоже, Булгачев даже не удосужился просмотреть этот самый список. Иначе обратил бы внимание на знакомую фамилию и не задавал таких вопросов. - Я помню только имя, - ложь сорвалось легко. – Янко. - Зачем он тебе? – Инвар мгновенно преисполнился подозрением, и Марин усмехнулся. - Он обещал мне показать статью прежде, чем публиковать ее. Но я забыл спросить его номер, - и Инвару вовсе необязательно все знать. - Хорошо. Сейчас поищу, не отключайся, - до Марина донесся тяжкий вздох, бормотание и щелчки компьютерной мыши. – Вот нашел. Записывай. - Подожди, - Марин судорожно завертелся на месте, пытаясь вытащить из кармана второй телефон. – Диктуй. Но ответом ему была только тишина. - Инвар? – Марин напрягся. - Сарницкий, - кажется, у Булгачева сел голос. – А ты в курсе, какая у твоего Янко фамилия? Марин закусил губу. Черт… - Про его настоящую я ничего не знаю, а если ты про ту, под которой его аккредитовали – так это кто-то перепутал, когда вносил данные. Мы разговаривали с ним об этом. И долго смеялись. - Тупые помощники, - Инвар выругался, и Марин тоже перевел дух: - Ладно, материться потом будешь. Телефон продиктуй. Инвар дал ему номер и отключился. А Марин купил сигареты и присел на лавочке перед подъездом, в последний раз взвешивая все «за» и «против». Если Мирко узнает, что он разговаривал с Янко за его спиной… Но ведь и пускать все на самотек тоже нельзя. Однажды он уже совершил ошибку. Отбросив все сомнения, Марин решительно набрал номер Янко. На вызов ответили сразу, и Марин на несколько секунд словно выпал из реальности, услышав до боли знакомый и в то же время чужой голос: - Я слушаю. Марин облизал пересохшие от волнения губы: - Здравствуйте. Это Марин. Марин Сарницкий. Помните меня? - Не думал, что услышу вас так скоро, - в голосе Янко звучала усмешка. Но другая, совсем не такая, как у Мирко. И Марин решил проигнорировать ее: - Я хотел бы с вами поговорить. - О нем? - О вас. И о нем тоже. - А он в курсе? Хотя можете не отвечать, - Янко ненадолго замолчал. – Я смогу сегодня вечером. Марин прикинул. Сегодня у Мирко репетиция. И он будет в театре допоздна. - Хорошо. Вечером, - чувствуя себя чуть ли не предателем, выдохнул Марин. Договорившись о месте и времени, он отключил телефон и поднялся. Пора возвращаться домой, а то Мирко волноваться начнет. 3. Найти кофейню, в которой они договорились встретиться, оказалось не так-то просто. Марин в первый раз оказался в этом районе и был удивлен тем, что почти в самом центре города есть такие узкие и уютные улочки, с маленькими ресторанчиками и старинными фонарями. Кофейня тоже оказалась маленькой, но очень уютной. Мягкий свет, круглые столики на двоих… И все это пространство наполнял сладкий запах горячего шоколада. Янко обнаружился сидящим рядом с большим, в пол, окном. Чуть склонив голову к плечу, он глазел на проходящих мимо прохожих и сейчас, именно сейчас не просто был похож на Мирко. Он был ИМ. Та же прическа, цвет волос, тот же жест и изгиб шеи… Марин сглотнул, а потом сжал в кулаке ключи от машины и направился к Янко. - Добрый вечер, - он остановился в полушаге, жадно ища в обернувшемся к нему лице черты, которых нет у его Мирко. Ну хоть что-то… Но на него смотрели глаза Мирко, это ЕГО пушистые ресницы бросали тень на кожу щек. И это ЕГО скулы обрамляли длинные пряди. - Добрый, - Янко улыбнулся, снимая очки, и Марина затопило облегчение: на таких же, как у Мирко пухлых губах отсутствовал шрамик. Тот самый, от которого Марин просто сходил с ума до сих пор. - Я не опоздал? - он открыто улыбнулся и сел за столик. - Нет, это я пришел раньше, - Янко откинулся на спинку стула, окидывая его внимательным взглядом, который Марин спокойно встретил. – Итак, вы хотели поговорить. - Да… - Марин вдруг растерялся. Он готовился к этому разговору, но сейчас почему-то забыл все слова: сидящий перед ним человек сбивал с толку одним своим существованием. - Не скрою – мне тоже интересно поговорить с вами. Поиграем в «вопросы и ответы»? Марин только пожал плечами. Он не собирался ничего скрывать, да и скрывать особенно нечего. Несмотря на весь их пиар, о том, что они с Мирко - пара, не знал только не имеющий Интернет и не читающий «желтые» газеты. - Тогда вы первый, - Янко улыбнулся, и Марину снова показалось, что он сходит с ума. Эта улыбка… - Почему вы ушли из дома? – Марин понимал, что, возможно, лезет на запретную территорию, но ему было все равно. - Вы знаете об этом… - ему почудилось или в голосе Янко действительно прозвучали удивление и легкое разочарование? – Я ушел из-за него. Мое присутствие стало его напрягать. И я решил, что так будет лучше для всех. Я исчез, и мы оба вздохнули с облегчением. Марин нахмурился. Что-то в словах Янко… Марин буквально каждым волоском чувствовал, что все эти слова – лишь доля правда, густо приправленная недомолвками. - Моя очередь, - Янко подался вперед, и Марин невольно напрягся, подавив желание отшатнуться. – Что он рассказал обо мне? - Немного, - чем дальше, тем больше их разговор казался Марину прогулкой по минному полю. – Только то, что когда-то вы были очень близки, а потом разошлись. Вы ушли из-за того, что ему нравятся парни? - Нет, - Янко мотнул головой, отбрасывая длинную челку, упавшую на лицо. – Это ЕГО напрягала собственная ориентация. Марин сузил глаза, готовый задать новый вопрос, но Янко его опередил: - Почему он перестал писать романы? - Его жизнь наладилась, - Марин мог только предполагать, но был почему-то уверен в том, что прав. - Вы следили за ним? - Да. Я ни секунды не выпускал его из вида, - Янко пожал плечами, не спуская с Марина настороженного, внимательного взгляда. - Почему? Вы же ушли. - Ушел – не значит оставил. Он – мой брат, - Янко небрежно смахнул со стола несуществующую крошку. Марин отвел глаза. Что-то… напрягало. - Чем вы занимаетесь сейчас, где работаете? – он снова повернулся к Янко. - Вообще-то, сейчас моя очередь задавать вам вопросы, - Янко отпил из стоящей перед ним чашки и поморщился. – Черт, холодный… Но я все равно отвечу. Я работаю в одном пафосном журнале, живу здесь, но из-за постоянных командировок дома меня застать нереально. - У вас кто-нибудь есть? - А вот это вас уже не касается, - Янко мгновенно огрызнулся. - Я же не спрашиваю вас, нравится ли вам спать с моим братом. Марин усмехнулся: - Нравится. Очень, - он поймал изумленный взгляд Янко и не удержался от смеха. - Кажется, теперь я понимаю, что он в вас нашел, - со странной интонацией протянул Янко, и Марин тут же замолчал. Сознание попыталось, но не смогло объяснить, что ему не нравится, но инстинкты… Тон Янко, его голос – от этого Марина почему-то бросило в озноб. А еще вдруг стало страшно за Мирко. И он тут же кинулся на защиту: - Мне все равно, кем вы приходитесь Мирко, но если вы появились чтобы принести ему неприятности… - Вы свернете мне шею, я понял, - Янко вскинул руки. А потом обезоруживающе улыбнулся. – Моему брату очень повезло с вами. Надеюсь, что он сам понимает, какое сокровище досталось ему в вашем лице. Марин только усмехнулся: в искусстве насмешки Янко было далеко до его брата, который овладел им в совершенстве. Поэтому его выпад ушел в никуда. - О, он ценит, уверяю вас, - Марин откинулся на спинку стула. – Почти каждую ночь. А иногда и по нескольку раз за ночь. - Рад за вас, - Янко сказал это спокойно и неэмоционально, но Марин был уверен, что тот далеко не так спокоен, как хочет это показать. Значит, ему все-таки неприятно слушать об отношениях собственного брата с парнем? Что ж… Кажется, он уже узнал, что хотел. Можно возвращаться домой. И он уже начал подниматься, когда во внутреннем кармане завибрировал телефон. Марин вытянул его и, даже не взглянув на дисплей, приложил трубку к уху: - Да, мой хороший? – он не собирался разыгрывать спектакль перед Янко, но нежность в голос прорвалась сама. - Марин, мы почти закончили, я буду через часок, - Мирко говорил медленно. Значит, устал просто смертельно. - Я буду ждать тебя, - Марин улыбнулся тихому «люблю» и отключился. Поймал непонятный, тяжелый взгляд Янко и поднялся. – Спасибо, что согласились встретиться со мной. Но мне пора. - ОН ждет? Кстати, раз уж вас не смущают откровенные вопросы, может, ответите мне, кто из вас двоих «девочка»? Марин застыл. А потом медленно наклонился, нависая над столом, заглянул в глаза с расширившимися зрачками, а потом ласково выдохнул, обжигая дыханием лицо Янко: - Я. Ресницы Янко взлетели вверх, но он быстро справился со своим удивлением: - Вы лжете. - Нет, - Марин продолжал улыбаться. – Но вам этого не понять. - Вы. Лжете, - упрямо выдохнул Янко, отвел глаза, а потом и вовсе отодвинулся, словно присутствие Марина для него было невыносимо. - Вы так же упрямы, как и ваш брат или просто не желаете менять о нем свое мнение? – Марин позволил себе усмехнуться. - Я достаточно хорошо знаю его, - Янко передернул плечами. - Что вы имели в виду, говоря о его неизменном вкусе? – еще вопрос и Марин уйдет. Янко облил его насмешливым взглядом: - Его первой любовью был высокий голубоглазый блондин. - Судя по всему, она не была взаимной? - Вас не беспокоит то, что, возможно, он с вами только потому, что вы похожи на того, первого? – удивленный его спокойной реакцией, спросил Янко. - Нет, - Марин не врал. Ему действительно было все равно. Они с Мирко давно решили, что их прошлое останется только в их памяти. - Вы ангел? Или безумец? – кажется, Янко стало по-настоящему интересно. - Скорее второе, - Марин усмехнулся. – Я всего лишь люблю его. - Мило, - протянул Янко, а потом вытянул из лежащей на столе пачки сигарету и быстро прикурил. – Тогда почему вы смотрите на меня так, словно я – враг? Ведь я – его точная копия. - Вы – это вы, - Марин решил, что разговор пора заканчивать и потянулся за ключами от машины. - И внешность… - он развел руками, не в силах описать словами то, что чувствовал. - Я понял, - Янко щелчком сбил столбик пепла. – Вы хотите сказать, что к лицу и телу прикладываются еще душа, характер и прочие невидимые глазу вещи. Которые вы, судя по всему, и любите в моем брате. Что ж, я рад за него. Но вы ошибаетесь. Марин нахмурился и открыл рот, чтобы задать вопрос, но Янко остановил его: - Нет, я не собираюсь ничего объяснять. И, кажется, вы собирались уходить? Марин вскинул голову: - Вы правы. Спасибо, что согласились встретиться со мной, но теперь я прошу вас больше никогда не появляться в нашей жизни. - Даже если ОН позовет меня? – губы Янко тронула странная улыбка. - Если он еще не сделал этого, то вряд ли сделает вообще. - Он думал обо мне, когда ему было плохо. Его рассказы кричат об этом, - Янко следил за его реакцией, как коршун за добычей. И продолжал улыбаться. - Ему больше никогда не будет плохо, - бросил Марин, начиная злиться. Этот разговор ему не нравился. И поведение Янко – тоже. – Всего хорошего. Надеюсь, я вас больше не увижу, - он резко развернулся на каблуках и, крутя ключи на пальце, направился к выходу из кофейни. Янко проводил его пристальным взглядом, а потом усмехнулся, выдыхая сигаретный дым: - Надейтесь, юноша, надейтесь. Ваша надежда умрет первой… 4. - Марин, я не хочу туда идти, - спокойно, почти равнодушно произнес Мирко и отвернулся от зеркала, в которое смотрелся последние две минуты, наводя последний глянец перед выходом «в свет». Марин поймал его отрешенный взгляд и нахмурился. Что-то странное творилось с его парнем в последнее время. Как по мановению волшебной палочки исчезли так раздражавшие Марина пустые истерики и излишняя театральность. Еще неделю назад эти же слова сопровождались бы бурной жестикуляцией и дрожащими губами. А сейчас от этой почти ледяной отрешенности Марина продрал озноб. Особенно если знать, что видимых причин для этого нежелания у Мирко нет. Или он, Марин, просто не знает о них. - Тогда давай не пойдем, - Марин поймал взгляд глаз Мирко, но не смог его прочитать. – Ну, что случилось? – он подошел к нему и мягко привлек к себе. Мирко вздохнул, на долгую минуту просто застыл в его руках, словно впитывая идущее от Марина тепло, а потом отстранился. Поднял голову и улыбнулся так, как улыбался только ему – нежно и чуть лукаво: - Ничего, - ладонь прошлась по руке от плеча до запястья. – Просто я надеялся провести этот вечер с тобой, а не в компании людей, половина из которых будет презрительно кривиться нам вслед, а другая – облизываться и прикидывать, сколько предложить за нас агенту и стоит ли брать двух сразу или хватит кого-то одного. Марин только головой покачал, кусая губы в попытке сдержаться и не рассмеяться: - Ты слишком сгущаешь краски. Туда, куда мы идем, первые будут составлять едва ли один процент из всех присутствующих, а вторые… Так всегда было и будет. Мы не первые и не последние. - Только мы самые красивые, - Мирко тихо рассмеялся. – Но никогда никому не достанемся. Эта мысль будет греть мне сердце. Знаешь, кажется, я передумал. - Хм?.. – Марин вскинул бровь, уже догадываясь, что услышит. – Что опять ты задумал? - Ничего, - Мирко мгновенно сделал невинные глазки. - Да, конечно, - буркнул Марин. А потом резко дернул Мирко на себя и с силой провел руками вдоль тела. – Если увижу, что ты кому-нибудь глазки строишь… - Шею свернешь обоим. Знаю-знаю, - Мирко подался вперед, нежно касаясь губами его губ и шепча. – Не волнуйся. Я только твой. Не в силах больше сдерживаться, Марин прижался к дразнящим своей близостью губам, целуя сильно, почти жестко. Оставляя на них видимый след принадлежности. Мирко только вздохнул, облизывая припухшие и сильно покрасневшие губы: - Собственник… Марин согласно кивнул, сумасшедше улыбаясь, и потянул его за собой к выходу из квартиры. Марин тонул в его глазах. Искрящихся, счастливых, шальных. В глазах, в которых отражался только он. Тонул и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Официальная часть уже давно закончилась, положенные речи были давно сказаны и забыты, и сейчас в большом зале грохотала музыка и в ритме сердца вспыхивали лучи светомузыки. Хаос, смешение, жар, страсть. И в центре всего этого – его Мирко. Сегодня он царил на танцполе. Но, изгибаясь, соблазняя, купаясь во всеобщем внимании и желании, он смотрел только на Марина. Ловил его взгляды, каждым взмахом ресниц словно говоря: «Это для тебя. Все только для тебя». И Марин пьянел. В голове шумело, сердце билось о ребра, а тело изнутри и снаружи омывал жар. Облизывал его, заставляя глухо стонать и сжимать кулаки все сильнее. Мой, мой, мой… Всем существом владела только эта мысль. МОЙ. Оглушенный собственным желанием, он не видел никого и ничего, кроме Мирко. И поэтому когда тот вдруг исчез за спинами вышедших на танцпол людей, Марин сначала даже не понял, почему он вдруг больше не видит его гибкий силуэт. И когда перед ним появился раскрасневшийся, тяжело дышащий Мирко, вздрогнул от неожиданности. - Мир… - Хочу тебя, - тот подался вперед, прижимаясь к Марину всем телом. Лизнул скулу, и Марин зашипел от полыхнувшего в теле удовольствия. Нашел руку Мирко, стиснул запястье и, забыв обо всем, повел за собой. …Полумрак VIP-комнаты, мягкие диванные подушки и горящее, покорное тело любимого человека, которого хочется залюбить до потери рассудка. Жадные руки, обжигающие губы… Мирко выгибался, подставляясь под его поцелуи и, задыхаясь, захлебываясь воздухом, просил еще и еще. И Марин послушно ласкал его, сам сходя с ума от ощущения мягкой кожи под ладонями и громких, сладких стонов. А когда Мирко раскинулся перед ним – готовый, ждущий его, сознание исчезло. Марин утопил его в глубине тела Мирко. Там, где в эти минуты для Марина сконцентрировалась вся вселенная. Вскрик, стон, плечи обожгло легкой болью, которая только усилила удовольствие. Марин взвыл, откинул голову и к шее тут же прижались горячие губы, оставляя красный след. Ни капли нежности… Лишь голодная страсть и дикая жажда обладания. Взять, подчинить, заявить права. - Да, Мар, ДА! Даааа… - Мирко стонал, мотал головой, кажется, даже плакал. Марин собирал с висков капельки пота, вылизывал и целовал, целовал мгновенно высыхающие приоткрытые губы, топя в них свои собственные стоны. И зашелся в немом крике, когда терпеть все усиливающееся удовольствие стало уже невозможно. Чувствуя лишь краем сознания, как бьется под ним Мирко, как дрожит и сжимает его внутри себя. А потом поток, как показалось, жидкого огня накрыл его с головой, выжигая из сознания (памяти?) случайно пойманный им странный, дикий взгляд горящих глаз стоящего на пороге комнаты парня. Парня, так сильно похожего на его Мирко… 5. - Марин, извини, но мне надо в театр, - Мирко закончил телефонный разговор и коснулся руки Марина, сосредоточенно изучающего очередную смс. – У нас все сроки горят, надо помочь. Марин с мгновение изучал виноватое лицо Мирко, а потом нахмурился, чувствуя глухое раздражение. Нет, он понимал, что театр для Мирко значит очень много, и уважал его работу, но не тогда, когда эта работа отнимала у него его парня! Сегодня они в кои-то веки выбрались вдвоем поужинать в их любимый ресторан, и, не успели еще принести их заказ, как Мирко уходит. - Мне скоро придется твою фотографию с собой носить, чтобы не забыть, как ты выглядишь, - проворчал Марин. - Марин, ну… - Мирко закусил губу, глядя на него умоляющими глазами, и Сарницкий только вздохнул. - Иди. А я отменю заказ. - Зачем? - Я не собираюсь сидеть здесь без тебя, - отрезал Марин и поднялся вслед за Мирко. – Лучше поужинаем дома, когда ты вернешься. Я как раз что-нибудь приготовлю. Мирко молча кивнул, и они вышли из ресторана. Но на крыльце, прежде чем разойтись, Мирко вдруг придержал Марина. Встал вплотную, заглянул в глаза: - Просто хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя больше всех на свете. И если сейчас ты попросишь меня остаться, то я это сделаю. Марин грустно улыбнулся: - Я знаю, хороший мой. Поэтому не попрошу. Я, конечно, эгоист и хотел бы, чтобы ты был рядом со мной круглые сутки, но... Взгляд Мирко потемнел: - Ты изменился, Марин. - Стал хуже? - Просто повзрослел. Еще не так давно ты мечтал о том, чтобы замкнуть мою жизнь на себе. - Я знаю. Но я не собираюсь повторять свои ошибки. Мирко улыбнулся. Нежно, ласково. Забыв о том, что их может кто-нибудь увидеть. - Я постараюсь не задерживаться, - он невесомой лаской прошелся кончиком пальца по внутренней стороне запястья Марина. Тот молча кивнул, и Мирко спустился с крыльца. Марин проводил его взглядом, а потом вдруг тихо произнес: - Ты тоже изменился. Очень изменился. Мирко буквально развернуло на месте: - Я стал хуже? – он улыбался лукаво, чуть сумасшедше, и сердце Марина заныло. - Нет. Я не знаю. Просто сейчас я уверен в том, что хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь. Глаза Мирко заискрились. Он с силой прикусил губу и резко опустил голову, пряча лицо. А потом и вовсе развернулся. Как-то неловко, по-детски дернул плечами и заторопился к метро. Марин понимающе улыбнулся и тоже спустился с крыльца, доставая из кармана ключи от машины. Когда Мирко вернется, его будет ждать горячий ужин. Но сначала надо будет заехать за продуктами. Марин припарковался и, матерясь в полголоса, вышел из машины, прихватив с собой пакеты из супермаркета. Пробка на дороге, очередь у кассы и, как результат – настроение упало до отметки «хуже бывает, но редко». Марин захлопнул дверцу, включил сигнализацию, обошел машину и замер, заметив неподвижно сидящую на скамейке у подъезда фигуру. - Мирко? Ты что здесь делаешь? А как же театр? - Я вернулся раньше, чем предполагал. Понял, что тебя нет дома, и решил подождать здесь, - в тусклом свете подъездного фонаря разглядеть выражение его лица было невозможно, но сердце Марина странно сжалось. Что-то в голосе… - Значит, я не успел приготовить ужин, - пообещав себе, что обязательно расспросит Мирко об этом позже, Марин поднялся на крыльцо подъезда. – Потерпишь? - Конечно, - Мирко встал и пошел вслед за Марином. Придержал дверь, а потом вызвал лифт. - А я простоял все это время в пробке, - пожаловался Марин, когда дверь кабины закрылась за ними. - А я… кажется, потерял ключи, - вздохнул Мирко, и Марин только покачал головой: если это из-за этого Благоев так загрузился… И глаз не поднимает. - Не переживай. Скорее всего, в театре оставил. Завтра там поищешь. Подержи, - они вышли из лифта, Марин отдал Мирко пакеты, а сам открыл дверь. Переступил порог, забрал пакеты обратно и прошел на кухню. Разложил продукты и застыл посреди комнаты, прикидывая, что лучше приготовить – быстро или вкусно. Наконец, отчаявшись сам решить этот вопрос, он обратился за помощью: - Мирко! Ты сильно голоден? Или продержишься еще немного? Но ответом ему была тишина. Нахмурившись, Марин прислушался к звукам в квартире. Вода в душе не шумела, телевизор тоже молчал. Где Мирко, почему не отвечает? Марин вышел в коридор, заглянул в большую комнату и, не обнаружив там искомое, повернул в другую сторону. Миновал кабинет, студию и приоткрыл дверь в спальню. Мирко лежал на не разобранной постели в одном белье, и Марин, недоуменно сдвинув брови, переступил порог. Подошел к лежащему, склонился и вдруг резко отшатнулся. В полумраке комнаты его глаза мгновенно стали черными. Сжав зубы, он вышел также тихо, как и вошел. Закрыл дверь и направился в прихожую. Вытащил из шкафа пальто и внимательно его оглядел. А потом вернул его на место, выудил из валяющейся там же на тумбочке пачки сигарету, сгреб зажигалку, телефон и вернулся на кухню, предварительно хорошенько заперев входную дверь. На кухне Марин открыл форточку, прикурил, сделал пару жадных затяжек, а потом взял в руки телефон. На том конце долго не отвечали, но он упрямо ждал, и наконец трубка отозвалась усталым, родным голосом: - Да, Марин, мы уже почти закончили… Но Сарницкий не стал слушать: - Я звоню всего лишь для того, чтобы предупредить: если через пятнадцать минут ты не будешь дома, я прибью твоего братца. Не знаю, что там у вас произошло, но вам, кажется, пришла пора поговорить, - голос дрожал от еле сдерживаемой ярости, которую Марин даже не пытался скрыть. - Марин, что случилось?! - Ничего особенного. Просто у него точно такое же пальто, как и у тебя, но только что купленное, он ждал меня у дома, наплел байку про потерянные ключи и, воспользовавшись тем, что у меня не было возможности его разглядеть, обманом проник в нашу квартиру. И теперь валяется в НАШЕЙ спальне, на НАШЕЙ кровати! – на последних словах Марин уже рычал, ничуть не опасаясь, что Янко может его услышать. - Хорошо… - через долгие мгновения тишины отозвался Мирко потухшим голосом. – Я еду. Он отключился, и Марин заметался по кухне. Как Янко посмел влезть в их жизнь?! Зачем?! Зачем он вообще это сделал? Зачем пришел, почему валяется в их спальне в одном белье? Надеялся, что Марин примет его за Мирко, а когда вернется настоящий – посмеется над ними? Сволочь! Желание пойти и просто прибить Янко накатывало жаркими волнами, но Марин решил, что теперь это – дело Мирко. В конце концов, это ЕГО брат. И сейчас нужно все предоставить ему. А если он вмешается… Может стать только хуже. Марин остановился у окна и снова закурил. Взгляд пробежался по окнам соседнего дома, опустился во двор и прикипел в «шашечкам» въезжающего в арку такси. Сердце дало сбой, когда оно остановилось, и из него вышел Мирко. Где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, что вечером он, наверное, был не в себе, если умудрился перепутать Янко с Мирко. Несмотря на всю их идентичность и одинаковую одежду. В сердце кольнула вина, но Марин безжалостно раздавил ее, как и докуренную сигарету в пепельнице: с этим он разберется позже. Он помахал рукой, разгоняя дым, а потом прошел в коридор. Встал перед дверью и когда до него донесся звук шагов, рывком распахнул ее, встречая Мирко. Тот поднял на него больные, потухшие глаза, переступил порог и на долгую секунду просто прижался к Марину. Тот отпустил ручку и неловко, как в первый раз, обхватил его плечи. - Мир… - на грани слышимости позвал он, и Благоев мгновенно отстранился. Провел ладонью по его щеке: - Уйди. Пожалуйста. Ненадолго, - Мирко смотрел прямо в душу, и Марин молча снял с вешалки куртку. - Марин… Не обижайся. Просто… Так надо. Поверь, - Мирко отступил, давая ему пройти. - Я знаю, - Марин коротко коснулся губами его виска, а потом вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь. Мирко еще с секунду прислушивался к звукам в подъезде, а когда дробный стук шагов спускающегося по лестнице Марина затих, выдохнул и потянул пальто с плеч. Повернулся, собираясь повесить его в шкаф и замер, наткнувшись взглядом на точно такое же пальто, уже висящее там. Мирко скрипнул зубами, а потом сдернул с вешалки чужую одежду, небрежно кинув ее на стоящую в коридоре тумбочку с зеркалом. Повесил свое пальто на его законное место, задвинул дверь, на мгновение замер, прикрыв глаза, а потом коротко выдохнул и направился в спальню. Распахнул дверь, переступил порог и, не включая свет, прошел дальше. Света с улицы и заглядывающей в окно луны хватило, чтоб разглядеть лежащего на постели парня. Мирко прикусил губу, и подошел к кровати. Сел на край, чувствуя бедром тепло обнаженного тела, а потом зарылся пальцами в длинные пряди брата: - Ну и зачем ты это сделал? – шепотом, словно боясь потревожить танцующие на стенах тени, спросил он. Ресницы Янко дрогнули, и медленно поднялись, и он мягко улыбнулся: - Хотел узнать, что ты в нем нашел. - Узнал? – Мирко, чуть склонив голову к плечу, смотрел на то, как светлые волосы текут сквозь его пальцы. - Нет, - Янко перевернулся на спину, подставляя под внимательный взгляд Мирко ничем не прикрытое тело. С улыбкой понаблюдал за тем, как осматривает его Мирко, а потом поинтересовался: - Нравится? Губы Мирко дернулись: - Ты и правда думал, что он не поймет? - Ну, у меня почти получилось, - Янко поднял руку и медленно, очень аккуратно выпростал из волос пальцы Мирко, а затем переплел их со своими. – Ты изменился, - на грани слышимости выдохнул он. - Ты тоже. Зачем ты пришел, Ян? Но тот в ответ только рассмеялся. Услышав его смех – странно-изломанный и немного сумасшедший, Мирко напрягся, собираясь встать, но Янко оказался быстрее. Рванувшись вперед, он схватил Мирко за плечи и резко потянул на себя. Принял вес не ожидавшего этого брата, а потом перекатился, вжимая его в постель. Поймал взметнувшиеся руки, прижал запястья к постели, а сам оседлал его бедра, лишив возможности двигаться. - Попался, солнышко, - Янко нежно улыбнулся, и Мирко дернулся, разглядев на дне его зрачков темный огонь настоящего безумия. – Братик, братик, - Янко нагнулся к нему, Мирко отвернулся и кончик острого, горячего языка прошелся по скуле, - ты хорошо подкачался, но я все равно быстрее тебя. И да – все еще сильнее. - Отпусти, - сквозь зубы процедил Мирко, стараясь говорить спокойно. - Ты меня боишься? – Янко навис над ним, касаясь кончиками волос его лица. – Не надо. Ты же знаешь, что я никогда не сделаю тебе ничего плохого, - он выпрямился, оглядывая распростертого перед ним Мирко. А потом отпустил одну руку и потянул его водолазку из пояса брюк. Воспользовавшись этим, Мирко вырвал вторую руку из захвата и дернулся в сторону. Ему почти удалось, но Янко снова оказался быстрее. И спустя несколько секунд отчаянной борьбы Мирко снова был водворен в прежнее положение. - Отпусти!! – он выгнулся дугой в последней попытке сбросить с себя Янко, но только прижался к нему еще сильнее. - Тихо, тише… - тот держал его легко, почти играючи. – М-м-м, нежный мой, ты так пахнешь… - Янко втянул запах кожи Мирко, и тот замер, чувствуя, как паника и что-то еще, давно забытое, наполняет тело. - Ты псих, Ян! - Я? – Янко криво улыбнулся. - Может быть. Но кто сделал меня таким? Как думаешь, что скажет бедный, влюбленный в тебя до безумия Марин, если узнает о нашей маленькой семейной тайне? - Нет… - глаза Мирко широко распахнулись, и Янко тихо застонал, сильнее стискивая его запястья. – Этого не было, слышишь?! НЕ БЫЛО!! - Заткнись! – Янко резко подался вперед. – Просто заткнись! Ты можешь врать себе и дальше, но я все помню! ВСЕ! Каждую секунду и каждый твой жест! Ты хотел этого не меньше, чем я! Это ты, а не я… - последние слова он говорил уже шепотом, склонившись так низко, что его дыхание обжигало бледное лицо замершего, словно парализованного Мирко. – Это ты, любимый, заразил меня собой… - Ян… - тихий выдох Мирко утонул в глубине рта Янко, который с жадностью набросился на его губы. Мирко выгнулся, напрягся, пытаясь отстраниться, уйти от болезненного поцелуя, который пробуждал в нем что-то темное, запретное. Забытое. То самое, что сейчас вдруг замелькало яркими, четкими картинами перед глазами. Безумие давних дней, горящие глаза Янко, собственное изнемогающее в его руках тело сходящего от буйства гормонов подростка. И дикое, непреодолимое желание, которое, казалось, не утихнет никогда. - ЯН, НЕТ!! – Мирко собрал последние силы и, вырвав свои руки из захвата Янко, столкнул его с себя и вскочил с кровати. Взгляд прошелся по комнате и остановился на окне. Воздух, ночь, прохлада. Мирко рванулся к окну, распахнул створки и со всхлипом подставил сквозняку горящее лицо. Закрыл глаза, откинул голову, пытаясь взять под контроль память и вопящее от ужаса сознание. - Бедный ребенок… - прижавшийся к спине Янко мягко обвил руками его талию. Шею обожгли нежные губы, и Мирко забыл о своих попытках. - Зачем ты пришел, Ян? Зачем снова вернулся?! – с отчаянием спросил он, судорожно цепляясь за оконные створки, как за соломинку. От собственной беспомощности перед этим голосом, который был так похож на его собственный, перед руками, которые знали его тело лучше его самого, хотелось плакать и рычать одновременно. Надо выгнать Яна из квартиры, выкинуть из жизни, но… - Потому что ты мой, - наглые пальцы забрались под водолазку, прошлись по животу, поднялись выше, обласкали соски. – И всегда был моим. С самого своего рождения ты был предназначен МНЕ, - Янко жадно, лихорадочно покрывал поцелуями шею и ключицы, обжигая дыханием и шепча, как в бреду. – И я ни секунды не выпускал тебя из вида. Я знаю все. Как ты шел к тому, что имеешь сейчас, как стал таким, как сейчас. Ты помнишь, скольких ты уложил к своим ногам? А я знаю их всех. Я ненавидел каждого, на кого падал твой взгляд. Но я знал, что они – всего лишь мгновения в твоей жизни. И я ждал, о, как я ждал, что однажды ты вспомнишь обо мне, позовешь. А потом… Любимый, - Янко мягко отогнул его голову и на секунду прижался к губам, - ты взял себе мою биографию. Ты никогда не хотел стать журналистом, ты никогда не стригся налысо. Зачем? Чтобы быть ближе ко мне? Твои романы, твои интервью, в которых ты рассказывал обо МНЕ, как о себе… Ты звал меня. И я пришел. - Ты ошибся, - Мирко трясло под лаской таких знакомых рук. Сознание тонуло в вязком, каком-то сладко-приторном тумане. Но душа еще сопротивлялась. – Я не звал тебя. - Этот мальчишка запудрил тебе мозги, - Янко прикусил нежную кожу ключицы, и Мирко вскрикнул. – Но он не знает тебя так, как знаю я. Все мысли твоей темной сущности, всю извращенность твоего ума и желаний. - Я изменился, Ян. И все, что было, осталось в прошлом. - Нет, мой нежный, нет. Теперь я не отпущу тебя так просто. Ты свел меня с ума. - Ты сам сошел с ума! – Мирко резко развернулся в его руках и заглянул в глаза своему самому страшному кошмару. Своему безумию. - Ты соблазнил меня. Не оставил мне выбора, поймав в свою ловушку, - Янко улыбнулся мягко, ласково, и Мирко отшатнулся. – После того, как я увидел, КАКИМ ты можешь быть в ласкающих тебя руках… Думаешь, у меня был шанс спастись? Мирко побелел. Самые сладкие и самые ненавистные воспоминания... Первая любовь и первый раз. ОН. Высокий, красивый, голубоглазый. Еще совсем неопытный, но бесконечно нежный. Боль, жар, слезы и горящие глаза Яна, заставшего их на «месте преступления». ОН ушел из его жизни навсегда. А Мирко захлебнулся в молчаливом презрении брата. Брата, который начал сходить с ума. Чьи глаза преследовали его повсюду. Чей взгляд одновременно ласкал и убивал. Того, кто ненавидел и… хотел. Ян сводил его с ума. Ядом своих слов, откровенностью своих взглядов. Мирко смотрел и не узнавал его. Серьезного, всегда молчаливого брата, которому Мирко верил, как себе, больше не было. А необузданного, одержимого, словно ходящего по лезвию бритвы человека, он не знал. И этот новый Ян ломал стеснительного, растерянного Мирко. Своей страстью, которой не скрывал. Жадными «случайными» прикосновениями, которые отзывались в теле Мирко дрожью и жаром. И однажды… Безумный вечер, безумный Ян, безумный Мирко. Точка невозврата. Ему не было стыдно. Он не думал, что это противоестественно. Ему было хорошо. До безумия хорошо. Жадные ласки, болезненные и обжигающие поцелуи… Он таял под ними и просил еще. И Ян дарил ему их. Он ласкал его дрожащими руками, вылизывал и кусал его губы. И не мог остановиться. Их остановила мать, вернувшаяся раньше, чем собиралась. Дальнейшее стало кошмаром. Шок и стыд от содеянного, полные презрения и отрицания глаза родителей и… Ставший стеной на его защиту Ян: «Он не виноват. Я заставил его силой». А потом Ян ушел. Следующей ночью зашел к Мирко, поцеловал его в последний раз и просто ушел, взяв с собой только документы. И все упоминания о нем стали табу. Мирко метался, сходил с ума, тосковал, чувствовал себя виноватым. А потом сошел с ума вслед за ушедшим, чтобы спасти его, братом. И родился новый Мирко Благоев. Тот, кого мир знал сейчас. Тот, который наконец нашел свою любовь и поверил, что может быть счастливым. Дурак… - Уходи, Ян, - глухо, почти мертво произнес Мирко, когда перед глазами перестали мелькать картины прошлого. – Что бы ни привело нас тогда к тому, что произошло, сейчас все иначе. Мы выросли, изменились. У нас у каждого своя жизнь… Не лезь в мою. - Мирко, Мирко… - Янко только покачал головой. – Неужели ты думаешь, что ЭТО можно забыть? Оно будет преследовать тебя. Я буду преследовать тебя. Глаза Мирко широко распахнулись, и Ян, глухо простонав, качнулся к нему. Сгреб в охапку, сильно прижался к губам, глубоко целуя, а потом оттолкнул: - Ты еще позовешь меня, - хрипло проговорил он, отступил, лаская взглядом, а затем повернулся спиной. Собрал свою одежду и вышел из комнаты. Мирко медленно выдохнул, прислушиваясь к шороху в коридоре, и вздрогнул, когда хлопнула входная дверь. Обхватил себя за плечи, шатаясь, дошел до кровати и рухнул на нее, сворачиваясь в клубок. Больно, страшно, невыносимо. Неужели все то, что он так долго строил, ничего не стоит? Неужели ничего не изменилось и на самом деле он грязный, извращенный урод? Нет, нет, не может быть… Ведь он любит! Всем сердцем, всей душой! Светлого, милого, доброго человека, свое солнышко! Любит. Марин докурил последнюю сигарету из пачки и как раз думал о том, где бы купить следующую, когда заиграл телефон. Узнав мелодию, он подорвался со скамейки и вытащил сотовый: - Мирко… - Вернись. Пожалуйста… Ты мне нужен. Ты мне так нужен… Марин, - умоляющий, почти плачущий голос Мирко заставил его сорваться с места и уже набегу проговорить в трубку: - Я иду. Мгновенно было забыто все – сигареты, проблемы с родителями, ночной холод. Он бежал по улицам, радуясь тому, что отошел недалеко и дома будет максимум через несколько минут. Поворот, арка, двор, к черту лифт, лестница, этаж и дребезжащие ключи в дрожащих руках. Марин переступил порог, окинул холл внимательным взглядом и выдохнул, заметив, что в шкафу только пальто Мирко. - Я дома, родной! – Марин поспешно избавился от верхней одежды и обуви, щелкнул выключателем в коридоре и направился в спальню, полагая, что найдет Благоева там. Тот лежал на кровати, глядя прямо перед собой и сжимая телефон. - Мирко? - тихо, мягко позвал Марин, садясь на краешек постели. Тот вздрогнул и вдруг рванулся к нему, с силой обнимая. Марин еле успел подхватить его и придержать. – Мирко… - Я люблю тебя, слышишь? – Мирко прижимался все сильнее, шептал быстро, горячо, проглатывая окончания. – Люблю, люблю, люблю. Больше жизни. Я все сделаю ради тебя. Только не оставляй, не бросай. Марин… Я не выживу без тебя, - Мирко начало трясти, и Марин мягко, но решительно оторвал его от себя. Уложил на подушки и устроился рядом, и, успокаивая нежными, невесомыми поцелуями, зашептал: - Тихо, тише… Я никогда не оставлю тебя. Хороший мой, любимый мой. Я здесь, я рядом. Мирко… - Марин согревал своим дыханием прохладную кожу, ласкал скулы и губы, перебирал длинные пряди. И пальцы Мирко, вцепившиеся в его рубашку, расслабились, и дрожь ушла. – Что случилось? Мирко на мгновение снова напрягся, а потом выдохнул, слабо улыбаясь: - Всего лишь мое прошлое. Прости, если напугал тебя. Но мне нужно было почувствовать тебя рядом. - Я здесь, - Марин сжал его пальцы, поднося их к губам и целуя. - Спасибо, - Мирко приник к нему, пряча лицо на его груди. - И никуда не уйду, - Марин обнял его, прижавшись щекой к макушке. - Что за глупые мысли? Это он сказал тебе что-то такое, что ты так сильно расстроился? - Нет. Он ничего не говорил про тебя. Это… другое. Марин прикусил губу, глядя за окно. Мирко не хочет ничего говорить. И настаивать нет смысла. Зная его упрямство… Может, позже Мирко сам все расскажет. А сейчас… Они просто полежат в объятиях друг друга.