На Подсознательном Уровне.

"Раз... Два... Три... Четыре... Что, простите?" - первые мысли, которые мелькнули у него в голове. Не подходящая к этому помещению люстра чуть качнула стеклянными капельками, которые он считал. Он чуть сдвинул взгляд и упёрся им в маленькую чёрную трещину на потолке, которая, изгибаясь, бежала куда-то в бок. Он проследил за ней взглядом, ему казалось, что она проходит не по потолку, а прямо по его голове, раскалывая её, потому что голова казалась ему чужой и неподъёмной. Как он смотрел, он и сам не понимал - но глаза держал открытыми. Он почувствовал время, как нечто материальное, как будто оно задевало его пальцы или проходило насквозь его тело, задевая все нервы. Он ни о чём не думал. Просто считал. В его ушах словно был тихий белый шум, который казался ему морем голосов. Они мешались, закрывали друг друга, поэтому он ничего не слышал. Парень вздохнул, прикрыл глаза, погружаясь во тьму, и только сейчас услышал мелодичный звон, с каким стукались стекляшки под потолком. И тогда он сообразил, что он в реальности. Он сел на кровати рывком, словно от кошмара. Голова загудела, и он обхватил её руками, прижав к вискам ладони. - Не помешал бы анальгин, - проворчал он вслух. Его голос показался ему чужим. Через пару минут боль отступила, оставив неприятное чувство пустоты. Он оторвал голову от рук и осмотрелся вокруг себя. Белая комната показалась ему знакомой. Одинокая кушетка, рядом тумбочка и два стула. Странно. - Я, что, в больнице? Почему так тихо? - голос, разбивший тишину в этом месте, казался лишним, совершенно не подходящим. Он потянулся к тумбочке, на которой виднелась красная кнопка вызова медсестры и нажал на неё. Она была слишком яркой в этой бело-серой обители. Прозвучал звонок, и, хотя он был далеко, неприятно резанул по ушам. Послышались шаги в коридоре, но в палату никто не зашёл. И вновь наступила тишина. "Кто я?", - словно раскалённым кнутом хлестануло его по всему телу. "Почему не помню?" - он попытался встать, свесив босые ноги на холодный кафельный пол, но когда поднялся, голова потянула его вниз, и ему пришлось опустится, чтобы не упасть, и переждать приступ внезапного головокружения. "Кто я?" - снова подумал он. Казалось, он сидел так около минуты, но часы, которые висели прямо перед ним, стояли. Точнее, стояли две стрелки, а вот секундная двигалась. Время застыло на отметке 4:00. Но свет, пробивавшийся сквозь шторы был на столько ярким, словно был полдень. И ему вдруг показалось, что он этот свет не увидел, а услышал или ощутил, как звуковую волну. И только потом, повернув голову, заметил окно. Он протянул руку и слегка приподнял ткань. Но за окном была абсолютная темнота. Испуганно отдёрнув руку, юноша уставился на свет. - Он идёт из темноты? Это реально? - собственный голос пугал его, а кожа словно чувствовала, что на него смотрят, неприятно покалывая. Взглянув в окно, сквозь тюль он увидел два красных огонька. Брови взметнулись вверх, он подскочил, не смотря на головокружение, и эти два "глаза" стали уличными фонарями, и темнота стала потихоньку светлеть, хотя это было и не заметно его глазу. Но, подойдя к окну, держась за спинку кровати и ёжась от холода, обвивавший его ступни, он смог разглядеть в ночи очертания дорожки, которая так же была ему смутно знакома. И казавшийся недавно полуденным светом, что лился из окна, оказался всего лишь отражением от стекла светом люстры. Он услышал тиканье часов, хотя раньше его не замечал, твёрдые рукава рубашки пощекотали его запястья. Он опустил взгляд на рукава и прочёл четыре вышитых буквы. Сухо. - Так, не сходи с ума. Чего ты испугался? Фонарей? Серьёзно? - Он поднял взгляд на стенку, и мысленно отметил, что чёрные нитки есть на обоих рукавах, словно это что-то значило. Снова сев на кровать, он осмотрел себя. И руки ему казались чужими, и ноги - не знакомыми. Одет он был в больничную пижаму, только на пуговицах, а на нагрудном кармане было вышито опять-таки чёрными нитками две полоски, на которой была та же надпись - Сухо. - Сухо? Это моё имя? - ему никто не ответил. Но ему показалось, что тишина согласилась с ним. - Что ж, пусть будет Сухо. Имя какое-то чужое... - протянул он. На какой-то миг он замолчал, перестав даже думать. Было тихо, настолько тихо, что тишина казалась оглушающей. Как в гробу. В попытках развеять эту давящую тишину, он встал и повернулся к стене на которой, предположительно, была дверь. Кровать скрипнула, люстра снова качнулась, а часы вдруг зазвенели, отбивая четверть часа. Сухо сделал пару шагов к двери, которая, действительно, оказалась напротив него, и коснулся резной ручки кончиками пальцев. Тишину разорвал скрип пола. Глянув вниз, юноша увидел паркет. Его брови снова взлетели на лоб, потому что он был уверен, что пол, так же, как и стены, был белым, да и ещё покрыт холодным кафелем. А сейчас он был коричневым паркетом. Хмыкнув, он отметил, что комната не такая белая, как ему показалось сначала. Едва голубые капельки люстры, красная кнопка вызова врача, на которую, почему-то, никто не пришёл, тёмный, потёртый паркет и золотистая резная ручка двери разбивали эту белизну. Он надавил на ручку, она скрипнула, и открыла дверь, которая, словно не хотя и ворча, распахнулась. Перед ним оказалась такая же дверь напротив и коридор, серый, унылый, больничный. Немного повернув голову, он заметил несколько кушеток и кресло-каталок. Он повёл лопатками, немного ёжась, и побыстрее отвернулся, не желая видеть унылый ряд дверей. Коридор казался ему холодным. По коже пробежались мурашки, и, не желая смотреть на второе крыло, повернулся, чтобы зайти обратно в палату. И едва от испуга не выскочил за дверь. В палате сидел человек. Всё бы ничего, но Сухо был до этого уверен, что был один. - Привет, - раздался добрый голос. Человека юноша видел со спины, и белизну комнаты разбавил теперь не только привычные предметы, а ещё ярко-рыжая шевелюра... э, доктора. Рыжик повернул голову и мягко улыбнулся. - Ты же Сухо, верно? - обратился он к остолбеневшему парню. - Бедняга. Ничего, Исин тебя на ноги поставит. - Э... Вы кто? - выдавил из себя больной. - Кстати, я Сюмин. Я буду за тобой приглядывать. Так же на мне ответственность за то, чтобы ты вовремя ложился спать. А ещё, если ночью тебя что-то потревожит во время твоего сна, я буду рядом. Сухо чуть отвёл взгляд, и обратил внимание на то, что кровать была застелена, а тюль синего цвета отодвинут и за окном уже было светло. Хотя часы и показывали совсем не то время. Он было бросил на них взгляд, и замер в нерешительности. 7:06. "Я простоял несколько часов у двери?" - охнул он мысленно. Переведя взгляд на парня, Сухо спросил: - Когда вы пришли? - Я всё время здесь, если что-то нужно, смело обращайся, - он сел на стул и достал из-под себя газету с кроссвордом. Ручка была за колпачок прикреплена к его халату. Юноша на пороге комнаты медленно обошёл сидящего, сел на постель и вцепился в волосы руками, пытаясь обдумать, что же с ним такое. Голова у него не болела, но мысль о том, что он был, совершенно точно!, один, а потом появился кто-то, кто никак не мог пройти мимо него, да и время себя странно вело, не давала ему покоя. Пытаясь разобраться, он свёл все свои мысли только к одному - невозможно! - Мне нужно освежиться. Где здесь столовая? Он поднял взгляд, но комната пустовала. Вскочив и даже приоткрыв рот, Сухо протянул руку к стулу, и чуть спокойнее выдохнул, почувствовав тепло на кожаной обивке. Сюмин действительно существовал и нагрел своим телом стул. - Значит, я ещё не псих, - выдохнул парень, и повернулся к прикроватной тумбочке, чтобы воспользоваться кнопкой. Кнопки не было. На тумбочке стоял стакан с водой. Чувствуя, что загадок для него предостаточно, Сухо автоматически взял стакан. Вода была ледяной, словно только что растаяла. Сжав пальцами гранённую сторону стекляшки, он аккуратно пригубил воду. Вода показалась ему мягкой и очень вкусной. Что-то знакомое было в этом, но что, он так и не вспомнил. - Хорошо, - выдохнул он, опустошив стакан да половины и посмотрел в окно. На секунду он заметил там пробежавший силуэт. "О, точно! Надо бы пробежаться. Надеюсь, меня выпустят, и там не очень холодно." Он опустил стакан на тумбочку, и повернулся к двери, протянул руку и взял с вешалки куртку. А потом замер. Куртки здесь раньше не было. Он бы её заметил, она была ярко-фиолетовой, но в его мыслях промелькнуло: "Возможно, её принёс Сюмин. Хотя фиг его знает, но с меня загадок достаточно." Он накинул её, опустил взгляд, и увидел кросовки со смятыми носками, запиханными прямо в них. На секунду зависнув, он медленно одел их, и, как был, в пижамных штанах, вышел в коридор. Его глаза сразу зацепились за табличку на стене, которую он раньше не заметил. Она указывала в сторону и на ней было зелёной краской выведено: "Выход". Повернувшись, он медленно прошёл туда, куда она указывала. С левой стороны были закрытые двери, некоторые были слегка приоткрыты. Недоуменно прислушиваясь к тишине, он решил, что все либо ещё спят, либо он в загородной больнице, где в принципе не много пациентов. На дверях были номера, от шести и больше. Он прошёл вперёд и вышел к залле. Здесь он впервые увидел кого-то ещё. Около доски объявлений, между двумя колоннами стоял парень. Больной заинтересованно подошёл к нему. Чёрная чёлка скрывала чужие глаза, и, пока он не оказался на расстоянии вытянутой руки, парень не шевелился. Только потом он повернулся и заговорил, но так безжизненно, что у второго по спине поползли мурашки. - Привет, Сухо. Ты не видел Сехуна? - и прежде чем недоумевающий юноша ответил отрицательно, незнакомец продолжил говорить. - Представляешь, Украину теперь войска США рвут на части, обвиняя всех кругом в горе маленькой страны, - сказал он это совершенно безжизненно, глянув немного в бок. Но, повернувшись обратно, продолжил: - Они эту тему уже до дырок затёрли, неужели так интересно наблюдать за войной и гибелью? Глупцы. Сухо неуверенно кивнул, и безжизненные глаза собеседника снова уставились в висящие на доске объявления. Парень поспешил уйти от странного, непонятного человека, и свернул за угол. Увидев двери, за которыми виднелась лестница, он поспешил к ней, но, когда открыл деревяшку, замер. Лестница вела в темноту. Потоптавшись на месте и оглянувшись назад, чтобы проверить, не появился ли там ещё кто-нибудь, он мимолётно подумал, почему он не задал ни единого вопроса юноше около доски, и шагнул вперёд, прикрывая стеклянную дверь. Сухо медленно начал спускаться вниз, не понимая, почему впереди так темно. Когда лестница скрипнула под его ногами, он едва сдержал вскрик страха, медленно, словно в не прозрачную воду, спускаясь вниз. Постояв несколько секунд на ступеньке, чтобы глаза привыкли к темноте, он понял, что это бесполезно. Тьма не рассеивалась. Собрав всю свою волю в кулак, он спустился ещё ниже... И понял, что оказался в абсолютной темноте. По спине против воли потёк холодный пот, сердце стало биться быстрее. Он судорожно перебирал руками вдоль стены, не решаясь сделать ни шагу, не видя ничего, но под пальцами резко он почувствовал дерево. Автоматически повернувшись, чтобы рассмотреть, что это, он понял, что это глупо и повернулся обратно. Зажмурившись, он отшатнулся к стене, прикрыв рукавом глаза. Внезапный яркий свет, бьющий прямо в его сторону, заставил зажмурится. Он медленно убрал рукав, чтобы увидеть, что это. Перед ним стоял почти что мальчишка - скорее всего школьник, или из старшей школы. В его руках был яркий электрический фонарик. - Су-хён! Ты чего по темноте шаришься? Пойдём, - раздался голос мальчишки, и он протянул руку. Сухо замер, не зная, чего ожидать. В голове стремительно проносились мысли о том, что этого просто не может быть. Фонарь не выхватывал очертания стен и пола, словно их и не было. - Су-хён, ты чего? Это я, Сехун. Идём! Я провожу, - он посветил на своё лицо снизу, от подбородка, от чего Сухо хихикнул, хотя и получилось нервно. Это был словно ребёнок перед ним. Протянув неуверенно дрожащую руку, парень схватился за кисть в перчатке. Такие носили скейтеры. Сехун потянул его за собой, ведя куда-то в темноту, но юноша доверился, и вскинул руку к глазам, протерев ещё слезящиеся от резкого света фонарика, а когда открыл глаза, замер. Он находился посреди яркого светлого коридора, в конце которого виднелась стойка регистратуры. За ней никого не было. Лежала раскрытая книга, стояли лавочки и пара столиков. За стойкой виднелся шкаф с ключами, закрытый простым стеклом. Странное, что показалось Сухо - нигде не было ни одного цветка. Словно они здесь стояли, но их унесли. Пустое какое-то место. И ни одной души. Он обернулся, и позади себя увидел обычную лестницу. Обычную светлую лестницу. Безо всякой тьмы. Откуда его привел Сехун - не понятно. "Сехун... Кстати! Сехун! Его же искал тот парень у доски объявлений... Надо было ему сказать." Но мальчишки уже не было. Сухо прошел вперед, ищя того, у кого он бы мог попросить разрешение на выход, но никого не увидел. Подойдя к дверям, он заметил слева лист с объявлением: "Собираясь покинуть здание, отдайте ключи дежурному." Похлопав себя по карманам, Сухо не нашел клуча, а потом подумал: "Да и откуда он у меня? И кому его отдавать? Ладно, если поймают - объяснюсь. А сейчас на выход!". Он толкнул стеклянную дверь и вышел на широкое крыльцо. Практически в пяти метрах от здания начинался лес. Между ним и самой постройкой были только две клумбы, на которых росли бледно-лиловые цветы. Не было ни шлагбаума, ни ворот, ни забора, ни чего-либо ещё, ограничивающего больничную территорию. Сухо вдохнул полной грудью, но не почувствовал никакого запаха. Лишь только через три-четыре вдоха он почувствовал нотку прелой листвы, незнакомых цветов, и услышал шум ветра. Он улыбнулся, спустился с четырех каменных ступенек, кое-где потрескавшихся от времени, и медленным шагом пошел вглубь парка по старой асфальтированной дороге, медленно ускоряясь, а потом и вовсе переходя на легкий бег.