Этот выбор каждый сделал сам

-Знаешь, что самое страшное в жизни? Опустить руки. Это легче всего. Разве трудно сидя на не колодца, посмотреть вверх и сказать, что спасения нет? Проще простого! Куда сложнее корабкаться вверх, срываясь и пробовать снова, сантиметр за сантиметром. *** Эти слова мне сказал папа, незадолго до своей смерти *** Коротенько о нашей семье. Мама, папа, два брата, одна сестра. И я. Никчемное создание Отброс общества По крайней мере так заявлял Адольф-самый старший. Вообще, он парень хороший, но когда выпьет.. Кристиана-вторая по старшинству. Обворожительная блондинка с огромными глазами цвета травы. Ганс-мой брат двойняшка. Старше меня на час. Адекватный высокий парень, который выглядит на 18-20 лет(при условии, что нам по 16 лет) И я. Августина. Коротышка( мой рост-168. Для 16 лет я очень маленькая). Мой папа-немец. Герберт фон дер Вогельвайд. Очень высокий мужчина с прекрасным чувством юмора. Бизнесмен. Боролся с раком лёгких на протяжении 9 лет Моя мама-русская. Мария фон дер Вогельвайд (в девичестве Столярова) очень красивая женщина. Кристиана вся в неё. Та же женственная походка, большие горящие глаза, великолепная фигура. Они не выглядят как мама и дочь. Как хорошие подружки -вот это правильное сравнение *** В последний папин день, вся наша семья собралась в больнице в городе Берлин. Папа тяжело дышал и держал мамину руку. Крупные слезы лились из маминых глаз. Я стояла у стены и не могла поверить во все происходящее -Августина, малышка...сказал папа. Я сразу побежала к нему. Мама приобняла меня. Папа взял свою руку в мою.-Наклонись поближе,-и тогда он прошептал свои последние слова. После чего, он просто лег, жалуясь на то, что ему холодно Мы вызвали медсестру. Женщина вывела нас из палаты. Мы же с Гансом спрятались за каким-то огромным аппаратом. В комнате стало тихо. Мы слышали только своё дыхание и дыхание медсестры Вдруг, мы услышали душераздирающее "Пииииииииииииииип" от какого-то прибора. Ганс сразу закрыл мне рот рукой и обнял. Я заплакала навзрыд. Медсестра сочувственно посмотрела на нас. Она даже не ругалась. Она, как большое привидение выползла из палаты. Я сразу побежала к телу отца. Оно было ещё тёплое. Но его безжизненные карие глаза тупо смотрели вверх. Я плакала как могла. Ганс лишь снова обнял меня и мы вместе начали плакать -Я сожалею,-услышали мы за дверью. Я почувствовала, как дрожит Кристиана, как Адольф запустил свои длинные пальцы в волосы. Я почувствовала, как мама борется внутри с собой. Она зашла в палату, и не замечая нас легла рядом с папой. Крис и Адольф зашли в палату. Сестра закричала, что было силы. Она села около стены и плакала. Адольф же смотрел на это каменным взглядом. Потом подошел к Гансу и обнял его. Я осталась одна. Во всех смыслах этого слова *** Через неделю после папиных похорон, мама собрала нас в гостиной -Дети мои,-с нами она говорила только по русски.-Мы не можем здесь находиться. Вернее вы не можете здесь находиться -Мааам,-протянула Кристиана.-Ты же не хочешь сказать, что мы едем в Россию? Мама лишь безмолвно кивнула