Hickeys

~ Я влюблен, я влюблен. Слышишь ли ты меня, напуганный и неготовый ~ [Ginuwine — Iʼm in love]

Зейн был опустошен, у него были мешки под глазами и бледное лицо. Он не был самим собой на протяжении двух недель, он взял больничный и не появлялся на работе. Его ничего не волновало; прошло уже почти две недели с тех пор, как Лиам порвал с ним, хоть они и не встречались, но ему было больно, больно от тех совместных воспоминаний. Он вздохнул и издал громкий и протяжный стон, когда услышал сильный стук в дверь, после чего поднялся и спустился вниз. — Иду! — прокричал он и закатил глаза, когда услышал еще один настойчивый стук, тяжело вздохнул и открыл дверь. Луи стоял и рассматривал депрессивный внешний вид лучшего друга, качая головой и цокая языком при появлении Зейна. — Вау, ты выглядишь… — он выдержал драматичную паузу, осматривая его сверху вниз. —…потрясающе? Зейн закатил глаза и впустил Луи, который радостно прошел внутрь, все еще смотря на парня своими голубыми глазами. Он следом прошел в гостиную, уныло волоча свое тело к дивану. Малик должен был работать сегодня, трахаться и делать минет Лиаму, но нет. С тех пор как они расстались, он не мог заниматься всем этим. Парень громко вздохнул, когда Луи загородил телевизор и стал отрицательно покачивать своей блядской головой, мешая включить эту чертову коробку. — Можешь подвинуться? — простонал Зейн. — Можешь больше не хандрить? — вновь качая головой и скрещивая руки на груди, сказал Луи. — Нет. — Что ж, тогда я не сдвинусь. Зейн закрыл глаза и, закрыв лицо руками, драматично провел ими по лицу. — Прошло уже почти две недели, ты все еще не был на работе и все такое. Ты должен двигаться дальше, он не стоит всего этого, — говорил Луи, рассматривая своего друга и все еще стоя перед телевизором. — Он стоит этого, — протянул Зейн, взглянув на парня. — Нет, не стоит. Вы даже не были вместе и то, что он сделал, было правильно. Он сделал то, что должен был сделать, Зейн. Ты прекрасно знаешь об этом. Зейн лишь покачал головой и отвернулся от Луи, который, вздохнув, сел рядом с ним. Он приобнял Зейна за плечи, отчего тот сначала напрягся, но спустя минуту расслабился. — Он не хотел терять тебя, и да, он сильно переживает за тебя. Малик вновь закачал головой, не желая слушать эту чушь. Лиам не переживал о нем, ведь если бы это было правдой, он бы не порвал с ним. — Все, что его волнует — это его компания, компании других и его собственная репутация. Его не заботит, что со мной происходит, — Зейн смотрел в пол, сминая свои пальцы. — Видишь, ты опять упрямишься. Ты ведь все время ведешь себя так, не так ли? Ты просто не понимаешь, он переживает за тебя. Он просто не хочет терять тебя, Зейн. Зейн нахмурил брови и поджал губы, после чего покачал головой, покусывая нижнюю губу изнутри. Он не собирался вновь плакать из-за этого, Лиам не стоил того, он… блять, конечно, он стоил того. Зейн любил его, он все еще его любит. Любит, он любит его. Зейн чертовски любит его. Зейн оцепенел; Луи почувствовал напряжение во всем его теле. — Бро, ты в порядке? — обеспокоено спросил он. Зейн повернулся к нему лицом и на секунду застыл. — Я люблю его… — он резко отвернулся и отрицательно покачал головой. — Я люблю его, я не… возможно, люблю его… Луи, — он вздохнул. Луи смотрел на него и ничего не отвечал, лишь еще крепче обнимая его плечи. Он не знал, что сказать, потому что Зейн никогда ни в кого не влюблялся до этого; он просто не видел его таким, таким безумно влюбленным в кого-то. Видите ли, Зейну нелегко влюбляется в кого-то, вы не заинтересуете его, если не будете идеальными в его глазах, и дело в том, что Лиам был тем идеальным вариантом для Зейна, но он не может быть с ним, и это то, отчего он страдает. Он не может быть вместе с принцем Чамингом, и это просто отстойное чувство. Ты видишь своего друга в таком состоянии и только можешь представлять, что он чувствует. Ты не можешь помочь, но ты можешь просто быть рядом, и это то, что делал Луи — был рядом с Зейном, потому что ему было не плевать. — Скажи что-нибудь… Скажи хоть что-нибудь! — прокричал Зейн, вырываясь из объятий Томлинсона. — Я не знаю, что сказать, Зейн, — Луи вздохнул и взглянул на него. — Мне нечего сказать за исключением того факта, что ты влюблен, и именно любовь разрушила тебя, не Лиам. Но ты сваливаешь все на него, хотя он сделал все правильно, Зейн. Я рад, что он поступил правильно. Я знаю, что это ранит и печалит тебя. Но ты должен понять, что любовь — это чувство счастья, влюбленности, а в конце — чувство полного опустошения. Любить легко и сложно, и то, что ты сейчас чувствуешь — это то, что называют любовью. Зейн уставился на него, моргая и всхлипывая. Он облизывал свои губы, ощущая солоноватый привкус слез. — Я думал, любовь должна приносить счастье. — промямлил он. — Так и есть, но, в конце концов, ты все равно будешь сломлен и несчастен. — Что ж, любить кого-то — отстой, — печально вздохнув и отвернувшись, ответил Зейн. — Ты прав, — Луи хихикнул. — Но все же прекрасно любить кого-то. Когда ты ищешь и находишь того самого, ты сделаешь все, чтобы этот человек остался, вы ссоритесь и спорите, но в итоге остаетесь вместе. Любовь прекрасна, но в то же время такая заноза в заднице. Зейн усмехнулся, услышав последнюю реплику, и улыбка расплылась по его лицу, но сразу же угасла, когда он начал думать о Лиаме. — И откуда ты обо всем этом знаешь, Луи? — ухмыляясь, спросил Зейн, заведомо зная ответ. — Я был влюблен, не делай вид, будто не знаешь об этом, — парень закатил глаза. — Да, — хмыкнул Зейн. — Ох, Гарри Стайлс, — сладко пропел он. — До сих пор ненавижу этот мудака. Луи лишь рассмеялся и кивнул. — Я тоже, но раньше он был нормальным. Он все еще там работает? — К сожалению, работает, — вздохнув, кивнул Зейн. — И у меня такое ощущение, что это он рассказал всем о нас с Лиамом. — Я не удивлен, — Луи вновь кивнул и провел рукой по мягким волосам Зейна. — Этот пятилетний ребенок никогда не умел держать рот на замке. Зейн усмехнулся, кивая в знак согласия. Он взглянул на Луи, тепло улыбаясь. — Я рад, что ты есть в моей жизни.