Тайны семьи Вэйн

Меня заинтересовало - почему именно этот Ритуал собрались проводить именно тридцатого апреля. Разумеется, прапрапрадедушка всё объяснил. - Мы же собираемся собрать человека, и не просто человека, но мага. Заново. А что может подойти для такого возрождения лучше, чем ночь Белтайна? Или Вальпургиева ночь? Не важно, как её называть - по-старому или на новый манер. Суть остаётся прежней: когда-то этому празднику придавалось особое религиозное значение. Он был посвящён богу солнца и плодородия Беленусу, которому приносили символические жертвы друиды, кельтские жрецы. Существовало поверье, что в дни праздника можно было увидеть самого Беленуса, спустившимся на землю. С заходом солнца друиды или жрецы зажигали костры Белтайна из девяти различных пород деревьев; они добывали огонь, вращая дубовые веретёна в дубовых гнездах. Это делалось на вершине ближайшего сторожевого холма. Каждая деревня должна была зажечь свой костёр на Белтайн, который считали праздником плодородия и исцеления. Участники праздника проходили между кострами или прыгали через них, очищая свой дух и тело. Белтейн (Белтайн), как и Самхейн (Самайн), - время, когда граница между мирами очень тонка. Это время, когда феи возвращаются после зимнего отдыха, полные озорства и радости. А ведь если граница так тонка, то это чрезвычайно магическое время. Говорят, что Королева Фей скачет на своей белой лошади. Блуждая накануне Белтайна, она попытается увлечь людей в Страну Фей. Прыгая через горящий костер, люди сжигали свое негативное прошлое - это своего рода очищающий ритуал. Горящая свеча зеленого цвета может олицетворять собой очищающее пламя традиционного костра Белтайна. Зима окончательно умирала в полночь накануне Первого мая, когда Кейлик Бхаэр – старая ведьма зимы - бросала свой посох под священный куст и превращалась в камень. Она возрождалась только через шесть месяцев на Хеллоуин (Самайн). Я тряхнула головой. Иногда прапрапрадедушка увлекался и мог рассказывать часами. Интересно, но такие подробности подчас утомительны. Предок заметил моё нетерпение и только грустно улыбнулся. Потом привлёк меня к себе. - Мы стали одной семьёй, Ромильда, - проговорил он над моей головой. - Я уже и не вспоминаю ту капризницу, какой ТЫ, - он сильно выделил голосом обращение, - именно ты была всего год назад. И уж ту Ромильду мне никогда не пришло бы в голову просвещать о Ритуалах или обучать магии. С неё было бы и обучения в Хогвартсе достаточно. Но наша Леди решила иначе. И ты, Роми, появилась в нашей семье. И мы все уже не представляем, что было бы, не случись того сильного выброса. - Как что? - буркнула я, уткнувшись лицом в его мантию. – Тогда как раз канон бы и случился. Как я и показывала. Его сердце, биение которого я ощущала щекой, ощутимо дрогнуло, но потом снова продолжило свой размеренный ход. - Не знаю, что ожидало бы нашу семью в этом случае, - проговорил предок, - но то, что Магический мир ждало большое потрясение - это точно. А такие потрясения редко проходят без следа. Поэтому и возникла третья сторона - те, кто не хотел ни власти Тёмного Лорда, ни политики Ордена Феникса. А это - не много не мало - бОльшая часть британских магов. Что там говорить - если уж семья Малфой решила сменить сторону – это о многом говорит. Он погрузился в размышления. Потом я почувствовала, что он улыбается. - Потому-то и выбран этот день, - продолжил он. – Мы будем создавать нового мага из обломков, заключённых в хоркруксы. Это сродни обычному рождению. Только теперь на свет появится взрослый маг. Ну, - поправился он, - относительно взрослый. Поскольку мы будем собирать Тома Риддла, идя от последнего хоркрукса к самому первому, то в итоге должны получить молодого человека. Каким он был в то время, когда в первый раз расщепил свою душу. - А знания? Те, которые он получил за последние пятьдесят лет? – живо заинтересовалась я. – Не годится такое терять. - Надеюсь, что многое удастся сохранить, - дипломатично ушёл от ответа предок. – Всё-таки мы будем проводить подобный Ритуал впервые. Никто не знает точных последствий наших усилий. - А Том не выйдет из-под контроля? Не захочет вновь стать Тёмным Лордом? - О, в таком случае он навсегда останется в виде тени в подземельях Гринготтса, забавляя гоблинских детишек, - махнул рукой прапрапрадедушка. – Леди Магия не будет шутить с клятвопреступником. Я поёжилась, припомнив «ласковые» благословения. Да уж, не завидую. Некоторым. Так что перед Ритуалом надо было и поститься, и выполнять некоторые предварительные действия. Впрочем, я уже к такому привыкла. В самом Ритуале я не должна участвовать – буду стоять в стороне и наблюдать за потоками магии. Если что – перекинуть часть магии на подготовленные заготовки для амулетов. Да, хоть обычно костры зажигались на холмах, в нашем случае всё было подготовлено в подземельях. Защита там – не в пример мощная. Не то, что на открытом пространстве. А у нас там аж семь кусков душ заготовлено. А вдруг что-то не так пойдёт? Вот и можно будет не выпустить. Как уже и было проделано с тем духом, который проник в Гриннготтс с профессором Квирреллом. Да и маги собирались опытные, сильные. И не только в самом зале для ритуалов. Особые группы по пять магов ждали - на всякий случай – в специальных комнатах по периметру зала. Нет, их не поставили в известность о происходящем, они были наняты за деньги, артефакты или что-нибудь ещё. Втёмную. И должны были послужить дополнительным барьером, если что-то пошло бы не так. Скажете, что это неэтично? А политика всегда была грязным делом. Хорошо, что меня в это дело не впутывали. Как и при снятии Меток, я была в бесформенном балахоне до пят. С широкими рукавами и глубоким капюшоном. Еще и лёгкий морок перед лицом, чтобы никто его не видел – только туман. Конечно, за эти месяцы я немного подросла, но вполне могла сойти за очень высокого гоблина. Ритуал проводился не в том зале, где мы когда-то лишили магической силы супругу дяди Роберта. Нет, теперь нас долго спускали на особом лифте вниз – и никаких тележек! И линии магических кругов, ромбов, пентаграмм были выложены тут не на стенах, а прямо на полу. Интересно, что на верхушках линий стояли чаши с мелкими камешками – тут был и прозрачный кристаллический кварц, и золотистый тигровый глаз. А ещё лежали разного оттенка топазы и рутиловый кварц. Прелестное сочетание обработанных камней, прозрачных или матовых. Некоторые из них вспыхивали яркими искрами при свете специальных свечей: тёмно-зелёного цвета, серебристого и красного. И даже пламя этих свечей, установленных в промежутках между острыми концами магических рисунков, было окрашено в оттенки этих же цветов. - Зачем нужно так много камней, дедушка Роберт? - пробормотала я по мыслесвязи. – Это важно? - Разумеется, Роми, - отозвался предок. – Эти камни лежат с двумя целями: Сейчас они заряжены магической энергией. И смогут отдать её, если это потребуется в процессе этого сложного Ритуала. А потом, когда наступит заключительный этап Ритуала, они наоборот помогут собрать излишки магии. И потом опять смогут послужить кому-то аккумуляторами. Я хихикнула. Прапрапрадедушка так спокойно оперировал магловскими терминами. А ведь некоторое время ему удавалось вводить меня в заблуждение – когда он сказал, что решил полностью связать свою жизнь с миром магии. Ан нет! В нашей семье считалось хорошим тоном обязательно получить не только магическое, но и магловское образование. Если ещё и высшее – совсем хорошо! Но и это было решением, которое когда-то принял маленький мальчик, попавший в сказку. В суровую сказку. А рядом с чашами были размещены в странном для меня порядке все реликвии Основателей, которые Том Риддл использовал для создания хоркруксов. В самый центр рисунка был помещён старый дневник в чёрном переплёте – первый хоркрукс, который был создан. К нему и должна была перетекать сила из остальных предметов. И призрака Тёмного Лорда, что тоже возник в центре рисунка. Первый и последний фрагменты души находились рядом. Я даже слегка зажмурилась, но сразу же распахнула глаза, увидев на одном из лучей массивное кольцо из жёлтого металла – золотое? И знаменитый чёрный камень с рисунком Даров Смерти на нём. - Дедушка Роберт, - снова спросила я по мыслесвязи, - а когда кольцо нашли? – и вздохнула. - Не помню. - Ты и не можешь помнить, Роми, - спокойно ответил предок. – Это не афишировалось. Мы успели в последний момент. Видимо, была утечка информации. Директор Хогвартса нас опередил. Он преодолел все барьеры в хижине Гонтов. И первым достал кольцо. - Не может быть, дедушка Роберт! – Я с трудом удержалась от вскрика. – Как же так? И никто его не остановил? - Мы просто не успели, Роми. Он тут же вызвал Фоукса и исчез вместе с ним. Пока мы догадались, где его искать, пока провели Поиск, он уже успел надеть кольцо на палец. – И сразу сработало проклятие, дедушка Роберт? – всхлипнула я. – Теперь он умирает? А хоркрукс? Он его успел ударить мечом Гриффиндора? - Нет, ведь этот меч пока не погружался в яд василиска, Роми. Он был бы бесполезен. Тем временем всё было готово. Курильницы, стоявшие по кругу, начали дымиться. В них были сложены щепки девяти сортов древесины - дуб, ясень, терновник, ива, береза, рябина, ольха, падуб и тис. А ещё добавлены ароматические масла и благовония: миндаль, дягиль, примула, ладан, сирень, ноготки и розы. Душистый дым окутал комнату. Зазвучали мерные слова заклинаний. Я не слишком вслушивалась, мне надо было следить за Нитями магии. Вдруг призрак, висевший рядом с дневником, судорожно дёрнулся. В него ударили лучи со всех концов пентаграммы, буквально раздирая его на части. Он открыл рот в безмолвном крике. И начал стремительно уменьшаться в размерах. Маленькое пятнышко – сгусток Тьмы начал описывать круги вокруг дневника, перемещаясь от одного хоркрукса к другому, пока не завис над кинжалом гоблинской работы, в который переместили осколок из-под шрама Гарри. Пара ударов сердца - уфф! От кинжала отделился такой же чёрный сгусток и впитался в нетерпеливо подрагивающий шарик. Снова пара кругов вокруг дневника. И уже немного увеличившийся сгусток завис над Чашей Хельги Хаффлпафф. И всё опять повторилось. И вот – на острых лучах рисунка не осталось хоркруксов – только дневник в центре. Я затаила дыхание, а предок - наоборот – повысил голос. Вокруг резко погасли все свечи и магические светильники, но центр ритуального круга остался освещённым. Я смотрела во все глаза. Сгусток завис над дневником. А из того поднялся не хоркрукс, но полупрозрачный образ красивого подростка. Поднялся, опустился на колени, обеими руками разорвал мантию на груди. Сгусток сделал три круга вокруг подростка и влетел точно в то место, где должно располагаться сердце. Подросток содрогнулся всем телом, безмолвно закричал, подняв лицо вверх. Потом рухнул на пол. Тьма окутала комнату. И тут же снова вспыхнули магические светильники. В центре пентаграммы лежало тело. Вполне себе вещественное. - Интересно, - озвучила я своё наблюдение. – А ведь ему не шестнадцать лет, как Тому Риддлу из дневника.