Тайны семьи Вэйн

Продолжение POV Северуса Снейпа Мы ещё немного посидели в молчании, потом я предложил перейти в библиотеку. К тем фолиантам, которыми меня сюда завлекли. Хотя я и так бы пришёл. Всё же Люциус Малфой… Его семья... Драко, Нарцисса – не заслуживают жалкой участи, которая могла бы ждать их. Я припомнил пару сцен, которые мне показывал в Омуте Памяти Наставник Вэйн, и зябко повёл плечами. От воспоминаний? Нет. В библиотеке стало вдруг холодно по другой причине. - Что ты знаешь о хоркруксах, Люциус? – Спросил я блондина, уютно расположившегося в кресле, чтобы приятно проводить время, пока я буду просматривать гримуар. Тот чуть не поперхнулся, ибо, как раз в этот момент сделал глоток. Отдышавшись, посмотрел на меня с непонятным мне сожалением. - И ты тоже «заболел» этим увлечением, Северус? Хочешь жить вечно? - Конечно, - ответил я, недолго думая. И усмехнулся, заметив, что он стремительно бледнеет. Приподнял бокал на уровень глаз, полюбовался игрой вина в свете камина, у которого мы и сидели, положив гримуар на специальную подставку между нами. Чтоб не прикасаться к нему лишний раз. Даже страницы переворачивались при помощи палочки. Повторил: - Конечно, хочу. В памяти моих детей, их потомков. Как же иначе? После моих слов Люциус залпом выпил всё, что было в бокале, налил ещё и снова выпил. - Вот ты в каком смысле, - протянул он, рассматривая меня, точно я был одним из его драгоценных белых павлинов. - А разве может быть иначе? Волшебник, создавая хоркрукс, рвёт свою душу на части. Помещает один из кусков в неодушевлённый предмет, надеясь на бессмертие. А результат? Чем больше сделано хоркруксов, тем больше психика такого волшебника подвергается изменениям, меняется его характер и внешний облик. Результат – неадекватные поступки, полное безумие. Это уже не великий волшебник, которому прочили пост Министра Магии к тридцати годам. Пока я говорил то, о чём мне рассказывал Наставник, Люциус трезвел на глазах. Я закончил, а он посмотрел на оставшееся вино, даже отодвинул бутылку подальше. Сцепил в замок кисти, судорожно ломая пальцы. - Это ты сейчас о …, - замолчал. - Да, о нём, - кивнул я. – Том Марволо Риддл. Талантливый полукровка. Последний из Гонтов. – Понимание отразилось на лице Люциуса. – Он претендовал на должность профессора ЗОТИ сразу после окончания Хогвартса. Но директор Диппет не согласился. Говорили, что ему отсоветовал заместитель – профессор Дамблдор. Люциус шумно выдохнул. Он слушал меня с величайшим вниманием. - Информация истинна? - Разумеется, - я кивнул, доставая свиток, приготовленный специально для мистера Малфоя. - Всё подтверждено документами. Ну, кроме слухов, конечно. Говорят, что свой первый хоркрукс он сделал ещё, учась в Хогвартсе. Ему тогда было лет шестнадцать. И он очень испугался смерти – ведь каждое лето ему приходилось возвращаться в приют, где он жил до Школы, а там в это время шла магловская война. Падали бомбы. – И добивая Люциуса. – Подумать только – маленькая чёрная тетрадь для записей, подписанная Том Марволо Риддл… И хоркрукс. Он был гением, несомненно. Малфой был окончательно сломлен. - Тетрадь? Чёрная? - Да, - я с удовольствием добавил. – Первый хоркрукс будущего Тёмного Лорда. Если в нём что-то написать, чернила впитаются, а Том станет беседовать с написавшим. Постепенно высасывая все силы из неосторожного волшебника. Пока не обретёт своего тела. Правда, возраст у него будет детский – шестнадцать лет только. Но он быстро учится. - Так это - хоркрукс?!! – Люциус вскочил и пулей вылетел из библиотеки. – Добби!!! – донёсся его истошный вопль из коридора. А я еле успел отдёрнуть руку от исследуемого гримуара. Мне бы не хотелось проверять на себе, на что способна магия крови, зачаровавшая книгу. Даже отодвинул столик, чтобы не испытывать судьбу. Люциус отсутствовал не больше пяти минут. Когда он снова влетел в библиотеку, я еле сдержал смешок, замаскировав его под кашель. Он услышал моё предупреждение о волшебных свойствах дневника. И решил подстраховаться. Он не стал брать его в руки – переместил на металлический поднос гоблинской работы. Так и левитировал перед собой поднос, а не дневник. Он заметил, что я еле сдерживаюсь, подвёл поднос ко мне, опустил. - Это? – хмуро спросил он. На подносе я увидел небольшую, тонкую книжку. Она была в потрепанной черной обложке. Судя по выцветшей дате на переплете - полувековой давности. Я тоже не рискнул прикоснуться к ней, хоть меня и уверяли, что она работает только после того, как в ней что-то написали. Не собираюсь искушать Судьбу. - А ведь как Наставник Вэйн угадал! – мысленно восхитился я. – Он ведь просто настоял на том, чтобы я взял с собой гоблинский контейнер для опасных артефактов. Как знал, что дневник у Малфоя. Да что там говорить! Знал, конечно, знал. Малфой сумрачным взглядом окинул меня, перевёл взгляд на поднос, вздохнул. - Лорд В… - Осёкся, снова посмотрел на книжку, - Тёмный Лорд как-то оставил меня после собрания Ближнего Круга и отдал эту книгу на хранение. Я положил её в самый надёжный тайник в этом доме и не доставал. Последние десять лет – точно. Даже не открывал тайник. Я откинулся на спинку кресла. - Тебе повезло. Ты сам не знаешь как. В Гриннготтсе подобная вещица здорово напакостила – там было много артефактов, вот они её и подпитали. - В Гриннготтсе? – Переспросил Люциус, тщательно что-то обдумывая. – В то же время Тёмный Лорд и Белле вручил что-то на хранение. Я видел, как она гордилась оказанной ей честью. И злилась, что и я был не меньше отмечен Повелителем. - Беллатрикс Лестрейндж? – Переспросил я. - А, ей доверили Чашу Хельги Хаффлпафф. С хокруксом внутри. - Такой раритет?! – Взвился он. – Ему место в Хогвартсе в гостиной факультета. Или в Зале Славы – среди наград за квиддич и кубков школы. - Возможно, что так и будет, - успокоил его я. – Сейчас разыскивается любая информация о хоркруксах. И о фамилиаре Лорда. Как её там…- Я пощёлкал пальцами, как бы вспоминая. Но неожиданно для меня появился домовик – маленькое существо, своими ушами напомнившее мне летучую мышь. Одет этот домовик был в старую наволочку с дырками для ручек и ножек. Странно, ведь домовики семьи Малфой всегда были наряжены в некоторое подобие формы. С гербами семей Блэк и Малфой вышитыми спереди и на спине. Нарцисса очень гордилась этой своей придумкой. - Добби! – Сердито вскрикнул Люциус. – Что ты себе позволяешь?! Но домовик вытаращил на него выпученные зеленые глаза величиной с теннисный мяч, низко поклонился, коснувшись ковра кончиком тонкого, длинного носа. Выпрямился, повернулся ко мне, сказал странно скрипучим голосом. - Нагайна, сэр. - Что? – переспросил я. - Змею зовут Нагайна, сэр. – И снова поклонился. – Вы спрашивали о фамилиаре Господина. - Откуда ты это знаешь? – И припомнив его имя, обратился по имени. – Добби, откуда это тебе известно? - Эта змея очень тосковала по своему хозяину, охотилась у стены Малфой-мэнора. Убила всех крыс и начала уже поглядывать на птиц. - Что? – Вспыхнул вдруг Люциус.- Мои павлины?! - Да, - Добби вновь очень вежливо поклонился, - тогда мы решили обезопасить наш дом. – Он схватил себя за длинные уши. Сделал было попытку выкрутить их словно мокрое бельё. Но тут же отпустил уши и снова стал выглядеть адекватно. Я обратил внимание на удивление Малфоя. Тот одними губами прошептал мне: - Домовики так себя не ведут. - Ваша правда, сэр, - снова поклонился домовик. – Не ведут. – И он совсем по-человечески вздохнул. – Десять лет я присматривал за этой змеёй, чтобы она не натворила бед. Иногда мы даже вместе беседовали долгими тёмными вечерами. Всё равно у вас в подвале крыс больше не осталось. А стазис на неё не действовал. - И как же ты с ней общался? На серпентарго? – вздумал я подловить его. - Да, сэр. Меня готовили в библиотекари, сэр, поэтому в моей голове имеется знание многих языков – в устных и письменных вариантах. Даже уже давно забытых. Кроме меня в тот момент никто в поместье не смог бы с ней договориться. Поэтому меня освободили от всех обязанностей по дому и саду. И только на зов Хозяина я никак не мог не отозваться. Но мой внешний вид Вам не нравился, сэр, поэтому Вы стали звать меня всё реже и реже. И он снова поклонился. Бросив взгляд на Люциуса , я не смог удержаться от хохота. Такой ошарашенный у него был вид. Как же – в его доме, его домовики – и вдруг показывают себя такими умелыми организаторами. - А почему мне не сказали? – И такая детская обида вдруг прозвучала в его голосе, что я расхохотался ещё сильнее. – Я же Хозяин, сам только что сказал. - Да, сэр, Вы - Хозяин. Но раньше Вы не спрашивали ничего о змее. Вот Вам и не докладывали. - Смейся-смейся. – Буркнул недовольно Малфой, отворачиваясь в сторону. – Постой! И много у меня таких библиотекарей? - Я воспитал трёх учеников, сэр. Они работают в трёх Ваших поместьях – здесь, на вилле во Франции и в том доме, что находится на побережье… - Достаточно, - поспешил перебить его Люциус. – Я всё понял. - А я теперь только с Нагайной занимаюсь, сэр. И на Ваши приказы отзываюсь. - И все твои ученики знают серпентарго? – заинтересовался я. Добби только молча наклонил голову. У меня разгорелись глаза – это же просто клад, а не домовик. - Не знаешь ли, Добби, согласится ли Нагайна покинуть Малфой-мэнор? – начал я, но не успел закончить фразу. - Куда Вы хотите её отправить, сэр?! – Его глаза вдруг вспыхнули зелёным огнём. Он скрестил на груди маленькие ручки и даже стал выше ростом. – Она и так уже страдает без своего Хозяина, а Вы… - А мы как раз и хотим переправить её поближе к нему, - поспешил я успокоить его. - Правда? - Чистая правда, - кивнул я. Малфой переводил взгляд с меня на Добби, снова на меня. А я вспомнил призрак Лорда, которого нещадно погоняли по подземным коридорам банка призраки гоблинов. И снова не смог удержаться от улыбки. Надо сказать, что у меня уже давно не было никаких поводов для радости. А вот в последние месяцы снова появилось желание жить! Особенно – после того, как один прелестный ребёнок убрал у меня с левого предплечья эту «старомодную татуировку», как назвала она её в сердцах.