Результат

Берт тупо смотрел на стенку казармы позади плеча Йегера. Что-то мучало его с того самого момента, как он узнал, что среди кадетов есть уроженцы Шиганшины. И сердце ёкнуло, когда тёмноволосый парень, хлопнув по плечу своего скромного курносого спутника, брякнул, что вот они самые, жители разбитой Шиганшины. Только не Йегер. Это было что-то неправильное. Они должны были узнать страх и передавать его, стать его носителями. «В страхе разбегутся, проклянув день, когда появились на свет, познают своё бессилие перед вашей силой». И где? Берт наконец перевёл взгляд на лицо Эрена. На нём было ни на грош страха или бессилия, зато решимости и какой-то нетерпеливой радости было сколько угодно. Радости от осознания, что его руки когда-нибудь дотянутся до их горла. Даже сейчас, находясь на грани отчисления, он не терял надежды на это. Почему? Почему вместо того, чтобы забиться в угол и ждать конца, умирая от страха, вот это вылезло наружу? Они ведь всё сделали правильно… - Вы видели, каковы титаны в действительности, в отличие от других. Так какого же… вы подались в армию? – Бертольд чуть не сказал «какого хрена», хотя он никогда не матерился. Райнер даже предупреждающе зыркнул на него. «Не выходи из себя, Колосс». Хотя у самого сердце тоже не на месте. Первым, как не странно, ответил белобрысый Армин, залезший на их полку вслед за Эреном. Эрен же устремил взгляд куда-то в потолок, очевидно, собираясь с мыслями. Армин знает, что армия – не его место, он не питает иллюзий насчёт своих сил. Но он видел и никогда не забудет, как тысячи людей, подталкиваемые нуждой, оголтелой пропагандой и теми, кому точно не стоит беспокоиться о своём благополучии, сами идут на убой. Помнит своего деда, который, в отличие от многих, прекрасно понимал, чем обернётся эта затея, помнит, как он последний раз взглянул на внука, помнит украшенные единорожьим гербом спины полицейских, проверявших работу беженцев. Даже когда вся страна плакала, они не пошатнулись в своей сытой уверенности и, конечно, не участвовали в «крестовом походе». Армин многое помнит и понимает, и не может сидеть, сложа руки. Даже если толку от него всё равно нет. - В принципе, это всё и ко мне относится, - проговорил Эрен, вернувшись с небес на бренную землю. Разговор затянулся, Армин вынудил их рассказать свою легенду. Бертольд выговорил всё на духу. Райнер опять недоволен. «Кто здесь молчун, в конце-концов, ты или я?» Но Бертольд не может молчать. Ему надо показать им, что на их решимость всегда найдётся и безволие других. Хочет показать им правильный результат влияния титанов на человека. - Я, может, и годен для службы, но не хочу борьбы, если не получится хорошо устроиться, скорее всего уйду из армии. Или найду себе место в королевской полиции со всеми привилегиями. Сам по себе я совершенно бесхребетная личность…Я вам завидую, у вас есть цель, которая дороже жизни. Хоть бы не переиграть и не позволить ни капли иронии проникнуть в последнюю фразу. Уж у кого из них тут действительно цель, стоящая жизни… Но пацан ничего не заметил и даже не расстроился при виде точки зрения в корне противоположной своей. - А я хотел попасть в разведку ещё до падения стены Мария, - также же жизнерадостно сообщил парень, - и с тех пор так и не передумал. Так что я, похоже, псих! – не без гордости закончил Эрен, широко улыбнувшись убийцам своей семьи. - Как это…то есть ты хочешь сказать, что даже после встречи с гигантом ты не пересмотрел планы на жизнь? – опередил своего напарника Браун. Значит, Райнер в таком же ауте, что и он, Бертольд. Пытается осознать эту широкоглазую аномалию в лице 12-ти летнего подростка, чей взгляд становится умиротворённым только при мысли об их смерти. Эрен вздохнул, о чём-то раздумывая, потёр подсохшую повязку на лбу, начавшую неприятно стягивать рану – результат его сегодняшних неудачных попыток продержаться в воздухе хотя бы секунду. Наконец, ответил: - Страху я натерпелся тогда немало, верно. Но он меркнет по сравнению с желанием прикончить их. Всех, до единого, - вот теперь голос подростка потерял свою ребяческую резвость, и стал сухим и жёстким, серьёзным и яростным одновременно. Два года тяжёлых работ и попыток не утонуть в людском месиве с его трагическими бытовыми проблемами не смогли перебороть бешеной мысли, даже ослабить её. Она оставалась такой же ясной и безапелляционной, как и в день великого пролома, когда Эрен стоял на борту уходящего парома и слезящимися глазами вглядывался в меркнувший за спинами титанов родной город, твердя свою клятву. «Всех до единого». Эрен не первый раз повторял эту фразу в стенах кадетского корпуса, порядком всем надоел. И если другие кадеты уже насмешливо улыбались, мысленно крутя пальцем у виска, то для Райнера и Бертольда не было повода шутить и веселиться на этот счёт. И не потому что они испугались напористости этого человечка. Они смотрели на результат своей работы. Да, он и раньше хотел в разведку. Но тогда это были романтические мечты, теперь это была жизненная необходимость, ради которой Эрен завтра переломает себя, но продержится на тросах. А Армин замучает себя, но вытянет обучение. И в появлении на свет этих нелюдей виноваты они. - У меня тоже…, - ага, теперь и Райнер вошёл в какое-то внутреннее противоборство с уроженцами Шиганшины, - У меня тоже есть мечта. Я знаю, что это уже не будет так, как раньше, но я бы вновь хотел увидеть свой городок. Это всё, чего я хочу, - уже тихо закончил могучий парень, заглушая себя и свои мысли. Он не мог говорить много, но отчасти сказанное им было правдой, - И я это сделаю. Во что бы то ни стало. Собеседники переглянулись, поражённые мелькнувшей в глазах, под тяжелым нависшим лбом молнии. Эрен подбадривающе закивал: - Не сомневаюсь. Он не понимал, чего желал своим новым знакомым в действительности. Ну что ж, он мог рассчитывать на ответную искренность. - Проверь завтра все крепления и ремни. Всё должно пройти без сучка и задоринки, у тебя обязательно получится, так, Эрен Йегер? - Да, спасибо огромное…Райнер Браун. Эрен расцвёл и с чувством полученного благословления скатился с лестницы на свою койку. За ним аккуратно полез Армин, смешно переступая босыми ногами по отполированным множеством ступней перекладинам. Товарищи остались на своей койке одни. Они не торопились обсудить случившееся. С тех пор, как вихрастая макушка Эрена поравнялась с их этажом, они чувствовали себя малость не в своей тарелке. Теперь каждый думал о своём. Бертольд, о том, какие досадные побочные эффекты могут возникнуть даже в самом продуманном плане. Райнер, о том, почему ему так искренне захотелось пожелать удачи их потенциальному врагу. Это было какое-то необъяснимое чувство, будто он был лично заинтересован в преодолении Эреном всех трудностей. Хотя чисто логически следовало бы наоборот желать ему всяческих преград. Они молча поскидывали верхнюю одежду и так же молча завернулись в одеяла, уставившись в потолок. Прошёл всего лишь один день, а они уже чего только не наговорили. Больше таких откровений не будет. - Знаешь, - вдруг шёпотом начал Райнер, закидывая руку за голову,- Я думаю, мы в ответе за тех, кого…кого… - …получили? - Да. Именно. Всё-таки с силой приходит и ответственность за них. Так что пусть этому пацану повезёт завтра. Жалко будет, если такое начало пропадёт зазря. Пусть хоть порадуется при жизни. В конце концов, да что он может помешать, что ли? - Пусть Энни решает, как лучше к этому относиться, - ещё тише ответил Бертольд, - Она всегда была логичнее и осмотрительнее нас с тобой. - Верно. Бертольд уже засыпал, когда вдруг его разбудил полуистерический шёпот Райнера: - Только представь, что будет, если он вдруг получит силу! Хы-хы-хы… Берт промолчал, но предельно красноречиво изобразил, что он представил.