Не уточняя деталей

В Санта-Монике обычно быстро смеркается, поэтому Меркурио вовсе не удивляется, обнаружив, что дошёл до пляжа уже практически в полной темноте. Наверное, ему даже так больше нравится. Среди опускающихся пепельным туманом сумерек легко разглядеть радостно-бестолковые огни пирса, с лёгкостью прорывающие темноту шустрыми бегающими искрами горящих гирлянд – и если бы Меркурио не был в курсе последних новостей (про них вообще мало кто не слышал, а уж его самого положение обязывает – ремесло кормит, так сказать), он бы мог с уверенностью утверждать, что намечается очередной праздник, в разгар пляжного сезона их всегда много. Но не в этот раз. С его последнего визита пляж совсем опустел – компания живших здесь вампиров, видимо, решила умотать в тёплые края и, честно говоря, довольно сложно их в этом винить. Вечно у костра не простоишь, хочется более человеческих (чёрт, как иронично) условий – хотя кто знает, может, им нравилось? В любом случае, огонь почти погас, и на дне бочки ярко потухают угли. Меркурио прикрывает ладонью лицо – до того противно моросивший, дождь постепенно набирает силу и неуловимо превращается в ливень, а ещё океан крайне неспокоен в это время года… Капли летят прямо в глаза, и ощущения от этого не самые приятные – холодно, мокро и солёно. Воротник рубашки уже промок полностью – будучи занятым вызваниванием поставщика, мужчина и сам не заметил, как; впрочем, такие вещи мало его волновали. Сейчас его мысли заняты совсем другим. Факт того, что босса интересует лишь результат, а не метод достижения цели и не то, чем его подчинённые занимают своё свободное время, не может не радовать – в данный момент и сам по себе. Параноидальная привычка постоянно проверять телефон сейчас не пригодится – Меркурио разгильдяйски выключил его после разговора, рассудив, что беседы могут помешать в важном деле. Как хорошо, что ЛаКруа не узнал детали взрыва склада – на одну головную (возможно, не только) боль меньше. Спокойный взгляд деловито обращается в сторону побережья, привычно считая количество охраны у покосившейся развалюхи, словно дразнящей его своими горящими окнами. Меркурио философски хмыкает и закидывает биту на плечо. Кажется, осталась ещё работа.