INeedU

Когда яркое солнце среди дня сменяется тучами тяжелыми, ветром холодным, Тэхен считает это плохим знаком. Он застегивает толстовку, а спустя минуту, натягивает капюшон, потому что действительно холодно становится. Он бы быстрее пошел, но нельзя; Юнги еще нет дома. Вообще, Юнги сегодня и не приглашал, но Тэхену-эгоисту жутко хочется его увидеть. И все-таки он срывается почти на бег, шаги считает от двора до дома Юнги. По обшарпанным серым ступенькам наверх; подниматься на шестой этаж без лифта совсем не тяжело. И уже возле знакомой двери по стене холодной вниз Тэхен сползает, дыхание переводит. Здесь ждать уже не так тоскливо, здесь легче: затылком в стену упирается и колени к груди подтягивает заледеневшими руками. Внизу машины, люди, шум, Тэхен вслушивается; вдалеке слышны раскаты грома. Холодно сидеть, Тэхен встает и в бетонную перегородку руками упирается. Ветер в капюшон задувает, по шее ледяной струей бьет и по позвоночнику вниз; Тэхен сутулится. Он видит фигуру знакомую, что неспеша к дому подходит, и Тэхен замирает: Юнги держит за руку парнишку. Сердце подпрыгивает до горла, ком оставляет и со скоростью света в пятки падает, острой болью во всем теле отдается. Юнги его не видит, и наверняка они поднимутся на лифте. Тэхен выпрямиться не может, руки в карманы прячет и опускает голову. – Тэхен? – Юнги произносит его имя даже без удивления. Тот оборачивается не сразу. Надеется, что Юнги стыдно будет в глаза ему посмотреть, но голову поворачивает, а тонкие белые пальцы все переплетены с чужими, незнакомыми. Тэхен поднимает глаза и узнает в парнишке Чимина, того самого, который "даже не думай, с ним – никогда бы". И это "никогда бы" словно трубой железной бьет Тэхена, он дергается и сильнее сутулится. Чимин выглядит растерянным, но Тэхену плевать. Юнги оправдываться не будет, Тэхен потому силой себя вдохнуть заставляет и проходит мимо, плечом Юнги намеренно задевает. Тот его за локоть хватает. – Подожди, – хрипло произносит Юнги. – Останься. Тэхен поворачивает голову и ищет в глазах Юнги ответ: должен же быть какой-то смысл в этих его словах. Он ждет, что Юнги Чимина отпустит, а тот рассмеется и полезет знакомиться, сделает вид, что совсем Тэхена позабыл. Но Чимин молчит, и Тэхен видит, как он второй рукой за Юнги цепляется, смотрит враждебно. Капли дождя с громким стуком забились: сильно, быстро. – Куда ты в такую погоду пойдешь? – щурится Юнги. – Издеваешься? – выдыхает Тэхен, держит голос ровным. Юнги проходит к двери и открывает замок. Они с Чимином в квартиру заходят, Тэхен все стоит, дождь по карнизу бьется, Тэхену кажется, что он сам дождем разбивается. Дверь тихо за спиной закрывается, Тэхен не шевелится. Он душой рассыпается на осколки, сам о себя режется, о доверие, что к Юнги было, что разбилось окончательно. Молния бьет совсем рядом, Тэхен вздрагивает; раскат грома оглушает, словно в чувство Тэхена приводит. Он резко разворачивается, к двери подходит и на ручку нажимает, тянет на себя. Ему терять нечего – он так решает, когда видит, как Чимин к Юнги тянется поцеловать, а тот его за бедра держит так привычно. Грудь от боли раздирает, Тэхен воздухом давится и совсем не слышит, как кричит, когда к Чимину подлетает и в плечо отталкивает от Юнги. Тот на ногах удерживается, Юнги руки возмущенно вскидывает, но Тэхен совсем ничего не слышит. Жгучая боль глаза застилает, уши закладывает, он Чимина со всей силы в челюсть бьет, тот теряется и не успевает защищаться. Тэхен нападает, бьет без разбора, и не чувствует, как Юнги на нем виснет, как его сдержать пытается. Юнги – как наркотик, как необходимая доза, за которую убить можно, которую никому не отдашь, потому что подсел, потому что Юнги для Тэхена – все. Под кулаками уже обмякший Чимин, и Тэхен начинает кровь чужую на пальцах чувствовать: теплая, противно липкая. В ушах еще звенит, он делает шаг назад и судорожно воздухом захлебывается, словно водой, словно в океан его кинули и всплыть не дают. Юнги его топит, крепко за шею держит и отталкивает в сторону, стонет в ужасе и за голову хватается, когда на колени перед Чимином падает. – Убирайся, убирайся отсюда нахуй и больше не возвращайся, – у Юнги голос срывается. Тэхен не может пошевелиться, не может с места сдвинуться, и тогда Юнги на ноги рывком поднимается и толкает в грудь Тэхена. Тот спотыкается, падает, но Юнги не дает ему возможности подняться. За капюшон хватает и к двери тащит, воротник больно в горло впивается: Тэхен задыхается, извивается. Юнги его вышвыривает, и Тэхен щекой о бетон царапается, встает не сразу. Дождь стеной обрушился, все собой заглушает, от глаз дорогу закрывает, куда идти – не видно. Тэхена колотит, девушка, что мимо проходит, от него в ужасе шарахается; Тэхен не сразу замечает, как дождь кровь чиминовскую по одежде размазал. Он лицо небу подставляет, и слезы горячие глаза обжигают, дождем смываются. Тэхен о стену дома опирается и трясущимися руками телефон достает. Ему пойти некуда, ему нет места, он по памяти номер набирает и: – Намджун... Забери.