Happily Ever After

Он винил себя каждый день. Он просыпался с чувством вины, засыпал с ним же. Когда он закрывал глаза, он видел умоляющий взгляд серых глаз, направленный в пустоту, слышал срывающийся голос, который всегда до этого был таким спокойным и безразличным. Малфой умолял его впустить его, а Гарри был слишком зол, слишком горд, лелеял свою боль и отказывался выслушать. Если бы он только мог повернуть время вспять… Мерлин знает, что было бы тогда. - Неужели Гермиона не объяснила тебе? Все Маховики заколдованы так, что возврат во времени возможен только на шесть часов в пределах текущих суток. Разве ты не слышал о страшных последствиях в прошлом? - Но Кингсли, разве не может быть исключений? Драко он же… его же больше нет. Старший волшебник грустно улыбнулся. Исключений быть не могло. И Гарри научился жить с этой утратой так же, как и со многими до этого. Он двигался вперед, но все еще жалел о прошлом. Впускать новых людей в свою жизнь всегда было для него просто. Он общался, знакомился, заводил друзей, словно отыгрываясь за годы вынужденного одиночества у Дурслей. В его сердце хватало места для всех. Но теперь он не мог даже думать о том, чтобы впустить туда кого-то нового. В конце концов, в его сердце Драко все еще жил. И Гарри не позволил бы ему умереть снова. Но в случае с этим парнем поведение Гарри не могло быть описано с точки зрения логики. Рядом с ним он снова чувствовал себя целым, чувствовал себя живым настолько, что хотелось плакать, и смеяться, и закатывать сцены, хотелось не спать ночами, и пить кофе, и ходить на свидания. Хотелось законсервировать минуты, проведенные вместе, хотелось забрать этого парня с собой и спрятать под самой кожей, только бы снова чувствовать тепло. Его звали Дастин, и он был очарователен. Сначала он пугался и смущался, но спустя неделю их общения он оттаял, стал спокойнее, увереннее и самую чуточку язвительнее, и это нравилось Гарри. Было холодно и сыро, дул пронизывающий ветер, но небо было почти чистым, что было редкостью для Лондона. Они сидели в кафе-мороженом, взяли столик внутри. Дастин зачерпывал ложечкой из чашки свое мятно-шоколадное, и слегка жмурился от удовольствия, когда ложка оказывалась у него во рту. Гарри размешивал кофе и думал, стоит ли положить свою ладонь на чужие пальцы. Пальцы были белыми, тонкими, длинными и наверняка холодными. Он уже пододвинул свою ладонь ближе, но в последний момент передумал. - Бог ты мой, Поттер, просто сделай это уже, - сорвалось с уст парня, сидящего напротив, и Гарри замер. Голос был звонким, не идеально-бархатистым, каким был голос Драко, но интонации были такие, что дух захватывало. Гарри прикрыл глаза и накрыл ладонь парня своей. Ладонь была холодной. Впрочем, глаза можно было и не прикрывать. Дастин был похож на Драко. Серебристые волосы, обрамляющие лицо, цвет глаз немного темнее, чем тот к которому Гарри привык. Он был красив. Удивительно красив, какой-то теплой, живой, человеческой красотой. Не той магически холодной и до боли безупречной, какой был красив Драко. Гарри услышал, как Дастин насмешливо фыркнул. - Что? – спросил он, открыв, наконец, глаза и пряча улыбку. - Нерешительный как пуффендуйская второкурсница, - протянул он, заправляя волосы за уши свободной рукой. Гарри рассмеялся, а потом замер, напрягшись. – Ты притворялся все это время! – воскликнул он безо всякого выражения. Темно-серые глаза наполнились ужасом, парень прижал ладонь к дрожащим губам. Он ждал, что его раскроют. Мерлин, он надеялся на это. Он так хотел, чтобы Поттер положил конец его притворству и играм, потому что сам он был далеко не в состоянии. Сначала он хотел ему открыться, правда. А потом… потом Поттер начал вести себя так, будто ему действительно не наплевать на молодого глупого отца-одиночку. Теперь он был выше Драко, вел себя так, будто намного старше и мудрее, трепал по волосам, улыбался ярко и солнечно… И Драко, честное слово, не понимал, как прожил без этого человека все эти годы. Исчезла боль, без которой он уже не мыслил своего существования, и он ощущал только колоссальное облегчение. Сначала. А потом… - Гарри, а ты… У тебя были серьезные отношения? – Драко старался выглядеть невинно, но темно-серые глаза жадно следили за малейшими изменениями в выражении лица Гарри. Зеленые глаза застекленели на мгновение, а потом опять засияли ярко и тепло. - Да, но это дела минувших дней. Неважно, - он широко улыбнулся, и Драко почувствовал, как внутри него все опять разбивается на осколки. Как он может рассказать Гарри правду, когда тот будет ей не рад? Когда ему так нравится добрый милый смешной Дастин, а Драко – дела минувших дней? Он хотел бы рассердиться и сказать Гарри, что он и есть Драко, что раз Гарри настолько неважно то, что когда-то было между ними, то он может проваливать и не возвращаться, потому что Драко уже зализал свои раны, научился жить без него и жить хорошо. Драко хотел бы сказать все это, но он просто не мог. Маленькое солнце на его запястье наполняло его теплом до краев, когда Гарри был рядом. А Драко так не любил мерзнуть. Он малодушно жил чужой жизнью, жизнью парня, который нравился Гарри, только бы Гарри остался с ним. И Драко не мог признаться сейчас, когда они стали близки. Когда Гарри заходил за ним, пока Крис был в садике, когда он обнимал его при встрече и мягко целовал в щеку, словно Драко был чем-то, чем стоило бы дорожить. - Ты притворялся все это время! – сказал Поттер, выглядя разочарованным. Мир Драко рушился раз за разом, а тот отстраивал его с упорством слизеринца, стремящегося выжить. Сейчас Драко не чувствовал себя готовым отстраивать свою жизнь снова, снова собирать себя по кусочкам. Нужно уйти, уйти, пока не поздно. Пока осколки счастья не впились в его сердце и не начали отравлять его, превращать его в развалину. Можно было страдать пять лет назад, но сейчас у него есть Крис, и Драко обязан быть сильным. Он тихо отодвинул стул, медленно встал, чувствуя, как шум в ушах нарастает, вышел из-за стола. Горячие пальцы обхватили его запястье, второй стул со скрежетом отодвинулся от столика и через секунду Драко уже был прижат к дурацкому Поттеру, что сведет его в могилу когда-нибудь. Драко было стыдно, но он не мог сдержать слезы. Он чувствовал облегчение. - Я смотрел на тебя, и мне самому дурно сделалось. Ты в порядке? – прошептал Гарри, прижимая Драко крепче к себе. - Прости меня, - сказал он и всхлипнул. С каждой секундой слез становилось все больше, он пытался успокоиться, но только задыхался, издавая ужаснейшие звуки. - Я верю, что у тебя были на это причины. Драко обхватил Гарри за талию и ответил на объятия, утыкаясь мокрым лицом в грубую ткань пальто. - Это значит… - он выдавил между всхлипываниями. – Значит, ты все еще меня любишь? Гарри удивленно рассмеялся, отстранил его и посмотрел ему в глаза, положив руку ему на макушку. - Люблю – это слишком сильное слово, Дастин. Но ты мне определенно нравишься, малыш. Он чмокнул окаменевшего Драко в нос и продолжил: - Так ты мне расскажешь, почему притворялся магглом все это время? Этот дурацкий Поттер определенно сведет его в могилу.