Стук в дверь

….. Стук в дверь. Глухие, размеренные удары. Один за другим. Я медленно подхожу к двери. Я знаю, что увижу за ней, и от этого страх сдавливает сердце ледяными тисками. Ноги, как будто ватные, не слушаются, но я должна открыть дверь, чтобы опять на пороге увидеть ЕЁ. В холщевой робе до пят, длинные спутанные волосы закрывают лицо. Она поднимает голову и смотрит на меня, и я в который раз просыпаюсь от собственного крика… Сразу не могу понять, где это я. Белые стены, белый потолок, я лежу на больничной койке. Обессилено роняю голову на подушку – ну, конечно, как я могла забыть!? С добрым утром! Ты в гостях у Святого Мунго! *** Утренний обход в сопровождении санитаров проводит сам заведующий психиатрическим отделением, профессор Кристофер Картер. Когда он подходит к моей койке медсестра быстро докладывает: - «Пациентка опять кричала во сне. Разбудила всю палату. Не дала напоить себя успокоительным. Швырнула стакан в стену.» - «После обхода – ко мне в кабинет», - командует Картер и переходит к другому пациенту. *** Через час я сижу в кабинете главврача. Он смотрит на меня немигающим взглядом своих круглых, как у почтовой совы глаз. Я автоматически блокируюсь. Глупо. Ему, бывшему декану Слизерина, учителю самого Северуса Снейпа, не нужно произносить заклинание и махать палочкой, чтобы проникнуть в моё сознание. Он самый сильный легалимент магической Британии. Но я выставляю блок и зажмуриваюсь. Рефлекторно. Как будто бы он хотел ткнуть палочкой мне в глаз. Я чувствую, как он мгновенно меня отпускает. А когда решаюсь открыть глаза, он со скучающим и даже каким-то брезгливым выражением на лице смотрит в окно на залитую весенним солнцем лужайку, по которой в больничных пижамах гуляют обитатели его отделения. - «И долго ещё Вы намерены валять дурака, мисс!? У меня нет времени возиться с Вами, есть и другие пациенты!» - говорит колдомедик ледяным тоном, но видя, как у меня начинают дрожать губы, произносит: «Вот только не смейте тут разрыдаться! Терпеть этого не могу!» Потом он устало вздыхает, закуривает сигарету и говорит: - «Вы знаете, как можно сразу распознать психически больного человека? Нет? Так вот, во взгляде больного Вы всегда обнаружите страх. Иногда глубоко спрятанный. А в Ваших глазах я вижу не просто страх, а прямо-таки панический ужас. И пока я не пойму причину этого страха, чем он вызван, я не смогу Вам помочь. Итак, чего Вы боитесь?» - «Я боюсь… смерти». - «После попытки суицида звучит не очень убедительно. Допустим, так оно и есть. Вы боитесь смерти, это как раз нормально – смерти все боятся. Но какая у Вас причина бояться её больше остальных?» - «Если я Вам расскажу, то отправлюсь прямо в Азкабан!» - говорю я. - «Ещё ни одного своего пациента я не отдал дементорам, мисс!» *** Это была правда. В первые дни своего пребывания в Мунго, в курилке, я услышала от больных историю о том, как после войны психиатрическое отделение Святого Мунго превратилось в настоящее убежище для подозреваемых в пособничестве Темному Лорду. Началось все с того, что в больницу с острым психическим расстройством поступил очень высокопоставленный пациент, бывший УПС из «ближнего круга» Волдеморта. А на следующий день за ним явился сам Моуди в сопровождении трех авроров и дементора с приказом министерства взять его под стражу и сопроводить в Азкабан. Картер встретил их на пороге отделения и велел убираться ко всем чертям. - «Вы мешаете правосудию!» - заявил возмущенный аврор. - «Ваш Визенгамот – пародия на правосудие!» - не моргнув, ответил Картер, - «Это не суд, а расправа над неугодными вам волшебниками. Вы ни чем не лучше тех, кого беретесь судить! Аврор переступит этот порог только в качестве пациента! Надеюсь, вы поняли мою мысль!» Вообщем, для половины обитателей Мунго Кристофер Картер был «отцом родным» и «первым после Мерлина». Для других, ненавистным продажным негодяем, а некоторые, вообще, считали его таким же психом, как и его подопечные. Самому же профессору Картеру мнение общественности было глубоко безразлично. А судя по не богатому убранству его кабинета, он был абсолютным аскетом. Вместо обычной для волшебников его положения «стены славы» в виде дипломов в золоченых рамах, колдографий с VIP- персонами и прочей чепухи, на стене за спиной у Картера висели обыкновенные круглые часы, размером, правда, напоминающие часы вокзала «Кингс-Кросс». Да ещё за стеклянной дверцей книжного шкафа я разглядела небольшую старенькую колдографию. На ней Картер стоял рядом с каким-то мужчиной очень похожим на Аль Пачино, одетым в старинный, расшитый серебром камзол. - «С кем это Вы» - отважилась спросить я. Профессор проследил мой взгляд: - «Где? Ах, это!» - он почему-то ухмыльнулся, - «это мой старый приятель… Но не будем отвлекаться от темы.» И строго спросил: «Вы почему швыряетесь стаканами, дорогуша?» - «У Вашего успокоительного зелья отвратный вкус, и, вообще, я от него зверею!» - огрызнулась я. - «Ну, да! – ехидно заметил профессор, - «Огневиски, которым Вы в последнее время привыкли «успокаиваться», на вкус гораздо приятнее! Так Вы покажете мне Ваш сон добровольно, или так и будете дурить!» - «Смотрите», - сдаюсь я. *** Какое-то время он молча смотрит на меня, потом спрашивает: - «Кто эта девушка из Вашего сна?» - «Моя подруга. У неё было прозвище Эйч». - «Она умерла?» - «Да. Это я…я её убила». - «Преднамеренно?» - «Нет, конечно, нет!» - кричу я, - «Но она погибла по моей вине! Понимаете?!» Он закуривает очередную сигарету и говорит: - «Расскажите-ка все с самого начала». - «Смотрите сами» - и я «пускаю» его в свою голову. **** Я познакомилась с Эйч (почему-то все её так звали), когда нам было по 14 лет. В отличие от своего старшего брата, я училась в простой маггловской школе – родители не отпустили меня в Хогвардс, времена были не спокойные. В классе у меня не было друзей, наверное, другие дети чувствовали, что я «какая-то не такая» и поэтому сторонились, а ближе к старшим классам и вовсе начали откровенно «травить». В тот день, когда в моей жизни появилась Эйч, я сидела на лавочке в школьном дворе и читала книгу, и даже не заметила, как ко мне подошли мои одноклассницы, с которыми я в последнее время была, что называется «в контрах». - «Ой, девочки смотрите у нашей Золушки новое платье!» - протянула одна из них, - «Из чего мама сшила тебе платье, из полотенца?» Девочки захихикали. «Ну чего опять им надо!». Я хотела что-то ответить, но не успела. Сзади раздался голос: - «А ну-ка, отвалили от нее кашелки!»,- это была Эйч из параллельного класса. – «Я непонятно выражаюсь?! Ну-ка брысь отсюда, а то зубы всем пересчитаю?» Мои «враги» поспешили удалиться. Никто не хотел связываться с Эйч – она дралась не хуже любого пацана. Высокая и широкоплечая, она и похожа была бы на мальчишку, если бы не ее кошачья пластика и длинные темно-русые волосы, которые она обычно собирала в «хвост». Присев на спинку лавочки рядом со мной, Эйч прикурила сигарету, прикрывая двумя ладонями пламя спички. - «Чего они к тебе привязались?» - «Не знаю», - ответила я, - «спасибо тебе, а то они меня уже достали!» - «Да, ладно, я их тоже терпеть не могу!» Помолчав, она спросила: «А ты почему не поехала в Хогвардс?» Я так растерялась, что не знала, что ответить: «А ты…? Откуда ты знаешь?» - «Да не прикидывайся, думаешь, я не вижу? Я за тобой давно наблюдаю. Сама такая, только отчим, скотина, решил, что учиться у магглов обойдется дешевле!… Ты чего читаешь?» Я показала обложку: «Это про пиратов…Так, всякие приключения». - «Мечтательница!» - ухмыльнулась Эйч, похлопав меня по плечу, - «А ты куришь?» - «Нет», - призналась я. - «А хочешь?» - спросила Эйч. - «А есть?» - «А то ж!» - Эйч протянула мне пачку сигарет и мы вдруг начали смеяться. **** Мы стали дружить, и эта дружба спасла меня от многих неприятностей в школе. «Травить» меня перестали – Эйч была моим щитом. Время шло, и Эйч хорошела с каждым днем, превращаясь в очень привлекательную девушку, а я так и оставалась нескладным, угловатым подростком. Когда нам исполнилось по 16 лет, мы стали ходить на местную дискотеку. Эйч обычно наряжалась в синие потертые джинсы с заплатками в виде карточных мастей, и в белую майку-алкоголичку с надписью «The Beatles». Вид у нее был потрясающий! Я видела, как на неё глазеют мальчишки. На меня никто никогда так не смотрел! Как-то раз, придя на «дискач», я, как обычно уселась на лавочку в дальнем углу и, несмотря на все уговоры Эйч, так и не вышла в танец. Предстать на всеобщее обозрение в старом, перешитом из маминого, платье, да еще у в кроссовках (за неимением туфель), было выше моих сил. И я, сидя в своем углу любуясь, как Эйч лихо отплясывает с каким-то парнем, почувствовала, как в мою душу первый раз липкой противной гадиной проползла зависть, самое подлое из всех человеческих чувств! Музыка затихла, и Эйч со своим новым ухажером вышли с танцпола, о чем-то беседуя. Потом она подбежала ко мне и радостно сообщила: - «А я парня подцепила! Кажется, он на меня запал! Приглашает нас к себе домой – у него есть выпивка!» - «Ну, а я-то вам зачем?» - «Он здесь с другом, сейчас приведет. Без кавалера не останешься!» - засмеялась Эйч. К нам подошел её новый знакомый со своим приятелем, который смерив меня взглядом с ног до головы, резюмировал: «Я столько не выпью!» У меня дыхание перехватило от злости и унижения. - «Желаю приятно провести время!» - процедила я сквозь зубы и направилась к выходу, не обращая внимания на оклик Эйч: «Эй, подожди, ты куда?» Она догнала меня у выхода и рывком повернула к себе, удивленно заглянула в мои, полные слез глаза: - «Ты чего? …Ты из-за этого урода расстроилась ? Да он, не то что слез, плевка твоего не стоит!» Она прижала меня к себе: - «Хочешь я ему морду набью? Прямо сейчас? Хочешь?!» Я заревела, уткнувшись ей в плечо, уже от стыда за то, что минуту назад её почти ненавидела. Мою Эйч! Как я могла! Да мне никто не нужен кроме нее! **** А отчим у Эйч, и правда, был редкостной сволочью. Любил читать нотации о безнравственности современной молодежи, и был преисполнен уверенности, что без его досмотра падчерица обязательно «пойдёт по кривой дорожке». А Эйч тем временем меняла бой-френдов, но вырваться из дому ей удавалось только под тем предлогом, что она идет ко мне «заниматься». И пока она, после уроков, с очередным другом «занималась» в его комнате, я, сидя на кухне, строчила «домашки» за себя и за Эйч, и боролась с ненавистной завистью. Но были у нас и другие развлечения… На чердаке моего дома хранился сундук покойной прабабушки, набитый ее старыми платьями – единственное наследство, которое получили мои родители, после ее скоропостижной кончины. Надо сказать, что они надеялись на что-нибудь более существенное, чем какое-то тряпье, поэтому, затащив сундук на чердак, благополучно о нем забыли. И вот любимой нашей с Эйч игрой стало залезать на чердак и наряжаться в прабабкино наследство. Мы представляли, что мы принцессы сказочного королевства. Однажды на самом дне сундука мы обнаружили завернутую в потертую бархатную тряпку книгу и волшебную палочку. Книга оказалась не простой. Эйч видела в ней только сборник кулинарных рецептов, а я - сборник заклинаний. Прабабушка, как видно, наложила какую-то хитрую защиту, такую, что прочитать книгу мог только член семьи. И тут меня осенило – вот он мой звездный час! Я докажу, что тоже чего-то стОю! Возомнив себя волшебницей, я решила по-колдовать! Идиотка! Практиковать темную магию, да ещё с помощью чужой волшебной палочки! О чем я только думала! Конечно о том, как поразить Эйч своими небывалыми способностями! Обнаружив, заклинание «Исполнения желаний» я предложила Эйч загадать что-нибудь. Она тут же сообразила: «Пусть отчима унесет на пару месяцев, а то он меня совсем достал своими проповедями!» Я начертила на полу пентограмму, как было указано в книге. Мы уселись в нее, и я начала читать непонятные слова, потом взмахнула палочкой, и… Несколько секунд ничего не происходило, вдруг воздух как будто сгустился и прямо перед нами в нем возникли светящиеся зеленым огнем буквы: «ANAZZAPTA» С громким хлопком буквы слились в один маленький огонек, напоминающий шаровую молнию, который, жужжа сделал несколько зигзагов по чердаку, и вылетел в открытое окно. Минуту мы сидели молча, Наконец, Эйч спросила: - «И это, что? Все?» - «Видимо, да!» - смутившись, ответила я. - «Ну, тогда я домой пойду. Поздно уже» - засобиралась Эйч. И ушла. Но не прошло и получаса, как она влетела ко мне, как торпеда. - «Сработало! Представляешь! Сработало! Этого дурака отправляют ликвидировать последствия какой-то маггловской аварии. Из-за нее в Запретном лесу всякая дрянь завелась. А этот кретин недавно записался в «Зеленый легион». Думал, будет ходить с флагом и распевать гимны, а его призвали. Надо же кому-то разгребать! В общем на все лето отбывает! Ура! Свобода!» Мы врубили стереосистему на полную мощность, и плясали, пока не выбились из сил. Надо ли пояснять, какое чудесное провели мы лето….. **** Но наступила осень… Все случилось внезапно. Шла первая неделя школьных занятий. На перемене мы с Эйч вышли во двор, как вдруг, прямо перед нами в воздухе появилась та самая зеленая молния. Я со страху спряталась за Эйч, а молния все с тем же противным жужжанием опять сделала несколько зигзагов … ударила Эйч в висок и исчезла. Та упала, как подкошенная. Изо рта у нее пошла розовая пена. Что было дальше, я помню смутно. Я что-то орала, потом чьи-то руки схватили меня – оказалось это мой брат. Он оттащил меня от Эйч, сгрёб в охапку, и аппарировал к нам домой. Я рассказала ему всё о моих «экспериментах», и он в первый раз в жизни меня ударил – закатил такую пощечину, что у меня зазвенело в ушах, а потом началась истерика. Брат тряс меня за плечи и орал: «Никому ни слова! Поняла?! Родителям ни слова! Поняла?! Книга где?! Палочка где?!» - «На чердаке!» - провыла я. Брат влил мне в рот целый стакан огневиски и вихрем понесся на чердак…. Когда явились авроры, я пьяная и зареванная сидела на табурете в кухне и икала. - «Моя сестра в шоковом состоянии, и я, как ближайший родственник, не позволю вам ее допрашивать» - заявил брат. Он ведь всего на пять лет старше меня! Никогда до этого я не видела его таким. Он стоял перед старшим аврором - спина прямая, подбородок вздёрнут, побелевшие пальцы вцепились в рукоятку волшебной палочки. Вылитый отец! Авроры обшарили весь дом, но, так ничего и не найдя, убрались восвояси. Официальной версией причины смерти Эйч стало кровоизлияние в мозг… ***** Просмотрев мои воспоминания, профессор Картер некоторое время молчал, потом произнес: - «Так чего же вы на самом деле боитесь?» - «Умереть непрощенной» - ответила я. - «И Вы, конечно, хотели бы все изменить?» - «А это возможно?» - «В реальности, нет. Но есть одно средство, которое может Вам помочь. Оно называется «Зелье Забвения». Основным его компонентом будут Ваши воспоминания. Приняв его, Вы заснете, и во сне должны будете пройти по уже пройденному Вами пути. Вы, конечно, будете воспринимать свой сон, как реальность, и если Ваше раскаяние искренне, то Вам удастся что-то изменить и предотвратить последствия своего необдуманного поступка. Если же, нет, то круг воспоминаний замкнется, и Вы вечно буде блуждать по нему. Корче говоря, Вы впадете в кОму, и Вам уже ни что не поможет. Вы к этому готовы?» Комок в горле мешает говорить: «Да, я готова!» ******************************** Я не знаю который раз я иду по этому коридору, может быть во второй, а может в десятитысячный, открытая дверь, за ней, залитый ярким светом школьный двор. Я вижу Эйч, она прикуривает сигарету и, дальше всё происходит, как в замедленной съёмке… Я лечу навстречу маленькому смертоносному зелёному огоньку и ловлю его ладонями, как Гарри Поттер золотой снитч… ******************************** Мы сидим с Эйч на песке на берегу моря и смотрим на заходящее солнце. - «Слушай, у тебя есть сигареты ?» - спрашивает она. - «Нет», - отвечаю я , - «Эйч, скажи, ты меня простила?» - «Нет, конечно!» - она возмущенно хмыкает, - «Припереться в такую даль, и не принести мне сигарет! Да кто ты после этого?!» Я роюсь по карманам и, найдя одну сигарету, протягиваю ей. Она оживляется: «Ну вот, совсем другое дело!» - «Где это мы?» - спрашиваю я у Эйч. - «Мы в Стране Грез», - она улыбается, - «и у меня здесь лучший столик!» - «Можно я останусь с тобой?» - спрашиваю я, и, как когда-то давно, прислоняюсь лбом к ее плечу. Она берет меня за плечи и смотрит в глаза: - «Нет! Всему свое время! И твое еще не наступило. Ты должна вернуться, а я займу тебе место за столиком». Мы сидели и смотрели на море. Потом она встала и сказала: - «Ну, мне пора. И тебе, кстати, тоже. До встречи!... И вот еще что. В следующий раз захвати сигарет!» Я смотрю на солнце. Оно такое нестерпимо яркое, его свет заливает все вокруг. Я закрываю глаза, а когда открываю, вижу оконный проем, и на его фоне силуэт Картера. Он подходит ближе: - «Ну, что Вам снилось?» - «Море и солнце… и ещё что-то. Не помню…» - «Вот и чудненько!» - говорит профессор и обращается к медсестре, - «Готовьте пациентку к выписке».