Серое Последнее Лето

Лето, в этот раз оно не такое, совсем. Небо веет холодом и непроглядной серостью. На улице противно, как плёнкой на кожу прицепляется повышенная влажность. И целыми днями идёт дождь, создаётся такое впечатление, что ты попал куда-то в чёрно-белый старый фильм, где действия происходят на улицах Лондона. Конечно это лучше таки чем прошлый год и та жара, что была будто петлёй на шее, но всё равно… Душа как-то тускнеет в такой обстановке, чувствуешь себя посаженным в тюрьму города и серости. Неприятный осадок внутри и всё давит, давит непомерно тяжёлой стеной голых для лета деревьев, погнутых мусорок и отвратных глазу грязных, больных крыс. Вот опять проходишь мимо детского сада, который этим летом напоминает заброшенный концлагерь, по территории бегают дворовые псины, от них несёт мусором и гнилью. У вожака нет задней ноги, «отстрелил кто-то», первое что пролетает в моей голове. Горящие голодом и сумасшествием глаза улавливают мои движения, слышится резкий, протяжный и отвратный сердцу лай вперемешку с хриплым рычанием. Будто оживлённые грязные куски меха, с двумя горящими даже днём глазами на каждом, несутся на меня. Дикая боль пронзает ногу, затем другую, мой протяжный крик отражается фоновым звуком от стен домов, люди выглядывают из окон. Взгляд их циничен и холоден, где-то звучит единственная, уже не нужная фраза «вызовите скорую». Моё бренное, ещё не повидавшее жизни тело рвут и кромсают челюсти этих диких дворняг, которые страшней медведя. До сих пор я слышу свой тихий хриплый крик, тело дёргается от боли. А разум так спокоен и смирён, будто бы в этом избавление. Потеря крови, болевой шок, сирена. А передо мной уже смерть, стоит и ухмыляясь во тьме, протягивает свою бледную, аккуратную ладонь. Слабая улыбка, и я хватаюсь за концовку своего спектакля. Дыхания не слышно, сердце замолкло. Так и кончилось моё девятнадцатое лето, не успев начаться. Зато… Всё будет не таким тусклым.