Мой верный враг

      —Заряжай! Он ненавидел его. Сам не до конца понимая, за что и почему, но ненавидел всем сердцем. Пять лет, пять чертовых лет командующий Кирута охотился за этим пиратом — и наконец поймал его.       Теперь доселе неуловимый пират Харлок стоял посреди площадки и с каким-то пугающим безразличием заглядывал единственным глазом в ствол винтовки (отказаться завязывать глаза было одним из немногих прав приговоренного, и он воспользовался им). Только вот Кирута почему-то не чувствовал ни восторга победы, ни пренебрежительной жалости к старому врагу.       Кируте почему-то было грустно — грустно до щеми в сердце. По идее, его должно было бы радовать, что это этап в жизни наконец закончится. Теперь он получит новое звание, а после переизбрания премьера, несомненно, станет министром обороны. И начнет новую жизнь — без этого треклятого пирата, вечно путающегося под ногами…       «Путающегося под ногами»? А может, тычущего носом в ошибки молодости? Что стало с тем юношей, сиротой из Египта, пробивавшимся в армейское командование с одной лишь целью — выяснить причину гибели родителей, и сделать так, чтобы этого ни с кем больше не случилось? Потерял все свои идеалы в погоне за властью, а когда и она себя исчерпала, посвятил все свои устремления охоте за таким же парнем, выбравшим другой путь и куда более успешным на нем…       Нет, все это глупые фантазии! Просто ему печально от того, что заканчивается период в жизни. Хотя причин для этого нет: теперь он точно станет министром, а тогда уж точно сможет реформировать армию. Теперь ему уж точно никто не помешает.       — Цельсь!       Кирута перевел взгляд на премьера. У того на лице четко отображалось упоение от победы. Теперь итог выборов уже практически предрешен: не понадобятся даже фальсификации. Правда, премьеру теперь сложновато будет без Харлока: скинуть все, что не хочется расследовать, станет не на кого. Впрочем, если Кирута станет министром обороны, проблему исчезающих транспортников он решит — даже если это дело не только рук Харлока. А астрономы… Что-ж, выдумаем кого-то, на кого бы их спихнуть. Охотиться на несуществующего врага будет куда легче…       Мужчина бросил беглый взгляд на девочку, которая почему-то не убежала, а стояла, сжавшись в кучку. Не плачет… Дрожит, смотрит испуганно —, но не плачет. Она никогда не плакала и никогда не делала того, что от нее требовали… Противная же девчонка… Прямо как ее отец… О том, что настоящие родители Майи — Харлок и какая-то инопланетянка, знал только персонал детдома, Кирута и сами эти двое. Помнится, Эмиральдес когда-то чуть ли не насквозь проткнули шпагой — не удивительно, что она не могла иметь детей. А у того странного инженера была серьезная генетическая болезнь, по нему даже видно было…       Да уж, досталось же ей… И ведь она не возненавидела его, Кируту. Даже сейчас. Воистину, их невозможно понять: что пирата, что его дочь…       Команда «Огонь!» поступить не успела, а выстрелы послышались отнюдь не из винтовок солдат… К моменту, когда все опомнились, и Харлок, и его корабль были таковы. Кирута лишь успел увидеть фирменный жест пирата — намеренно искаженное военное приветствие, всегда выводившее командующего из себя.       Снова этот чертов пират улизнул! Нужно было пристрелить его на месте, без всего этого пафоса с расстрелом! Только идиот мог бы не догадаться, что Харлок найдет способ уйти!       И даже самому себе военный не признался, что он, черт побери, рад, что все кончилось именно так.