Fear Is Like Fire

      Комнату освещал лишь экран телевизора, на котором в хаотичном порядке сменялись сцены убийств, насилия и пыток. У неподготовленного человека это могло вызвать рвотные рефлексы или, по крайней мере, табун мурашек по коже. Диван неофициально был поделен на две части. Первая была чистой, с аккуратно уложенными подушками и одеялом на ногах сидящего. Глядя на вторую, складывалось ощущение, что по ней прошелся крохотный ураган, снесший все на своем пути: все в радиусе метра было усыпано поп-корном, подушки разбросаны, а одеяло скомкано. После очередной сцены с отрыванием пальцев, фильм был поставлен на паузу. -Боже мой, Дерек, тебе что, совсем не страшно? Бровь юноши была вопросительно поднята вверх, а руки до сих пор судорожно хватались за края спасительного одеяла. Дыхание его медленно восстанавливалось после часа испуганных вздохов. -Я, конечно, понимаю, что ты у нас бесстрашный альфа, который при особом желании мог бы и сам кому-нибудь пощипать пальчики, но, в конце-то концов, мог немного и побояться, а то я на самом деле начинаю чувствовать себя твоей маленькой самочкой. Губы парня поджались, но глаза ни на секунду не прекращали испускать тот дьявольский и всем знакомый огонек, готовый в каждую секунду перерасти во что-то явно большее, чем пламя зажигалки. -Ох, Стайлз, даже если бы я визжал как 5-летняя девочка в розовом платье, ты бы не перестал выглядеть рядом со мной самочкой. Я, кстати, ни капли не против этого. Дерек нагнулся к Стилински и практически незаметно провел языком по выступающей на его шее вене. -Прекрати. Мы можем хоть раз нормально поговорить, а не сводить все к мокрой от моих слез подушке и потным простыням. Я ведь серьезно. Ты хоть чего-то боишься?       По мальчишке было видно, что он решительно настроен узнать чего же на самом деле боится его Хейл. Поэтому одеяло было отложено в сторону, расстояние между ними, хоть и минимальное, было расчищено от кукурузы, а руки сложены на груди, оповещая всех и вся, что пока он не докопается до сути никто не получит «десерта» на ужин. И, кажется, Дерек это не только понял, но и почувствовал, потому что взгляд его переменился. Он уставился в какую-то точку поверх плеча Стайлза. Глаза на минуту окрасились в кровавый, а потом вернулись к привычному зеленому. -Если попросить большую часть людей описать чувство страха, то чаще всего можно услышать словосочетание «леденящее чувство». Страх сковывает людей, обезоруживает. Они становятся легкой мишенью, подобно зайчику с подбитой лапкой для молодой гончей. В этом ваш недочет. Вы полностью отдаетесь этому чувству. Забываете про все, окунаетесь в него с головой. Вам легче трястись от страха, прячась под мамину юбчонку, чем пытаться противостоять ему. На минуту Дерек остановился, чтобы дать понять: впереди Стайлза ждет подробный ответ на поставленный вопрос. -Впервые я почувствовал настоящий, неподдельный страх, когда на месте моего дома я увидел обугленные обломки. Это чувство было подобно всепоглощающему огню. Я не мог справиться с этим, не умел. Страх проникал в каждую клетку моего тела, забрался туда, где до сих пор было темно и пусто. Я сгорал изнутри и ничего не мог с этим поделать. Но прошло время, и пламя внутри утихло, собралось в маленький костер где-то на затворках разума. Я научился управлять этим. Можно сказать, я грел руки о свой страх. Он стал для меня неким маяком, который напоминал мне чего стоит бояться, а через что нужно просто переступить. Потом в моей жизни появились вы, моя стая. Я практически никогда не боялся за вас. Я знал, что смогу что-то сделать, что найдется какое-то решение. Поэтому лишь в редких случаях языки пламени вырывались за привычные границы костра, дотрагиваясь до меня обжигая. Вместе со стаей пришел и ты. Вот где мне стоило начать волноваться за свое внутреннее самообладание. Конечно, я не бегал за тобой как мамочка, переживая каждый раз, когда ты падал или резал себе палец, но тот случай с Ногицунэ. Дерек посмотрел на Стайлза, снова переживая тот месяц вечной борьбы и страха. Дикого, безудержного страха. -Я превратился в дикого параноика. Огонь изнутри, похоже, нашел какую-то лазейку и за считанные дни вновь стал главенствующим в моем теле. Я в буквальном смысле рвал и метал. На стенах в лофте не осталось живого места. Я пытался вернуть все обратно, заключить в границы, но не мог. Я опять сгорал изнутри. Такая, знаешь, внутренняя кремация. Еще неделя в таком состоянии и, треснув по мне палкой во сне, я бы превратился в пепел. Но вы справились. Чертовски вовремя справились. Ты выжил, а мой страх был побежден и заключен в границы, как и несколько лет назад. Стайлз все это время неотрывно смотрел на Дерека, слушал его, не отвлекаясь, ловил каждое слово, боясь упустить какую-то деталь, что было крайне ему не свойственно. Он аккуратно, совсем по-ребячески дотронулся до ладони Хейла, а затем сжал, цепляясь за нее как за спасательный круг. -Поэтому, Стайлз, держи свою очаровательную задницу в пределах нашей кровати, потому что в третий раз я не выдержу подобной пытки огнем.