Я тебя слышу

      — Мам, что это шумит?       — Это машины, Эбби.       — Как они выглядят?       — Одна довольно-таки большая, метров пять в длину. У неё обтекаемый корпус. А вторая по сравнению со второй кажется такой маленькой. Помнишь, мы с тобой делали печенье в форме машинок? Вот по форме у неё такой же корпус.       — А почему они так шумят?       — Они столкнулись, Эбби.       Молли сидела в осеннем парке на скамейке со своей семилетней дочкой. Девочка сидела в красном пальто, а на шее был завязан тёплый чёрный шарф. Из-за её невысокого роста ноги не доставали до земли, поэтому Эбби свободно болтала ногами в воздухе. Она была очень похожа на мать. У Эбби всегда была привычка смущённо поджимать губы. Даже черты лица были схожи с маминами: милый курносый носик, всегда вызывал восхищение у ныне покойной миссис Хадсон, когда она приходила к ним в гости. Девочка почесала лоб, тем самым немного растрепав свою прямую чёлку.       — Эбби, — Хупер заботливо пригладила короткие волосы дочери и привела в порядок её чёлку.       Снова раздался беспокойный сигнал машин. Недалеко от парка была расположена дорога, в силу чего Хупер могла увидеть аварию и виновников, вызвавших такой шум. Девочка, сидя с закрытыми глазами, немного задрала голову вверх. Эбби была особенной от рождения. Она была слепой. Хупер с рождения рассказывала маленькой Эбби о мире, который её окружает, но который она не может увидеть. Молли всегда старалась рассказать обо всём, что окружало Эбби, чтобы она могла иметь представление о мире, в котором живёт.       Хупер узнала, что её дочь слепая, только когда та появилась на свет. Но Молли даже и на секунду не задумывалась о том, чтобы оставить ребёнка себе или отдать. Ни одной мысли на этот счёт. И никаких колебаний. Это был долгожданный ребёнок от человека, которого она так любила и любовь которого так отчаянно добивалась. Молли просто не могла от неё отказаться. Когда Хупер после родов взяла на руки это маленькое существо, свою малышку, она поцеловала её в лоб и тихо прошептала: «Я никому тебя не отдам».       Шерлок и Молли стали ближе друг к друга после расправы гениальным сыщиком с семейством Мориарти. Только когда Хупер попала к ним в плен, Холмс понял насколько она дорога ему. Через пару месяцев совместной жизни с Холмсом Молли забеременела. Она думала, что теперь они будут жить одной семьёй, заботиться и воспитывать ребёнка, пока её мечты не разрушил визит Майкрофта. Он передал письмо Холмсу, в котором говорилось, что он должен срочно вылетать в восточную Европу по заданию правительства. Молли не понимала, почему Шерлок должен соглашаться на это дело, но сыщик, покорно склонив голову перед своим братом, ответил, что уедет завтра. У братьев были свои секреты.       Холмс обещал вернуться к родам, но не успел. Хупер каждый день ждала его возле окна, укачивая свою дочку на руках, пока один звонок в дверь не оборвал её ожидания. Бледный Майкрофт стоял в дверях её квартиры и неловко протянул ей медаль, которой был награждён сыщик посмертно. Он не объяснил ей причину гибели, а просто сказал, что Шерлок без вести пропал и официально признан мёртвым. И ей не стоит цепляться за призрачную надежду, что он без вести пропал. Шерлок мёртв. И ей не стоит его ждать, а лучше сосредоточить свои силы на ребёнке. И так прошло семь лет.       — А мы когда поедем в Дувр? Я так хочу услышать Северное море, — с улыбкой говорила девочка.       — Мы обязательно туда когда-нибудь съездим, — Хупер обняла одной рукой Эбби и поцеловала её в лоб.       — А мы пойдём сегодня на фортепианный концерт? Я так хочу послушать музыку Рахманинова. Мистер Коллинс говорит, что я делаю успехи, и у меня хорошо получается играть Рахманинова. Когда-нибудь я тоже смогу выступить с концертом, правда, мама?       — Конечно, Эбби, — по щеке Молли скользнула слеза. — Мы обязательно сходим на концерт.       Хупер знала, откуда у её дочери такая любовь к музыке и любознательность. От отца ей достались лучшие качества.       — Может, ты что-нибудь хочешь? Как насчёт твоего любимого лимонада и мармеладных конфет? — Хупер очень любила баловать сладостями дочку.       — Было бы здорово, — обрадовавшись, ответила она.       — Тогда пойдём?       — Можно я посижу здесь и послушаю? Мне нравятся звуки ветра и птиц.       Молли никогда не боялась оставлять Эбби на пару минут на скамейке в парке. Она была не такая уж беспомощная.       — Я буквально на пару минут. Зайду в магазин тут через дорогу. Только не уходи.       Девочка кивнула головой. Мама ушла. Эбби, улыбаясь, болтала ногами, прислушиваясь к звукам. Где-то слева на дереве она слышала бесперебойное чириканье птиц. Мимо неё прошли отчётливые шаги. Судя по звуку, два человека. Девочка откинулась на спинку скамейки. За ней от ветра шелестит осенняя листва. Эбби подняла руки перед собой и размахивала ими в стороны, словно дирижируя оркестром. Во всех звуках она слышала музыку. Но её слаженный оркестр нарушило мяуканье.       — Котёнок? — она повернула голову в сторону звука. Котёнок снова мяукнул. Эбби слезла со скамейки и пошла на шум. — Иди сюда, я тебя не обижу.       Девочка шла вперёд, вытянув руки, в надежде, что котёнок снова издаст звук. Но он молчал. Девочка не могла идти дальше. Звук - единственное, чему она руководствуется.       — Пожалуйста, издай ещё звук. Я не могу тебя найти, — с мольбой просила она.       Котёнок по-прежнему молчал. Девочка сделала пару шагов вперёд и наткнулась на какого-то человека.       — Ой, простите, — она ощутила руками мягкое пальто.       — Ничего страшного, — Эбби услышала приятный на слух тембр голоса.       — А вы не видели котёнка? Он куда-то убежал.       — Нет.       — Жаль, — девочка разочаровано улыбнулась одним уголком губ.       — Ты не потерялась? — мужчина поправил свой шарф и присел, внимательно разглядывая девочку.       — Я хотела поймать котёнка. Они такие мягкие и тёплые на ощупь. Мама не разрешает заводить дома котёнка.       — Почему?       — После того, как умер Тоби, она не может также привязаться к кому-то другому.       — Ты гуляешь одна? — он с интересом продолжал рассматривать девочку.       — Нет, мама всегда гуляет со мной. Я только дома могу хорошо ориентироваться, а на улице каждый день что-то меняется и трудно запомнить все звуки. Маме даже приходится водить меня в музыкальную школу.       — Ты играешь на каком-то инструменте?       — Да, фортепиано. Она очень хотела, чтобы я играла на скрипке, и мама очень расстроилась, что я выбрала другой инструмент.       — Ты любишь музыку?       — Очень. Мама сегодня обещала меня отвезти на концерт, посвящённый Рахманинову. Я хочу услышать, как нужно правильно играть его музыку. Мой учитель говорит, что я делаю успехи.       — Ты играешь Рахманинова? Но как?       — Вы хотите сказать, как слепая может играть? — с улыбкой ответила она. — У меня ведь есть слух и руки. Моя мама водила меня на специальные консультации, где были такие же люди, как и я, которых называют инвалидами, и там говорили, что мы не должны чувствовать себя неполноценными, но как можно не ощущать себя таким, когда ты не можешь полностью насладиться этим миром, увидеть цвета, форму? Мне иногда становится стыдно, что я для мамы как обуза и ей приходится со мной таскаться везде. Но всё же для меня мир, наполненный симфонией звуков, прекрасен.       Незнакомец взял её за руку. У него такая тёплая немного загрубевшая ладонь. Длинные пальцы. Он, наверно, тоже занимается музыкой, как и она.       — Ты не чувствуешь себя несчастной?       — Нет, — девочка широко улыбнулась, — у меня ведь есть мама и музыка. Она обещала свозить меня в Дувр. Я так хочу услышать Северное море. Вы бывали там?       — Да.       — И как там?       — Ты слышала этюд-картину Рахманинова «Чайки и море»?       — Конечно.       — По ощущениям там так же.       Девочка широко улыбнулась. На секунду она представила себя на берегу моря и ощутила дуновение морского ветра. Она обязательно когда-нибудь побывает там.       — Эбби, а Молли тебе ничего не рассказывала об отце?       — Откуда вы знаете как зовут меня и маму? Мы разве знакомы? Я не помню ваш голос, — девочка, нахмурившись, сделала шаг назад и попыталась вырвать свою ладонь из его хватки.       — Пожалуйста, не отталкивай меня, — мужчина отчаянно сжал руку девочки в своей ладони. Он не собирался отпускать Эбби, тем более после того как обрёл то, что потерял.       — Мам! — чуть громче сказала она, сделав шаг назад.       — Пожалуйста, не бойся меня. Я бы никогда не обидел свою дочь.       Девочка резко замерла. Она пошевелила пальцами руки, которую сжимал незнакомец, и сделала шаг вперёд. Мужчина с грустной улыбкой смотрел на неё. Эбби немного растерялась. Почему этот человек говорит такие странные вещи?       — Сколько я себя помню, рядом с собой я никогда не ощущала отца.       Он продолжал молчать. Девочка второй рукой дотронулась до его запястья и нащупала пульс.       — Так часто бьётся сердце, — с улыбкой сказала она.       Его молчание не прекращается. Он не знает, что сказать ей после такого признания. Эбби тоже на знала. Но она чувствовала, что этот человек говорит правду. Она всегда может распознать ложь.       — Как вас зовут?       — Шерлок. Шерлок Холмс.       — Я помню это имя. К нам однажды заходил Джон Ватсон со своей дочерью. Мама оставила меня с ней, а сама ушла разговаривать с дядей Джоном в другую комнату. Я помню, как он произнёс «Шерлок Холмс», а мама заплакала и приказала больше никогда не упоминать это имя.       — Мой брат убедил их, что я погиб. Я сам думал, что не выживу. Два раза не воскресают. Но я вернулся ради тебя, Эббигейл. Я воскрес ради тебя и твоей мамы.       Девочка сжала его руку в своих ладонях.       — Можно я до вас дотронусь? Я хочу узнать, как вы выглядите.       — Конечно, Эбби.       Девочка аккуратно потянулась к лицу Шерлока. Холмс взял её руки и положил на свои скулы. Эбби медленно водила пальцами по лицу Шерлока. Морщины. Ему уже давно за сорок. Она окунула свои пальцы в густую шевелюра сыщика. Такие мягкие. Только она не могла увидеть, что когда-то чёрную шевелюра Холмса, уже украсила седина. Она снова вернулась к его лицу. Но её пальцы коснулись мокрых участков на щеках Шерлока.       — Почему вы плачете? — с беспокойством спросила девочка.       — Я так рад видеть тебя, Эбби, — со слезами на глазах ответил он.       — А я тебя слышать, — улыбнувшись, ответила она.       На последних словах своей дочери он взял её за руки и принялся целовать её пальцы.       — Прости, что меня так долго не было рядом с тобой, — он крепко обнял свою дочь, вдохнув запах её волос. Но неожиданно Холмс резко замер и устремил свой взгляд вперёд. За своей спиной Эбби услышала звук разбивающегося стекла.       — Что случилось? — спросила девочка.       Хупер выронила лимонад и разбила стеклянную бутылку. Майкрофт был не прав. Не нужно было прекращать верить, что он вернётся. Он всегда возвращается. Не смотря ни на что он всегда возвращается. Девочка услышала тихий плач матери.       — Мам, почему ты плачешь?       Хупер подошла к своей дочери и поцеловала свою дочь в лоб.       — Всё будет хорошо, Эбби. Теперь всё будет хорошо.       Молли крепко обняла Холмса. Наконец-то спустя долгих мучительных семь лет она могла чувствовать прикосновения Шерлока.       — Я никогда не верила Майкрофту. Я знала, что однажды ты вернёшься, — она горячо поцеловала его в губы. — Ты ведь больше не покинешь нас? Обещай, Шерлок.       — Нет, я теперь всегда буду с вами, — с улыбкой сказал он, взяв на руки свою дочь. — Но только после того как я разберусь со своим любимейшим братом.