По ту сторону.

      - Да пофиг! Менты бы нас даже слушать не стали!       - Мы ведь даже не попробовали!       - А че толку-то!? Ну расскажем мы им и тебя вернут в приют, а меня к моим алкашам родителям!       - Но мне как-то стремно, типа мы… зассали чтоли…       - Слушай! Я этих отморозков не знаю и знать не хочу. Пускай делают че захотят, это их район… Они нас по ходу заметили, так что давай найдем где поспать, а завтра утром свалим отсюда куда подальше.       - Ладно… Ментам бы только не попасться. Не хочу возвращаться в ту клоаку из которой и в первый то раз сбежать было не просто. Лучше уж на улице сдохнуть, чем хоть еще раз сидеть в изоляторе.       - Вот-вот, я в родительские объятья тоже не спешу.       Вот такой разговор происходил между двумя подростками, которые нервно озираясь по сторонам, быстро шли по слабо освещенным переулкам и дворам. Их одежда была похожа на обноски и судя по тому как дрожали их плечи, почти их не согревала. Было уже начало апреля, но весна в этом году явно не торопилась, о чем свидетельствовал пар появлявшийся от дыхания мальчишек.       Они шли быстро, долго и постоянно озирались, будто кто-то гнался за ними, но на всем пути лишь старый черный кот перебежал им дорогу и поспешно скрылся в пока еще голых кустах.       - Все, пойдем вон к тому колодцу, за нами вроде никто не идет.       Из колодца шел теплый пар и мальчики немого согрелись. Им некуда было идти, шестнадцатилетний Юрий ушел из дома где его бил пьющий отец, а матери алкоголичке не было до него совершенно никакого дела. Владимир сбежал из детского дома где у него никогда не было друзей. В первый раз Владимир сбежал в двенадцать лет, второй в четырнадцать, а третью попытку он предпринял три недели назад, сразу после своего пятнадцатого дня рождения. Просидев у колодца двадцать минут Вова задремал, он уже не чувствовал голода, холодный ветер перестал тревожить его мысли, а недавнее преступление, свидетелем которого они с Юрием стали начинало казаться просто плохой шуткой, которую они скоро забудут. Блаженное состояние в котором пребывал Владимир продлилось не больше пяти минут…       - Аааа!       Владимир проснулся от резкой боли в ноге, но крик был не его. После резкого пробуждения он не сразу понял что произошло. Юноша увидел своего друга пытающегося встать с его ноги и человека возвышающегося над ними, позади него в нескольких метрах стояли еще двое. Это были они, те кого мальчики хотели видеть меньше всего.       Страх, вот все что сейчас чувствовал Вова, гнетущий страх, сковывающий, леденящий страх, не позволяющий пошевелиться или даже позвать на помощь. Парень стоявший прямо перед ними достал раскладной нож, но Юрий не потерявший самообладания резко оттолкнулся от земли и ударил его ногой в промежность. Все произошло в какие-то доли секунды, Юра поднял своего друга на ноги и крикнул что-то, чего Владимир не понял, страх полностью завладел им, он бился в его голове, давил на сердце, не давал думать. «Бежать» вот единственная мысль которой страх позволял пробиться в сознание, бежать как можно быстрее и как можно дальше.       И Владимир побежал, побежал так, как будто все тринадцать демонов ада гнались за ним чтобы поработить его душу. Сначала Юра бежал рядом с ним, но теперь он его не видел и ему было все равно, страх не позволял ему оборачиваться. Секунды превращались в минуты, а минуты в часы, Владимиру казалось что он бежит уже целую вечность, но прошло лишь тридцать секунд. Боль в ноге, падение, взгляд назад. Один из нападавших повалил Юру на землю, они боролись, к ним подбежал еще один и откинул взявшего верх Юрия в сторону, теперь Юра был один против двоих и к ним, держась за пах ковылял третий у которого был нож. Все это происходило в каких-то трех-четырех метрах от него. Владимир понимал что у них нет надежны… Нет, у него есть шанс сбежать, в нем не видят соперника, потому и не обращают внимания, знают что он трус, что он не опасен. И тут в нем проснулась злость на самого себя.       Бежать!? Оставить человека который помогал ему все это время, с которым он жил последние две недели, который делился с ним последними крохами, который присматривал за ним пока он спал, который стал его первым настоящим другом!? Нет! Он уже не чувствовал страха, не чувствовал боли, не было и злости, была лишь ярость, гнев. Как они посмели!? Кем они себя возомнили!? Жалкие создания!       Все как будто остановилось, ветер ослаб, звуки притихли, драка прекратилась, а все ее участники со страхом смотрели на него, даже Юрий. Но Владимир как будто не замечал этого, он уже не владел собой. Окутанный ярким светом он стоял и смотрел на своих обидчиков пустым взглядом, совершенно не обращая внимания на своего друга. Свет вокруг Владимира становился все ярче, а воздух начал вибрировать так, что листья на деревьях зашевелились, вокруг поднялся гул, который усиливался с каждой секундой, а когда вибрации стали настолько сильными что все кроме Вовы зажали руками уши, раздался взрыв.       Взрывная волна, шедшая от Владимира, раскидала все что находилось на расстоянии десяти метров от него. Взрыв был сильный, но огня не было и в помине. Взгляд заслоняла поднявшаяся пыль, вокруг поднялся шум десятков автомобильных сигнализаций, где-то рядом слышался треск сломанного дерева… Владимир лежал на асфальте не понимая что произошло, пыль застила ему взгляд, он не видел ни своего друга, ни напавших на них людей. Все тело ломило от боли, клонило в сон, дышать становилось тяжело, веки опускались, сознание покидало Владимира и в последний момент он увидел его.