Замерев на секунду

По мотивам 20 серии 4 сезона. Сюжет начинается ровно с того места, когда мистер Голд вернул сердце Белль. Бель прижала руки к груди, всхлипнула и глубоко вздохнула, ее маленькое сердце вернулось на место. Мистер Голд стоял и смотрел. Когда он - Румпельщтицкин терял свое сердце? Вечность назад. Недолго прожила та, что смогла вытащить его. Что чувствовал он, вернув его? Жар окативший все его тело, застарелую боль, отчаянье и разочарование, но вместе с тем, будто все краски мира обрушились на него, он долго хватал ртом морозный воздух и держался за грудь, рассматривал мир восторженными глазами, как-то сразу поняв, что именно эта боль это разочарование, да и вся его прошлая нелегкая и невеселая жизнь, делает его тем, что он есть, Румпельштицкиным – самым Темным, самым могущественным и самым коварным. Он тогда громко рассмеялся, пусть его глупое сердце болит и тоскливыми толчками напоминает об ошибках, и упущенных возможностях с ним он не расстанется. А Белль вольна жить, как хочет. Она его жена, но он скорее убьет себя, чем причинит ей вред. Пусть идет вместе с этим - Уиллом, или как там его. Он Темный, он чувствует тьму, тьму за стенами его лавки, тьму в каждом предмете, занимавшим строго отведенное место, тьму в душе каждого. Тьма была и внутри него, о сколько ее было, скользящие тени жадности, зависти, гнева и жажда власти, все то что потихоньку уничтожало его маленькое человеческое сердце, но делало сильнее, пока не остался совсем крохотный кусочек, со всех сторон окруженный тьмой, и он принадлежит ей, его маленькой жене, его Белль, которая смотрит на него невозможно голубыми глазами и не боится. Она не боится ни его, ни его тьмы. -Уходи, уходи же, - мысленно молил мужчина то, что еще осталось живым нестерпимо болело, тукая не в лад, заставляя сжимать зубы от боли. За окном темень, сумрачная комната, темные вещи и темные силуэты неподвижно застывших мужчин и только Белль ярким солнышком стоит посередине, освещаемая теплым светом настольной лампы. -Прости, Уилл! Тебе пора и спасибо за всё! – и слегка сжав руку побледневшего парня, разворачивается и уходит наверх в свою комнату. Мистер Голд окаменел на секунду, рядом бессмысленно хватал ртом воздух, невольный и нежеланный помощник. Терпением Темный никогда не отличался, уж во всяком случае, не с этим… -Вон из моего дома! - яростно прошипел он, мгновенно оказываясь рядом и нависая над парнем, он схватил его за отвороты куртки и, кажется, даже приподнял, - еще раз увижу тебя здесь, рядом даже в двухстах метрах и тебе не жить! Темный был страшен, ни дорогой костюм, ни элегантная прическа, ни тонкое породистое лицо не скрывали его истинный образ – монстра, чудовища способного на самые ужасные поступки. - Вон! – магия и тьма вынесли парня наружу и безжалостно проволокли прямо по асфальту, за невидимую границу. А мужчина еще долго ходил по знакомому до миллиметра помещению, что-то машинально поправлял, крутил в руках и снова клал на место, в голове у него не было ни одной мысли. Ночь прошла незаметно, тонкой мутной тенью забрезжил рассвет. Мистер Голд опустился на высокий стул и глубоко вздохнув произнес: -Новый день и город снова ждет своего мистера Голда, жестокого, все знающего, и очень-очень опасного. Он снова вздохнул и, наконец, поднявшись, пошел наверх. Их комнаты были рядом. Он так и не решился сделать общую спальню, он не боялся увидеть страх или отвращение, но тусклый огонек разочарования в ее глазах разбил бы ему сердце и тогда он решил: она будет рядом, но всё же отдельно. Её комната была самая светлая в доме, с тремя окнами, высоким потолком и теплыми, даже на вид, полами, она пахла цветами и радостью, утопала в кружевах и книгах. Такая же прекрасная, как и его Бель. Посередине стояла большая белая кровать с кружевным балдахином, уютный диванчик в углу и кресло - его кресло. Еще были книги, много книг... Они стопками стояли на подоконниках, лежали кучкой на диванчике, в изголовье кровати, а несколько его любимых (по мнению Белль) лежали на подлокотнике ЕГО кресла. Обычно он приходил вечером и тогда уютно горели желтые лампы электричества, но чаще это было по выходным, когда Белль не вылезая из своей смешной пижамы забиралась с книжкой на кровать или на диванчик даже не умывшись и не позавтракав. Он звал ее, даже ругал, но что он мог сделать? Он садился в «свое» кресло, слушал и смотрел, как Белль словно лаская аккуратно переворачивает страницу за страницей, её голос звучал музыкой умиротворяя и успокаивая. Тогда она начинала сердится, смешно надувая нижнюю губку, садилась рядом на подлокотник и водила пальчиком перед его лицом: -Ты меня не слушаешь, - обижалась она -Конечно, слушаю, - и даже не пытаясь ничего объяснять, подхватывал ее на руки, и зарывался лицом в душистые волосы и целовал везде, где мог дотянуться, она пыталась продолжать дуться, но не могла долго сердится, и вскоре они уже обнимались и целовались, словно два дорвавшихся до ласк подростка. И вот теперь он стоит перед закрытой дверью ее спальни и не может уйти. Каждый раз, заглядывая в ее комнату, когда она спала, он чувствовал себя вором: не ему должна она принадлежать, не он должен стоять тут прислушиваясь, к дыханию и следить влюбленными глазами за очертаниями стройного тела. Не ему должна была она отдать свою невинность и красоту. Но она выбрала его и стала ЕГО женой - эта мысль наполняла музыкой его сердце, сбивала дыхание, заставляя верить и мечтать. -Рупель, - еле слышно прозвучал из-за двери полувздох-полустон. Он прошелся огнем по натянутым нервам, томление скользнуло по телу волной, растворяясь в крови, и сгустилось тянущей тяжестью внизу живота. Мужчина испуганно замер, не доверяя себе продолжая изо всех сил вслушиваться. -Румпель…-протяжно прозвучало из-за двери и словно влекомый колдовскими чарами, не соображая, что делает, мужчина, толкнул дверь, открывая и крадучись вошел внутрь. Белая кровать практически парила невесомая в призрачном утреннем свете. Девушка скрытая полупрозрачным балдахином глубоко вздохнула и снова тихо застонала. Румпельштицкин сделал шаг вперед и вцепился в столбик кровати, он сам не заметил, что более неподвластная ему рука сама откинула тонкую завесь и вот он уже не отрывая глаз смотрит на стройную фигурку, которая мечется в перекрученных простынях. Жадные глаза видят всё: ее стройные ноги, небольшую грудь, целомудренно прикрытую перекрученной простынью, ее длинную шею, закинутую голову и закушенную губу. Девушка извивается, плотно сжимая бедра, и вцепляясь в оголившийся матрас руками, грудь алебастрово-белая касается свившегося жгутом края простыни, вырывая приглушенный вскрик, тонкие пальцы перехватывают его, открывая взору вишневые капельки сосков -Пожалуйста, Румпель... Сколько раз он сам говорил «пожалуйста», иногда насмешливо, иногда зло, иногда угрожающе, сколько раз сам слышал эту просьбу о помощи, но никогда ничей голос не звучал так молящее жалобно, пробирая от макушки до самых пяток, задевая тонкие струны давно огрубевшей души. Лучше уйти, забыть, что видел и просто выйти, но он слаб, он никто - просто покорный раб маленькой Белль и готов сделать все, что она попросит. Попроси сейчас она его сердце, его силу, да что угодно - отдал бы, не задумываясь. Мысли хороводом промелькнули и исчезли, осталась только она жаждущая, зовущая и каким бы не был Темный хитрым и коварным, устоять он не смог, он сам не заметил, как избавился от одежды и опустился рядом. Ладони скользнули по стройным бедрам выпутывая и освобождая, а следом водопадом полились поцелуи, отмечая нежную дорожку вверх к сладким губам, девушка тихо вздохнула, она больше не стонала и не извивалась чувствуя себя надежно, только прерывисто дышала, продолжая комкать пальцами простынь. Он прошел путь полностью и освободил ее от мешавшихся жестких тряпок, он коснулся неожиданно горячих сосков, вызывая тихий вскрик, жадно всосал ореол полностью, нежно лаская набухшие горошины, жарко целовал ложбинку между и нежно целуя спустился к пупку, вызывая сонный смешок. Он чувствовал себя пьяным, кружилась голова от невыносимого удовольствия. Он сходил с ума, ощущая эту бархатистости кожи и изгиб стройной талии и нежность бедер и их тяжелую округлость, ему, казалось, что он весь растворился в его сладкой маленькой Бель, которая прерывисто вздыхала и вскрикивала словно подтверждая, что ей хочется большего, а что ему оставалось - только служить ей. Бедра девушки вскинулись вверх, раскрываясь, словно умоляя о большем и наткнулись на преграду - длинный твёрдый язык прочертил мокрую дорожку вниз, описал восьмерку вокруг чувствительного бугорка и нежно прошелся по складочкам. - Да, - простонала девушка, напряженные бедра дрожали в такт твердому языку и неожиданно нежным губам. У него не было большого опыта и если быть честным, то он никому и никогда не дарил подобных ласк, но Белль, его открытая чувственная Белль просила, нет, просто умоляла о нежности. Он чувствовал, как напрягается ее тело и скрипит под пальцами простынь, и как она как в первую их ночь шепчет нараспев: -Да-да-да… И этот шепот гремит набатом в его голове и в его сердце. Он подхватывает маленькую, стремясь прижаться сильнее, коснуться самых потаенных мест, чтобы почувствовать еще больше сладости, еще раз насладится этим стремительно беспомощным стоном на самой грани. -Ах, - такой чувственный неожиданно низкий выдох и девушка в его руках содрогается от удовольствия. Он еще раз провел языком, собирая последние капли ощущая, как напряженные мышцы расслабляются. Румпельштицкин аккуратно положил на простынь попку девушки, приподнялся и замер застигнутый врасплох взглядом удивленных синих глаз. Сразу заболела затекшая поясница, заныла вылеченная магией нога, вспомнилось, что здесь в этом мире он далеко не молод и уж точно не красив, а еще абсолютно гол и бесстыдно возбужден. Но лежащее перед ним создание вдруг улыбнулось и протянуло к нему руки: "Иди ко мне" -Белль, моя Белль...- прошептал он. Неожиданно подступившие слезы мешали говорить, наверное так себя чувствует грешник перед лицом высшего существа, которое оттерев слезы говорит: «Мир тебе!» -Румпель, - шептала девушка, она покрывала частыми поцелуями щеки, лоб, губы она гладила нежными пальцами его лицо и прижимаясь, терлась о его тело шепча: «Мой, только мой» Это был рай, это было семь раз седьмое небо, но он мужчина, он сжал тонкие руки и заглянул прямо в глаза, нависая, прижимаясь всей твердостью своей заинтересованности. Он надеялся смутить ее, заставить одуматься, осознать. Но маленькая женщина вдруг запламенела щеками, отвела в сторону глаза, обхватила его ногами раскрываясь, позволяя ему… Он силился приподняться, посмотреть ей в глаза, понимает ли она что делает, но тонкие руки обхватили за шею и жаркий шепот в ухо заставил содрогнутся, он чувствовал ее всю нежную влажную, открытую. -Хочу тебя, Румпель, пожалуйста, - прошептала она ему куда-то в шею. Он не может больше, он не железный, мужчина приподнялся и легко скользнул внутрь, его обожгло и расплющило или она так протяжно вскрикнула, выкручивая нервы, заставляя кожу покрываться мурашками. Он не знает специально или случайно, но его малышка, закинула голову открываясь его поцелуем и сжимая его внутри, он знал, что долго не выдержит- она слишком сладкая, жаркая, узкая, ее хотелось съесть всю целиком, он целовал ее с каждым движением вглубь словно ставил печать! Она ласкаясь, толкнула его, заставляя повернуться и мгновение спустя оседлала его бедрах, медленно опускаясь до конца, полностью принимая его в себя. - О да, - стонет его малышка закидывая голову... Он больше не мог ждать, она наигралась, пусть теперь пеняет на себя, мужчина с глухим рыком опрокинул ее, подмял под себя и погрузился во всю длину. - Да, - всхлипнула Белль Его движения были сильными и неизменными он замирал на две секунды, а потом выходил полностью, позволяя отверстию сжаться и снова направлял себя внутрь, девушка под ним стонала она прогибалась и сжимала бедра чувствуя, что еще немного…, но сил ждать не было, да и не она здесь решала. -Пожалуйста, - взмолилась она Он накинулся на нее, подхватывая под бедра заставляя вскрикивать, такой сильный и неистовый, заставляющий терять голову и плавиться от удовольствия - Да-да-да-да! Бедра девушки еще раз вздрогнули, она тихо вскрикнула и прижалась к его губам. Они лежали рядом словно выжившие после шторма, ничего не хотелось просто быть рядом, чувствуя родное дыханье и стук любимого сердца. Румпельштицкин не заметил, как задремал. Не прошло и часа как что-то разбудило его. Она лежала тихо, чему то улыбаясь, во сне ее лицо стало таким милым и по детски открытым, полюбовавшись Румпельштицкин встал, собрал свои вещи и вышел. Наступило утро, пора тьмы и сказок кончилась, и теперь свет вступает в свои права. Он бросил грязную одежду в шкаф, принял душ и натянул чистую, его не интересовало, что он наденет, но привычка взяла свое, как всегда элегантный он спустился вниз, точное зная ,что ни жестом, ни взглядом ни покажет Белль своих чувств, не напомнит о прошедшей ночи. Им ни к чему выяснять отношения, все уже сказано и сделано, она в праве жить, как хочет он не будет ей мешать. Мистер Голд привычно расставлял предметы по местам, мысли в голове ходили по кругу, с каждым боем часов становилось все тревожнее на душе. Наконец наверху хлопнула дверь и по лестнице застучали каблучки, Белль, как всегда воздушная и солнечная вошла в сумрачную лавку внося запах свежести и солнечного света. Она радостно улыбнулась, но яркий блеск ее глаз потух, стоило ей его увидеть. «Не обращай внимание, ты знал, что так будет» подумал он, внутри что-то противно заныло. Он учтиво кивнул, приветствуя ее. -Румпель, мы можем поговорить?- произнесла она, Даже не замечая как блестело дерево, когда на него ложилась ее рука, как стекла и зеркала рассыпались солнечными зайчиками по сумраку помещения, как тьма вокруг отступала, прячась в древних вещах, укрываясь в закоулках. Она подошла вплотную и смотрела на него невозможно голубыми глазами, склонив голову как беспечная глупая птица. -Я думаю нам нужно… «Вот оно,» - подумал он и сердце ударило один раз, сбиваясь с ритма, -« вот оно, давай скажи это - нам нужно разъехаться и чтобы ты никогда не приближался ко мне!» - объединить спальни, - закончила Бель - Что?!-воскликнул мистер Голд, вставая -Ну, понимаешь, так будет лучше, - неловко закончила девушка покраснев, она подхватила в руки ближайшую безделушку и отвернулась, сделав вид, что рассматривает ее. Но ее очаровательные маленькие ушки продолжали быть красными. -Ты понимаешь, о чем просишь, глупая, тебе нужно бежать от меня как можно дальше Белль в гневе развернулась, « Это ты ничего не понимаешь, ты!» - На тебя станут охотится, из-за меня, – мужчина повысил голос и встряхнул упрямицу за плечи для острастки. -Это ты не понимаешь, не могу я без тебя, пусто и холодно, когда тебя нет, словно у меня снова нет сердца,- всхлипнула девушка и прижалась к мужчине, пряча лицо на его груди. Наконец, она успокоилась и отстранилась: - Ты Темный и ты никогда не изменишься, ты совершал ужасные вещи, и будешь их совершать, но когда мы вместе ты другой и я думаю, тебе со мной легче, так? Ответь! Что ему оставалось, только кивнуть и она снова прижалась к нему, обхватив его шею руками. Смелая, глупая девочка, его Белль, его жена. Только с ней темные демоны прятали свои острые когти и зубы и становились Великой Тьмой кутающей мир в теплое одеяло сумрака вечерами, в бархат тьмы ночью Великая тьма, сестра Яркого света Две сестры вечно живущие вечно воюющие и никогда не оставляющие свою битву. И они всего лишь пешки в их вечной игре.