Лезвия вместо нимба

У каждого свой Бог. Ханджи нашла его в неизведанном и неизученном. Майк обнаружил его на перепутье запахов. Эрвин продолжал упорно искать. * Эрвин одалживал у Ханджи несколько книг и внимательно вчитывался в мелкие строчки. Пока никто не видел, подносил к лицу уличные цветы и чихал от пыльцы, оседающей на нос. И даже звал Бога — украдкой, тихо окликал. Иногда стучал костяшками пальцев по стенам и прислушивался. Потом снова возвращался к бумажным отчетам. * Трудно сказать, кто кого нашел — Эрвин Бога или Бог Эрвина. Эрвин упал перед ним на колени, пока Бог отплевывался от ржавой сточной воды. У Бога под глазами залегли глубокие синяки. Бог назвал его сволочью. * Эрвин наблюдал, как Ханджи обнимает свои книги и рукописи, засыпая, как обычно, за столом, и как она с почти маниакальной привязанностью водит по ветхим переплетам пальцами. Эрвин смотрел, как Майк садится на траву около редких клумб и наклоняется к цветам, задумчиво обнюхивая каждый и прикрывая умиротворенно глаза. Эрвину тоже хотелось дотронуться до своего Бога. Ощущать его запах, перебирать пальцами темные волосы и смотреть, как мутно блестят в темноте серые глаза. Только Бог его оказался слишком строптивым. * Бог поклялся его убить и почти это сделал. — Ривай, вступай в Разведкорпус, — попросил Эрвин, не обращая внимания на пульсирующую болью ладонь. Бог поколебался немного, но согласился и принял жертву. * Эрвин заваривал ему чай и разрешал оставаться в своем кабинете на ночь. Бог складывал руки на груди и постоянно недовольно хмурился. — Хватит, Эрвин, я же не божество какое-нибудь, — и, помолчав, добавлял, еще более недовольный. — А лыбишься чего? Эрвин смеялся, закрывая рот ладонью, и просил прощения. * И каждый раз перед вылазкой Эрвин стоял перед Богом на коленях. — Ривай, — и обнимал его за тощую талию, и прижимался лбом к животу и тугим ремням. И целовал пуговицы и ткань белой рубашки, ужасно пахнущей порошком. — Ривай, не умирай, а? — Ты дурак? — Бог резко оттягивал его за волосы и брезгливо морщился. И Эрвин сжимал побелевшие, дрожащие пальцы на его бледной коже. * У его Бога вместо нимба были занесенные над головой лезвия. Вместо блестящей мантии — грубый зеленый плащ с «крыльями». Бог благословлял врагов, вырезая из них куски горячей плоти. Люди называли его сильнейшим воином человечества. Но Эрвин знал, за кого на самом деле сражается его Бог. * Его Бог стонал чувственно, тихо, выдыхал на ухо бранные слова, когда Эрвин кусал его почти до крови. И еще ему не нравилось, когда Эрвин стаскивал с его шеи платок, прикрывающий темно-красные следы от зубов. — Хочу это видеть, — улыбался Эрвин и поднимал руку с зажатым в кулаке платком, пока Бог прыгал вокруг него и пытался достать до накрахмаленного куска ткани. — Ты же не стесняешься? Бог бил его, пинал по коленям и называл мудаком. * Его Бог качал головой, когда ему позволялась вседозволенность. — Я действую только по твоему приказу, — говорил он сурово. Эрвин хмурил брови. Бог даже не подозревал, какую власть над ним имеет.