1.1
5 мая 2015 г. в 17:53
Расшатанную и едва держащуюся на петлях дверь выбили с пинка, после чего на сырой асфальт кулем вывалилась молодая девушка. Судя по всему, подобные полёты были для неё не в новинку, так как всего за несколько секунд она успела сгруппироваться, сильнее прижав к груди сумочку и успев прикрыть руками голову во избежание удара.
— Вот же мразь, здесь на двадцать баксов меньше обещанного! — гневное восклицание так и не достигло ушей того, кому предназначалось: в узком переулке она была уже одна. Блондинка выругалась сквозь стиснутые зубы, не без труда поднялась, опираясь при этом на стену и сдирая ногти о неровную кирпичную кладку, одёрнула задравшееся платье и, слегка пошатываясь, двинулась в ту сторону улицы, где было более оживлённо.
По большому счёту, на эти жалкие копейки было как-то плевать. Её отпустили на целых полчаса раньше, и эти долгожданные минуты спокойствия и умиротворения стоили куда больше. Близился пятничный вечер, а это означало, что уже сегодня она заработает многим больше — стоит всего лишь добраться до офиса, привести себя в порядок и успеть ухватить клиента пощедрее. Стараясь не обращать внимания на то, что щиколотки из-за длительной ходьбы на головокружительно высоких каблуках затекли, и теперь узкие ремешки босоножек натирают кожу, девушка ускорила шаг: оставалось пройти всего квартал.
Утомлённый затянувшейся рабочей неделей мегаполис начинал медленно оживать: сгущающиеся сумерки начали разбавляться светом фонарей, неоновых вывесок и ксеноновых фар, а из переулков начинала доноситься плывущая эхом в воздухе музыка; на дорогах начали выстраиваться бесконечные вереницы машин, обладатели которых торопились как можно скорее попасть домой и скоротать остаток вечера в кругу семьи или же — те, кому особо повезло — в компании прохудившегося дивана, телевизора и бутылочки-другой пива. Вплоть до самого офиса несколько раз рядом с девушкой останавливались автомобили самых разных ценовых категорий и марок, и их водители предлагали скоротать вечерок вместе, но каждое такое предложение воспринималось категорическим отказом.
— Извините, голубчики, сегодня у меня немного другие планы. Ни один идиот не будет довольствоваться мелкой рыбёхой, когда может подвернуться что-то более стоящее, — блондинка нервно облизала пересохшие губы и, со всей силы дёрнув тяжёлую металлическую дверь на себя, начала осторожно спускаться вниз по лестнице, держась за перила. Мало того, что каблуки постоянно скользили при контакте с плиткой, всеми способами норовя побыстрее спустить свою хозяйку в самый низ пролёта, так ещё и в этом омерзительном, тесном чешуйчатом платье было просто невозможно дышать: плотная материя сдавливала грудь стальными тисками и при малейшем движении врезалась в кожу, оставляя ноющие вмятины. Девушка воровато оглянулась и, царапая вспотевшую ладонь о пайетки, в очередной раз потянула подол вниз, обнажая грудь почти до сосков, но едва успела вздохнуть, как чья-то приземлившаяся ей на спину рука одним мощным ударом выбила из лёгких весь воздух.
— Хартфилия, прекрати делать такое лицо, будто тебе в задницу засунули бетонный столб, клиенты уже подъезжают. Просто вспомни, сколько тебе осталось отработать, и улыбнись, — Кана определённо знала толк в дельных советах. Напоследок ущипнув коллегу и по совместительству близкую подругу за дразняще виднеющуюся из-под подола платья задницу, шатенка унеслась в неизвестном направлении, напоследок обдав кожу горячим шёпотом: — Кстати, твой любимый мистер Сарделька уже прибыл!
Скосив взгляд по направлению к барной стойке, девушка и в самом деле заметила до боли знакомую фигуру низкого, в меру полного мужчины лет шестидесяти с одутловатым лицом и по-крысиному тонкими усиками. Он о чём-то мирно беседовал с госпожой Минервой, — в борделе она была за главную — но почти сразу же распрощался и направился прямиком к ней; настроение стремительно взлетало вверх от нулевой отметки.
— Я уже успела соскучиться по тебе, — игриво промурлыкала она и, подойдя вплотную, обняла его за шею и лениво чмокнула в лоснящуюся щёку. Подправить макияж она так и не успела, поэтому оставалось надеяться лишь на собственный шарм, а также на то, что Мираджейн не придёт в самый неподходящий момент, как в прошлый раз.
— Люси, прошла всего неделя, — короткие пальцы-обрубки вскользь прошлись по её талии и опустились ниже, сжимая упругие ягодицы. В этот момент девушка как никогда доселе ярко представила, как будет мстить всем этим жирным ублюдкам после того, как отработает оставшуюся часть долга и станет свободной.
— Джонни, малыш, ты даже не представляешь, как долго тянутся эти проклятые дни, — глубоко внутри её выворачивало наизнанку от собственной приторно-сладкой интонации и этого идиотского прозвища. Но старик был одним из её постоянных и, что самое главное, самых щедрых клиентов, поэтому отказывать ему в подобных прихотях было как минимум неразумно. — Так что, сегодня едем к тебе, или ты хочешь попробовать что-то новенькое?
Толстосум протяжно закряхтел, словно раздумывая, что бы ему ответить на подобный выпад, но Люси знала: он в который раз засмотрелся на её декольте и попросту прослушал вопрос. Уже начиная мысленно прикидывать, на какую сумму может сегодня поправиться её кошелёк, проститутка резко обернулась и, призывно виляя бёдрами, направилась к выходу.
— Отлично, тогда, если ты не против...
Дверь с грохотом распахнулась и впечаталась в стену перед самым её носом. Блондинка взвизгнула от неожиданности, лишь в самый последний момент успев отшатнуться назад и при этом отдавив все ноги своему старому любовнику, и инстинктивно вскинула голову вверх, пересекаясь взглядом с новоприбывшим. Она была немало удивлена тем, что их новый клиент оказался довольно юным — всё же их заведение было далеко не самым дешёвым, поэтому подобные юнцы приходили не так уж и часто. В любом случае, девушка заранее не завидовала той, на кого падёт его выбор: такие парни оказывались избалованными богатыми сынками, на которых девчонки и так вешались без разбору, поэтому в борделях они искали очередных жертв для вымещения всей скопившейся агрессии. Конечно, и платили за подобные извращения соответственно, но вряд ли кому-то улыбалось отлёживаться в кровати по несколько недель со множественными ушибами, переломами, а бывало и ещё чем похуже.
И всё же Люси не могла не отметить про себя, что их новый (в этом сомнений не было, у девушки была феноменальная память на лица) клиент был довольно хорош собой. При невысоком росте — он был немного ниже, чем она на каблуках — он был достаточно хорошо сложен, и даже свободная рубашка не могла скрыть широкой, атлетичной груди. Немного раскосые, серо-зелёные глаза смотрели на окружающий мир из-под рваной чёлки пытливо и с вызовом. Кривая, по-лисьи хитрая улыбка как-то совсем уж не вязалась с непосредственным взглядом и пепельно-розовыми колючками волос. Парниша небрежно оттянул стёганый ворот куртки и, слегка наклонив голову набок, скользнул взглядом по всем присутствующим, дольше положенного задерживая его на блондинке.
«Э-э-э, нет-нет, только не это!»
— Если вы не против, то я украду у вас эту очаровательную девушку на сегодня? — его хрипловатый тембр, в принципе, был довольно приятными и ласкал слух, но у Люси не вызвал ничего, кроме раздражения: выгодный заказ был под угрозой срыва. Где-то в сторонке раздался приглушённый смех, принадлежавший, несомненно, Макао и Вакабе: от этих двух старых хрычей, неизвестно как устроившихся в охрану, никогда не было проку. Старик Джонни презрительно прищурился, словно ему стоило невыносимого труда разглядеть эту мелкую падаль, посмевшую пожелать то, что по праву принадлежало ему. Язык так и чесался дать наглецу от ворот поворот в самой грубой форме, но Хартфилия вовремя вспомнила, что здесь присутствует и Минерва, которая за подобное запросто могла лишить выручки на неделю.
— Извини, малец, но в этот раз ты опоздал, — наконец-то опомнился старикан и, схватив смотрящую букой девушку за руку, хотел было обойти вторженца, как ему в спину камнем прилетел комментарий:
— Вот только предоплату ты так и не внёс.
— О, так всё дело в деньгах? Сколько я должен? — юноша полез в карман джинсов и, достав оттуда бумажник, начал отсчитывать купюры.
— Слушай, щенок, поищи себе другую подружку на вечер, — толстяк начинал терять последние крупицы самообладания; это было заметно по тому, как вздулись от напряжения вены на его внезапно покрасневшем лице, что заставило не на шутку перепугаться Люси.
— Но я хочу именно эту, — с самым невозмутимым выражением лица парировал розоволосый и засунул руки в прорези карманов куртки, опираясь спиной о дверной косяк. — Не знаю, сколько у вас положено вносить залог за шлюшек. Пяти тысяч, думаю, хватит?
Люси почувствовала, как в глазах начинает темнеть от недостатка кислорода. Обычно за одну ночь она зарабатывала сумму в десять раз меньше названной. В голове пульсировал огромный бессвязный ком из обрывков мыслей и ощущений, сводившийся к абсолютному недоумению: она не знала, радоваться ли ей, что половина этой суммы может оказаться в её кармане, или же ужасаться, что кто-то готов выложить такие огромные деньги за ночь с обыкновенной шалавой.
Первым, на что обратила внимание девушка после того, как переосмыслила полученную информацию, были горящие глаза Минервы, далее — ошарашенное лицо Джонни и, напоследок, кривая усмешка этого не иначе как чокнутого парня, по одному лицу которого можно было сказать, что он готов выложить ещё больше, лишь бы только их физиономии перекосились, вплоть до лицевого паралича. Он с самым невозмутимым видом держал на раскрытой ладони увесистую пачку зеленоватых купюр, размахивая ею из стороны в сторону, будто желая проверить, у кого нервы сдадут первыми.
— Думаю, торг здесь будет неуместен, — Минерва поспешила нарушить затянувшуюся до неприличия тишину, наблюдая за вытянувшимся от удивления лицом толстяка, который явно не ожидал подобного поворота событий. Юноша довольно хмыкнул и бросил пачку на стол перед женщиной; та с картинным шелестом проехалась по отполированной столешнице и остановилась у самого её края.
— Не волнуйтесь, к утру верну вашу куколку в целости и сохранности, — по тому, как тонкие пальцы, туго обтянутые атласными перчатками, увлечённо пересчитывали купюры, Хартфилия поняла, что если бы её хозяйке сообщили, что она вообще не вернётся, та вряд ли бы расстроилась. — Пожелай нам хорошо повеселиться, старик.
Что уж говорить, а на подобное продолжение вечера Люси даже не смела рассчитывать. Теперь ей оставалось лишь уповать на то, что этот сорящий деньгами направо и налево сопляк сказал правду, и она в самом деле встретит рассвет в целости и сохранности.