"Самая сильная магия"

Это какое-то безумие. - Джинни, хватит плакать, - говорит, глотая слёзы, девочка. – Ну, Джинни, ну пожалуйста… Это не похоже ни на что из того, что было с ней раньше – и одновременно то же самое. Только Том, милый Том оказался злодеем и предателем, едва не убившим её саму, как вот оно, новое – чем её отравила эта женщина, зачем не выходит из головы? Какая сильная эта магия, какая невыносимая! Джинни уверена, что от Запрещённых Заклятий ей было бы куда легче, чем сейчас. Она вытирает кровавые руки об платьице: она не понимает, что она делает, и как оно страшно, убийство. Это ведь даже не петухи, это люди – такие же, как она, или братья, или мама, Гарри, такие же, как Дамблдор… Она не чувствует вины или совести: ей просто хочется заплакать. Как влюбленной впервые девчонке – впрочем, это ведь не в первый раз, не так ли, Джинни, дорогая? Злодейка следит за ней: она знает толк в приворотах, это что-то вроде семейной магии. Девчонка легко поддалась внушению, наивная, маленькая – милочка, да год назад тобою крутил сам Лорд! А ты не вынесла урока, снова повелась на свою влюбленность, как дурочка. Или ты просто не хотела ничего выносить, дорогая маленькая Джинни? Платье испачкано чужой человеческой кровью и так коротко, что Беллатрисса Лестрейндж не уверена в том, что не хотела бы обладать ею. - Молодец, Джинни, - она наклоняется к ней: с вытянувшимся худым лицом, длинными черными волосами, мрачная, с прежней королевской осанкой. Девочка смотрит завороженно на неё, как кролик на удава, и та вольна с ней делать всё, что хочет. – А вот теперь ты можешь со мной пойти в сказку.