В моих пальцах течет электричество

Tindersticks – Cherry Blossoms

Внутри сидит зверь – он дышит, он громкий, он рвет и хочет крови. Ванда кормит его и учит терпению, каждую ночь шепчет: месть придет скоро, они со всеми рассчитаются, со всеми расправляться. У Ванды есть цель – убивать. Ванда тоже зверь, и ей каждую ночь шепчет Пьетро: я с тобой, я рядом, я не оставлю тебя. Ванда позволяет себе верить. Позволяет стать брату не опорой, не семьей – Вселенной, миром, дыханием. Ведьму учат владеть своей силой – ее заставляют убивать и мучить. Ванда скрывает от брата, что ей это нравится, и позволяет ласкать себя, утешать: все муки скоро пройдут. Пьетро не такой – Ванда знает. Пьетро пошел на эксперименты - только ради нее, Пьетро изменил свою сущность - только ради нее, Пьетро соглашается на все ее безумные идеи – потому что он – Вселенная, они не могут и не будут порознь, они вместе в любой ситуации. Брат – лучшая ее часть. Единственное светлое, не запачканное отравленным сознанием. Ванда – скрытая агрессия. Внутри нее атомы, которые состоят из злобы, ненависти и темной магии. Ванда сумасшедшая, но у нее есть якорь. Ванда нуждается в брате настолько, что ее физически начинает ломать, когда он где-то далеко, когда он не прикасается к ней или не обволакивает своим теплом. — Нас это не касается. Ванда шипит, брыкается, пытается доказать. Она не верит в свои слова, но верит, что если они вернутся – смерти не избежать. А Пьетро не слушает. Пьетро, как фанатик, заламывает руки, ходит вокруг нее, накрывает своим глубоким голосом, гладит ее дрожащие руки и обещает, что все будет хорошо. — Ты сама видела, Ванда. Он хочет уничтожить мир. Ты чувствовала. — Мстители во всем разберутся сами, — ее колотит от злости, алые ниточки начинают исходить из ее тела, вот-вот грозя причинить кому-то вред. Только не брату. Кому угодно, но не брату. Пьетро медленно приближается и, не обращая внимания на ток, исходящий от магии, сжимает ее руку и прижимает к своему сердцу. Музыка. Ее святая музыка. — Я себе не прощу, - Пьетро смотрит серьезно, без задоринки, без привычного блеска в глазах. Ванда понимает, что у нее нет выбора, и бессильно опускает руку, утыкаясь носом в шею брата. — Обещаешь мне? Пьетро кивает и Ванда глухо смеется. — Ты даже не спросил, что. — Я знаю. Я всегда знаю. Мы каждый день обещаем друг другу - выжить. Ее выталкивает за пределы реальности, магия бушует в ней и только ласковые руки брата помогают держать контроль. Ванда давится ощущением бессилия и обреченности, отчаяние рвет ее кожу на маленькие кусочки, которые тут же превращаются в нити и пытаются прикоснуться к чему-то материальному, впитать в себя чужую энергию и подарить еще немного жизни. Когда ее губы находят губы брата, магия обволакивает их, словно пытаясь создать кокон безопасности. Вот бы всегда держать его так. Когда они бросают мятую одежду на пол, задыхаясь от аморальной близости друг к другу – алые нити превращаются в сталь, они бурлят энергией и жизнью. Их переполняет. Ванда кусает, царапается, не выпускает брата из своих объятий, не позволяет ему быть не_близко, быть не_рядом. Его мало, его слишком мало и Ванда хочет поглотить его, спрятать в себе, носить в своем сердце, чтобы не появлялось отрешенной пустоты, чтобы быть целой. Только Пьетро и Ванда. Всегда только Пьетро. — Я люблю тебя, я люблю тебя, люблю, люблю, люблю, — Пьетро осыпает ее поцелуями, а Ванда обнимает и давится слезами. Давится своей магией, которую почти ненавидит, потому что все из-за нее. Их не должно быть здесь. Они не должны спешить на помощь Мстителям и пытаться спасти Землю. Спасение всего человечества не стоит смерти ее брата. Ничего не стоит. Ванда не может заставить себя улыбнутся, а Пьетро слишком беззаботный, когда водит пальцами по ее ребрам, прижимая к себе. У них так мало времени, чтобы побыть вдвоем. Слишком мало. Всего слишком мало. — Это последний раз, — нежно говорит он, — мы сделаем то, что в наших силах и исчезнем. Просто исчезнем. Я заберу тебя на какой-то необитаемый остров (плевать, куда) и мы начнем все заново. Забудем все и будем наслаждаться друг другом. Мир, где будешь только ты и я. Ванда кивает. Кивает несколько раз, а потом снова бросается на Пьетро с поцелуями, чтобы он больше ничего не говорил, чтобы не разрывал ее сердце и не топтал душу. Она говорит, что верит ему. Верит, что они выживут, а потом оставят свое прошлое. Ванда собирает магию внутрь, закупоривает ее и не выпускает, чтобы зарядиться. Чтобы сил хватило на всех, кто захочет причинить им вред, чтобы успеть поймать брата за минуту, до падения в пропасть. Она сможет. Ванда пытается в себя поверить. Вот только ее изувеченное сознание, то, через которое прошлись экспериментами и создали в ней недо-мутанта, пытается ей шепнуть: Мира, где будешь только ты и Пьетро – не существует. И Ванда целует брата, глубоко и отчаянно, вжимаясь в него всем тело, не отрицая, что этот раз – их последний. Глотает свою боль и позволяет брату увести себя. В будущую пустоту и одиночество.