На крыше

Одним обычным летним вечером Хибари, сидел на крыше школы Намимори. Он смотрел на облака и думал, как же он похож на них: такой же одинокий, свободный и спокойный, плывущий в одиночестве. Заодно он придумывал новые правила для Дисциплинарного комитета, чтобы больше людей можно было забить до смерти. На самом деле Хибари был романтиком, но никто не видел его ранимую душу за броней холодности и отчужденности, которой он защищался от мира. Примерно на двенадцатом правиле его взгляд наткнулся на листовку, спланировшую ему прямо в руки, и это разбудило в нем волнение, которое неосознанно будоражило его сознание уже двенадцать ночей – на листовке была реклама нового кафе «трезубец». В это время снизу раздался ехидный знакомый звук. - Ку-фу-фу – сказал Мукуро, одним движением запрыгивая на крышу. - Мукуро!!! - сказал Хибари, доставая тонфа. – Камикорос!!! Мукуро ехидно ухмыльнулся, изящно увернувшись и доставая трезубец. – Попробуй попади!!! – сказал он. - Камикорос! – повторил Хибари, и поднялся на ноги, сверкая глазами, налитыми кровью. Он был похож на смертельного хищника, выходящего на охоту, и даже пустота крыши не мешала представить его посреди хитроумных джунглей. Но Мукуро даже не повел бровью, не выдав сладкого томления, внезапно возникшего в животе. Он атаковал Хибари своим трезубцем, но Хибари успел изящно увернуться. Ожесточенная схватка продолжалась несколько часов, когда Хибари, хитрым вывертом тонфы, прижал Мукуро к стене, лишив возможности передвигатся. - Ну же, давай, убей меня – хрипло сказал Мукуро. Его сердце стучало так громко, что он слышал только его стук и не слышал своих слов. Хибари вдавил тонфа сильнее в грудь своей жертвы, а второй уперся в стену. Он молчал, глядя в глаза Мукуро, такие разноцветные и такие прекрасные. Они так и не поняли, кто первый сделал шаг вперед, так, что их губы слились в поцелуе. Поначалу робкий и нежный, он становился все более горячее и страстнее. Рука Хибари, не теряя времени, уже шарила под футболкой у Мукуро, очерчивая ключицы и хрупкие косточки ребер. Позабытые тонфа и трезубец, валялись живописной абстрактичной кучкой, словно выражающей все то, что их хозяева испытывали друг к другу, не решаясь высказать. Но теперь, когда одежды смяты и позабыты, а руки, губы и язык получили доступ к горячему желанному телу, и только Луна светила с небес, освещая их сплетенные страстью тела. Когда все кончилось, Хибари поглядел в прекрасные глаза Мукуро, и почувствовал, как его излюбленная защита «камикорос» теряет смысл и броня одиночества рушится под горячими ласками Мукуро. Теперь он понял, что он тоже может быть счастлив. Как облако, которое нежно обволакивает туман. Продолжение следует.