Фатальная ошибка

      - Зачем... зачем я ей разрешил это сделать?! Идиот, обормот, дегенерат! - все эти мысли моментально начали проходить в голове жеребца, который спешил в сторону королевского замка. В нем уже разгоралась битва, в которой участвовал почти весь Кантерлот против общего врага - ледяного дракона. Госпитали были заполнены практически полностью - ледяное дыхание и сильные лапы не щадили никого. Даже в небе витала атмосфера борьбы - темные облака, осколки льда по всему Кантерлоту, а так же пейзаж разрушенного дворца, где было логово монстра. Пегас даже не надеялся на себя или остальных. Но волновался, терзал себя мыслями о том, что он наделал, отпустив в ледяной ад последнего, которого он любил. Опомнился пегас, как только она ускакала слишком далеко. Так, что тот не мог разглядеть ее белого силуэта с нежно-голубой гривой, которая очаровывала его много лун.       - Трус... чертов Трус! - опираясь на это обидное для жеребца слово ворчал тот, галопом мчась в замок. Через разруху и обломки домов, иногда преграждавших путь. - На ее месте должен быть я! Чертов страх смерти... и чертова любовь войны... - двусмысленно думал тот, уже замечая силуэт дракона, который еле-еле отбивал атаки пони. Он уже защищался, пятившись назад. Слишком ослаб, что давало возможность наконец-то победить его. Но он может просто улететь и вернуться с новыми силами, что приведет к полному поражению.Так думал Клокхардер, который спешил помочь ей: своей любимой, которая отправилась на битву. Она всегда любила сражаться, это была изюминка единорожки - великолепно обращаться с мечом. Ее в народе прозывали Варкрай. Единорожка умела воодушевлять воинов на битву, каждый раз побеждая и прославляя Эквестрию не только за добро и дружбу. Настоящее имя у единорожки звучало менее пафосно и легендарно - Блайми. Ее так назвали в честь нежнейшей гривы голубого цвета. На самом деле, у нее был очень мягкий и добрый характер. Она пыталась скрыть его под маской войны, боясь за то, что ее высмеют.       - Успеть... я должен успеть помочь ей! Святая Селестия, пожалуйста! Я хочу успеть!- стиснув зубы уже летел пегас, надеясь на скорость. Глядел вниз, дабы увидеть любимый силуэт. Который вдохновлял его уже много лун на лучшие поступки в его жизни - создания идеальных часов, механизмов и изобретений. Или первой любви в его жизни. Которая оказалась лучшей, исполняющая его мечты. Открывающая в себе многие качества, а так же легкость души, искреннее счастье. Но сейчас эта же любовь играет злую шутку, заставляя волноваться, молиться и страдать от угрызений совести за то, что он позволил уйти ей одной на верную смерть.       - Она... наконец-то... Блайми! Я с тобой! - кричал тот в полете, но безрезультатно. Ее детская любопытность заставляла не слышать другие голоса, лишь ветер в ушах. Сконцентрировавшись на драконе, та расчехляла меч из ножен набегу, левитируя его и корча боевую гримасу, полную огня и жестокости, которое изливалось в таких битвах, дабы потихоньку накапливаться в ее сердце и голове. Уверенность в себе переполняло ее, как только она заметила дракона, который уже откидывался льдом в воинов, заставляя их отступать.       - Это Варкрай, она с нами! - выкрикнул один из воителей-лучников, приметив ее длинные голубые волосы, развивавшиеся набегу, ее сияющую улыбку и громкий голос, который заставлял храбреть жеребцов для победы. Борьбы не на жизнь, а на смерть. Эта "храбрость", отдавалась эхом в бойцах, которые начали бежать вперед прямо с ней, держа магией или копытами оружие с криками "Урааааа!". Она бежала вместе со всеми, размахивая мечом, дабы сбить летящие осколки в ее сторону. Она чувствовала, что ее охраняет ангел-хранитель, что частично являлось правдой. Над ней летел Клокхалкерд, спускаясь все ниже под градом ледяных стрел, иногда царапавших черное тело и его оранжевые волосы. Такие короткие, еле прикрывавшие широкую шею и те же апельсиновые глаза, которые глядели вниз, спускаясь ниже по полю боя в поисках голубой гривы. Пикируя, тот смог отразить один снаряд, чудом направив его обратно к дракону, отчего тот пронзил крыло насквозь. От боли тот взвыл, что заставило улыбнуться и продолжать пикировать, примечая голубую гриву и знакомый голос.       - Неужели, он с нами? Клок, зачем... ты не готов к войне, никогда не был готов, зачем? - Варкрай думала о том, чтобы тот был дома в безопасности и продолжал заниматься любимым делом - наукой. Но она смирилась с этим, приближаясь к этому дракону. Прилив сил сразу же заставил ее кинуть меч прямо в темно-синее тело дракона и точным броском пронзив его незащищенную шею, из которой начала течь темно-голубая кровь       - Да! Так тебе! - выкрикнула единорожка со злобной улыбкой и глянула на на жеребцов, которые были воодушевлены ослаблением врага - Вперед, братья! Покажем ему кузькину мать! - своим прекрасным громким голосом прокричала та и побежала в первых рядах, грубо вынимая меч из шеи дракона. Поглядывая на Клока, который взял меч, падшего в бою солдата, та не могла не на радоваться, ведь ради нее тот пошел с ней. Но почему он так быстро опускался в ее сторону, обгоняя. Спустился совсем близко прямо впереди нее. Лишь в последний момент она поняла, что засмотрелась - в ее сторону летел магический снаряд изо льда, который закрыл телом Клок. От этого ей стало на секунду стыдно, а через мгновенье у нее вздрогнуло сердце       - ...айххх!- вскрикнул тот, чувствуя попадание магической энергии. Но через секунду раздался другой крик, более громкий и детский. Как будто было слишком больно, чтобы плакать с визгом. Через секунду у пегаса начало мутнеть в глазах, он мог отключиться, чему помешал удар тупого осколка по крупу, который привел его в чувства, но заставившийся ужаснуться. Белое тело единорожки плакало от боли, лежа на боку. Ее голубые глаза были налиты кровью, как и грива.       - Ч... что это за... магия... - прошептала та, откашливаясь и чувствуя холодок внутри себя. В сердце пегаса раздался электрический заряд, как только он все это увидел. Осколки льда были в шее, груди, боках и маленькие в голове пони, которая доблестно сражалась. Но сам Клок был в порядке, лишь пара царапин в спине, которые даже не чувствовались от его ужаса. Не думая, он взял ее на копыта и начал лететь. Быстро, прижимая ее к своему теплому телу и слыша стоны боли. Он убегал с поля боя, пытаясь спасти Варкрай, боялся потерять ее сильнее всего, в его груди все сжалось, невыносимо болело. Впервые он увидел перед собой страшные страдания войны, которых так боялся. Но эффект усугублял то, что перед ним мучилась та, которую он пытался уберечь.       Ее магия сейчас была слишком слаба, чтобы вытаскивать из себя шипы льда, пронзившие ее белое тельце, "украсив" его ярко-красными следами крови. Он пытался ее спасти, он считал, что сделал все возможное для нее... любимой вдохновительницы, которая с трудом дышала, когда те подлетали к госпиталю. Пронзенная насквозь, единорожка ввела в ужас больных и раненых, глазевших на пегаса, который со всех ног пытался найти реанимацию. Он плохо понимал в медицине, но как только приметил доктора у палаты, чуть не плача, передал тело пони, которая потеряла сознание       - Святая Селестия... - ужаснувшись, пони в халате быстро прошел в операционную с ней, приказав спасителю сидеть смирно у двери на лавке, заставив так погрузится Клокхардера в теплые воспоминания, дрожа от умиляющегося страха, волнуясь от того, что он не смог ее спасти ценой своей жизни. Недоумевал от того, почему сам не пострадал, ведь, как часто бывает, погибать должен спаситель, а не спасенная. Его начинало раздирать изнутри, начинала кружиться голова. Именно голова стала первым ударом его пожирания совести.       - Блайми... Блайми. Пожалуйста, живи, я не хочу ужаса войны, я не хочу его чувствовать, не хочу страдать от него... Пожалуйста... - шептал тот в надеждах на спасение единорожки, которая была прямо у него за спиной - на хирургическом столе, где ее спасали врачи. Но магия была подлой, даже слишком. Оказавшись в теле пегаса, она вырвалась наружу прямо вперед: в прекрасную Варкрай десятками осколков, которые начали останавливать кровь в ее жилах, убивать ее медленно и мучительно. Часами, которые приходилось терпеть Клоку, который послушно сидел за дверью, продолжая молиться о милости судьбы, которая решала совсем по-другому. Дверь в реанимацию тихо открылась. Из нее медленно вышел пони в халате, который поглядывал на пегаса. Не замечая его боковым зрением, Клок сидел дальше, смотря в пол как убитый, не двигаясь, вздрагивая от шагов справа от него. Быстро повернув голову, он заметил врача, который выглядел не лучшим образом - капли крови на халате, некое волнение в мимике лица, а так же отвернутая голова в сторону кровати, рядом с операционным столом       - Прошу... войдите - сказал тот металлическим голосом, который отдался в голове пони, который сразу же встал, медленно входя в комнату. Его лицо было взволнованно, полно страха и дрожало. Дыхание в край сбитое, но как только он входит, оно как будто останавливается от голоса доктора за спиной. По еле сдерживающим слезам врачей, те лишь смотрят в пол, чувствуя вину. Но какую? Они навредили? Или пришлось жертвовать чем-то от пони, которую они спасают? Голос Клок еле слышал, поняв лишь пару слов:       - Oна ждет - голос раздался громко в его ушах. На самом деле, хирург сказал намного больше, но от некоего шока жеребец плохо слышал, тяжело плетясь к кровати. Там лежала она, тут же ему становилось лучше от ее взгляда. Любимого, с улыбкой, которая расплывалась по ее лицу со слезами. Горькими и легко заметными.       - Почему она плачет? Что произошло?! - кричало в его голове, после чего тот присел рядом с ней, дрожа от легкого страха и любви, жадно сжимая прохладное копытце единорожки своими копытами - П-почему ты плачешь, Блайми... - тот глядел прямо ей в глаза, отчего у той разрывалось сердце. От сильной боли, от слабости тела. Она чувствовала то, о чем боялась сказать ему. Но пегас сверлил ее взглядом, после чего та тихо начала говорить, чуть не срываясь на плач - К-клок... - эта пауза рвала их сердца изнутри. Единорожка тяжело выдохнула холодным воздухом, который прошелся по телу жеребца - так холодно... У тебя... такие теплые копыта... с-согрей меня, пожалуйста - после этих слов она попыталась потянуться к нему в последние объятия. Ее слезы скатывались по белым щечкам, которые уже не сверкали легким румянцем.       - Варкрай... - впервые так назвал ее пегас, прижавшись к холодному телу пони. Теперь по ее маленьким щекам стекали и его слезы, ведь на его глазах медленно погибала любимая, которую он так пытался спасти, но в поле битвы совершив фатальную ошибку. Спасая ее - он набрег ее на смерть этой магией, которая теперь останавливала кровь голубогривой, останавливала ее сердце с каждой минутой объятий и поцелуя, который осмелился сделать пегас. В последний раз она согревалась от него, чувствуя теплые губы на своих, чувствуя теплые копыта на себе, чувствуя то, что силы уходят из нее, и оторвалась от него, глядя в заплаканные оранжевые глаза с теплой улыбкой, приложив к его щеке копытце. Она прошептала ему ангельским голосом, отдавая последнюю энергию из рога, которая окутывало его тело       - Я люблю тебя, Клок... всегда буду любить - ее голос, это было последнее, что услышал пегас. Холодные голубые глаза стали сами закрываться, а копыто на щеке ослабевать. Уже не поглаживая его щеку, увлажненное горячими слезами. Пегас не мог до конца осознать, что произошло, пока не услышал длинный писк рядом с собой. Машинный писк, означающий остановку сердца холодного тела Блайми. В этот момент его осенило, но лишь для страданий. Магия, от которой он пытался ее спасти - ее и погубила, пройдя сквозь него и распространяясь на остальных. Он совершил фатальную ошибку, который, на его месте,совершил бы каждый. Еле дыша, тот не верил в то, что происходило, дрожав и прижав копыта к груди Блайми.       - Я... я убил ее... нет... не может быть... Варкрай... Варкрай! Варкрай!!! - срываясь на слезы, тот начал трясти ее тело. Смотря в закрытые глаза и нежные волосы, тот прижал копыта к ее груди, продолжая выкрикивать ее прозвище. Энергия медленно впитывалась в его тело, как будто оставаясь всегда с ним частичками. Он это чувствовал, но не мог осознать, будучи в шоке и ужасе. Как будто весь мир стал для него серым и бескрасочным.

***

Светлая луна освещает полуразрушенный Кантерлот. Все уставшие рабочие давно уже ушли по домам после восстановления некоторых зданий от нашествия дракона. Он уже был в виде безопасной каменной статуи. Но эта "статуя" принесла много страданий сотням и тысячам пони, оставив тех без родных, знакомых и близких, честь которых возвели кладбище-мемориал. Он символизировал тяжесть победы над страшным врагом, куда приходили пони, оплакивая тех, кто отдал жизнь за победу и сохранность Эквестрии. Но лишь одна могилка не символизировала это. Погибшая от подлости и фатальной ошибки, она располагалась точно в середине, по воли группы пони, ей был выделен отдельный памятник, ведь по большей части, из-за нее Кантерлот сейчас живет своей жизней. Живет из-за Блайми, прозванной в народе Варкрай. Сегодня на кладбище был лишь один ночной посетитель. Как не странно, но ночью сюда приходили многие пони, которые хотели побыть одни со своими любимыми. Не исключением был и он: его оранжевая грива медленно расстилалась по ветру, как и пакет, который пегас держал в зубах. Он шел не очень долго, после чего остановился над самой средней могилкой, рядом с которой лежало много цветов и подарков. Там лежала бедная Блайми, которая погибла из-за подлости судьбы и фатальной ошибки. Но перед ней был и бедный Клокхардер, который сидел на коленях, глядя на фотографию в надгробии - Прости меня... п-пожалуйста... я хотел спасти тебя... - говорил он через слезы, которые падали на красную притку под его копытами, впитывая горькие слезы. На ее могилке всегда были венки и свежие розы, которые она так любила. Их же и принес пегас, уложив рядом с остальными цветами. "Наша душа, наша вдохновительница", было написано под ее фотографией. Вдохновила она и Клока. В последний раз в своей жизни. Из пакета он вынул непонятное на первый взгляд устройство, после чего начал его рассматривать и глядеть в темное небо, освещаемое миллионами звезд. После чего пони стал смотреть на ее могилку - Я не могу больше быть тут... я хочу быть с тобой... - подняв предмет в своем копыте, можно было увидеть то, что он похож на странное сочетание металла и дерева, соединенное в какую-то палку изогнутой формы в начале и ровной прямой на конце. Он приложил ее к виску и начал вздрагивать. Прекрасный ум в последний раз одарил его идей для изобретения. Это было создано впервые не во благо обществу, оно приносило лишь боль и смерть. Это был пистолет, более похожий на укороченный мушкет. Взведя курок вторым копытом, пони глянул наверх, заливаясь слезами и прошептал, прежде чем нажать на спусковой крючок - Я люблю тебя, Блайми... всегда буду любить... прости меня