Дорога длиною в жизнь

Ночь. Тихая, безмолвная. Она словно шелком обволакивает небо, берет все вокруг под свое черное крыло, лелея и утешая уставшую природу. Вверху расстилается темная пелена, небрежно закрывая собой последние лучи уходящего вечернего солнца. Кто-то рассыпал по небу серебристый бисер, называемый звездами. Ах, звезды. Такие красивые, но такие холодные. Такие манящие, но такие далекие. Сколько песен и стихов написано людьми о них? Бесчисленное множество. Деревья тихо шелестят ветвями, и трава изредка вздымается от легкого весеннего ветерка. Где-то скрипнула сухая ветка. Должно быть, это мышь, которая очень скоро станет ужином для дворового кота, очень кстати вышедшего на охоту. Казалось бы, ничто не может помешать этой идиллии, но где-то вдалеке стали слышны голоса. Голоса. Они становились всё громче и громче, и вскоре в дверь старого деревянного дома постучали. У окна сидел молодой парень. Он вздрогнул, но не открыл. Парень знал, что сюда за ним никто, кроме врагов прийти не мог, поэтому без какого-либо малейшего движения или неровного вздоха продолжил сидеть, разглядывая картину за небольшим идеально чистым пуленепробиваемым стеклом, обрамлённым деревянной рамой. Молодой человек знал, что жить ему осталось недолго, так что наслаждался моментом прекрасной ночи. Последней ночи в его жизни. Дверь с треском открылась, выпуская из помещения тёплый воздух и впуская холодный. Мужчина с ружьём ступил на скрипучие половицы, приказав остальной команде остаться снаружи. Старая доска заскрипела, когда мужчина сделал шаг. Снова, когда второй. Он зашёл в комнату. Парень был всё ещё там, и не бросил на него даже косой взгляд. Он смотрел в окно. Он ждал. - Твой смертный час пришёл, Павел. - Сказал вооружённый, заряжая автомат. - Ты не можешь бежать вечно. Парень не шевелился, только странная улыбка проскользнула по его лицу, и в тусклом свете луны она даже показалась какой-то… Довольной? Этот молодой человек действительно устал. Устал скрываться, удирать, врать и терпеть весь этот ад, преследовавший его последние полгода. Он мог бы бежать и дальше, как и прежде стараясь не замечать того, что творилось вокруг, но разве человек может ускользнуть от самого себя? Абсолютно все понимают, что можно перехитрить даже самого знатного мудреца, однако с самим собой этот трюк вряд ли удастся. Парень продолжал сидеть, опершись на деревянную стену. Потрепанные и грязные от пыли солдатские ботинки, что были надеты на его ногах, уже не выглядели такими новыми, ровно, как и форма. Безразличный взор серых глаз был по-прежнему устремлен в окно, а ресницы едва заметно дрожали. Он уже знал, что обречен. Тем не менее, паники не было, какое-то странное спокойствие разливалось внутри, тихо проникая во все уголки сознания. Скорее всего, так было из-за того, что ему попросту уже было нечего терять. Тем временем, вошедший, строгий мужчина лет сорока пяти на вид, продолжал стоять у порога, так и не закрыв за собой ветхую деревянную дверь. На нем была офицерская форма, а на погонах было четыре звезды, свидетельствующие о том, что их владелец носит звание капитана. На его лице были видны небольшие морщины вокруг глаз, но седины на черных, как смоль, волосах, еще не наблюдалось. Было очевидно, что бежать человеку напротив уже некуда, поэтому офицер чувствовал свое превосходство, и, наконец, смог ощутить сладкий вкус собственной победы. Он пригладил свои густые, чёрные, как и волосы, усы, предпочитая выглядеть красиво даже в такой момент. Мужчина поправил фуражку и потёр горбатый широкий нос, прищурив маленькие синие глаза. Он был готов выполнить то, о чём мечтал долгие годы. – Ну что, Авдеев, устал бегать, да? – властно начал капитан, в упор смотря на жертву и усмехаясь. – Ну ничего, добегался уже, дальше дороги нет, сукин ты сын! – Услышав последние слова, парень у окна дернулся, но вовремя взял себя в руки: было ясно, что нападающий просто хочет надавить на больное, поиздеваться, что было неудивительно – этот тиран никогда не упустит такого момента. Солдат обратил внимание на стоящего у двери, повернувшись лицом к нему и ожидая дальнейших действий. Парень наслаждался последними минутами жизни, и ему уже было все равно, что будет дальше. Ему не хотелось бежать, ему не хотелось спасаться, ему ничего не хотелось, кроме как поскорее покончить с этим. Откуда-то с улицы послышался неудовлетворенный мужской голос, обращенный к офицеру: - Самойлов, хватит болтать, заканчивай с этим, и поехали! Последний инстинктивно обернулся, услышав свою фамилию, и снова обратился к бывшему подчиненному: - Ну что, слышишь вон, дела зовут, на тебя времени совсем нет. Будем без почестей, твое последнее слово никому не интересно. - После этих слов капитан направил автомат на парня, напоследок сказав: - Прощай, Авдеев, из тебя мог бы получиться отличный солдат, не будь ты такой дрянью. А дальше... Дальше выстрел. Затем второй. Звук упавшего на деревянный пол тела разрезал то спокойствие и тишину, царившую здесь до этого момента. Где-то вдалеке послышался звук заводящейся «Волги», и мужчина в форме покинул старый дом, оставив парня умирать в одиночестве. Теперь ему было хорошо, и ничего больше не терзало уставшую душу. Теперь он был свободен. Двадцать лет назад - Что с ним делать, Анна Васильевна? - Спросила молодая медсестра у главы родильного отделения, глядя на крохотного малыша, сладко спящего у нее на руках. - Среди тех, от кого отказались, для него уже нет места. - Поставь кроватку в коридоре, - Сказала полная немолодая женщина, поправляя очки с толстыми стёклами. - Назовём его... - Она на миг задумалась. - Паша Авдеев.