Воспитание чувств

В доме Тилля раздался телефонный звонок. Несомненно, это был Рихард. Он в последнее время любил «плакаться в жилетку» вокалисту, потому что переживал кризис в отношениях с Олли, а с Линдеманном его многое связывало. - Алло, Тилль, привет, ты приехать не можешь? – голосом капризного ребенка попросил Рихард. - Чего еще случилось? – Тилля оторвали от поедания пончиков уже в который раз, и это его конкретно разозлило. - Я не понимаю, что со мной происходит. Я запутался в своих чувствах! Кажется, я Оливера разлюбил…или нет… или..короче, уже самого себя боюсь. - И почему же ты так решил? – более спокойно спросил Линдеманн. - Ну я не знаю…он замечательный, но какой-то приторный, чересчур спокойный.. мне хочется чего-то поострее, пооригинальнее, понимаешь? Я устал от него… или я изменился…короче, Тилль, я не знаю, приезжай пожалуйста! Оливера до утра не будет! - Блин, Рихард, уже скоро ночь на дворе! - Я думаю, может мне нужен секс с кем-то другим, чтобы разобраться во всем? Тилль, ты мне очень нужен, приезжай! Через полчаса Тилль стоял перед дверью квартиры Рихарда с небольшой сумкой. - О, ты уже так быстро! - Так, значит, тебе надоела нежность Оливера? – с порога спросил вокалист. - Да.. мне кажется, что мне нужно что-то другое… - Ну, так бывает… - успокаивающе произнес Тилль. - Не стой на пороге, у меня бутылка виски открытая.. Круспе повел вокалиста в гостинную, как вдруг ощутимый удар по спине заставил его потерять равновесие и опуститься на колени. - Какого хера? – Рихард явно не ожидал такого поворота и слегка прифигел от действия Тилля. А тот, ни произнося ни слова, подошел к гитаристу с другой стороны, и за этим последовал удар ногой в живот, от чего Цвен свалился на бок и свернулся калачиком. - Эй, мать твою, за что? – простонал Круспе. - За все хорошее, сейчас будет горячо, как ты и просил – ответил Линдеманн и ногой перевернул Рихарда на живот, добавив нехилый удар по позвоночнику. Тилль скрутил руки гитариста за спиной, достал из сумки наручники и сковал его кисти. Не обращая внимания на бесполезные угрозы и выкрики Рихарда, Линдеманн извлек из сумки ножницы и разрезал на Круспе одежду по бокам. - Прекрати брыкаться, шлюха неблагодарная – с этими словами Тилль схватил Риха за волосы и ударил его головой об пол. В глазах у Цвена потемнело, и он с усилием перевернулся на бок. Перед ним были руки Тилля, достающие из сумки плеть, причем не ту безобидную силиконовую игрушку, какие продают в магазинах для взрослых, а настоящую, тяжелую, с шипами, более походящую на хлыст для лошадей. Мягко говоря, гитарист был в панике. Он прекрасно понимал, что сейчас с ним будет и, что самое страшное, никак не мог повлиять на ход событий. Раздался свист плети, Линдеманн пару раз хлестнул ею по полу, а потом начал оставлять жгучие раны на спине и бедрах Рихарда. - Ну я надеюсь тебе не холодно, грязная сучка, горячо тебе, а? – Тилль усмехнулся и продолжил полосовать Круспе. После такой насмешки, Цвен собрал все свое мужество в кулак и решил терпеть, не издавая ни звука, чтобы не дать этому садисту наслаждаться его стенаниями. - Так, а что мы замолчали? – наигранно спросил Тилль – тебе видимо мало, не так остро для тебя, да? С этими словами Линдеманн достал из сумки нож и оставил глубокую рану на спине Круспе от правого плеча до левой части поясницы, то есть , по диагонали. А потом он хладнокровно провел такую же в противоположном направлении – тело гитариста было перечерчено кровавым крестом, белый ворс ковра в некоторых местах окрасился в алый цвет. У Рихарда слезы текли ручьями из глаз, но он сжимал челюсти до боли, лишь бы не закричать. - Мужчины не плачут – Линдеманн снова подошел к сумке. - Тварь, ты знаешь что я с тобой сделаю? - Очень интересно – с этими словами вокалист заткнул гитариста кляпом, и тот смог лишь беспомощно мычать. Тилль обошел Рихарда со всех сторон, а потом поднес к лицу Рихарда резиновую игрушку огромного диаметра. Она была больше, чем любой настоящий член. - Догадываешься, что я хочу с тобой сделать? Я же не могу сам трахнуть шлюху моего друга! Поэтому этот малыш сделает все за меня. Ты будешь доволен. – Тилль погладил Круспе по голове. Через несколько секунд Рихард почувствовал боль, которую он не испытывал со времен пыток в Штази. Только эта боль отличалась тем, что раздавалась изнутри по всему телу и очень медленно отступала. По ногам гитариста потекли ручейки крови. Тилль ускорил темп, а Круспе начал откровенно реветь. Хотя предмет и задевал его простату, гитарист ни капли не чувствовал удовольствия. Вокалист вцепился одной рукой в бедро Цвена, а другой ввел игрушку на всю длину. Рихард уже перешел на хрип. - Ладно, хватит с тебя – Тилль вынул имитатор члена, освободил руки Рихарда и его рот. Цвен находился в полуобморочном состоянии – он не мог сказать что-либо членораздельное или пошевелиться, поэтому остался лежать распластанным на ковре, постанывая и закрыв глаза. Линдеманн прошептал гитаристу на ухо: - Оливер нежничает с тобой, потому что он любит тебя. Я знаю, что ты не отличаешься постоянностью, но не смей ранить его чувства. Возможно, что тебе не раз захочется «остренького», и ты вполне можешь загулять в поисках новых ощущений с такими же шлюхами, как ты сам, уж я тебя знаю. И для тебя это покажется всего лишь невинным приключением, но сердце Олли разобьется. И если ты, сучонок, любишь его, не смей причинять ему боль из-за того, что тебе чего-то там захотелось. Иначе я тебе ее причиню. С этими словами Тилль сложил игрушки в сумку и ушел. *** В Берлине только начинала заниматься заря. Рихард щеткой вычищал кровь с ковра. Послышался скрип ключа в замочной скважине – Оливер вернулся. Ридель с поникшей головой повесил пальто на вешалку в прихожей и поплелся в гостиную. Он ужасно скучал по тому Цвену, что был в самом начале их романа. И потому было так приятно и неожиданно, когда в коридоре его настиг Круспе, обвил руками его шею и начал расцеловывать его лицо. - Эй, что случилось? - Ничего не случилось, просто прости меня. – Рихард уткнулся в грудь Оливера и утонул в его объятиях.