Урок обществознания

— Итак, — молодая учительница по имени Кейт с высоким конским хвостом и идеально нарисованными стрелками на глазах начинает урок. Она недавно выпустилась с какого-то педагогического института, теперь работает на испытательном сроке у нас в школе. Ей вроде только двадцать два или двадцать три, не знаю, я прослушала её речь на первом уроке. Длинный густой черный волос, которому позавидуют модели из рекламы шампуней, закреплен такой же темной резинкой, которая сливается с её естественным цветом прядей. Пронзительные карие глаза и пухлые губки, в общем, совершенство. — Открываем тетради, записываем тему, — улыбнувшись во все белоснежные тридцать два зуба, продолжает Мисс Кларкс. Джинсы обтягивают её итак стройные ноги, а вместо школьной блузке на ней рубашка в клетку. Похоже, этой девушке никто не сообщил о дресс-коде нашего учебного заведения. Я тихо вздыхаю, чтобы никто не услышал. Чёрт, я не привыкла писать на уроках обществознания. Старая учительница ушла на пенсию, о чем я немного жалею. Она никогда не заставляла записывать, а здесь буквально конспектируй каждое слово Кейт. — Эм, — поднимаю руку, учительница осматривает подростка во всем черном с пирсингом в губе, кем являюсь я. Специально делаю вид, будто забыла её имя, — мисс… — Кларкс, — отвечает Кейт, заглядывая в журнал быстро проходясь по строчкам, — ты что-то хотела, Аманда? — Я забыла ручку, можно не буду писать? Конечно, никакую ручку я не забывала, она валяется где-то в рюкзаке или школьном шкафчике. Но кому нужная какая-то ручка, когда сегодня только гуманитарные предметы и писать мы не собираемся? Правильно, никому. — Ну, ты могла бы спросить у класса, — предлагает она, осматривая учеников. Знаете такие пай классы, вечно в любимчиках учителях, умные, талантливые, дружные, где все друг друга поддерживают? Мы противоположность таким. Ужасный, невыносимый класс, который портит жизнь учителям и друг другу. Словом, каждый здесь изгой и каждого гнобят. Пришел в школу по форме — подлизываешься к учителям. Перекрасил волосы в синий цвет — выпендриваешься. Встречаешься с человеком своего пола — хочешь быть в моде. Моим одноклассникам плевать на то, что у каждого свои вкусы, свое мнение. — Хорошо, — всё идет по плану, — хэй, у кого-нибудь из вас не найдется ручки? — Вежливо обращаюсь к классу, заранее зная их реакцию и варианты ответов. Слишком много времени я учусь с этими дегенератами. Тишина. Никто ничего не произносит, все сидят на своих местах. Кто-то уткнулся в учебники, а кто-то сверлит меня взглядом. Ну что ж, я думала, будет хуже. — А что, родители готки не могут обеспечить её школьными принадлежностями? — Всё-таки не сдерживается Стив, прерывая молчание своим тупым вопросом. Недолго блуждая испепеляющим взглядом по классу, встречаюсь со своим заклятым врагом. Стив Эртон. Его зеленые глаза не по-доброму сверкнули, давая знак мне, что можно начинать войну. Лучшее средство от таких дебилов — игнор. А кто сказал, что я не такая как это стадо баранов? Меня так же легко вывести из себя, задев лишь одним словом. — Во-первых, я не готка или у тебя память, как у рыбки, что ты всё забываешь спустя пару часов? — Зло фыркаю, — Во-вторых, заткнись, пока я тебе что-нибудь не проколола своими шипами, — трясу левой рукой, на которую я одела браслеты, привлекая внимание Стива. — Аманда и Стив, если вы сейчас же не замолчите, — грозно начинает учительница, но её нагло перебивают. — Или твои родители не заботятся о приемной дочери? Детдомовская, — шипит Эртон. Я делаю один глубокий вдох и выдох. Он не должен был этого произносить и он прекрасно всё понимает. — Посмотрите, наша сиротка сейчас заплачет, — подхватывает друг Стива — Макс. Собираюсь с мыслями, чтобы так же колко задеть словами этих двоих, но чей-то хрипловатый голос обгоняет меня: — Заткни свою пасть, — отчеканивает каждое слово парень с ярко-красными волосами. — А ты кто такой? — Грубо спрашивает Стив, а Макс дает ему пять. — Для тебя могу быть «папочкой», — ухмыляется он. Класс взрывается смехом и хохотом, а я ели заметно улыбаюсь, но парень замечает это. Поворачиваюсь к нему, чтобы лучше разглядеть и наши взгляды встречаются. — Неплохо, да? — Приветливо улыбнувшись, спрашивает он, не успев что-нибудь ответить, парень шарит в своем пенале, протягивая мне синюю трубочку — ручка, — Вот, держи. — Спасибо, — не забрав ручку, отворачиваюсь. — Ой, как мило, Майкл, тебя только что отшила готка, — другой мой одноклассник по имени Алекс, безобидно кидает эту фразу в адрес красноволосого. — Идите нах*й, я не готка, — не выдержав, хватаю рюкзак с пола и выбегаю из класса, не думая о последствиях. Слезы наворачиваются на глаза, а я всё бегу по серым одинаковым коридорам к шкафчикам, будто это моя цель. Настигнув пункт назначения, кидаю рюкзак, а сама облокачиваюсь на холодную дверцу локера. Слышу шум приближающихся шагов, но меня уже не волнует кто это. — Хэй, — тихо говорит знаковый голос. Поднимаю глаза и вижу Майкла. — Что тебе нужно? Отвалите от меня, — отвечаю я, вновь опуская взгляд на грязную плитку школьного коридора. — Ты сидишь около моего шкафчика, — спокойно объясняет парень. Я поднимаюсь с пола, захватываю свой черный рюкзак с белой непонятной надписью и зло говорю: — Пожалуйста, — разворачиваюсь на пятках, не спеша уходить.

***

Порой мы сами отталкиваем людей, которые пытаются как-то помочь нам. Достучаться, что чёрт, ты неправильно поступаешь. А мы, чтобы лучше принять руку помощи, упрямимся, не видя ничего кроме себя, своих стереотипов. Не уважаем других людей, не принимаем их мнение. Закрываемся в себе, держа старые обиды. Храним их в своем сердце, а потом не выдерживаем и все это выходит наружу негативными эмоциями. Всё уже так сгнило, а ты не замечаешь, думая, что выдержишь, не упадешь с обрыва и не разобьешься на тысячу кусочков, которые больше никогда не собрать. Разбей человеку сердце, жизнь и он разобьет в два раза больше. Но существует же добро, верно? Такие мелкие детали, как «надень варежки» или «аккуратней, не споткнись». Парень всего лишь хотел сотворить добро, защищая девушку. У-вы, поглощённая своими проблемами, она даже не заметила, что в их классе не учится никакой парень с красными волосами. — Спасибо, — тихо вздыхает Майкл, смотря на номер своего локера. Аманда поворачивается, чтобы что-то ответить, но в коридоре больше никого нет. Она подходит к шкафчику незнакомца, видя металлические цифры. Двести пятьдесят один. Но ведь в школе только двести пятьдесят шкафчиков.