***
Когда Лионелю исполнилось шесть, он научился определять время. Он знал о различных единицах измерения времени, как секунды и минуты, а также о днях недели, месяцах года. Его любимым месяцем был июнь, потому что именно тогда был его день рождения, а любимым днем был понедельник, потому что тогда он на ночь оставался у бабушки, ел мороженое с ней и играл в веселые игры. Он научился читать и писать как формально, так и сокращенно. Теперь он знал каждую из цифр над головой у людей, что всё так же витали в воздухе. Несмотря на неудачи в лечении, доктор Райкард был всё так же заинтересован в лечении, ведь надписи немного изменились. Вместо косой черты между числами появились двоеточия. — Мама! — воскликнул Лео однажды, когда его мать прошла через ворота на детскую площадку, чтобы забрать из садика. — Цифры изменились! Лицо женщины тут же просветлело; мальчик уже давно не видел мать такой радостной. — Они исчезли? — взволнованно спросила она. Возможно, лечение доктора Райкарда было не таким уж и плохим. — Нет, конечно же нет! — ее лицо тут же осунулось, она даже не потрудилась кратко улыбнуться. — Они остались, но изменились! Теперь есть не только косые черты, как между цифрами в датах, но и две точечки, как в часах на кухне! С птичками! — Думаю, нам необходимо снова посетить доктора Райкарда, — сказала она после молчаливой паузы. Схватив сына за руку, она потащила его к машине, параллельно вытаскивая из сумочки дешевый мобильный телефон. — Здравствуйте? Да, это Селия Месси, мой сын пациент доктора Райкарда... Да, срочное... Когда они прибыли к кабинету врача, мужчина уже ждал их в передней, держа в руках бумажки с графиками. — Все в порядке? — выражение его лица было взволнованным, а уголки губ приспущены. — Цифры изменились, — всего лишь сказала мать Лео, нервно осматривая ожидавших своей очереди пациентов, сидящих на потрёпанных красных креслах и читающих старые журналы. — Понятно, — ответил Райкард, проводя их в свой кабинет.***
Когда Лионелю исполнилось десять, он стал записывать цифры с именами людей в свой зеленый блокнотик, который ему купила мама для школы. В самом учебном заведении он делал немного записей: он и так помнил, что говорил ему его учитель, сеньор Сабелла. Его школьный блокнот был практически пуст, за исключением пары домашних заданий, которые обещали проверить. Доктор Гвардиола — его новый врач, так как доктор Райкард скончался год назад, — попросил его делать это. Он предположил, что, возможно, это поможет ему разобраться, что же означают эти номера. Лео нравился доктор Гвардиола больше, чем доктор Райкард, ведь после его лечения тело больше не болело на протяжении нескольких дней. Также мужчина смотрел на него не как на научный эксперимент, а как на обычного, реального человека. Даже мать Месси заметила существенное изменение в настроении, когда они ходили на ежедневные проверки. Его блокнот быстро заполнялся записями: он записывал все цифры своих одноклассников, матери, бабушки, врачей, доктора Гвардиолы. Когда он окончательно исписал книжечку, мама купила ему еще одну. Вскоре он уже не мог ходить без них. Каждый человек, чье имя он узнавал, был записан в его блокноте. Однажды, в один из визитов, Лео спокойно сказал доктору Гвардиоле: "У доктора Райкарда были очень маленькие числа. Перед тем как он умер, цифры с двоеточиями быстро изменялись, а начальные числа очень долго начинались с нулей". Врач кивнул и записал слова мальчика. — А ты помнишь те цифры, Лео? Брюнет утвердительно кивнул и достал свой зеленый блокнот, указывая на нужную строчку: "Вот, вторая запись, после мамы". Глаза мужчины расширились. — Лео... — его загоревшее лицо, казалось, совсем побледнело при виде чисел, — ты помнишь, когда скончался доктор Райкард? — Вроде бы 13 июня. — А время? — Полдень, тогда моей маме позвонил один из врачей. Доктор Гвардиола отдал обратно блокнот мальчику и сказал: "Взгляни на цифры, которые ты записал, — он указал на номер умершего мужчины, — что ты видишь?" Глаза Лео расширились, точно чайные блюдца его бабушки. — Ч-что? Как это возможно? — он слегка откашлялся. — Эти цифры — дата смерти.***
Когда Лео стукнуло пятнадцать, у него появился первый настоящий друг. Это был конец его первого года в школе: на протяжении пяти лет, с тех пор как они с доктором Гвардиолой разгадали тайну чисел, он избегал всех, словно чумы. Уже с десяти лет он знал, когда умрут все окружающие его люди, даже его мать, у которой по сравнению с другими было больше времени. Парень, которого он раньше не видел, сел рядом с ним во время обеда в пустой библиотеке. У него были поразительно яркие глаза, странная стрижка и дикая ухмылка на лице. — Почему ты всегда сидишь здесь один? — спросил брюнет без злобы в голосе. — Ты не кажешься плохим. Лионель не хотел поднимать голову и видеть его числа. Ему уже нравился этот глупый паренек с озорной улыбкой. Вместо ответа Месси лишь пожал плечами и уткнулся головой в свою книгу, "Бойцовский клуб". Это был его любимый роман, ведь у Рассказчика был друг, который вскоре оказался лишь голосом внутри головы; это заставляло чувствовать себя лучше. — Вижу, ты не разговорчивый тип, — пошутил парень. — Я Неймар. — Лео, — пробормотал брюнет, надеясь, что ребенок поймет намек и уйдет. Не то чтобы он был против друзей, просто он предпочитал не знать, когда близкие ему люди умрут. Неймар что-то промычал в ответ, а после вдруг воскликнул. — О, чувак, я обожаю этот фильм! — он потыкал пальцем в книгу Лео. Месси взглянул на обложку романа, а после, наконец, поднял прищуренный взгляд на парня. — Фильм хороший, но книга намного лучше, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Думаю, я должен проверить это, чтобы убедиться, что ты не лжёшь. Лионель приподнял брови и произнес: "Ты только встретил меня и уже не веришь?" — Я тебе не верю, потому что только встретил, — на это заявление Месси утвердительно кивнул. — Достаточно справедливо, — он всё так же сдерживался, чтобы не взглянуть на пространство над головой парня, продолжая смотреть в яркие, сумасшедшие глаза. На мгновение между ними воцарилось молчание, но после его нарушил Неймар: — Думаю, единственный способ заставить тебя говорить — это устроить дискуссию по поводу книг и фильмов. Видимо, мне уже стоит начинать смотреть больше полнометражек. Лео взорвался хохотом, получив уничтожающий взгляд от старого библиотекаря, слуховой аппарат которого обычно был выключен в обед: в это время постоянными посетителями библиотеки были лишь он и старшеклассница Джессика, которая не хотела иметь ни с кем ничего общего. Единственной причиной, по которой он знал ее имя, было то, что она однажды уронила блокнот, и он поднял его. И, вместо слов благодарности, он получил лишь: "Никогда не прикасайся к моим вещам, иначе останешься без рук". Будет лишним уточнить, что больше ее вещей он не трогал. Лео понравился Неймар и его острая, как лезвие, улыбка, которая соответствовала его диким глазам и неестественно растрёпанным темным волосам. Он забыл о цифрах над его головой.***
Когда Месси стукнуло восемнадцать и он окончил старшую школу, он, после долгих четырех лет, наконец, впервые взглянул над головой Неймара. Парень чуть не потерял сознание, когда увидел, что там пусто. Брюнет был единственным человеком, которого когда-либо встречал Лео, без кроваво-красных цифр над головой. Виновато глядя, Месси сказал парню: — У всех людей я могу увидеть, когда они умрут. У всех, кроме тебя. Неймар весь просиял так же, как это было, когда Лионель, наконец, перестал говорить односложными предложениями; и впервые поцеловал его в губы. Это был первый поцелуй Лео, и, разумеется, он был настолько шокирован, что приоткрыл рот. — Чувак, я тоже, — ответил брюнет, крепко сжимая его в своих объятьях. — Честно говоря, я тогда подошел к тебе из-за того, что над твоей головой не было цифр. Месси вдруг почувствовал, что он не один в этом мире, поэтому поцеловал бразильца, просто чувствуя, что можно.***
Когда Лео стукнуло двадцать, он перестал ходить к доктору Гвардиоле. Никто не понимал его лучше Неймара, и "лечение" не могло исцелить его. Он не был сумасшедшим, он просто был другим.***
Когда Месси было двадцать пять и он жил с Неймаром, его мать скончалась от рака шейки матки. Болезнь была у нее уже давно, так как ее диагностировали еще два года назад, и женщина до последнего сражалась с неизбежным. В тот день, когда она умирала, Неймар стоял рядом с ним, и они вместе из-за больничного стекла смотрели, как ее время неумолимо уходит. Они видели, как она сделала свой последний вздох, и спокойно позвали медсестру, когда приборы начали издавать писк, оповещающий об остановке сердца. Слезы навернулись на глаза Лео, но их не покинули: у него были годы, чтобы подготовиться к этому моменту, и мама всегда хотела, чтобы он до последнего был сильным. Он вдруг понял, что остался один: отец, мать и бабушка ‒ все умерли. У него больше нет никого. Неймар, крепко сжимая его руку, словно напоминая, что он всё еще рядом, вывел его из больницы и начал организацию похорон. Всё это время он словно мантру повторял: "Всё будет хорошо".***
Когда Лео исполнилось тридцать, ему вдруг пришла в голову мысль, что он никогда не умрет. Он поделился этими опасениями с Неймаром, когда однажды ночью они, развалившись на диване, смотрели дерьмовую аргентинскую мыльную оперу. — Это может быть правдой... ведь у нас нет дат над головой. Но мы всё так же продолжаем стареть, так что, думаю, это должно что-то значить. — Возможно, — ответил Лео, оценивая одну из студенческих работ, каждый раз бормоча под нос проклятия, когда находил ошибку, несмотря на то, что у всех у них были компьютеры с идеально функционирующей автозаменой неправильных слов.***
Когда Месси исполнилось пятьдесят, он понял, что бессмертие означает видеть смерть всех вокруг. Ему совершенно не понравилась эта мысль.***
Когда Лео наступило сто лет, он начал де-стареть. Волосы стали отрастать, а кожа молодеть. Он взглянул на рядом лежащего в постели Неймара и, переплетая с ним пальцы, молча кивнул. Они перерождались. Они бесконечны. Они были больше, чем просто цифры.