Двенадцать лет назад
Прошло десять дней с момента, как на Сакралс совершил налёт маг-разрушитель. Впервые маги столкнулись с чем-то действительно настолько невероятным, с чем бороться не был в состоянии ни один существующий ранг. На планету постоянно прибывали зеваки со всех уголков мира, желая воочию оценить повреждения, которые нанёс налётчик. Были и те, кто лично желал пообщаться со свидетелями произошедшего. Даже если это были дети, психика которых никак не могла прийти в норму. Альме тяжело было смириться с потерей родителей. Разрушитель снёс их дом, пока люди были внутри. Пропали все. Никакая поисковая магия не давала результатов. Дом Рэйна также исчез, но жить там без брата мальчик всё равно бы не стал. По его виду можно было сказать, что он вообще жить дальше не планировал. Детей, потерявших родителей, принято было приставлять к какому-нибудь смотрителю, и Альму, Лейлу и Клима пристроили к Сварту — высокому худому мужчине, магу ранга «А». Рэйн уже и до того был на его попечении, но Рави всё настаивал, что сам позаботится о брате. Также к ним присоединились и Линг с Симом. Первого они раньше не видели, а вот с Симом иногда играли, но магией он не так интересовался, как они. И во время налёта он тоже потерял семью. Все шестеро ребят теперь должны были жить в просторной комнате в одном доме вместе со Свартом. Мужчина не разделял рвения ребят заниматься магией и советовал им повременить с тренировками лет до четырнадцати, пока они не пойдут в обязательную школу. Лейле так и вовсе было восемь, её даже хотели отдать в одну семью, но Альма настояла, чтоб она осталась рядом с ней и остальными ребятами. Клим, как и раньше, продолжал пробираться в школу магов и оттуда следить за тренировками старших детей. Туда же он таскал и Рэйна, пытаясь хоть как-нибудь отвлечь того от постоянных страданий. Но на него это действовало ещё хуже. Однажды они вместе, как и обычно, взобрались на крышу школы и наблюдая за дракой двух начинающих, но одних из лучших магов. Один из них был высоким, крепко сложенным шатеном. По виду, явно много мнящим о себе, но это было небезосновательно. Второй, светловолосый, был намного ниже, но невероятно ловким и быстрым. Грубая сила против скорости. Клим восторженно наблюдал за этими двумя. Светловолосый пытался пробиться сквозь защиту парня, но тот ставил мощные блокираторы, отчего противник никак не мог нанести ему удар. Вместо пробивания барьеров он решил устроить серию ударов, которые бы могли ослабить защиту шатена не в одном месте, а в общем. Но тут парниша просчитался, не позаботившись о собственной защите. Шатену хватило одного обманного удара со спины, чтобы свалить коротышку. — Теперь видишь разницу между тобой и мной? — самодовольно спросил победивший. Клим, не сдерживая улыбки, прошептал сам себе, что хотел бы стать таким, как и он. Сильным, грубым, и тогда Альма признает его! А вот Рэйн без слов встал на ноги и с ловкостью спрыгнул с крыши двухэтажного здания. До его ушей лишь донеслось: «Эй! Ты куда?» Он приземлился, поднимая немного пыли, и стал разглядывать победившего в этом бою. Учитель, наблюдавший за боем двух магов, встрепенулся при появлении Рэйна. — Ты что здесь делаешь? — задал он ребёнку вопрос, но тот даже внимания на него не обратил. Мальчик перевёл взгляд на землю, где всё ещё продолжал лежать поверженный; его от вида совсем недетских глаз тут же унесло подальше. Учитель шёл в сторону Рэйна, дабы прочитать ему нотацию о том, что детям тут находиться было нельзя, но тот одной рукой нарисовал в воздухе узор, создающий вокруг него и парня напротив барьер, а другой отправил одну несильную молнию в своего противника. Шатен опешил от неожиданной атаки и не смог отбить её, повалившись на землю. — Ты какого творишь, мелюзга? — парень с надеждой посмотрел на учителя, который должен бы был остановить мелкого, но тот не мог пройти сквозь барьер, который уверенно держал ребёнок. Ребёнок, создающий прямо сейчас новую молнию, чтоб ударить ею, но пока ожидающий того, что его противник хоть как-то ему ответит. — Ну я тебе сейчас… Потом не ной! Парень занёс кулак для удара. Его рука сразу же приобрела голубое свечение. Рэйн со скукой в глазах наблюдал и ждал, пока противник решит сделать попытку удара, и ровно в тот момент, когда рука стала приближаться к нему, он увеличил свою молнию, создавая из неё стену электричества. Парень не просто не смог причинить Рэйну хоть какой-то вред — он ранил самого себя, соприкасаясь с обжигающими разрядами молнии. Шатен тут же ухватился за свой кулак, пытаясь унять неприятное чувство. Он решил во что бы то ни стало отомстить ему, плевать, что ребёнок. Парень поднял здоровую руку к небу, и над ним стал возникать шар размером с Рэйна. Всё указывало на то, что он пытался соорудить камень, который якобы придавит мальчика, но для того это не казалось проблемой. — Да что ты творишь? Ты убьёшь ребёнка! — кричал учитель, всё ещё искавший способ сломать барьер. Парень не слушал, он смотрел в пустые синие глаза и ожидал увидеть в них хоть крупицу страха. Рэйн не боялся, он оценивал. Мальчик закатил мешающие рукава рубашки, которые должны были скрывать его израненные руки, и принялся ломать магию подростка. Шатен мельком оглядел ссадины и порезы на его теле. Руки открылись только до локтей, но глубокие царапины уходили куда-то дальше. Рэйн смог отбить его атаку, но барьер дал трещину, и к нему уже бежали учителя этой школы. Он опустил руки вниз, и рукава снова скрыли свежие раны. В школу для беседы вызвали Сварта. Рэйн не выглядел виноватым, скорее это он винил всех взрослых, собравшихся сейчас вокруг него. Больше всего раздражал его тот парень, с которым он дрался. Его тоже пригласили в «комнатку допросов», как назвал её Рэйн. Мальчишку посадили на стул, а сами учителя школы, Сварт и этот парень стояли вокруг. Рэйн и без того был роста невысокого, а взрослые захотели сделать его ещё ниже. Клима также словили, пригласив его на соседний стул, но мозги вправлять надумали именно Рэйну. Шатен всё норовил взглянуть под рукава мальчишки, прикидывая, не показалось ли ему. — И чего ты хотел добиться? — задал вопрос полноватый учитель. Глупо было спрашивать такое у десятилетнего ребёнка. Ведь если у него спросишь «зачем?», он и сам не знал ответ. «Затем, что хотелось», «Затем, что мне десять», «Затем, что брата моего убили, а вот его нет». — А если бы ты пострадал? Рэйн лишь усмехнулся. Конечно же, он не пострадал бы. Реакция, которую ему натренировал Рави, стоила армии таких же, как этот самодовольный парень, которого у него не осталось времени уложить, но он уверен был, что смог бы. — А если бы ты ему навредил? А вот это было бы уже более реальным исходом. Вот только, что могли взрослые сделать за это ребёнку? Сироте? — Ну и что бы тогда было? — с вызовом спросил он, подняв голову. — Этот ребёнок опасен, — высказал своё мнение учитель, который тогда пытался сломать его барьер. — Я поговорю с ним, — оправдывался за него Сварт. Взрослые ещё о чём-то перешептывались между собой, но Рэйну не было никакого дела. Он самодовольно глянул в сторону парня, которому доказал, что тот ему не ровня, и криво улыбнулся. Детей отпустили домой. Сварт сдержал обещание, проведя весь вечер за разговором с Рэйном. Тот слушал, кивал и приводил всё те же аргументы. «Почему не убили таких слабаков, а вместо них погиб Рави?» «Почему магии обучаются бездарности, типа того парня, а его, Рэйна, в школу не пускают?» И самый главный вопрос Рэйна: «Почему я не чувствую боль?» Сварт не знал ответов на эти все вопросы, повлиять на мальчишку никак не мог. А Рэйн всё продолжал. Он нападал, но уже не на школьников, а на вполне сильных взрослых магов. Он укладывал их на землю, но ему уже не было интересно писать что-либо на их лицах. Ему просто хотелось доказать всем, что он сильнее, лучше. Вечера он проводил на крыше их небольшого дома, не желая видеть остальных. С собой он всё норовил стянуть с кухни какой-то нож и порезать себя ещё сильнее. Позже Сварт попрятал от детей всё режущее, но Рэйн и тут нашёл выход — он причинял себе вред своей же магией. — Зачем ты режешь себя? — поинтересовался мужчина, пока Лейла пыталась его залечить. Дети сидели на небольшом декоративном диванчике в маленькой комнате Сварта, а он сам за столом напротив. — А что не так? — недовольно ответил Рэйн. Он ненавидел подобного рода разговоры. Будто взрослые всё знают, а ему нужно только подчиняться. Не бывать этому. Таким слабакам Рэйн подчиняться не желал. — Это причиняет тебе же вред. — Не чувствую никакого вреда, — холодно ответил он. Лейле было в это время даже больнее, чем Рэйну. Не просто смотреть, а лечить эти раны, которые исполосовали все руки. — Всё ещё уверен, что не чувствуешь боли? — Уверен. — На самом деле нет. — На самом деле мне лучше знать? — Тебе только кажется, что боли ты не испытываешь. Ты закрылся в себе, также закрыл и все свои чувства, в том числе и боль. Но ты должен прекратить этим портить свою жизнь, — смотритель старался заменить этим детям отца, но как заменить его ребёнку, у которого и родителей никогда не было? — Кому должен? — В первую очередь себе самому. Знаешь, ты создаёшь много проблем? — Знаешь, мне плевать? — Тебя ведь могут и обнулить за такое.***
Наши дни
Ни один из Создателей не пошёл вслед за ушедшими; каждый из них остался сидеть в той самой пещере. Им было что обсудить, хоть Браз и должен был бы остаться с ними и проявить максимальное участие в их общем деле, но Рэйну он сейчас оказался нужнее. Парни удалялись от пещеры всё дальше, радуясь, что им таки дали время побыть вместе. Бразу тоже как никогда сейчас хотелось побыть с Рэйном, получить такую нужную поддержку от него. Уйти хотелось как можно дальше, вот только долго бродить по Ксири они позволить себе не могли, да и бесполезно было пытаться спрятаться. Рэйну безумно нравилась эта планета. Её природа, куча драконов, которые почему-то боялись людей и при виде них спешили скрыться. Тут существовал всего один-единственный густонаселённый округ, куда Рэйн был бы не против переехать, захватив с собой Браза. Там никто бы не знал о его сложном детстве, и вообще вряд ли кому-то было бы дело до него. На Сакралсе же его имя было у всех на слуху. Даже то, что в доме, где до этого жило пятеро молодых людей, внезапно появился шестой, немедленно обсудили бдительные зеваки. Округ, куда они попали сейчас, назывался слепым, а значит, порталы сюда не открыть без специального доступа, который наверняка имелся у кого-то вроде главных смотрителей. Обычным магам тут делать вообще нечего, ведь по данным на этом месте в свободе от людей должны жить только драконы. Тут парней окружали сплошные поля, камни, одинокие деревья. Пещера, в которой любил проводить время Лэсли, видимо, была единственной, потому что больше подобных сооружений парни не заметили. Браз кивнул в сторону двух деревьев с густыми кронами, предлагая разместиться под ними. Солнце хоть и не было обжигающим, в тени всё равно было приятнее. — Может, отойдём ещё дальше? Не хочу, чтобы нас быстро нашли, — предложил Рэйн, оглядываясь назад. Ушли они прилично, пещера из виду пропала. — Если они захотят, то хоть в открытом космосе меня найдут! — Никакой личной жизни, — согласился Рэйн, прикидывая, куда лучше сесть так, чтобы ноющая боль после вчерашних приключений не давала о себе знать. Подтёки на шее Браз ему вылечил, а вот причинное место не тронул. — Садись ко мне на коленки, — предложил Браз, первым усаживаясь в тень дерева на большой торчащий корень. — Ещё чего! — буркнул Рэйн, размещаясь на траве напротив него, рассматривая белоснежные волосы и такого же цвета брови. Улыбочка на тонких губах порой сводила с ума то от злости, то от желания обладать. Теперь ко всему прочему добавилось ещё и желание отдаваться. Только вот нужен ли он будет ему, когда тот проявит своё настоящее лицо? — Так значит, это конец? — горько спросил он. — Конца не существует! Конец жизни — это начало новой, конец книги — это следующая книга… — А что насчёт нас с тобой? Конец наших отношений — это… начало чьих-то других, так хочешь сказать? — нервно выпалил Рэйн, ничуть не стараясь сдержать рвавшееся отовсюду чувство обиды. — Не будет никакого конца, Рэйн. — Да ну? Я смотрю, мозги тебе эти Создатели так и не вставили своими речами. Или ты просто притворяешься, что не понял? Так вот, Браз, я всё понял. Сейчас ты вернёшься туда, заберёшь эту штуку, глаза бы мои её не видели, — и всё, конец. Это будет настоящий конец нас двоих, — Рэйн уткнулся головой в колени, поджимая их под себя сильнее. — Вправили. Теперь я знаю, кто ты на самом деле. Чего именно ты боишься? — Браз вытянул свою руку вперёд и кончиками пальцев коснулся русых волос. Рэйн вздрогнул на миг, но сразу успокоился. — Потерять тебя, конечно же, — выговорил он себе в ноги, отчего голос казался приглушенным. — Думаешь, я позволю тебе потерять себя? Теперь уже нет, — шептал Браз. — Когда ты впервые увидел эту штуку, ты завопил буквально, чтоб её от тебя убрали. Я треугольник и убрал. Закинул в такие глубины этого мира, что никто, никто бы не смог найти его. Ты сказал, что перестанешь быть собой, что эта штука поглотит тебя, тогда я решил, что ни за что не дам этому случиться! Но они всё равно нашли её. Да как им в голову пришло искать треугольник именно там? — всё тем же обиженным голосом вёл свою речь Рэйн, понимая, что ничего ровным счётом это не изменит. — Они Создатели, они могут всё. — И ты смирился с этим? — он поднял голову и посмотрел на человека напротив. Браз так и застыл, не убирая руки, которой только что перебирал волосы. — Признаюсь честно, я тоже немного боюсь. Самую малость. Меня пугает неизвестность. Но что я могу? Синие глаза наблюдали за выражением лица Браза. Какая же это была для Рэйна пытка. Он говорил об этом так легко. Он обо всём говорил легко, хотя для него самого каждое слово, произнесённое им, впивалось в душу. Рэйн снова повалил голову на свои колени, придвигаясь немного ближе к чужой руке. — Разнеси их всех, а меня забери и живи где-то в глуши. Ты же сильный, — предложил он, хотя понимал — звучала просьба как бред, и даже если её привести в исполнение, у них вряд ли что-то из этого выйдет. Против них не просто все Создатели — против них будет и сама Страна Мёртвых, во главе которой один из сильнейших. — Я мог бы, — неожиданно для Рэйна произнёс Браз, надеясь на то, что никто из Создателей их не подслушивал. — Действительно хочешь, чтобы я попытался? Не то что бы Браз был уверен в себе настолько, но так он желал хоть немного успокоить парня напротив себя. — Лучше бы я умер сегодня, — проговорил Рэйн, отчего пальцы на его голове замерли, а затем несильно сжали его волосы, после чего рука исчезла, переползая на подбородок и поднимая его. — Никогда так не говори больше, — металлическим тоном сказал Браз. — А почему нет? Ты бы без колебаний сделал всё, чего эти Создатели хотят от тебя. Хотя бы из чувства мести. Уверен, каждый из них думает точно так же, как и я. Браз положил свои руки ему на плечи и сильно сжал их, заставляя того скривиться от боли. — Ты не умрёшь! Я не позволю умереть тебе, даже если мою душу распылят. Знаешь, что ты носишь на шее? Это не камешек, который я накачал своей магией, это вся моя жизнь! Если ты когда-нибудь при любых обстоятельствах окажешься на грани смерти, он защитит тебя, используя при этом мою собственную душу, — прокричал ему в лицо Браз, не заметив, что сжал плечи слишком сильно. Ещё немного — и он сломал бы кости. Хватка тут же ослабла. — Что? — не мог поверить своим ушам Рэйн, касаясь синего камня на своей шее. — Н-нет, ты шутишь? Но уверенное выражение лица Браза говорило, что, нет, не шутит. Он был абсолютно серьёзен. Рэйн потянул за верёвку, желая порвать её. Не вышло. Попробовал прожечь электричеством — ниточки не поддавались. — Сними! — потребовал Рэйн. — Ни за что! — Ты хоть понимаешь, на что обрекаешь меня этим своим поступком? Это же, считай, ответственность за все жизни! — нервно проголосил ему Рэйн. — Понимаю. Я, Рэйн, понимаю. Меня заставили это понять. А теперь и ты побудь в моей шкуре и пойми, каково это, когда от твоей жизни зависят все жизни. А я хочу защитить лишь одну. — Прошу, сними, — умолял Рэйн. — Не могу. — Почему не можешь? — он срывался то на крик от злобы, то на слёзы от обиды. — Потому что не смогу пережить того, что с тобой что-то случится, — Браз вернулся к своему ровному голосу, и Рэйну начало казаться, что он научился распознавать нотки тревоги даже в этом безэмоциональном тоне. — Обещай приструнить этого Найтла и потом снять. — Думаешь, я смогу? — Браз скрывал свою истерику за толстой стеной безразличия. — Сейчас ты — самое важное для меня, и хочу доказать себе же, тому себе, которым я стану, что именно ты значишь для меня! Ты не представляешь, насколько сильно я сам боюсь того, что почувствую, поглотив свою же душу. — Я тебя понял… — тихо произнёс Рэйн. — Но, возможно, и это не поможет, ведь Создатели… не умеют чувствовать любовь. Тебя будут волновать совсем другие вопросы, и в первую очередь это будет Найтл, а не какой-то я. Поэтому сними, как придёшь в себя по-настоящему. Прошу, не забудь. И делай это без сожаления. — Всё ещё уверен, что я откажусь от тебя? — на этот раз улыбка казалась совсем не настоящей, вымученной. — Ну иди же на ручки. — Уверен, — ответил ему Рэйн, всё же решая сдаться. Сидеть было больно, потому он решил навалиться на Браза животом, кладя голову ему на плечо и обнимая. — Ты заставил меня измениться, Рэйни, — сообщил он, с радостью обвивая желанное тело. — Я теперь не такой, каким ты встретил меня в тот день. Раньше я терпеть не мог, когда меня кто-то касался, но никто этого не делал так, как ты. — За член? — открыл один глаз Рэйн, даже не пытаясь разозлиться за коверкание его имени. — Ага, и за него тоже. Или нет… не только за него. Ну… То есть… Мне теперь приятно любое твоё прикосновение. Когда ты держишь меня за руку, гладишь по волосам, лежишь на мне. — Когда я тебя оттуда уводил, я и не думал делать с тобой нечто подобное, — честно признался Рэйн. — Меня сила твоя привлекла в первую очередь, но она же могла привлечь и смотрителей Сакралса, поэтому я тебя спрятал сначала. Знаешь, мне противостоять особо никто не мог. В боевой магии я один из лучших, если не самый. Всего год назад я смог победить того, кого считал сильнейшим в своём округе, и уже думал, что вряд ли встречу того, кто мог бы меня превзойти. А тут появляешься ты… Такой весь из себя нелепый, дикий, но и невероятный в то же время. Хотел показать тебе мир за пределами ограниченной планетки, на которой ты вырос, а получилось так, что мир показал мне ты. Создатели, никогда бы не подумал! — Ага, я бы тоже не подумал, — кивнул Браз, поглаживая волосы Рэйна. — Прости, что накинулся на тебя сегодня, — замечая подсохшие пятна крови на футболке, вспомнил Рэйн. — Уже простил, — улыбнулся он. — Ты, кстати, был невероятен! — Правда? — Ага. Так силён. — Агакать — это в тебе заклеймилось? — Ага. С тех пор как тебя встретил. — Сам не думал, что способен на настолько сильную магию, — вспоминая свои сегодняшние молнии, сказал Рэйн. — Хорошо всё-таки, что это был ты, а не Клим. — Его бы ты к земле припёк. — Дым бы пошёл, — подтвердил Рэйн, действительно представляя себе эту картинку. Он бы себя не простил. — И спасибо, что Альму остановил. — Не говори мне это всё, будто нас ждёт прощание, — попросил Браз. — Ну, а вдруг именно оно нас и ждёт? — Да нет же, Рэйн! — Давай не будем больше об этом говорить, — действительно не желая и дальше копаться в этой теме, предложил Рэйн. Теперь уже точно ничего не изменить. Остаётся только насладиться моментом и закрыть глаза. — А о чём нам говорить? — Браз надулся. Рэйн замолчал, пытаясь уловить запах тела, на котором лежал Ему столько всего хотелось сделать вместе с ним. Научить его есть, например. Может, не сразу, но он мог бы хоть разочек почувствовать вкус? Сводить его на соревнования магов и смотреть на ошарашенные лица тех, кого бы он там нагнул. Конечно, прежде нужно было бы провести внушительную беседу на тему того, что силу надо контролировать. Хотя тот и делал всё наоборот и, скорее всего, доставил бы этим Рэйну лишних хлопот. Но, что бы Браз ни делал, он готов был простить ему всё, ведь он не мог на него разозлиться по-настоящему. — Скажи, что любишь меня! — пришла в голову Рэйна идея. Он приподнял немного голову, чтобы удобнее было рассматривать лицо напротив. — Я ведь говорил уже вчера, — непонимающе пробормотал Браз. — И что, думаешь, на всю жизнь хватить должно? Скажи ещё раз! — смущение в голосе подавлять Рэйн не стал — пусть видит его настоящего. — Я люблю тебя, Рэйн! — со всей серьёзностью сказал Браз. — Нормально?.. — уже более неуверенно добавил он. — Ага, вполне, — он успокоился, снова закрывая глаза. — Спасибо что сказал моё имя нормально. — Рэйни-Рэйни-Рэйни-Рэйни-Рэйни-Рэйни! — начал внезапно повторять Браз с напускной наигранностью. — Ну и зачем ты это? — когда он успокоился. — А… просто так… — не нашёл лучшего ответа Браз. — Переживаешь? — А вот и нет! — обиженно выпалил он. — Я сказал, что люблю тебя, а ты мне нет! — Но ты ведь и сам знаешь, что да! — начал отбивать протесты Рэйн. — Я сегодня уже говорил, да ещё и там, перед всеми ними. — Думаешь, этого мне на всю жизнь хватит? — передразнил Браз. — Скажи! Сперва Рэйн начал настраивать себя на длительный спор, в ходе которого и планировал решить, сдастся ли он или останется упрямым рогатым. Но, подумав про себя немного, решил: «А зачем?» Сегодня можно было всё. — Люблю, — произнёс он совсем тихо. — Что? И всё? Скажи нормально, — требовал Браз. Ему было явно весело наблюдать за попытками гордого Рэйна пересилить себя. Тот затих, снова копаясь у себя в голове. Раз действительно он ему дорог, отчего это липкое чувство страха перед ситуацией произнести признание вслух? — Я очень сильно тебя люблю. Не переживу, если потеряю, не смогу жить дальше, поэтому… не вздумай меня отпускать! — прошептал он так же тихо, как и раньше, но на этот раз со всеми эмоциями, которые копились в нём. Больше Рэйн ничего говорить не стал. Браз также не желал нарушать тишину, особенно после услышанных им слов. Они пролежали так остаток дня. На Ксири уже темнело, но Рэйн лишь иногда менял положение тела, иногда дремал, иногда засыпал и даже видел какие-то сны, где они с Бразом жили вместе, только вдвоём, на каком-то острове. Большой дом из белого камня принадлежал им единственным, а с его крыши видна была непроглядная водная гладь. В саду рядом с домом росли плодовые деревья, и Рэйн иногда тренировался там, а иногда делал перерывы, позволяя себе сорвать фрукт с ветки и тут же его раскусить, предлагая Бразу попробовать. В его сне тот соглашался. Он мог распознать сладкий вкус и у него на лице появлялись эмоции удовольствия от приятной сладости. Они доели вкусный плод, посмотрели друг на друга с обожанием, и их губы соединил поцелуй. — Эй, молодые и прекрасные, свадьбы не будет, нечего мечтать… Чей-то раздражающий голос заставил картину сна перемениться на неприятнейшую реальность. — …да и до свадьбы нельзя вообще-то, — закончил он. Браз тоже уснул, но у него, в отличие от Рэйна, ничего не затекло, пока он лежал в неудобной позе, и разминать конечности ему не нужно было. Рэйн поднялся, стал крутить то ногами, то руками, дотронулся до плеч и недовольно скривился. Браз тут же дёрнулся, оказываясь рядом с ним и аккуратно кладя руки на те места, где недавно оставил ему синяки. — Ты что делаешь? — сонно спросил Рэйн, не желая смотреть в сторону того, кто их разбудил. Рави. Которого Рэйн всё ещё видеть не желал. К которому у него до сих пор было столько вопросов, сколько он не задавал за всю свою жизнь. — Лечу. — Ты его ранил! — завопил Создатель. — Ты ранил моё сокровище и теперь пытаешься замести следы? Ах ты неблагодарный кусок… если бы ты был мясом, я бы тебя даже есть не стал! Оставил вас вдвоём, поверил тебе Браз, а ты так разбрасываешься моей добротой! Да как ты посмел? — Ты заткнёшься уже, Рави, или нет? — недовольно буркнул Рэйн, поднимаясь на ноги. По идее, он должен быть уже старше брата, который выглядел ровно на свои девятнадцать, когда умер, но, нет, младшим всё ещё чувствовал себя Рэйн. — Да я в возмущении, Рэйни! Как ты позволяешь ему так обращаться с тобой? Да и с чего мне затыкаться? Я не бутылка и уж тем более не пробка, — Рашвал возмущенно ходил туда-сюда, размахивая руками. — Ты стал ещё хуже, чем раньше, — зевая, произнёс Рэйн. — Зачем разбудил? — Как это «зачем»? Трогательное воссоединение двух братьев спустя двенадцать лет. Ты, что ли, не скучал? Признайся же, что скучал! Плакал ночами, как ты делал это, пока ещё не мог сам дойти до туалета? Помнишь, как ты приходил ко мне в комнату и умолял позволить остаться со мной до утра? На твои полные слёз глаза было больно смотреть. А ты этим постоянно пользовался, маленький нахальный мальчишка! — Кончай уже! Достал. — Кончать? — Рашвал прыснул от смеха. — Но ведь это ты кончаешь. И, между прочим, под ним, — он указал в сторону Браза, отчего тому мигом захотелось оказаться от этого места где-то подальше. — А сейчас посмотри на него! Сам мистер невинность, у которого на лице написано «это не я». Ты, — он с остервенением ткнул в него пальцем. — Ты отобрал у моего милого Рэйна его невинность. Никогда тебя не прощу за это! Рэйн применил технику глубокого дыхания, автором которой был он сам, и наклонился к уху Браза: — Так, судя по всему, его отправили вернуть нас, так что давай игнорировать, и возвращаемся. — Думаешь, нормально будет не отвечать ему? Ты же хотел поговорить с ним, — так же тихо прошептал ему Браз. — Можешь даже не слушать, что он говорит. У него словесный поток бывает стихийно, отмучается, потом ненадолго серьёзным станет, я потерплю. Он внимательно посмотрел на Создателя, шедшего за ними. Тот что-то рассказывал про заговор и про то, что Браз вбил что-то в мозги его замечательного, ненаглядного, любимого, прекрасного Рэйни. Так вот, от кого пошла такая трактовка имени; всё же лучше будет некоторое время, или хотя бы в присутствии этого горе-брата русого, так не называть. — …поэтому признавайся! Немедленно и сейчас же! Как посмел поставить синяки Рейну? — всё продолжал говорить Рашвал. — Вот! Сейчас! Он не притворяется, — тихо подсказал Рэйн, и Браз, который и правда не слушал его, усиленно вспоминал последнюю фразу. — Рэйн сказал… что был бы не против умереть, когда Найтл держал его, и что всем Создателям было бы это только на руку. Я разозлился и силы… не рассчитал, — ответил он, искренне думая, что от его ответа зависело сейчас многое. — Ах… Вот оно как, — Рашвал и правда больше не выглядел тем самым извечным шутником. Он моментально изменился в лице, разглядывая брата. — Но ты, я смотрю, подарил ему интересную вещичку, которая вряд ли бы дала его такой мазохистской мечте сбыться, — проговорил он, поглядывая на небольшой синий камешек на его шее. — Надо же, под цвет глаз подобрал. А ты правда ничего не помнишь? Рэйн тут же ощутил до того скрываемое напряжение в воздухе, которое исходило от брата. В детстве он думал, что тот просто являлся сильным магом, но сейчас он действительно осознал, что находился с ним рядом совсем не человек. — Честно не помню и не очень хотел бы вспоминать, — признался Браз, натягивая на лицо улыбочку. — А почему подобрал камешек именно под цвет глаз? Почему не под цвет волос, магии? — продолжал допрос Рашвал. — Потому что надо под цвет глаз. — Почему, Браз? — Потому что… не знаю. Мне так показалось в тот момент, — неуверенно закончил он. — На самом деле ты поступил абсолютно правильно! — похвалил его Рашвал. — Именно глаза — это отражение души, умница. Такое мог бы знать только сам Создатель. Только вот… насколько бы Рэйн ни был мне дорог, даже я понимаю, что ты немного палку перегнул. Защита действительно качественная, но настоящий ты мог бы сделать её стабильнее, не вкладывать в неё свою душу. Браз с подозрением посмотрел на него, не веря, что тот так быстро всё понял. — Все об этом догадались, Браз, — угадывая его мысли, продолжил Рашвал. — И все недовольны. Рико хоть и вызвался защищать твои интересы, но, когда он узнал, на что ты возложил собственную душу, немного так поник. Ребята уже вернулись к пещере, в которой сегодня днём восседали; Рашвал пригласил их пройти к небольшому источнику огня, около которого сидели Рико и Кассия. — И они потребуют с тебя исправить это, — грозным голосом подытожил свою мысль Рашвал. — Не раньше, чем Найтл будет взаперти, — тем же тоном ответил Браз. — А теперь, прошу, рассаживайтесь и грейтесь, — не обращая внимания на последние слова, затараторил Рашвал, — ночи, как оказалось, на Ксири холодные, и, раз я пока не могу вернуться на свою Лаву, придётся жечь костры. Они расселись вокруг горящего огня. — Холодные — это означает, что можно спать в футболке, но по-прежнему без одеяла, — подал голос Рэйн, переводя фразы брата на общедоступный язык. — Так ты всё это время был на Лаве? — задал он вопрос, вспоминая своё недавнее путешествие на эту планету. — Именно! Создал себе прекраснейших големов. Они помогали скрасить одиночество, но заменить тебя всё равно никто не смог бы. Ты прекрасен во всём. — Любишь же ты, оказывается, создавать, — намекал, конечно же, на себя Рэйн. — И ты получился настолько хорошо, что можешь стать даже лучше меня, — уже тише сказал Рашвал. — Мой прекрасный Рэйни… Заинтересованный взгляд тут же отвело в сторону от Рашвала, ища что угодно, куда можно смотреть, только бы не на него. — Что-то не так? — беспокоился Браз. — Сейчас он может снова начать… — растерялся Рэйн, пытаясь разобрать цвета на куртке Рико, сидящего напротив. Этот из всех Создателей выглядел самым безобидным. — На моей планете разговоры ночью возле костра считаются душевной терапией, — вставил слово Рико, когда, наконец, понял, что на него обратили внимание. — Твоей планете? — переспросил Браз. — Земля. Когда мы создавали мир, некоторые Создатели решили в общий поток вкинуть ещё и соображения о собственных планетах. Я захотел густонаселённую планету без магии и получил лучшую в техническом плане! Нигде в мире нет подобной! — восторженно стал рассказывать Рико. — У нас есть талантливые писатели, составляющие невероятные истории. Пусть люди не могут лечить магией, но даже без неё они придумали, как выращивать органы из стволовых клеток самих нуждающихся! С помощью излучения они могут подсмотреть кости живого человека, не вскрывая его. С помощью ультразвука — органы. Это ведь невероятно! А еда! Там столько еды, которой нет и никогда не придумают какие-то там маги! В общем, Браз, приходи ко мне на планету и его с собой можешь брать — устрою вам экскурсию! — разрешил Рико. Рашвал уже собирался перебить этот длиннющий монолог, ведь долго и ни о чём говорить было больше его прерогативой, но как он услышал про еду, тут же передумал. Создателям, конечно, не было необходимости питаться, но иногда он себе такую возможность давал, ненадолго покидая родную Лаву в поисках хорошенького куска мяса. А пока он жил с Рэйном, так вообще мог не отказывать себе в таком удовольствии хоть трижды в день. — А с едой это интересно! Никогда не был на Земле, — выдал он Рико. — Что у вас там по мясу? — Великое множество! У нас куча животных, мясо которых мы едим; таких животных нет в остальной части мира — я проверял. Похожие — да, но у нас всё равно лучше. Ещё земляне выдумывают чумовые рецепты! Делают мясо мягким, или сладким, или кислым одновременно. — Они добавляют что-то в мясо? — скривился Рашвал. — Кощунство! Портят же продукт. И как можно такое после есть? — Нет, Раш, всё очень даже вкусно! — попробовал переубедить его Рико. — Приходите все, я вас проинструктирую и накормлю! — Я не могу чувствовать вкуса, — подал голос Браз, поглядывая на молчаливую девушку, которая сидела рядом с Рико. — Научишься, — махнул рукой парень с Земли. — Ты же, так сказать, пока не полноценный, но потом всё придёт в норму, — заверил его Рико, но, по мнению Браза, лучше бы помалкивал. Рэйну слышать об этом и вовсе было нежелательно — у того моментально портилось настроение. — А на этой твоей планете все ходят, выряжаясь в самые неожиданные вариации радуги? — Рэйн сделал круговые движения пальцем, указывая на куртку попугая. — Нет, не все. Но так у нас можно выражать себя. — А ты… — обратился блондин к девушке. — Кассия, — севшим голосом сказала она. Девушка показалась Бразу с очень приятной внешностью. Бледная кожа, чем-то она даже напоминала ему себя самого, только волосы чёрные, завивающиеся на кончиках и очень длинные. Она сидела на коленях, и при этом её волосами можно было подметать землю. — А… — протяжно вымолвил он, отмечая необычайно тонкое телосложение собеседницы — Эй, Браз, — Рико пододвинулся ближе к нему, — если твой Рэйн пока не умеет убивать взглядом, то прямо сейчас научится как минимум сносить головы. Он тут же глянул в сторону Рэйна, от которого имел наглость отсесть, чтобы заговорить с Кассией. Браз был немного тугодумом, но говорящий взгляд Рэйна мигом вернул его к нему под бок. Безопаснее всего было говорить с девушкой отсюда. Рэйн довольно кивнул, после чего сам принялся рассматривать Кассию. Мысли, что она хоть чем-то могла бы привлечь его парня, он стоически отметал, оставляя своей фантазии думать, что в его жизни привлекательным мог быть только он сам. — Ты правда придумала любовь для этого мира? — спросил Браз. — Мы с Дорофеем пришли к такому решению вместе, — кивнула девушка. — Ещё до Переворота мы решили, что человек будущего ни в коем случае не должен стремиться к одиночеству, как это было у нас тогда. Общение происходило по необходимости, но в большинстве своём его могло и не быть вовсе. Наш мир был чем-то вроде мира одиночек. Любовь — то самое чувство, заставляющее буквально связывать две души. — И что, Создатели совсем никак не могут… любить? — осторожно поинтересовался Браз, боком поглядывая за реакцией Рэйна. Того аж перекосило от такого вопроса из его уст. — Пока вы не пришли, о том же самом меня спрашивал и Рико, — засмеялась девушка. — Но мой ответ вряд ли чем-то поможет, потому что я не знаю. Только вчера я впервые ступила на земли нового мира и пока не узнала о нём ничего, кроме угрозы быть уничтоженным. Возможно, Элли права и Создатели действительно не могут испытать любовь. Рико уныло посмотрел вниз, желая, чтобы эти слова оказались ложью. — Почему? Я уверен, что сейчас испытываю именно такое чувство, — решил начать спор Браз. Рэйн и Рико тут же воссияли, с надеждой глядя на говорившего. — Быть может, это тебе кажется из-за твоей неполноценности, — разбила все надежды Кассия. Рэйну снова захотелось побить что-то. Сколько нервов ему ещё предстояло оставить в этом дне? — Не будь так груба с ними, — вмешался Рашвал, меняя свой голос на голос заботливого отца, который защищал своих детей. Он подсел к Рэйну поближе и погладил его по дрожащей спине, успокаивая. — А ну живо взял себя в руки, Рэйн, — тихо прошептал он ему. И это действительно подействовало. Он вмиг почувствовал себя под стеной защиты, какую дарил ему в детстве Рави. — Есть два аргумента, которыми я могу вмиг заставить всех вас думать, что Создатели на любовь всё-таки способны, — продолжил Рашвал. — Угадаете каких? — Ты… любишь Рэйна? — предположил Браз. — Безмерно, да! Но это не та самая любовь, о которой мы говорим, хоть по силе своей она и одинакова. Рэйн даже пытаться не стал угадывать, ведь для него все эти игры в Создателей и их мир до Переворота были далеки, как Земля от магии. А вот Рико серьёзно задумался. Рашвал не из тех, кто легко позволял противникам сдаться и получить нужную информацию, а значит, надо было думать. — Ты сам кого-то любил «той самой» любовью? — пришла ему в голову идея, от которой Рашвал тут же скривился в лице. Нет, тут Рико тоже не угадал. Некоторое время Создатели пытались отгадать загадку, но точного ответа дать никто так и смог. Рашвал наслаждался их неверием и замешательством. Рико прав был — разговоры у костра и правда располагают. — Ну, так и быть, покончу с вашими страданиями, — довольно протянул Рашвал, всматриваясь в небо. — Правда я замечательный? Вы тут все вчетвером страдаете, пытаетесь угадать, а я, как прекрасный спаситель, как супергерой без плаща, но в шапочке, спущусь к вам с неба и избавлю от мучений гадать. Да и, кстати, Рэйн, почему ты не пытаешься дать ответ? Я уж думал, мы близки, и именно ты всё поймёшь первым… — Просто говори, — попросил он в ответ. — Я и говорю. Вот прямо сейчас разговариваю с тобой своим разговорным разговором! — Нет никаких аргументов. Да, Рави? Тебе просто весело, — с горечью заметил Рэйн, желая отодвинуться от него подальше. — Любой разговор с тобой бесполезен с самого начала. Где у вас тут спят, я пойду, надоело мне всё… — сказал он, действительно собираясь вставать. Была уже глубокая ночь, и хоть они с Бразом поспали днём, разделять общество с Рави и дальше он не хотел. — Первый мой аргумент — это то, что ещё до Переворота Дорофей и Кассия жить друг без друга не могли, — произнёс Рашвал, хватая руку Рэйна и возвращая его на прежнее место. — Любовь уже существовала среди нас, они лишь сделали её обязательной. Так сказать, дополняющей к продолжению рода человеческого. У Создателей заложена иная любовь, и она в душе, как и память. Умирая, человек ещё помнит свою жизнь и тех, кого любил, но со временем всё это пропадает. Создатели же не потеряют ни воспоминаний, ни того сильнейшего чувства быть с кем-то дорогим. Вот и разница. Рэйн даже не дышал, пока слушал каждое слово. Сказанное казалось ему самым важным из всего того, что он слышал на протяжении всей жизни. Будто бы он жил только для того, чтобы однажды получить настолько важную для него информацию. Теперь только оставалось узнать, что обо всём этом думала сама создательница любви. Он неуверенно перевёл взгляд на Кассию. Девушка пока не готова была что-то сказать, принимая к осмыслению полученную информацию. — Эй, Кассия, дети ждут твоего комментария, — отвлёк её Рашвал, указывая на Браза, Рэйна и Рико, застывших в ожидании. — Я… пока не знаю точно, — растерялась она. — А что же тут сомневаться? Радуйся! Рико добавил в этот мир секс, а от него дети рождаются. Не факт, конечно, что мы способны производить потомство. Но представь, кто мог бы родиться у вас двоих? Ещё один Создатель или кто-то равный ему по силе? Попробуй, посмотрим, кто окажется лучше. Хотя нет, мой Рэйн заведомо самый замечательный и никогда не возникнет того, кто превзойдёт его. — Рави, тебе сильно нравится нести эту чушь? Сам же не веришь своим словам, — не выдержал Рэйн. Обычно людям нравилось слушать столько всего приятного про себя любимого, но Создатель в этом вопросе перегибал палку лести. — Не думаю, что чушь много весит, так что, если бы мне и захотелось отнести её куда-нибудь, это было бы не сильно тяжело. Что насчёт веры в свои слова — я верю! Я верю, Рэйн. Потому что именно ты — мой второй аргумент, — с торжеством на лице изрёк Рашвал. — Я? — переспросил он. — Ты не то чтобы Создатель, но искусственная душа, которая подчиняется тем же правилам, что и мы. И если Браза можно назвать неполноценным и его любовь к тебе списать на это, то ты — живой пример того, что на любовь мы все способны.