Pale Blue Dot

      Первое, с чем встречается взгляд Эггзи, — идеально белый потолок, увенчанный лепниной и вычурной люстрой, без трещинок, оставленных временем, и без тёмных пятен от подтекающей крыши. Это не его комната. Более того, не его дом. Гэри Анвин проснулся в чужой, абсолютно незнакомой ему спальне. Тело утопает в ворохе мягких подушек, а одеяло сбито на край постели. Гэри чувствует неприятный холодок, пробегающий по его коже, и только сейчас понимает, что единственная деталь гардероба на нём — боксеры.       Он, вздохнув, проводит ладонями по лицу, стирая остатки сна, и боится оглядеться по сторонам. Так… понятно. Он провёл здесь ночь. Разбудил его женский голос, и первая мысль, посетившая его, была о том, что на кровати рядом он обнаружит девушку (и это было бы не худшим исходом из всех возможных), но матрас занимал только он один. Мелодичный голос лился из динамика радио-будильника, стоящего на прикроватной тумбе, и Гэри пришлось повозиться, чтобы заткнуть этот странный агрегат.       Эггзи лежит почти не дыша. Обычно в таких случаях он помнит, что случилось накануне, но на этот раз все скрывается за каким-то почти осязаемым туманом. Может, вчера была какая-то вечеринка и он с ребятами завалился в клуб или на дискотеку? Может, просто банальный вечер, когда он с друзьями напился лишь для того, чтобы забыться хоть на какое-то время? Но тогда… где привычная головная боль? Где похмелье, в конце-то концов? Парень находит единственно верный ответ — наркотики. Должно быть, всё дело в них. Анвин мысленно ругается и клянется, что больше никогда в жизни не примет от Оуэна ни одной “увеселительной таблетки”, потому что терять дни это вовсе не тот эффект, на который он рассчитывал.       Глаза привыкли к полутьме, всё ещё висящей в комнате, теперь можно осмотреться лучше. Помещение поражает своими размерами и дорогим убранством. Не дворец, конечно, но Гэри не мог мечтать и о половине того, что он видит здесь. Кровать, на которой он проснулся, сделана из прекрасного дерева тёмно-шоколадного оттенка, стены украшены светлыми обоями, тяжёлые шторы прячут солнечный свет за своей грубой тканью, а в кресле, в углу комнаты, еле различим чей-то силуэт.       Эггзи осторожно соскальзывает с кровати, надеясь, что та не заскрипит пружинами и не разбудит хозяина дома. Ему нужно в туалет. Босыми ногами парень ступает по холодному полу, взглядом пытаясь найти в комнате свою куда-то запропастившуюся одежду, но всё тщетно, её словно спрятали намеренно.       Он проходит мимо кресла, в котором в неудобной позе посапывает мужчина. Тёмные волосы с пробивающейся на висках сединой, внушительный шрам, рассекающий левую бровь, халат глубокого бордового цвета, из-под которого выглядывают пижамные штаны, — всё производит какое-то странное впечатление. Гэри хмурится, пытаясь понять, как мог связаться с подобным типом, но в голове по-прежнему сплошная пелена.       Он не помнит его. Но знает, что почему-то должен помнить.       В этот момент мужчина испуганно вздыхает сквозь сон и ёжится в кресле, пытаясь устроиться удобнее, и Гэри от неожиданности делает шаг назад.       Анвин юркает за распахнутую настежь дверь ванной и запирается на задвижку. Здесь немного спокойнее, но он всё ещё находится невесть где, почти голый и не представляет, как будет добираться до дома. Он удивляется своей реакции: никакой паники, только холодный расчёт. На мгновение в голове мелькает мысль о том, что, пока мужик спит, он может стащить пару вещей из его гардероба и быстро улизнуть. Судя по убранству дома, лишившись пары брюк, хозяин не обеднеет.       Гэри спускает воду в туалете, подходит к раковине, чтобы помыть руки, тянется за мылом и вдруг одёргивает ладонь, словно ошпарившись. Поначалу он даже не понимает, что его смутило, а затем…       — Какого хрена? — парень выдыхает достаточно громко, уже не беспокоясь о том, что разбудит сопящего незнакомого типа за стеной.       Он в панике ощупывает свои ладони. Но свои ли? Кожа на них погрубела, кое-где имеются мозоли. Это не руки семнадцатилетнего мальчишки, каким он проснулся сегодня, это руки взрослого мужчины. На секунду Эггзи столбенеет, забывая дышать. Ещё раз двигает пальцами, словно пытаясь убедить себя в том, что они действительно принадлежат ему и всё происходящее не осадочное действие оуэновских таблеток.       Пальцы рук послушно реагируют на команду мозга.       Это правда его руки.       Гэри в панике поднимает взгляд к зеркалу и еле удерживается от вскрика. Из зеркальной глади на него смотрит чужое лицо. Волосы, отросшие длиннее, чем Анвин привык носить, взъерошены после сна. Бледная кожа туго натянута на скулы и подбородок, на котором пробивается щетина. Пухлые губы спустились уголками вниз, а под глазами залегли тёмные круги. Но, встречаясь взглядом с мужчиной в зеркале, он безошибочно узнаёт зелень радужки. Только теперь в ней плещется не задор, а почти животный ужас.       Этого просто не может быть! В голове не укладывается. В висках начинает пульсировать кровь, и, чтобы переждать приступ паники, Эггзи хватается за край раковины, стискивая его своими ладонями. К горлу подкатывает вопль, но вырывается лишь сдавленный скулёж. Гэри стискивает веки, надеясь, что, когда откроет их, ужасное видение растворится, но чуда не происходит.       Семнадцатилетний Гэри Анвин видит в зеркале себя, но эта его версия старше мальчишки лет на десять.       Он размыкает ладони, пятится подальше от проклятого зеркала, а оно, словно усмехаясь, показывает ему всё больше: крепкие плечи, накачанные руки, тугой рельефный пресс… Эггзи никогда не был дохляком, его жилистая фигура гимнаста всегда была предметом зависти, но то, что он видит сейчас, — слишком.       И только теперь он замечает то, что всегда было на виду, то, что заставляет его сердце заходиться в бешеном ритме, то, что сбивает совсем: десятки фотографий, прикреплённых к стене и зеркалу на скотч или бумажными стикерами. Фото пошли волнами от вечной влаги, накапливающейся в ванной, кое-какие были надорваны или смазаны, углы некоторых были загнуты или измяты.       Взгляд находит (его?) портретное фото. На нём запечатлён красивый мужчина лет тридцати, облачённый в элегантный и, должно быть, невероятно дорогой костюм. Рядом приклеен стикер с подписью: «Гэри "Эггзи" Анвин», и стрелка, указывающая на того самого вычурного щёголя. Парень, разумеется, узнаёт своё имя, но как-то через силу, словно его навязывают вместе с этим повзрослевшим видом.       Рядом фото мужчины куда старше, и, присмотревшись, Гэри узнаёт в нём того самого загадочного человека, который сейчас всё так же спит в кресле, только без уродующего лицо шрама и седины. На изображении он моложе. На стикере рядом каллиграфическим почерком выведено: «Гарри Харт, твой друг».       Гарри Харт… Имя всплывает где-то на задворках памяти и ускользает так же легко, как появилось, не позволяя ухватиться за себя.       В глаза бросается ещё одна картинка: Гэри счастливо улыбается, подставляя щёку под ласки пса, которого держит на руках, а мужчина рядом (пометка приказала называть его Гарри) устало закатывает глаза. Ещё одна стрелка указывает на собаку в руках Анвина: «Джей Би, не бульдог». Рядом пририсована улыбка.       Уголки губ трогает усмешка. Эггзи даже не знает, на что так среагировал, но от чего-то кажется, что это какая-то внутренняя шутка, которую он должен был понять. Но Гэри её не понимает, и это пугает его ещё сильнее.       Взгляд скользит по оставшимся фото, на всех них запечатлены Гарри и Гэри вместе и по-отдельности. Какие-то фото вызывают ощущение фантомных воспоминаний, словно ещё пара мгновений — и парень поймёт, что с ним происходит. Вспомнит то, что позволит ему оттолкнуться и дорисовать недостающие фрагменты. Но в голове пусто. Словно кто-то взял и стёр всё подчистую, оставив лишь непроницаемую девственную белизну.       Эггзи пятится назад, пока не упирается обнажённой спиной в кафельную плитку стены. И в это мгновение сознание прорезает какое-то омерзительно-скользкое воспоминание. Вспышка просветления так коротка, что Гэри не успевает схватиться за её хвост. Но он чётко осознаёт, что в это мгновение существует лишь «после» и «до» (хотя он не может сказать, до чего именно). И между этими понятиями — чёрная пропасть из утерянных воспоминаний.       Он сжимает руки в кулаки, бросается к стене, отрывает первое попавшееся фото, случайно порвав при этом несколько соседних, и бросается в спальню.       Анвин хлопает дверью ванной и вваливается в комнату, сминая в руке фотографию.       Гарри уже не спит, он покорно дожидается мальчишку, сидя на кровати и сложив руки на коленях. Во время сна он казался моложе, был спокойнее и безмятежнее, сейчас же на его лице виднеется отпечаток какой-то молчаливой боли. Он смотрит на Гэри снизу вверх, карие глаза теплятся надеждой, но и она исчезает, когда мальчишка швыряет яростное:       — Кто вы такой?       — Я твой друг, Гэри, — начинает мужчина, грустно вздохнув. — Меня зовут Гарри Харт. Мы познакомились в две тысячи пятнадцатом…       — Что? — Анвин удивлённо выгибает бровь. — Вы в своём уме?       — …пять лет назад, — продолжает мужчина, не обращая внимания на растерянного мальчишку.       — Лет? — кричит Гэри, срываясь. — Каких ещё, блять, лет?! — кровь приливает к лицу, комната начинает кружиться, а факты бьют под дых. — Но… как же?       Гарри спокойно встаёт с кровати, стягивает с себя халат, оставаясь только в светлой шёлковой пижаме, и осторожно подходит к мальчишке. Движения плавные, выверенные, такие, чтобы не спугнуть Эггзи, как дикого перепуганного зверька. Он вытягивает руку вперед, подавая Гэри свой халат, чтобы тот прикрыл наготу, о которой, кажется, забыл из-за переизбытка паники, и парень принимает его, спешно набрасывая на плечи.       — Эггзи, — мужчина говорит почти шёпотом, — тебе двадцать семь.       Анвин смотрит на него и видит в карих глазах пленяющее тепло, этим глазам хочется верить, эти глаза не могут лгать. Хотя можно ли знать наверняка? Он знаком с ним минуты две! «Пять лет», — звучит где-то в голове.       Губы Харта подрагивают, пытаясь растянуться в улыбке, но ничего не выходит. В уголках карих глаз собираются чуть заметные слёзы, и мужчина резко поворачивается к Гэри спиной, чтобы скрыть их. Рука ложится на затёкшую шею, разминая мышцы.       — Ты попал в аварию, — голос чуть подрагивает, — и получил серьёзную травму. У тебя проблемы с памятью, Эггзи.       — Какие? — только и способен выдохнуть Гэри.       — Ты ничего не помнишь, — отвечает мужчина заготовленными фразами, пока Анвин за его спиной опирается о косяк, обнаружив, что сил стоять самостоятельно у него нет. — Ты запоминаешь события текущего дня, а утром, когда просыпаешься, всё забываешь. Ты помнишь себя лет до двадцати, а порой и того меньше.       Гарри неуверенно оборачивается, встречаясь с ошарашенным взглядом Гэри, и через силу улыбается. Делает шаг навстречу. Затем ещё один и, убедившись в том, что Анвин не отстраняется, обнимает трясущегося Эггзи на плечи.       — Не бойся, Гэри, — выдыхает мужчина в его макушку. — Верь мне.       — Мне страшно, — дрожь выдаёт парня с потрохами, и он утыкается носом в плечо мужчины.       Харт хмыкает:       — Я знаю… знаю, — его рука успокаивающе проходится по загривку, взлохматив и без того растрёпанные волосы. — Не бойся. Я буду рядом, мой мальчик.       «Мой мальчик»… Видение эхом отдаётся в голове, но оно слишком далеко, чтобы разглядеть. Мысли путаются, стягиваясь в болезненный комок. Единственное, что он понимает каждой клеточкой тела, — в этих объятиях безопасно.       Харт предлагает показать Анвину их (их?) дом так, словно знает, что Гэри без вопросов согласится. Ведёт по довольно просторным коридорам с ловкостью профессионального экскурсовода, указывая на самое главное. Эггзи следует за ним, сам не зная почему. То, что происходит сейчас, кажется странной и совершенно не смешной шуткой. Парень хочет сбежать, только не знает, есть ли ему куда идти.       Дом ему не нравится, но мужчина, ведущий его за собой, кажется, совершенно не смущён растерянным видом парня.       — Поначалу от обилия стикеров может рябить в глазах, — чуть усмехается Харт, стараясь разрядить обстановку, — но скоро к этому привыкаешь. Так тебе проще находить то, что ты ищешь, — поясняет он, остановившись у двери платяного шкафа.       На дверце красуется ярко-жёлтая бумажка с небольшим списком: рубашки, брюки, нижнее бельё (второй ящик снизу), носки (нижний ящик)…       — Можно? — Гэри неуверенно смотрит на мужчину, проводя кончиками пальцев по стопке аккуратно сложенной в шкафу одежды. — Неловко чувствую себя в вашем халате.       — Это твои вещи, Эггзи, ты не должен спрашивать у меня разрешения, — учительским тоном объясняет Гарри, улыбаясь уголком губ. От этой подбадривающей улыбки вокруг его глаз собираются паутинки морщинок. — И мы давно прошли стадию на “вы”. Зови меня просто Гарри. Договорились?       — Как скажешь, — нехотя кивает Гэри.       Парень вытягивает из шкафа пару брюк и отглаженную рубашку. Харт стоит рядом всё ещё в пижаме и, в отличие от Эггзи, совершенно не стесняется этого. Его волосы растрёпаны и завились кое-где очаровательными кудрями. И, чтобы не смущать Анвина, мужчина делает вид, что протирает стёкла своих очков тканью пижамы, но сам невольно бросает взгляды в сторону Гэри. На то, как парень краснеет, когда стягивает с себя халат, на то, как неловкими пальцами застёгивает пуговицы на рубашке и безрезультатно сражается с запонками.       — Давай я помогу, — с готовностью отзывается Гарри, подходя ближе.       Парень неуверенно протягивает ему руку и, боясь смотреть в глаза, наблюдает, как тонкие пальцы мужчины умело справляются с этим делом.       — Не уверен, что стал бы носить такие вещи, — подытоживает Гэри, мельком взглянув на себя в зеркало.       — За пять лет многое изменилось, — неопределённо пожимает плечами мужчина. — Я всё тебе расскажу, но обещай проявить терпение и понимание. Знаю, что ты всё ещё здесь лишь потому, что не помнишь, куда бежать, и, если бы была какая возможность, удрал бы уже давно… Но мне хочется верить, что ты остаёшься и потому, что что-то подсказывает тебе, что мне можно доверять, — Гарри чуть склоняет голову набок, чтобы не потерять зрительный контакт. — Если бы ты помнил меня хоть немного, у тебя не возникло бы и мысли о том, что меня стоит бояться. Я хочу помочь, — в глазах цвета шоколада, спрятанных за оправой очков, плещется тепло, которое пленяет своей искренностью, и Гэри хочет верить всему, что скажет этот мужчина.       — Если после рассказа я захочу уйти — ты меня отпустишь? — Анвин хочет услышать то, что ещё больше укоренит его веру. То, что подтвердит это странное чувство полного доверия к почти незнакомому мужчине.       — Разумеется, — уверенно кивает Гарри. — Но ты не уйдёшь.       — Твоё самомнение упирается в потолок, — огрызается Гэри, усмехаясь. Может, он зря нафантазировал себе то, что Харт действительно хочет помочь?       — Эггзи, ты просыпаешься в этом доме, не помня себя, уже второй год, — спокойно начинает мужчина. — Каждое утро я рассказываю тебе одну и ту же историю. Ты слушаешь, отрицаешь, сомневаешься… А утром снова просыпаешься в соседней комнате, ожидая того, что я перескажу тебе твою жизнь. Разве это не показатель?       — Это показатель лишь того, насколько ты чёрствый кретин! — выплёвывает Анвин. — Я нихрена не помню, а ты используешь это как предлог покрасоваться!       Мужчина устало выдыхает и, сняв очки, потирает переносицу пальцами.       — Я переживаю этот День Сурка уже в сотый раз, Гэри. Мне сложно, а ты не хочешь упростить задачу, — мужчина не кричит, не повышает голос, просто вздыхает. И этот его пронзительно печальный тон пробирается под кожу, заставляя внутренности Анвина скручиваться в тугой комок от стыда.       — Извини, — Эггзи виновато опускает взгляд. — Извини, я не подумал даже.       — Ничего, — тонкие губы мужчины растягиваются в грустную улыбку, — мы проходили это много раз, и я выдержу ещё столько же.       Гарри предлагает спуститься вниз, видя, что Анвин почти успокоился.       — Ванную и спальню ты уже видел, а это кабинет, — говорит он, толкая дверь и позволяя Гэри пройти внутрь и осмотреться. — Я здесь работаю иногда.       Комната средних размеров. У стены стоит массивный стол из тёмного дерева, а рядом — кресло. Сама стена сплошь увешана плакатами картин вроде «Моей прекрасной леди». В углу ещё одно кресло, которое кажется чертовски удобным, и рядом с ним — торшер.       Гэри кажется, что он помнит это помещение, но что-то тут не так. Это как в детской игре, когда тебя заставляют отвернуться, меняют вещи местами, а ты потом должен угадать, что изменилось. Эггзи чувствует, что что-то не на своём месте, но не может понять, что именно.       — А где ты работаешь? — невпопад интересуется парень просто для того, чтобы занять свои мысли чем-то кроме игры, в которой безоговорочно проигрывает.       — В центре помощи семьям военных ветеранов, — слышится из-за его спины, и Гэри почти ощущает удар памяти.       — Мой отец погиб во время исполнения воинской службы.       — Да, я знаю, — кивает мужчина. — Ли Анвин. Он был…       — Погоди, — резко обрывает его парень, оборачиваясь лицом к Харту, — я вспомнил тебя. Ты приходил к нам домой, когда он погиб.       — Да, верно, Эггзи.       Гэри непроизвольно проводит рукой по груди, надеясь ощутить что-то, чего не хватает, и Гарри прекрасно понимает, что он ищет. Мужчина подходит к своему рабочему столу и, открыв верхний ящик, вытягивает оттуда кулон с буквой «К», который сам подарил ему, когда младший Анвин был совсем ещё крохой.       — Извини, я не должен был делать этого, — он виновато прячет взгляд, ощущая в ладони тяжесть цепочки. — Не должен был скрывать от тебя прошлое, но… понимаешь, ты не всегда вспоминаешь о нём. Не помнишь отца, мой визит, то, как страдал от потери… А я просто не могу заставлять тебя каждый день проживать всё это заново. Я хочу, чтобы ты понимал, почему я это делаю.       В венах Гэри вскипает обжигающая злость. Руки сжимаются в кулаки, намереваясь двинуть по гнусной физиономии Харта, чтобы он ощутил, насколько больно ему в этот момент. Ноги сами подталкивают его ближе к Гарри. Они стоят почти вплотную, так, что Эггзи чувствует его сбитое дыхание на своей коже.       — Ты не имеешь права скрывать от меня отца, — шипит он сквозь зубы. — Пусть хоть весь мир померкнет, пусть не вспомню своего имени, но ты обязан напоминать мне об отце! — рявкает парень, и Гарри согласно кивает.       — Обещай мне!       — Я обещаю, — мягко клянётся Харт, распутывая тяжёлую цепочку, и вновь надевает кулон на шею его законного владельца. — Теперь он всегда будет с тобой.       — Ты должен рассказать мне всё, — требует Гэри, — не утаивая ни единой мелочи.       — Нам будет удобнее в гостиной, — уверяет мужчина и спешно покидает кабинет, заставляя тем самым Анвина броситься за ним вслед.       Эта комната обставлена так же богато, как и все остальные, но Гэри слишком взволнован, чтобы разглядывать каждый закоулок. В конце концов, это не важно, ведь завтра он ничего не вспомнит и всё снова придётся начинать с самого начала. А сейчас ему хочется просто узнать, во что превратилась его жизнь. Парень садится на огромный диван и с интересом наблюдает за сожителем.       Гарри, напротив, абсолютно спокоен. Он молча протягивает Анвину фотоальбом и совершенно буднично спрашивает:       — Сделать тебе кофе?       Этот невинный вопрос сбивает Эггзи с толку, но он отвечает:       — Да. Две ложки сахара.       — Я знаю, — улыбается мужчина. — И тосты. С вишнёвым джемом.       Гэри соглашается. Должно быть, Харт знает о нём почти всё (во всяком случае, явно больше, чем Эггзи знает о себе сам), но Анвина всё ещё не покидает чувство того, что он проснулся в чужом доме и ему предстоит завтрак с незнакомцем.       Дверь кухни тихонько скрипит, и слуха Гэри касается странный звук, словно кто-то елозит по паркету когтями. Гарри тихо ругается, а в ответ ему слышится грозное лаяние.       — Да беги уже, проснулся, — слышится со стороны кухни, а затем что-то пухлое и неуклюжее несётся прямиком к Эггзи.       Небольшой, но довольно тяжёлый пёс рывком запрыгивает на колени хозяина, передними лапами оперевшись на его грудь, а плоской мордой пытаясь дотянуться до лица Гэри. Тёплый язык проходится по шее Анвина, и он, сам того не ожидая, смеётся.       — Это Джей Би, — объясняет мужчина, крича из кухни, где уже свистит чайник.       — Как Джеймс Бонд? — усмехается Эггзи, почёсывая за ушком у покладистого пса.       — Как Джек Бауэр, — отвечает Харт, и голос его заметно тускнеет.       — Никогда о нём не слышал, — выкрикивает парень. — Или?..       — Или, — грустно улыбается Гарри, проходя в гостиную и принося с собой запах свежезаваренного кофе. — Всему своё время.       Мужчина ставит поднос с завтраком на стол и машет рукой, сгоняя Джей Би с колен Гэри. Пёс злобно рычит на него, намереваясь цапнуть наглеца за палец, но Эггзи успокаивающе проводит ладонью по спине питомца.       — Пусть сидит, он мне не мешает.       — Твои брюки снова придётся очищать от шерсти, — хмурится Харт.       — Вы не ладите, — замечает Гэри, уплетая тост.       — Это твой пёс, Эггзи, — тонкие пальцы мужчины элегантно обхватывают кружку с кофе, и Гарри изредка легонько дует на напиток, чтобы скорее остудить его. — Мы с ним не обязаны ладить. На самом деле, это самый непослушный пёс, которого я вообще когда-либо встречал, — усмехается Харт. — Мы с тобой уже дважды переклеивали обои на кухне, потому что этот паршивец пристрастился расцарапывать их. А ещё погрыз ножку моего кресла в кабинете и выпотрошил пару-тройку подушек…       — Тогда почему он всё ещё здесь? — недоумённо спрашивает парень и встречается с серьёзным взглядом мужчины.       — Потому, что ты его любишь, — коротко отвечает тот.       С завтраком покончено, но фотоальбом так и остался лежать на столе нетронутым.       — Ты даже не прикоснулся к нему, — замечает Гарри.       — Боюсь увидеть там то, что мне не понравится, — признаётся Гэри. — Мне почти тридцать, и я не помню треть своей жизни…       — Это пугает, я понимаю, — успокаивающе проговаривает Харт, садясь радом с парнем так близко, что он может ощущать тепло его тела, и кладёт руку на его плечо. — Поэтому ты здесь. Нам было проще справляться вместе. Ты проходишь через это каждое утро, вот и сегодня справишься, — улыбается мужчина, пододвигая альбом к Эггзи.       — Ладно.       Книга с фотографиями давит на колени грузом потерянных воспоминаний. Гэри так хотел узнать, что произошло с ним за последние десять лет, но сейчас, когда все ответы перед ним, не осмеливается взглянуть. Гарри молча сидит рядом, позволяя Эггзи решиться самому, и, набрав в грудь больше воздуха, парень решительно разворачивает альбом.       С первых страниц на него смотрит совсем ещё малыш Гэри, взирающий с удивлением и любопытством. Далее следуют фотографии, где Анвин уже старше. “Не то, не то”, — проносится в голове. Это время Эггзи ещё помнит, поэтому просто перелистывает дальше, один лишь раз остановившись, разглядывая фотографию своей матери.       Мишель держит на руках пятилетнего Гэри, улыбается, и эта её улыбка отпечатывается в груди Анвина противным воспоминанием. Она ушла. Когда ему было пятнадцать, она бросила его, испугавшись ответственности. Он ненавидит эту женщину всем сердцем. Ненавидит собственную мать за то, что та сдалась, оставив сына одного. Эггзи кривится от омерзения и скорее листает дальше.       Вот удачный снимок: шестнадцатилетний Гэри пойман фотографом, когда тот делал умопомрачительное сальто на тренировке по гимнастике.       — Точно. Я же… Мне прочили будущее в олимпийской сборной! — задыхаясь от счастья, выпаливает парень и тут же встречается с грустным взглядом Харта. — Что? Что-то не так?       — Ты не попал в сборную, Эггзи, — качает головой тот и проводит пальцем по спине Гэри, повторяя очертания внушительного шрама под его рубашкой. — У тебя была серьёзная травма позвоночника. Ты перенёс две сложнейшие операции.       Гарри говорит спокойно и так, словно это уже заученная речь, только вот Анвин слышит впервые.       — После них тебе была закрыта дорога в большой спорт. Мне жаль. Я знаю, что ты мечтал об этом.       На глаза Гэри наворачиваются слёзы. Ему только что сказали, что его жизнь и карьера была сломана вместе с грёбанным позвоночником!       — Кто сделал это со мной?       — Дворовая шпана, — отвечает мужчина, пожимая плечами. — Ты оказался не в то время и не в том месте.       — Как ты можешь так спокойно говорить об этом?! — срывается Гэри, вскакивая с места.       — Это уже в прошлом, Эггзи.       — Но не для меня, чёрт возьми! — кричит Анвин. — Я ведь всё ещё там! Я увяз в прошлом, Гарри! Или как там тебя называть? Я не помню половину своей жизни, а ты ведёшь себя так, словно это нормально, словно ничего страшного не произошло!       — Произошло, — кивает мужчина. — Я знаю, как тебе тяжело. Я переживаю это с тобой каждое утро. Мне, возможно, даже больнее, чем ты себе можешь представить.       Слёзы катятся из глаз, разъедая душу, а он просто стоит и смотрит на Харта, лицо которого не выражает ни единой эмоции.       — После первой операции ты вспомнил про кулон, который я дал тебе, — рассказывает Гарри, — и позвонил по номеру на обороте. Ты попросил помощи, и я предоставил её тебе. У тебя были лучшие врачи, Гэри, нам удалось поставить тебя на ноги, и ты полностью восстановил свои силы.       Уши закладывает от поднявшегося давления, и через этот шум парень вслушивается в ровную речь Харта.       — Позже мы нашли тебе работу. Ты трудился под моим началом в центре помощи семьям военных ветеранов. Тебе там нравилось, — улыбается мужчина, вспоминая. — Казалось, что таким образом ты отдаёшь дань уважения отцу. И всё было бы прекрасно, если бы не авария.       — Когда это произошло? — Гэри обессиленно валится на диван.       — Три года назад. У машины отказали тормоза. Ты мог погибнуть, Эггзи, но легко отделался.       Анвин не верит собственным ушам.       — Легко?! — он снова срывается на крик. — Я потерял память!       — Она может вернуться, — убеждает мужчина.       — И что, каждый день вот так? — Гэри выдыхает, чтобы успокоиться, и стирает дорожки слёз костяшками пальцев. — Каждый день я не могу ничего вспомнить, а ты объясняешь мне что к чему?       — Да, почти каждый, — честно отвечает мужчина и как-то доверительно кладёт тяжёлую ладонь на плечо Эггзи, чуть наклоняя голову набок. — Но я хочу, чтобы ты знал: были дни, когда ты помнил меня. Просто сегодня ты…       — Встал не с той ноги, — говорят они хором, и Анвин грустно смеётся.       — Ты знал, что я так скажу, — печально улыбается Эггзи.       — Да, знал, — чуть улыбается мужчина. — Извини, больше я так делать не буду.       Спустя полчаса от образа «домашнего» Гарри Харта, облачённого в пижаму, с лёгкой небритостью на щеках и растрёпанными волосами, не остаётся и следа. Перед взглядом Гэри предстаёт новый Харт, полная противоположность первому. Аккуратная причёска, костюм с иголочки, идеально подчёркивающий стройную фигуру… Мужчина просто лоснится от великолепия.       — Я вернусь часам к пяти, — объясняет он, поправляя галстук. — Дом в твоём распоряжении. Единственное, о чём прошу, — если пойдёшь выгуливать Джей Би, не отходи далеко и всегда отвечай на мои звонки.       — У меня нет телефона, — напоминает парень.       — Ах, точно, я совсем забыл, — спохватывается Гарри и, сбегав на кухню, приносит с собой небольшой кнопочный мобильник. — Вот, держи. Там есть мой номер, звони, если что-то потребуется.       — Есть, сэр, — бубнит под нос Анвин.       И, не ожидая такой прыти, парень чувствует, как его плечи обвивают сильные руки мужчины.       — Я всегда буду рядом, — обещает он прежде, чем отстраниться и, улыбнувшись, покинуть дом. Слышно, как сразу хлопает водительская дверца, а затем заводится мотор. И как только машина Гарри скрывается за поворотом, раздаётся трель телефонного звонка.       “Быстро вы, мистер Харт”, — мелькает в голове Гэри, и он бросает взгляд на телефон в своей руке, однако экран устройства не извещает о звонке.       Это не тот телефон.       Парень идёт на звук, который приводит его к дивану в гостиной. Немного пошарив руками под подушками, ладонь находит то, что искала.       — Да? — неуверенно выдыхает Эггзи в трубку.       — Гэри Анвин? — мужчина на другом конце провода говорит с явным шотландским акцентом.       — Это я, — подтверждает парень.       — Меня зовут доктор Нэш, — объясняет голос. — Хотя я знаю, что моё имя вам ни о чём не говорит, не волнуйтесь. Мы с вами занимаемся восстановлением вашей памяти.       — Гарри ничего не говорил об этом.       В трубке повисает тишина, а затем раздаётся неуверенное:       — Мне кажется, он не знает.