You Are the One

-Увидимся завтра, - весело крикнул Ке и, закинув сумку на плечо, по-быстрому выскользнул из студии. Стандартное завершение их повседневных репетиций. Три участника группы уже успели уехать домой отсыпаться, или чем там еще они хотели заняться в этот ничем не примечательный день. Почему только трое? Как обычно оба гитариста задержались допоздна, как обычно намереваясь оккупировать студию, чтобы в тишине поработать над новой песней и довести ее до того самого звучания, которое устроит каждого из них. И дело даже не в том, что с мелодией было что-то не так, но они хотели попробовать еще раз проиграть свои партии немного в другой тональности вместе, прежде чем представить ее остальным, и запустить в работу до финального завершения. Дай уже наигрывал мелодию на своей гитаре, устроившись на одном из больших усилителей. Его красные волосы ниспадали на лицо, прикрывая тяжелой завесой глаза, которые неотрывно следили за гитаристом, задумчиво разглядывающим стойку с инструментами. Каору откинул прядь длинной светлой челки с лица, прежде чем взять приглянувшуюся гитару и подойти к Дайске. – Окей, ты готов начать? – Дай в ответ лишь кивнул. Лидер всегда действовал на него именно так. Порой он чувствовал, что даже слова не мог вымолвить, боясь раскрыть хотя бы часть того, что творилось у него на душе. На самом деле, почти все кто близко общались с Дайске на протяжении последних нескольких лет уже догадались, что в голове и сердце у него был лишь один человек – друг, гитарист и по совместительству лидер группы. Ке знал, Тошия зал, Шинья знал, да даже часть стаффа и та была в курсе. Тем не менее Каору, будучи одним из самых умных и проницательных людей в их окружении, почему-то упустил тот факт, что вся жизнь Дая крутилась именно вокруг него. Было не важно, когда Каору хотел встретиться с ним, не имело значения, что он хотел сделать, Дай всегда был рядом, готовый исполнить любое, даже самое незначительное желание лидера. Можно было сказать, что на протяжении последних нескольких лет, смыслом существования, помимо музыки, были также чувства, которые он испытывал по отношению к Каору. Но были ли ответные чувства со стороны Ниикуры? Не то чтобы он был в курсе и вообще допускал такую возможность. У Каору вообще не было долгих отношений, ибо все они заканчивались максимум через пару месяцев. Кроме того, он никогда не проявлял интереса по отношению к Дайске, если не брать в расчет то, что они были лучшими друзьями и очень много времени проводили вместе - минимум пару часов в день, не считая репетиций. Дай был разочарован, но слишком боялся совершать какие-нибудь радикальные действия, поэтому продолжал лишь тонко намекать непрошибаемому Каору, который по-прежнему оставался глух и слеп, чтобы заметить это... Но вернемся же в студию, к ситуации что разворачивалась в ее стенах. Каору сел на пол, рядом со своим другом, и принялся играть аккорды свой партии в новой песне. Дай заставил себя сосредоточиться на листе с нотами перед собой, моментально вливаясь в мелодию. Они сыграли песню несколько раз, снова и снова внося небольшие изменения и дополнения, пока Каору на все сто процентов не удовлетворился результатом. – Я думаю, у нас все получилось Дай, - довольно заявил он, поднимаясь с пола. Обычно Андо не был таким уж перфекционистом, но сейчас чувствовал, что его ритм-партия была не идеальна для этой песни. - Ох, не знаю-не знаю, Као. Может, попробуем еще раз? – Каору подозрительно нахмурил тонкие брови. На самом деле у него уже начинала болеть голова, и лидер был более чем готов отправиться домой. Может, его даже ждал горячий ужин, если его нынешняя пассия была в особенно хорошем настроении. Единственной причиной, по которой Каору так спокойно задерживался после окончания репетиций было то, что работа с Даем всегда приносила удовольствие, несмотря на обоюдный тяжкий труд. Но идея пойти домой, просто завалиться спать была весьма заманчивой. – Но я думаю, нынешнее звучание это лучшее, что мы можем сейчас сделать. Давай просто оставим все как есть. Мы ведь можем исправить ее позже, если очень захотим. - Как скажешь, лидер-сан. Хотя оно и понятно, уходя раньше у тебя остается время на развлекалово с нимфоманкой, с которой ты живешь? – гнев, звенящий в голосе Дайске был почти осязаем и, стараясь как-то взять себя в руки, он сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки. – Что? – Каору вдруг почувствовал себя донельзя растерянным. О чем, во имя неба, Дай вообще говорил? – Я что-то не совсем понимаю. Как, то с кем я сплю касается тебя... А потом Каору впервые в жизни увидел, как ярость в глазах Дайске за долю секунды сменилась тоской. Вместо привычного голоса раздался еле слышный шепот, когда тот нашел в себе силы ответить. – Верно. Я не имею права говорить тебе такого. Прежде чем Каору успел ответить, его, казалось бы, изученный вдоль и поперек друг вышел из студии, тихо прикрыв за собой дверь. Когда Каору остался в одиночестве, в голове по-прежнему, как на повторе, снова и снова звучал голос Дая. Каору честно пытался логически объяснить его странное поведение, но из раза в раз терпел фиаско. Он попытался вспомнить хотя бы один случай, когда умудрился отказать Дайске, когда тому нужна была помощь в трудные времена, но не было такого, а личную жизнь они и вовсе обсуждали очень редко. Каору мог обвинить во всем стресс, изматывающую работу, усталость, проблемы в семье, но все это на прямую к ситуации не относилось. Но была одна вещь, в которой Каору был уверен. Что-то беспокоило Дая, и Каору обязательно узнает причину, в чем бы она не заключалась. *** Дайске медленно шел по улице, по направлению своего дома, засунув руки в карманы, погруженный в свои невеселые мысли. Он думал, что за прошедшие годы уже привык жить без надежды на чувства со стороны Каору, что просто возможности быть рядом и наблюдать со стороны будет достаточно. Но, по всей видимости, он ох как ошибался. Легче не становилось. Почему Каору не видит и не хочет понимать насколько глубоко Дай увяз в своей безнадежной любви? Поначалу он думал, что лидер быстро все поймет. Что за обожанием и восхищением давно стоит нечто большее. Однако, годы шли, а когда Дай понял, что Каору просто не в состоянии заметить эти чувства и принять их – было уже поздно. «Может, я недостаточно хорош для него...» - думал порою он, на автомате засовывая руки в карманы еще глубже и убыстряя шаг. «Кто знает, что у Каору на уме в этом плане, дело ведь не в том, что я глуп или не красив. Вряд ли что-то изменится, если я потеряю еще больше веса или снова перекрашусь в ярко-красный... Или начну читать Платона, к примеру. Что же такого надо сделать, чтобы он увидел меня?» Потерявшись в своих мыслях, Дай продолжил двигаться привычным маршрутом в свою квартиру, в которой его не ждало ничего кроме одиночества. *** «Черт!» - уже в который раз за вечер мысленно выругался Каору, пытаясь открыть дверь в свою квартиру, балансируя с пакетом продуктов, прижатым к собственному телу в одной руке, и телефоном с ключами в другой. Он действительно очень устал и надеялся, что Омитсу, с которой он жил на протяжении последних двух месяцев, таки соблаговолила приготовить ужин. «Должно быть, я старею» - порой думал он, ибо жить в бешеном ритме, выполняя все и вся, становилось все сложнее и сложнее. Наконец, ему удалось открыть дверь и, войдя в квартиру, он снял обувь, пнув ботинки в угол, а затем прошел на кухню. – Я дома! – на всякий случай известил Каору, водружая пакет с продуктами на стол. «Странно, она не отвечает. Может ее дома нет?». Его мысли прервал шорох из спальни. Каору прошел через гостиную и открыл дверь в другую комнату. Каору удивленно наблюдал за женщиной, с которой жил на протяжении последних нескольких месяцев, и которая теперь собирала свои вещи, беспорядочно бросая их в большой темно-синий чемодан. – Я ухожу. Я по горло сыта всем этим! С меня достаточно! Сказать, что Каору ничего не понимал - ничего не сказать. – Достаточно чего? Я думал... Омитсу закричала не своим голосом, не позволяя закончить фразу: – О, вот только не смей прикидываться жертвой, скотина! Я знаю. Я все теперь знаю о ваших грязных маленьких играх! Каору попытался вспомнить обо всех спорных моментах, что имели место быть, но так ни к чему и не пришел. - Ты знаешь Као, что говоришь во сне? – Каору таким заявлением был поражен, но она даже не заметила его ошарашенности, ибо пылала праведным гневом. – Ты больше не любишь меня, потому что у тебя появился новый объект для обожания! Ты любишь его, чертов извращенец! Я пропустила тот момент, когда ты стал больным педиком! Ниикура по-прежнему не сказал ни слова, только продолжал смотреть на Омитсу, которая все еще кидала вещи в чемодан, продолжая кричать. – Я понять не могу, как могла быть такой слепой! Я должна была догадаться с самого начала! Причина, по которой вы, два гитариста, постоянно висните друг на друге! – она подняла глаза и пристально посмотрела на Каору. – Ты и с ним тоже спал? Боже, я чувствую себя... Это отвратительно! Гадость! Медленно, но верно Каору начал понимать расклад, а ее последние слова и вовсе пинком вернули в реальность. – Слушай, Омитсу, я не изменял. Тем более со своим лучшим другом! – он старался говорить так, чтобы голос звучал спокойно и уверенно, настолько, насколько это возможно. Омитсу перестала копаться в своем чемодане и повернулась к Каору, встретившись с человеком, с которым прожила несколько месяцев лицом к лицу. – О, да прекрати, Каору. Ты же сам себе не веришь. Я видела, как ты смотришь на него. И с полной уверенностью могу сказать - это не просто банальная крепкая дружба, видимость которой вы пытаетесь создать. - Я тебе еще раз повторяю, ничего такого я не делал, Омитсу... - попытался оправдаться Каору. – Ерунда! Ты любишь эту противную пародию на мужика больше, чем меня! Просто признай, ты любишь его, даже несмотря на то, что он бесит. Вечно и везде лезет, несмотря на то, что он страшный, глупый и смеется, как осел... - внезапно она замолчала, когда почувствовала, как сильные пальцы Каору крепко сжали ее плечо. Она посмотрела сначала на руку, затем прямо в глаза гитариста. – Не смей прикасаться ко мне, - зашипела она сквозь зубы. – А ты не смей говорить так о нем, - спокойно ответил Каору, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не двинуть своей уже бывшей девушке по лицу. Омитсу дернула плечом и выкрутилась из ослабевшей хватки, закрыла чемодан и направилась к входной двери. Каору не сделал ничего, чтобы ее остановить, просто продолжил стоять посреди комнаты, пытаясь собраться с мыслями и сделать хоть какой-нибудь вывод. Он был растерян, выбит из колеи и, быть может, даже смущен. Ему не нужны были все эти чувства и метания, усложняющие и без того далеко не легкую жизнь, путая еще больше. Каору пока был уверен только в том, что совершенно не против того, что Омитсу ушла. В какой степени он был даже рад этому, ибо теперь чувствовал себя свободным. Каору всегда хотел держать всю свою жизнь под контролем. Когда все было четко, ясно, понятно и шло по плану, он чувствовал себя в безопасности, зная что будет дальше. Но невозможно планировать эмоции и чувства. Они просто появляются и с этим ничего не поделаешь. Это заставляло чувствовать себя неуверенным во всем и сразу. Сколько времени прошло в раздумьях и самокопании Каору не знал, а потом пришло озарение. Те чувства, что он испытывал были далеки от путаницы и неуверенности. На самом деле все было просто. Вообще привязанность и любовь были самыми простыми вещами в жизни. «Просто признайся, что любишь его!» А затем просто люби. *** Холодный ветер дул, со всех сторон принося с собой осенние листья, которые кружились, стелясь по сухому асфальту. Дай медленно шел к студии. Руки в карманах, а между губ тлела сигарета. Он нервничал и не находил себе места, а потому, эта сигарета была уже десятой по счету. Они не говорили с Каору с того самого вечера, когда Дай сорвался в студии два дня назад, он боялся, что лидер до сих пор злится. «Конечно, о ненависти речи быть не могло, но осадок все равно мог остаться...» Дай остановился около пепельницы перед нужным зданием и затушил сигарету. «Ну, момент истины настал...» Дайске нехотя открыл дверь и вошел в студию, медленно снял кожаную куртку и оглядел просторное помещение. Каору в студии был один. «Странно...» - подумал Дайске, и дело было даже не в том, что лидер был уже здесь, просто, как правило, когда Дай доползал до студии, кто-то из остальных участников обязательно уже был на месте. По крайней мере, теперь у него появилась возможность нормально извиниться. Он надеялся на то, что разговор пройдет быстро и безболезненно для обоих. Конечно, лидер скорее всего зол на него, за те неосторожные слова, что в порыве ярости сорвались с языка, но это же не повод сходить с ума и играть в молчанку до конца дней своих. Медленно, если не сказать осторожно, Дай подошел к вновь сидящему на полу Каору и замер в нерешительности. - Као, я просто хотел извиниться, за свое поведение в тот день. Я не намерен вмешиваться в твою личную жизнь и прошу прощения, - Каору поднял голову вверх и посмотрел на переступающего с ноги на ногу Дая, поднял руку вверх, жестом прося остановиться. - Не волнуйся, я уже давно простил. Если честно, я и не злился толком на тебя, потому как слишком дорожу нашей дружбой, чтобы позволить подобным малозначительным вещам долго беспокоить меня, - Дай улыбнулся во все тридцать два. Он даже представить себе не мог, что все пройдет так гладко. – То есть, ты не ненавидишь меня? Ну, за то, что я позволил себе такие высказывания о твоей девушке. Надеюсь, ты с ней будешь счастлив, - Каору в ответ только хмыкнул и пожал плечами. – Она бросила меня. В смысле? Как она могла уйти от Каору? Что за идиотка... Дай чувствовал, как камень прям таки упал с души. – Я слишком много думаю о тебе, - сказал Каору. Дай тут же завис, оттого, насколько странно звучала эта фраза. Что он имел ввиду? И имеет ли право Дай надеяться на что-то... *** Каору потерялся в своих мыслях на несколько недель. Сказать, что он был удивлен своими внезапно возникшими чувствами, это ничего не сказать. Поэтому ему потребовалось немало времени, чтобы разобраться в происходящем. Теперь он был уверен в наличии чувств, сильно выходящих за дружеские рамки. Чувств к гитаристу. Но теперь понятия не имел, как дать понять другому человеку об их существовании. И дело было даже не в страхе, наоборот он чувствовал себя на удивление спокойно с тех пор, как смог признаться самому себе. Ниикура не боялся, но хотел, чтобы все было по-настоящему. Он хотел дождаться подходящего момента для признания, и позволить всему в дальнейшем развиваться плавно, в зависимости от ситуации. И конечно же, он не хотел, чтобы все это выглядело, как низко бюджетная романтическая мелодрама, когда оба долго кричат о своей любви, прежде чем сделать шаг друг другу навстречу. Это был обычный солнечный день, и Тошия уже задолбался уламывать Каору отпустить их всех пораньше. Наверное, басист уговорил Шинью сходить с ним куда-то, потому, когда она оба начали бухтеть, лидер сдался. Не успел он объявить об окончании репетиции, как этих двоих словно ветром сдуло. С другого угла студии вдруг раздался громкий смех, видимо, Ке рассказал Даю какую-то очень смешную историю, раз они оба так заразительно смеялись. Каору подошел ко все еще посмеивающимся согруппникам, после того, как убрал свою гитару. Он был на удивление в хорошем настроении и подумал, что, быть может, сегодня стоит попытать удачу? - Дай? Могу я отвлечь тебя на минутку? – гитарист удивился, но повернул голову в сторону Каору, встречаясь с ним взглядом и медленно кивнул, продолжая при этом улыбаться. – Конечно. Я всегда в твоем распоряжении, о великий лидер. Каору не успел и слова сказать, как вклинился Ке: - Я собираюсь домой. Повеселитесь, наконец. Оба, - улыбнувшись, он закинул кожаную куртку на плечо и направился к выходу. Дай рассмеялся. – Повеселитесь в обнимку с работой или разговорами о ней? Сомневаюсь, что это превратится в безудержный угар, - Ке в ответ лишь еще шире улыбнулся и помахал рукой, прощаясь. – Ты чертовски ленив, Дай, - обласкал вокалист на прощание, выходя за дверь. Каору дождался, пока внимание Дайске полностью вернется к нему. – Ну, о чем ты хотел поговорить? Сегодня я отыграл хуже, чем сносно? – наугад спросил он, продолжая широко улыбаться, привычно обезоруживая лидера своим идеальным оскалом. – О, не прикидывайся идиотом. Это не имеет никакого отношения к тому, как ты играешь. - Ну вот, поехали. Знаешь, я думаю, что кто не рискует, тот не выигрывает, - Каору глубоко вздохнул, и только потом продолжил. – Хочешь сходить куда-нибудь со мной? – вот, прямо в точку, гордо подумал Каору, только почему Дай выглядит таким озадаченным. – Куда-нибудь? В смысле, выпить? – лидер вздохнул и попытался взять себя в руки, не позволяя нервозности взять над собой верх. – Нет, дебила кусок. Я имею ввиду свидание. Такое, знаешь, настоящее свидание, в конце которого мы поцелуемся на прощание перед порогом, и договоримся встретиться еще раз. И может быть... - Каору заставил себя замолчать, когда понял, что фантазия унеслась куда-то совсем далеко. Дай в ахтунге не знал куда себя девать, но у него на многие вещи выработалась стандартная реакция, а именно - улыбка во все тридцать два. – Воу, да ты, я смотрю, все уже распланировал, - Каору был немало удивлен спокойной реакции со стороны Дайске. Может, все еще хорошо обернется для них двоих? – Конечно. Я лидер или где? * Каору зашел за Дайске в семь вечера. Вечер был теплым, поэтому Каору решил действовать по стандартной схеме, начать было решено с ресторана. Ужин прошел ровно, и после того, как они закончили с едой и выпивкой, Каору зашел в тупик. Понятия не имел, что им делать дальше. Солнце давно скрылось за горизонтом, и сумерки превратились в ночь, однако, холоднее на улице не стало. Оба гитариста шли по улице, впервые за долгие годы не зная о чем говорить. Дай по привычке засунул руки в карманы, постоянно кидал взгляды в сторону лидера из-под своей отросшей челки, погруженный в собственные мысли. И все же, почему Каору пригласил его на свидание так спонтанно? Поначалу Дай думал, что всему виной недавнее расставание с девушкой, и их такая странная встреча - просто легкий способ отвлечься. Вообще, быть запасным вариантом или утешительным призом, не совсем то, чего Дай хотел от жизни, но когда дело касалось Каору, он знал, что с радостью примет любое предложение, которым его удостоит лидер. С другой стороны, Каору не сделал ничего такого, что отличало бы этот вечер от обычного дружеского ужина. Ну, за исключением того, что дверь перед Даем открыл, но, учитывая то, как они шли, это было вполне обоснованно. - Дай? – тихий голос, а пальцы, уверенно сомкнувшиеся на бицепсе, спустили Дая на землю. Каору сделал шаг вперед, оказавшись на расстоянии максимум пары сантиметров, от замершего на месте гитариста. Дай не ответил, чувствуя, как во рту моментально пересыхает настолько, что даже междометие произнести сложно. Вместо этого он попытался поднять левую бровь, хоть так давая понять, что слушает. Каору, который стоял так близко, выглядел настолько непреодолимо притягательно, что Дай больше всего на свете хотел наплевать на все и просто поцеловать так, как всегда хотелось. По-настоящему, глубоко... К вопросу об оправданном риске. Лидер только рот открыл, чтобы что-то сказать, но был прерван мягкими губами. Дай наклонился, теснее прижался к Каору, углубляя поцелуй, ощущая, как все нутро горит от нехватки близости с другим человеком. Каору был, как минимум, приятно удивлен, и в который раз возрадовался тому, что на улице темень, а они в подворотне. Значит, можно запустить пальцы в красные волосы и наслаждаться их гладкостью и тяжестью. Непривычно и, на удивление, волнительно, он провел языком по нижней губе Дайске, думая над тем, как давно на самом деле хотелось коснуться именно так. Поначалу поцелуй получился несколько нервным - чувствовалось некоторое замешательство обоих парней, но через пару мгновений эта притирка превратилась в нечто жаркое, влажное, наполненное эмоциями, практически вплавливая их друг в друга. Дай чувствовал, как сердце начинает учащенно биться от наслаждения, любви, желания и еще целого ряда эмоций, названия которым он дать не мог. Каору действовал на него с ошеломляющей силой, и от этого хотелось еще и еще. Ему было нужно еще, это моментальное привыкание, с первого прикосновения, от которого все тело начинает гореть и покрываться мурашками. Вдруг стало так холодно и тоскливо, когда Каору с видимым усилием, но заставил себя отстраниться. Провел большим пальцем по острой скуле. – Итак... - начал он нервно, отводя глаза. – Хочешь пойти домой? Дай молчал, прикидывая в голове варианты развития событий. Дом звучит конечно хорошо, но только, если Каору будет готов составить ему компанию. – С тобой, или без тебя? – спросил он, несколько долгих секунд пристально глядя лидеру в глаза. На самом деле, невозможно отказать Даю, когда он смотрит так, а лидер, хоть и кремень, но не настолько. Они развернулись в нужном направлении и возобновили движение к дому Дайске, иногда соприкасаясь плечами. Когда они наконец добрались до нужной квартиры, Дай быстро открыл дверь, не желая давать Каору лишнего времени на сомнения, ведь тот мог передумать и уйти. Дай оставил ботинки в прихожей и направился в гостиную, где уже расположился лидер. Дай нервно оглянулся по сторонам и решил попробовать примерить на себя новую роль идеального хозяина. – Хочешь кофе или еще чего-нибудь? – Каору в ответ лишь помотал головой. - Эм, окей... Скажи мне, если тебе что-нибудь понадобится, - Дай наблюдал, как Каору медленно встал с дивана и подошел ближе. – Мне нужен ты, - сказал он уверенным ровным голосом, прежде чем положить правую ладонь на шею и немного наклонив Дая вниз поцеловать. Этот поцелуй длился долго, мучительно, пока оба поняли, что не могут дышать. Когда они немного отстранились друг от друга, Каору заметил, что пальцы давно переместились в красные волосы, которые, видимо, стали фетишем. Он никогда раньше не замечал того, как мило краснеют у Дайске щеки, впрочем, и его рук на своей талии раньше он не припоминал. – Может, нам стоит как-то притормозить... Не стоит спешить и форсировать события... - сказал Каору, втягивая Дайске в еще один долгий влажный поцелуй, после которого продолжил свою мысль. – Мы должны... Нам не помешает медленное и красивое развитие событий, знаешь ли. Но это не мешает мне целовать тебя... Дай только усмехнулся, отвечая с неповторимой хрипотцой в голосе: – Конечно нет. *** Кровать скрипнула, когда два разгоряченных тела с размаху опустились на нее. Каору с самого начала взял ведущую роль на себя, уверенно решая, как Дай должен действовать дальше. От нетерпения пальцы ломило, а посему лидер удивился, что не порвал майку, пока через голову стаскивал ее с худых плеч. Дай тоже времени зря не терял, пытаясь расстегнуть рубашку на Каору, по касательной покрывая поцелуями открывающиеся участки бледной кожи. Это была первая попытка сексуального взаимодействия с мужским полом для обоих, но взаимное притяжение и возбуждение, подогретые ожиданием, делали свое дело. Каору привычно запустил пальцы в красные волосы и, сильно потянув назад, заставил Дая откинуть голову, принимаясь зацеловывать открытое беззащитное горло, языком по кадыку, вбок, вверх по лихорадочно бьющейся вене до чувствительной мочки уха. Дай застонал. – Ты все еще хочешь медленно? – Каору перестал терзать ухо Дайске, ибо должен был ответить. – Нет, - коротко и ясно, как раз тот самый ответ, которого гитарист и ждал, поэтому наклонился к шее и оставил неслабый такой засос на светлой коже, прежде чем начать облизывать давно манящие выпирающие ключицы. – Я имею ввиду... - продолжил он между поцелуями. - Мы любим друг друга, и вообще, знакомы дохрена лет... И решили подождать, непонятно зачем... Пора заканчивать с этим... - он остановился на мгновение и посмотрел на Каору. – Ты ведь любишь меня, Каору? – лидер, который во время всего этого монолога воевал с ремнем и застежкой чужих джинсов, ответил: – Ну конечно. А теперь, во имя неба, дай мне стащить с тебя эти чертовы джинсы! – Каору, бля! – зашипел Дай. Каору закатил глаза и понял, что иногда на Дая находит этот, уже давно никому не нужный, обоснуй, и если он хочет продолжения, придется озвучить свою точку зрения. – Зачем мне находиться здесь и сейчас, если бы это было не так? Я, знаешь ли, обычно не прыгаю в постель к своим лучшим друзьям без веской на то причины. И банальное желание потрахаться, для меня такой причиной не является, - Дай на самом деле не хотел спорить с Каору, ведь сам хотел этого не меньше, поэтому решил забить и продолжить то, на чем они остановились. Лидер крепко схватил Дая за талию, уверенно уложил на порядком смятые простыни. Он покрывал долгими влажными поцелуями всю грудную клетку, параллельно спускаясь подрагивающими пальцами вниз по напряженному телу, пока не достиг все еще не до конца расстегнутых джинсов. Каору просунул руку под боксеры и огладил столь вожделенную задницу, прежде чем стащить и штаны, и белье одним резким движением, стремясь, как можно быстрее перешагнуть без того тонкую грань. Дай вздрогнул, когда почувствовал холодный воздух на горячей возбужденной плоти и тут же выгнулся, желая оказаться ближе к человеку, что сверху давил своим весом и жаром. Каору обнял Дайске руками, в очередной раз целуя со всей страстью, что копилась внутри, не имея выхода. Лидер со своим помутившимся сознанием не сразу заметил, как Дай безуспешно пытался расстегнуть его пояс. Каору на мгновение отстранился, чтобы скинуть с себя мешающую одежду, и снова прижался к Даю, позволяя им обоим прочувствовать удовольствие от контакта кожи о кожу. Каору медленно провел ладонями по телу Дайске вниз, стремясь запомнить каждый изгиб. Дай, однако, тоже не бездействовал и, как только лидер оказался в зоне доступа, принялся целовать, а иногда и вовсе покусывать шею и плечи, наслаждаясь вкусом чужой кожи, не желая упускать возможности дотянуться до всего, чего возможно. Прошло совсем немного времени, прежде чем они оба начали задыхаться и испытывать боль от неудовлетворенного желания, потребности друг в друге. Каору все еще был сверху, намереваясь именно в таком положении и остаться. Спустя еще какое-то время Каору остановился и с видимыми усилиями отстранился от разгоряченного, возбужденного донельзя Дайске и огляделся по сторонам. - Дай? Нам смазка нужна, если ты, конечно, планируешь нормально ходить в ближайшее время, - Дай недовольно выдохнул сквозь зубы. – Да можешь ты уже перестать анализировать и сделать то, что должен, а? – одного взгляда на упершегося Каору стало достаточно, чтобы понять – ничерта дальше не будет, если не будут соблюдены его условия. Не важно, чего хотел Каору – он всегда это получал. – Так, я понял. Верхний ящик тумбочки в твоем распоряжении, что-нибудь полезное точно найдешь, - Каору повернулся на бок и принялся копаться в содержимом, пока не нашел смягчающий лосьон для рук, конечно, не смазка, но в любом случае лучше, чем ничего. Он открыл бутылочку и снова устроился между широко разведенных ног гитариста. Каору поцеловал Дайске, потому что от тех хриплых стонов, что наполняли комнату, внизу живота все сильнее закручивалась спираль возбуждения. Со стороны могло показаться, что эти звуки из чужого горла звучали как музыка для чуткого слуха Каору. Лидер улыбнулся и отстранился, после чего вылил на пальцы лосьон с ненавязчивым запахом, пристально смотря своему любовнику в глаза. – Дай, я сразу предупреждаю. Никогда не делал этого раньше, поэтому сейчас стремаюсь, и уж точно не являюсь человеком, который стопроцентно уверен в том что делает, - Дай только улыбнулся в ответ и, схватив Каору за руку, опустил ее вниз, позволяя пальцам коснуться входа в свое тело. – Я доверяю тебе. Каору медленно ввел дрожащие смазанные пальцы в горячее, на автомате напрягшееся, тело и замер. Дай болезненно поморщился - ощущения были странными и не очень приятными. Непривычно, но терпеть можно. К тому же, когда Дай немного расслабился, то движение пальцев внутри перестали доставлять такой сильный дискомфорт. Еще чуть позже, когда Дай привык, то ему даже начало понемногу нравится, чувствовать эту странную наполненность, а стоило Каору развести пальцы на манер ножниц, как вспышка удовольствия на мгновение заставила померкнуть все вокруг. Каору растягивал медленно и со вкусом, с каждым движением позволяя себе погружаться все глубже, позволяя себе прочувствовать всю гамму новых ощущений. Дай дышал все тяжелее и чувствовал, как дрожь все чаще прокатывается по телу и оно требует большего. – Као, все, хватит. Давай сейчас, - тот в ответ лишь кивнул, с трудом расслышав хриплый шепот, затем смазал свой каменный стояк лосьоном и замер. - Будет немного больно, я думаю, - прошептал он и наклонился, в сотый раз за вечер поцеловать Дайске. Медленно и не с первого раза, ему все же удалось протиснуться. Каору впервые за много лет чуть не потерял над собой контроль, ибо то, что он ощутил стоило ему наполовину оказаться внутри горящего огнем тела, сносило крышу напрочь. Невероятно, кто бы мог подумать, что такая страсть может быть между представителями одного пола. Теснота и та сила, с которой стенки сдавили член, выходили за грани привычного представления Каору о сексе. Дай запустил пальцы в высветленные волосы и с силой сжал отросшие пряди на затылке. Он закусил губу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, потому как дышать нормально было невозможно, ровно как и двигаться для того, чтобы хоть немного облегчить свои страдания. – Как ты сказал? Немного больно! Бля, это чертовски больно! – Каору тут же остановился и обеспокоенно посмотрел на вновь сжавшегося Дайске. - Дай, невыносимо больно? Хочешь я остановлюсь? – Дай попытался расслабиться и дышать глубоко, для начала. Он чувствовал, как его тело агонизирует и сжимается, но понемногу приспосабливается к тому, что распирает изнутри. Не думал он, что размер Каору принесет такую боль, которая, впрочем, со временем начала отступать. – Нет, просто помедленнее, я думаю как только привыкну, станет лучше, просто это... - Каору все еще не был уверен в происходящем, новые ситуации всегда вышибали его из колеи, а тут еще и страх причинить нестерпимую боль, потерять все то, что им удалось выстроить за это, пусть и непродолжительное, но время. Лидер отодвинулся назад, а потом снова медленно вперед. Дай вцепился пальцами в плечи до побелевших костяшек, попытался прислушаться к ощущениям, пытаясь отделить непривычное от тянущей боли, которая уже не была такой сильной. Расслабиться, главное расслабиться. Когда Каору принялся снова целовать его, стало проще отвлечься и позволить осторожно двигаться внутри. С каждым новым поступательным движением Дай расслаблялся, а стоило Каору попасть по простате, как боль и дискомфорт и вовсе забывались. Он выгнулся и прижался ближе к Каору, впервые двинувшись навстречу чужим движениям. Лидер протянул руку вниз и обхватил истекающий смазкой член, начиная двигать рукой вверх-вниз, в такт движениям. Они оба поняли, что все закончится быстрее, чем им хотелось бы, ибо новые грани удовольствия не позволяли растянуть эти мгновения. Они наслаждались друг другом, тонули в новых ощущениях и плавились от объятий и прикосновений, двигались на встречу друг другу. И на удивление кончили практически одновременно, позволяя всему, что распирало изнутри выплеснуться наружу. Опустошенный Каору рухнул на Дайске, уткнувшись носом во влажную шею. Невозможно удержаться, когда это пряное бледное великолепие находится так близко, а Каору, пусть и уставший, но не железный, поэтому тут же принялся покрывать кожу нежными поцелуями, остановившись около уха, прошептал: - Ты единственный, знаешь? – Дай улыбнулся, чувствуя себя счастливым как никогда, будучи в этих надежных крепкий объятиях, которых желал годами. Уютная тишина повисла в комнате, нарушаемая только постепенно выравнивающимся дыханием. Дай закрыл глаза и обнял Каору. Он потерся щекой о гладкие волосы, с обожанием глядя на человека, которого действительно любил. - Хех, ну, для меня это тоже было тем, чего я никогда не делал раньше, - усмехнулся Дай, и ласково запустил пальцы в чужие волосы. Каору улыбнулся и приподнял голову, упираясь подбородком в медленно вздымающуюся грудную клетку. – Однако, главным вопросом остается не то, что это был первый раз, а то, не станет ли он последним? – Дай задумчиво отследил вязь татуировки на руке, отвечая: - Хммм, дай-ка подумать... Нет, я думаю, что впереди у нас еще много-много всякого интересного. Каору закрыл глаза, глубоко вдыхая неповторимый аромат Дайске. – Приятно слышать. Правда, нам необходимо больше практики, знаешь ли. Нам еще далеко до совершенства. Но, эй, это же был первый раз, поэтому тебе было так больно, но мы это дело исправим, - Дай только улыбнулся и покачал головой. – Каору... Ты не должен оправдываться и так сильно переживать. И вообще, не порти момент своими размышлениями. Просто наслаждайся, не думай о неприятном. Я не собираюсь никому говорить о том, что мой первый такой секс был далек от идеала, - Каору в ответ поцеловал выпирающую ключицу. – О, да ладно тебе Дай, ты же знаешь, что я не то имел ввиду. Но я правда думаю, что все у нас впереди и все наладится. К тому же, мы можем потом разработать новый план, - он приподнялся на локте, посмотрел на почти заснувшего Дайске. – Хотя, думаю, один лишь факт, что я рядом с тобой делает меня поистине счастливым.