Because I love you
— Отец убьёт меня, если узнает, где я сейчас! — шипит Стайлз Скотту, когда они пробираются сквозь толпу к трассе, на которую совсем скоро должны выехать машины для заезда. Это не официальные гонки, это те, участие в которых принимают все, у кого есть машина, которая способна не развалиться во время езды. Скотт идёт сюда, потому что Эллисон очень интересно посмотреть на борьбу лучших гонщиков Бейкон-Хиллс. Стайлз идёт сюда, потому что Скотт не хочет, чтобы друг валялся дома и впустую тратил драгоценное время на какие-нибудь комиксы или энциклопедии. — Да ладно тебе, отец находил тебя и не в таких местах, — смеётся Скотт. Им всегда удавалось попасть в самое нужное место и в самое нужное время, и всегда, когда шериф Стилински был на дежурстве. Стайлз как магнит, притягивал к себе неприятности, напрашиваясь на домашние аресты, следовавшие один за другим. Вроде сын шерифа, а ведёт себя, как малолетний преступник. Парадокс. Стайлз с изумлением оглядывает разноцветные машины, украшенные разные узорами и рисунками. Он останавливается напротив той, что разукрашена под стиль Marvel и зависает, восхищаясь точными рисунками. Водитель смотрит на него с усмешкой, и Стайлз неловко салютует ему рукой и быстро возвращается в толпу, но уже теряет Скотта. Он в который раз жалеет, что позволил себя притащить сюда, и уже собирается уйти, как слышит рёв мотора и как ведущий орёт в мегафон о том, что гонка начинается. Парню приходится сильно постараться, чтобы протиснуться сквозь толпу людей, которые толкаются так, будто бы пришли сюда именно для этого. Какой-то увесистый мужик больно толкается локтём под рёбра, и Стилински уверен, что завтра там будут синяки. На трассе вовсе не двадцать машин, как поначалу думал Стайлз. Их всего шесть, и каждая из них просто идеальна. Красивые, богатые и яркие. Стилински ставит любую из этих машин со своим стареньким, синим джипом и грустно усмехается. Однако ни за что в жизни он не променял бы свою машину вот на это, он любит её, и готов чинить каждый раз, когда она ломается, но никогда не позволит отцу отослать джип на свалку и купить ему новую, более совершенную и нормальную машину. Седьмая машина подъезжает медленно, будто специально оттягивая время, будто за рулём король, которого все ждут, и ему некуда спешить. Она совсем близко к той стороне, где стоит Стайлз, и парень выходит немного вперёд, чтобы рассмотреть рисунок. На капоте изображён прекрасный чёрный волк, с ярко-голубыми глазами, которые, кажется, смотрят в самую душу мальчишки, над волком возвышается полная луна, а по бокам машину окутывает рисунок тёмного леса. — Проверяйте свои талисманы, потому что сегодня вам точно понадобится удача! — кричит всё тот же парень в мегафон, он стоит прямо посреди трассы, в паре метров от машин, и заводит народ, махая одной ладонью, призывая их хлопать и кричать. Кто-то из толпы выходит к машине, что стоит посередине, и что-то говорит водителю, наклоняясь. Стилински снова толкают в спину, и теперь он теряет равновесие, начиная падать. Всё, что спасает его от падения это капот машину, на который он опирается ладонями. Ему определёно не нравится это место. Парень зарычал и уже хотел было развернуться и хорошенько пнуть в ответ того, кто нарушил его равновесие, но его останавливает звук открывающегося окна и бархатистый голос со стороны водителя. — Хей, не хочешь стать моим талисманом? — мужчина обнажает идеально ровные зубы, и Стайлз видит едва заметные клыки, водитель полностью оправдывает рисунок на машине. Он ждёт ответа, немного высунувшись за стекло, а всё, что может сделать Стайлз – это расфокусированно моргать. Ему послышалось? Совсем рядом люди начинают кричать и хлопать, подбадривая подростка. Он слышит крик: «Ну же, парень, стань его талисманом!». Стилински неуверенно подходит к окну, чувствуя, как краснеет буквально до пяток. На улице не так уж темно, за счёт фонарей, поэтому Стайлз растирает щеки, будто бы пытаясь согнать румянец, но делает только хуже. Он немного наклоняется и наклоняет голову, заглядывая в холодные глаза водителя. — Из меня выйдет плохой талисман, — Стилински грустно усмехается. Он притягивает к себе неприятности, и поэтому просто не может служить удачей кому-то. Парень понятия не имел, что делает здесь. Почему стоит около этой машины, а не бредёт домой, где его ждёт домашка по физике, потому что в понедельник важная самостоятельная. И он уж совершенно точно не знает, почему, когда он слышит смех водителя, его желудок совершает кульбит, а сердце заводится в бешеном ритме. Смех у мужчины глубокий и красивый, Стайлз готов поклясться, что это самый прекрасный смех, который он когда-либо слышал. — Давай проверим это? — спрашивает водитель, и Стилински неуверенно пожимает плечами. Он не слышит в голосе волка ни намёка на усмешку, и это пугает ещё больше. Значит, он действительно на полном серьёзе считает, что Стайлз может принести ему победу в этой гонке. Эта мысль заставляет самооценку парня возвыситься до небес, и он более открыто и широко улыбается, наталкиваясь на ответную улыбку от мужчины. — А если ты проиграешь, то обещаешь не переехать меня на тачке за то, что я испортил твою репутацию? — спрашивает осмелев Стилински, и снова слышит смех, от которого вибрирует грудная клетка, а сердце продолжает больно стучать о рёбра. — Если ты не перестанешь болтать, я перееду тебя прямо сейчас, — волк снова оголяет зубы, показывая клыки, а потом рукой, которой он опирался об окно, притягивает Стайлза за шею к себе, и Стилински весь натягивается как струна. Просто застывает, не в силах шевелиться, и слышит сдавленный смех прямо около губ. — Не заставляй меня думать, что я целую статую, — шепчет голос где-то совсем рядом, он зажмурился, и поэтому не видит, но точно чувствует, как улыбается мужчина. И наконец-то Стилински ломается. Где-то в системе происходит сбой, и он неуверенно поддаётся вперёд, впиваясь в тёплые губы мужчины, которые уже с готовностью целуют его. Язык проникает в рот совершенно неожиданно, и Стайлз буквально задыхается от переполняющих его чувств, на задатках сознания он слышит, как парень снова кричит в мегафон о начале старта, и тихо, огорчённо стонет, когда волк выпускает его из своих объятий, а тёплая рука исчезает с шеи. Машинально облизывая губы, Стайлз отступает на пару шагов, слыша, как машины готовятся к старту. Мужчина бросает на него последний беглый взгляд, а потом окно закрывается, и всё, куда смотрит волк — это дорога впереди. На трассу выходит довольно симпатичная девушка, по наряду больше напоминающая проститутку. Она спрашивает у водителей, готовы ли они, и машины в знак согласия дёргаются с места, но не едут дальше. Стайлз заворожено наблюдает за тем, как они срываются с места. А потом впервые начинает внимательно слушать то, что говорит парень с мегафоном. На первом повороте лидирует какой-то Бен, Стайлз понятия не имеет кто это, но сильно сомневается, что его волка зовут Бен. Уже на втором повороте к Бену присоединяется Марк и Питер, какой-то парень пропустил поворот, а другой врезался в ограждение, и Стайлз надеется, что это не его волк. На секунду он думает о том, что сам хочет быть частью всего этого. Адреналина, скорости…азарта в конце концов, но во время одёргивает себя, напоминая, что это опасно и требует подготовки. Стайлз отвлекается от гонки лишь на пару секунд, но когда он снова включается в игру, мистер Мегафон заявляет, что остался заключительный этап, в котором лидируют Марк и Питер. Стайлз проклинает свой рост и то и дело выглядывает на дорогу, пытаясь распознать машины вдали. Трасса была по сути дела круговой, но с множеством поворотов на кварталах. Гонщики должны были вернуться ровно на то место, с которого стартовали, и это было куда удобнее, чем все люди начали бы перебегать от старта к финишу. Стайлз узнаёт машину волка издали, когда до финиша остаётся около километра. Он замирает на месте и ему кажется, что в те секунды, что мужчина приближается к финишу, парень совсем не дышит. На последних ста метрах волк газует так, что его машина вырывается вперёд настолько быстро, что Стилински кажется, у неё непременно должно что-то сломаться, потому что нельзя двигаться так быстро. Он выдыхает лишь тогда, когда мистер Мегафон объявляет Питера победителем. Значит, его зовут Питер. Машина останавливается прямо около Стайлза, и Питер выходит из неё, огибая капот, и встаёт рядом. Только сейчас Стилински осознаёт, что они почти одного роста. На мужчине простые джинсы и водолазка с v-образным вырезом, и у него просто шикарное тело в отличие от Стайлза, который выглядит как вытянутая щепка рядом с волком. — Э-э, — Стилински не помнит, как произносить слова. В его голове впервые за долгое время нет ни единой сформировавшейся в предложение мысли, и он просто закрывает рот, намереваясь молчать до тех пор, пока Питер сам что-нибудь не скажет. Стайлз не знает, почему ещё стоит перед ним…он уж точно не гей, нет, у него же есть Лидия. Лидия, которая не знает о его существовании. И Стайлз любит её. Точно любит. — Питер Хейл, — мужчина протягивает руку в знак приветствия, и Стайлз пожимает её, снова чувствуя, как щёки заливает краска. Ладонь Питера не то, что теплая, она горячая, и Стайлз завидует ему, потому что сам парень уже порядком замерз. — Стайлз Стилински, — представляется подросток, когда пожимает ладонь, и их рукопожатие длится на пару секунд дольше, чем нужно было, а когда Питер убирает руку, подростку приходится приложить максимум усилий, чтобы не схватить и не вернуть себе желанное тепло. — Поздравляю с победой, волк! Питер обнажает клыки и улыбается, принимая поздравления. Он облокачивается о машину, чтобы было удобнее, и разводит руками в сторону: « Это только благодаря моему талисману». Стилински скрещивает руки на груди, будто пытаясь закрыться от настойчивого взгляда Питера, что исследует его вдоль и поперёк. — Я рад, что помог тебе победить, хотя это совсем не так, но мне действительно пора. Я вообще не должен был приходить, и.. — Так почему же пришёл? — перебивает Питер, и Стайлз видит в его взгляде интерес. Стайлз не хочет говорить о Скотте, который кинул его в самый неподходящий момент, и наверняка, сейчас где-нибудь уединился с Эллисон. Стайлз не хочет говорить, что возможно, пришёл сюда, потому что где-то в глубине души ему было интересно, но он с этой гонки выяснил для себя слишком много нового, и Питер был как магнит, притягивал к себе, не позволяя отцепиться. Когда Стайлз рядом с ним, он вообще не может думать, мысли расплываются в неясное пятно, и это пугает до усрачки. — Это не важно, — просто отвечает Стайлз, и уже делает шаг назад, собираясь уйти. Как его останавливает тёплая рука, так удачно расположившаяся на запястье. Питер держит крепко, но не настолько, чтобы завтра на месте его пальцев появились синяки. Прикосновение обжигает огнём, и Стайлз тихо стонет. Разворачиваясь, он видит, как в глазах Питера пляшут бесята, и делает шаг вперёд, осознавая, что тот до сих пор не отпустил его руку, а держит, будто бы опасается, что Стайлз может резко дать дёру и убежать. — Ты замёрз, — констатирует факт Питер, и Стилински фыркает, мол «Ничего подобного», но стоит Питеру убрать руку, как Стайлз машинально прижимается ближе к ней, желая получить драгоценное тепло. На лице Хейла расплывается улыбка, за которую Стайлз хочет ему вмазать, а потом очень и очень долго извиняться за свою грубость.. — Садись. В. Машину, — командует Хейл, и Стайлз сглатывает, но подчиняется, дожидается пока Питер отойдёт и сядет на водительское кресло, и только после забирается в его машину, не успевает он закрыть дверь, как на колени приземляется кожаная куртка. — Не стои.., — Стилински не успевает договорить, так как Питер смотрит на него так, будто бы если Стайлз сейчас не наденет чёртову куртку, Питер собственноручно запихает несчастного парня в неё так, что Стайлз пожалеет о том, что не сделал этого сам. — Ладно, ладно… Бубнит Стилински, и Питер удовлетворённо улыбается, заводя машину.* * *
Когда Питер подвозит Стайлза к его дому, Стилински благодарит всех богов на свете за то, что его отца сейчас нет. Парень удовлетворённо выдыхает, наталкиваясь на отсутствие его патрульной машины и света в доме. Хейл поворачивает к нему и глушит свет фар, позволяя миру вокруг потерять краски. Машину освещает слабый свет лампочки, которую уже давно пора было бы поменять, потому что светит она явно не ахти. Но этого света достаточно, чтобы Питер увидел каждую родинку, доступную ему на лице Стилински, и возжелал расцеловать каждую из них. — Завтра будет ещё одна гонка, — Питер не спрашивает, он ставит перед фактом. И Стайлз улыбается, закусывая нижнюю губу. Ему слышится тихий рык Питера, и Стилински не уверен, что ему это послышалось.. Питер выглядит как волк, желающий наброситься на добычу, и это пугает и интересует одновременно. — Я хочу, чтобы ты прокатился со мной. Стайлз замирает, перестаёт теребить край клетчатой рубашки, и с открытым ртом смотрит на Хейла, от которого буквально за километр несёт серьёзностью. Стилински заторможено кивает. — Мой отец шериф, — неожиданно произносит Стилински, и Питер моргает пару раз, а подросток смеётся. Как ребёнок, заливаясь смехом, отчего настала очередь Питера смущаться. Когда Стайлз, наконец, успокаивается, он поворачивается к Питеру, немного, наклоняя голову в бок, как ребёнок. — Я говорю это для того, чтобы ты знал, за чью жизнь отвечаешь. И кто придёт по твою душу, если что-то случится. Потому что я ещё не собираюсь умирать, вообще не понимаю людей, которые готовы рискнуть своей жизнью, лишь бы покрасоваться крутой тачкой и скоростью, потом.., — Стайлз тараторит, отдалённо вспоминая, что забыл выпить свои таблетки. Хейл не морщится от того, что Стайлз слишком быстро говорит. — Дыши, Стайлз, — Питер улыбается, и Стилински замолкает, чувствуя, как чужое дыхание уже опаляет шею. Хейл ведёт носом по открытой ключице, проводит по шее, глубоко вдыхая, будто бы пытаясь впитать и запомнить запах. Он осторожно проводит зубами по подбородку Стайлза, и тут же целует Стайлза в губы. Стилински тихо стонет, прижимаясь ближе к теплу. От куртки Хейла несёт его запахом, и Стайлз уверен, что он пропах Питером основательно, но эта мысль лишь возбуждает. — Завтра. В одиннадцать, Стайлз, — командует Питер, когда отстраняется от столь желанных губ мальчишки. В паху становится жарко, и ему приходится приложить максимум усилий, чтобы вести себя прилично. Стилински тем временем снимает куртку и кидает её на заднее сиденье. Питеру кажется, что ещё немного и щёки мальчишки станут багровыми, а после и фиолетовыми. — До встречи, волк, — бросает на ходу Стайлз, когда вылезает из машины. — До встречи, талисман.* * *
Стайлз приложил максимум усилий, чтобы выглядеть круто. Он даже променял любимые клетчатые рубашки и свободные шорты на обтягивающие узкую задницу джинсы и простую водолазку, так как ночью обещали дождь и сильный ветер. Скотт ещё в школе спрашивал, куда подевался Стайлз, но Стилински решил умолчать о том, что вчера его жизнь кардинально изменилась вместе с ориентацией. МакКолл каким-то образом знал, в каком месте будут проходить сегодняшние гонки, и эта информация была очень полезна Стайлзу. Это было особой системой гонок. Всегда менять места, чтобы полиция не поджидала их на месте ещё до того, как гонщики решили собраться. Найти Питера оказалось проблематично, и с каждой секундой, приближаясь к трассе, Стайлз думал о том, что ему жутко страшно. Он не знал, чего бояться. Питера? Он ничего не сделал. Быть отвергнутым? Возможно. В прошлую ночь Хейл так беспорядочно ворвался в жизнь подростка, и настолько прочно засел в ней, что Стайлз теперь просто не мог выкинуть его из головы. Постоянно всплывала эта милая улыбка и гортанный смех, от которого вибрировала грудная клетка. — Прекрасная задница, — незнакомый мужской голос заставил Стайлза вздрогнуть и резко обернуться. Какой-то парень с жадностью разглядывал Стайлза, и Стилински уже в тысячный раз пожалел, что решил надеть эти чёртовы джинсы. — Как насчёт того, чтобы прокатиться? — Ох, ты уже здесь, дорогой, — Питер, так удачно вписавшийся в разговор, привстал за спиной парня, приветствуя его лёгким поцелуем в висок. Улыбаясь от уха до уха, Стайлз с усмешкой наблюдал за тем, как отступает парень, сдаваясь. Питер поворачивает парнишку к себе и выдыхает, как только опускает взгляд, смотря на узкие джинсы. — Чёрт.. Стайлзу нравится то, какую бурю эмоций он вызывает в Хейле. Стайлзу нравится, как горят глаза Питера, когда он подходит ближе и совершенно невинно кладет руку на торс мужчины, заставляет Питера приподнять голову и легко целует в губы, не задерживая поцелуй. Их ждёт гонка. Когда они садятся в машину, Питер явно напряжён. Стайлз замечает это, когда видит, как Хейл сжимает руль до побеления костяшек пальцев. И в то время, как уже всем известный мистер Мегафон начинает спрашивать все ли готовы, Стайлз резко привстаёт и тянется к Питеру, а тот, словно этого и ждал, глубоко целует его, так же, как и в прошлый раз. — Сделай их, волк. И когда они дают старт, Хейл уже более расслаблен. На первом повороте заносит так, что Стайлз до боли вжимается в дверь. Какой-то придурок врезается в них сзади, и Стайлз впервые слышит, как шипит и ругается Питер. Стилински не следит за поворотом, потому что перед глазами резко встаёт совершенно другая картинка. Его будто перекинули из одной машины в другую. В ту, которая валяется где-то на дороге, перевернувшись. Стайлз чувствует запах крови и пыли, витающей в воздухе. Он видит перед собой размазанное пятно разбившегося лобового стекла своего джипа и чувствует, как по виску стекает что-то тёплое. — Очнись, давай же, очнись! Или я обещаю, я порву этого придурка МакКолла на части, вырежу весь город и заставлю Дитона найти новое дерево, чтобы вернуть тебя, — это говорит Питер, но Стайлз не понимает, почему начальник Скотта должен искать дерево. — Очнись, Стилински! Ты нужен мне! Стайлз жмурится и закрывает уши, лишь бы не слышать этого отчаянного крика. Когда он открывает глаза, они до сих пор едут с Питером по трассе. Тот сосредоточен на дороге и лишь что-то невнятно ворчит, когда видит, как сзади к ним приближается другой гонщик. Стилински всё ещё не может понять, что произошло, перед глазами всё плывёт и ему кажется, что зря он ел на ужин картошку фри, запивая ту колой. — Стайлз? — Питер поворачивается к парню, что согнулся пополам, тяжело дыша. Гонка — не самая главная вещь в жизнь Питера. В данный момент есть кое-кто поважнее, и поэтому Хейл останавливает машину, прощаясь с первым местом, не доехав даже до решающего поворота. Он осторожно касается спины Стайлза, и тот вздрагивает, поворачиваясь к Хейлу. — Что-то не так? — Питер явно обеспокоен, и Стайлз не знает, что сказать ему. Ему кажется, что мир трясётся, будто бы какой-то ребёнок начинает трясти планету, проверяя, что есть внутри. Стилински жмурится и шипит, закрывая ладонями уши, в которые то и дело проникает знакомый голос его волка. — Ты должен очнуться, малыш... И тогда Стайлз открывает глаза. Первое, что он видит перед собой, усталые глаза и щетину. Щетина – привилегия Дерека, и Стайлз опасается даже думать, сколько дней и ночей Хейл провёл в этом месте. Местом оказывается больничная палата. Стилински видит, как в руку входит игла, и тут же пытается стянуть её, снять, но его останавливает сильная, тёплая рука Питера. — Тшшш, Стайлз, — Питер не получает реакции, так как мальчишка занят гипнотизированием иглы и усилиями сбросить руку Питера. Как глупо. — Детка, посмотри на меня. И Стайлз смотрит. Смотрит и вспоминает. Как Скотт предложил отправиться в лес, чтобы посмотреть на только что отстроенный особняк Хейлов, как Стайлз, невзирая на погоду, которая сулила хорошенькую грозу, с улыбкой направился к джипу. И как посреди дороге, в пыли песков, которые поднимал ветер, он не заметил другую машину, что сбилась с пути. Его джип перевернуло в воздухе, а потом Стайлз отключился. И всё то, что видел Стайлз…это просто сон. Этого никогда не было. Питер никогда не участвовал в гонках, а Скотт никогда не был нормальным человеком. Стилински жмурится от боли и тут же тянется к Питеру, обнимая его. Хейл молчит, сильно обнимает человека, не жалея объятий, будто в назидание за его глупость. По венам бегут чёрные змейки, и Стайлз замечает это, но не прекращает объятий. Это его Питер. Не тот другой. Более открытый и весёлый…жизнерадостный, его Питер не такой. Он холодный для других, и открытый только для Стайлза. Его волк в этой реальности. — Я больше никогда не пущу тебя за руль. Ты слышал? Никогда, Стайлз. Чёрт, я так испугался… — Всё в порядке, Питер. Я вернулся, — Стилински целует мужчину в шею и отстраняется как раз в тот момент, когда в палату входит медсестра.* * *
— Ты так и не сказал мне, что видел, — Питер лежит на кровати, приобнимая Стайлза, что удобно расположился головой у него на груди. Стилински выписали из больницы только неделю назад. Реабилитация после аварии заняла больше полутора месяца, и всё это время Питер никуда не девался и тщательно проверял, чтобы Стайлз не увиливал от уколов и не забывал есть. — Тебя, и ты снова полюбил меня, — Стайлз слабо поцеловал мужчину в грудь, а Питер притянул Стилински ближе к себе, обнимая ещё крепче. — Ты разве ещё не понял? В любых вселенных, во всех снах, я всегда буду находить тебя, Стайлз. Потому что я люблю тебя.