Сломать

Ты хочешь его разбить. Аомине Дайки тот на, кого обращают внимание все и всюду. Он, как яркий светильник в чернильной ночной мгле манит, чарующие зовет на огонек. Вокруг него всегда много народу: друзья, приятели, случайные соперники, которых он играючи обойдет в свой глупый баскетбол. Он всегда в центре внимания, и оно его не тяготит. Желание стереть с его лица довольную ухмылку у Сейджуро появляется, как только он видит синеглазого гения в первый раз, на стритбольной площадке рядом со школой. Свободного и счастливого со звериной грацией, передвигающегося по площадке среди слабых, бесполезных игроков. Их жалкие потуги угнаться за его стихийным напором кажутся Акаши такими унизительными, что смотреть на это действо противно, но оторвать взгляд от парня он не может. Ты должен его сломать Он не знает на самом деле, какого черта идет к этой проклятущей площадке, и какого, собственно, черта перехватывает этот несчастный пас. Сейджуро знает точно лишь то, что должен его остановить. Синеглазый ас скалится по-звериному, глядя на мяч в лощеных руках Сейджуро. Кто-то позади слабо возмущается тому, что игра остановилась, а они сверлят друг друга взглядами. Ты хочешь, чтобы он страдал. — Сыграем? — наконец говорит Аомине. Ему, кажется, совсем все равно, что за сеткой настороженным ястребом кружит водитель-охранник, и на игроков, которые недавно были его соперниками ему уже плевать. Он не умеет читать людей, но инстинктивно чувствует в Сейджуро такого же зверя. Ты должен его сломить. Акаши впервые видит соперника, который вынуждает его сражаться в полную силу. Он впервые прилагает усилия, чтобы кого-то сломать. И впервые у него внутри вспыхивает горячее, почти обжигающее желание кого-то стереть в пыль. Его свобода против моих цепей. Уничтожить его в игре один на один недостаточно — это Сейджуро понимает только спустя несколько месяцев и пары десятков побед. В синих глазах все еще горит огонь, а ухмылка расползается в алчном оскале. Дайки, словно огонек, манит, предлагая однажды обжечься. Акаши не понимает, как после стольких унижений он может улыбаться и с радостными воплями забрасывать очередной данк. Найди способ, подчини! Собственные цепи душат обязательствами перед семьей, отцом, командой, клубом так, что и движения лишнего не сделать, чтобы не перекрыть себе же кислород; а синие глаза напротив горят первородным огнем, разгоняя чей угодно мрак, но не капитана. Отчаянное желание увидеть, как потухнет это пламя уже важнее, чем еда и сон. Поставь на колени. Последняя игра в средней школе закончена безоговорочной победой. Легендарное Поколение Чудес не уступило соперникам ни одного очка. Испуганные их напором соперники по стенке опасливо выходят из зала. Разбиты, раздавлены, стерты в пыль. Капитан краем глаза слева от себя ловит искристые отблески солнца. Не синего. Кисе улыбается фальшивой улыбкой фанаткам, Мурасакибара скучающе грызет снек, а Мидорима на ходу перематывает свои бинты, бережно «усадив» свой талисман — желтый бутон — в карман. У Куроко, греющего лицо в лучах солнца, глаза давно потухли. Сейджуро улыбается, так, как умеет только он - чуть снисходительно, улыбкой говорящей: «Я знаю что-то недоступное другим». Из безвольных рук синеглазого аса выпадает баскетбольный мяч, катится по каменной площадке, прыгает вниз по ступеням. Сейджуро кажется, что в этом мяче от аса Тейко убегает последняя искра его света. — Поздравляю с победой, Дайки, — говорит Акаши с чуть уловимой ухмылкой, — Последний данк был очень зрелищным, обязательно попадет на обложку. Аомине смотрит на своего капитана то ли с презрением, то ли со страхом. Холодный взгляд синих глаз больше не пылает, и Акаши удовлетворенно усмехается. — Ты доволен? — спрашивает без интереса Аомине. Ас спрашивает просто так, озвучивает вопрос в пустоту. - Я победил, Дайки.