50 shades of Raph

Не сумев совладать со своими чувствами дома, Рафаэль натянул свою броню, насквозь пропахшую смесью крови, курева и пота, оседлал байк и, прямо средь бела дня все-таки сбежал из дома. Ему враз стало наплевать на промилле в крови после выпитого вина, на оставленного дома наедине с секс-игрушкой Майки-младшего, на отца, с которым он полаялся с утра, да на все, включая собственную жизнь – он гнал на полной скорости, умудряясь вписываться в резкие повороты нью-йоркских улиц, огибать машины и пролетать молнией на красный, и при этом еще не намотать себя на фонарный столб. В голове роились мысли, дорога расплывалась перед глазами, а спидометра он и вовсе не видел – просто гнал на инстинктах по знакомой полосе. Доехав до места, он бросил байк в темной подворотне и по пожарной лестнице буквально взлетел на крышу. Спальный район, здесь не особо много народу, да и… Когда вообще люди смотрели вверх, а не себе под ноги или в телефон? Сняв шлем, Раф приземлился на холодный бетон крыши и привалился панцирем к коробу с дверью, ведущей вниз, на чердак. Он не понимал, что с ним происходит. Пять лет… Пять гребаных лет прошло с того момента, как Лео уехал… Ему уже начало казаться, что все их совместные прогулки, вечера, проведенные вместе, откровенные и не очень разговоры начинают забываться, Раф уж было решил, что ему таки удалось залить это пивом с кровью и заглушить сигаретным дымом вперемешку со стонами самых отвязных проституток Нью-Йорка… Он думал, что их внезапно возникшая интимная близость с Доном и его симпатия к Майки-младшему перекроют этот чертов фонтан чувств, но… Он не думал, что все это будет зря. Да, «пиво, бабы, папиросы» - это все, конечно, хорошо, но никаким пивом не залить воспоминания о первой в его жизни бутылке вина, которую они с Лео выпили на одной из ночных вылазок наедине. Они вот так же сидели на крыше, считали созвездия и пили Шато Ситран прямо из горла, что, конечно, кощунственно по отношению к такому вину. Никакая баба, даже самая дорогая шалава города, не сравнится с ним. Да, Раф тогда не соврал – ни одну из проституток он никогда не целовал в губы, но не из-за боязни заразиться герпесом – он прекрасно знал, что в силу того, что он мутант, некоторые болезни людей ему не передаются, в том числе и пресловутый герпес. Он не делал этого потому, что на месте любой путаны сразу же представлялся Лео с осуждающим взглядом всякий раз, как Раф тянулся к чужим губам. Да, Дон в качестве любовника был даже очень неплох, даром что был девственником раньше, и ему нравился секс с младшим, и да, мелкий и вертлявый Микеланджело привлекал его своей детской непосредственностью и тем, что в свои годы выглядел как миленькая фарфоровая кукла с этими своими веснушками и сияющими голубыми глазами, но… Все не то. Мелкий все больше бесил Рафаэля, хотя бы тем, что не отлипал его ни на шаг, и тем, что из-за него к Рафу приклеилась та идиотская кличка, а Дон… Не то. Просто не то. Раф не хотел с ним ни любви, ни отношений, ничего не хотел. Он знал, что это взаимно, но все равно кошки скребли на душе, хоть он и не признавался никогда и никому. И что ему делать теперь? Он все это время врал себе, что переболел, что справился с этими дурацкими чувствами и больше не хочет с Лео вообще ничего. Да и сейчас ему продолжало казаться, что не хочет – хотя бы из-за обиды на старшего брата. Но одно Раф знал точно – забыть, задушить в себе все то, что он чувствует, он не сможет больше никогда, ему это просто не под силу. Тяжело вздохнув, он провел рукой в шершавой перчатке по лицу. «Это пиздец какой-то…» - подумал Рафаэль. Теперь он не был ни в чем уверен относительно своих чувств, кроме того, что когда (если) Лео вернется, Раф выбьет из него всю зелень за то, что он сделал. Домой Раф вернулся поздно, поддатый и уставший. Долгое время он пытался толком разобраться в себе, но все, что у него получилось сделать – это напиться. Он шлепнулся на диван, вспугнув спящего там Кланка, отчего огромный мейн-кун, обычно никого не боявшийся, издал жалобный мяв и отскочил от своего хозяина на добрых полметра. По телевизору не шло ничего интересного, поэтому Рафаэль остановил свой выбор на новостях. - Где ты был весь день? – под его руку подлез Майки- младший и протянул мастеру сай холодную запотевшую банку. Однако открывать ее Раф не стал – приложил к голове. - Не твое дело. Мне слишком хуево, чтобы посвящать тебя в это, так что будь добр, не суй свой разлюбезный нос в мою жизнь еще больше. - Хорошо, - Рафа удивило, что он так быстро согласился, но он поспешил выкинуть эту мысль из головы. Там и так было уже слишком много этих самых дурацких мыслей, запутанных как клубок гремучих змей. – Раф, я… Знаешь, я еще с утра заметил твое состояние, и… Если ты сегодня ничего не хочешь, то… - Не хочу, - Майки даже выдохнул. Да, он честно проходил полдня с этой штукой, но после того, как он ее достал, будучи в душе, оставался какой-то дискомфорт. Умом Майки понимал, что одного раза будет мало (интуитивно он допер до предназначения этой игрушки) и что член Рафа раза в два ее больше как по длине, так и в диаметре, а значит, ему будет еще больнее, чем в прошлый раз. Так рисковать мелкому не хотелось, поэтому он решил еще день походить с этой самой «игрушкой». Конечно, это доставляло свои неудобства – как минимум, таковым являлось постоянное возбуждение. Утолщение у основания игрушки все время терлось о простату, поэтому Майки почти весь день просидел перед теликом, боясь пошевелиться – он уже знал, что у него запросто может встать. Однако, ему понравились приятные тянущие ощущения внизу живота, жар, который волнами расплывался по телу от каждого его неаккуратного движения… И, само собой, понравилось представлять Рафа на месте этой дурацкой резиновой штуковины, но сейчас вид старшего товарища не вызывал у Майки никаких ассоциаций с тем возбужденным до одури зверем, с которым он не так давно оказался в постели. Ему хотелось как-то поддержать Рафа, эмоцию которого он не мог понять, но умом Майки понимал, что ему сейчас это не нужно, поэтому просто остался сидеть рядом и смотреть телевизор. «В эфире Кэти Каррент*, прямой репортаж из солнечной Бразилии, город Сантарен, где известный ученый и археолог Эйприл О’Нил обнаружила невероятный артефакт!» - Эйприл… У Рафа из рук выпала банка, он громко свистнул, чтобы позвать братьев, и пододвинулся ближе к экрану телевизора. Майки-старший тут же прилетел из кухни в фартуке и весь в муке, а Дон вывалился из своей лаборатории, весь обмотанный какими-то проводами. Все братья прилипли к экрану, как аквариумные рыбки в ожидании корма, а корреспондент, тем временем, продолжила. – «В данный момент мисс О’Нил находится в специальной экспедиции для компании «Winters Corp.», - крупным планом на экране показали Эйприл рядом с какой-то странной каменной статуей, уже покрывшейся грязью и мхом от времени. – «Мисс О’Нил, расскажите, что это за статуя?» «Кэти, это – каменный генерал Агилла, один из предводителей армии у древних ацтеков**. Статуе несколько тысяч лет, но она очень неплохо сохранилась для своего возраста!» «Мисс О’Нил, но как же ацтекская статуя попала в самый центр Бразилии?» «К сожалению, я не могу дать ответ вашим зрителям и вам, потому как нужна обширная экспертиза, чтобы установить точный возраст статуи и причины ее нахождения здесь. Но в Нью-Йорке такая возможность будет, и мы обязательно проведем исследования» На этом репортаж закончился, и на экране снова появился ведущий вечерних новостей. «С нами была Кэти Каррент с репортажем из джунглей Амазонки, снятым два дня назад. Сейчас Кэти и мисс О’Нил уже в Нью-Йорке, и скоро мы вернемся с продолжением новостей о великих каменных генералах древней ацтекской империи» - у парней невольно открылись рты. Эйприл вернулась! - Ущипните меня… - оба старших мутанта, не глядя, протянули руки к своему Майки и ущипнули его за оба плеча. – Ауч! Я же не серьезно! Ребята, Эйприл вернулась! А причины для радости были – Эйприл ездит по всему миру вот уже полгода в погоне за этими глупыми статуями. Раф не видел в них никакого смысла, Дон восхищался исполнением и тонкой работой древних каменщиков, а Майки… А Майки было просто все равно, он беспокоился не о статуях, а об Эйприл, которая одна была черт знает где. И вот наконец-то она нашла последнюю статую и вернулась домой! С этой мыслью подозрения закрались уже к Рафу. Если Эйприл была в Бразилии и изъездила ее вдоль и поперек – значит, она видела Лео? Не гарантированно, но… Возможно… С этой мыслью он сидел за столом на кухне и жевал бутерброд, запивая уже остывшим чаем. Ему очень хотелось поговорить с О’Нил, но если она прилетела сегодня или вчера, то наверняка устала. Да и какое ей дело до его пиздостраданий, думал Раф, у нее полно своей работы. «Завтра съезжу к ним. Хоть поздороваюсь с Эйп» - решил он, доливая кипятка в кружку и откусывая второй бутерброд. Аппетита не было. Рафаэль взялся за еду только потому, что желудок издал прощальную китовью песнь с полчаса назад, что заставило хозяина того желудка встать с дивана и пойти на кухню в поисках еды. Внезапно Раф услышал какой-то шорох, донесшийся из коридора, который вел к двери в убежище. Сначала мастер сай не обратил внимания и продолжил есть – мало ли, крысы, тараканы, Кланк поймал мыша и теперь балуется – но когда этот шорох повторился, Рафу пришлось оставить бутерброд и, достав сай, идти на разведку. Шорох повторился еще раз – это было похоже на тихие, практически бесшумные шаги. Сердце Рафа невольно дрогнуло. А вдруг это… - Лео… - из легких у Рафа моментально вышибло весь воздух, когда из темноты к нему, готовившемуся броситься на источник подозрительного шума, вышел старший брат с сумкой. Вернулся… Да этого просто быть не может! Но Лео поставил сумку на пол и улыбнулся. - Здравствуй, Раф…