***
Три дня тому назад. Остров Курайгана
Несмотря на то, что я согласилась с условием Михоука, все равно чувствовала, что он был зол, он не кричал, не ругался, но лучше бы он наорал на меня, чем смотрел такими холодными и одновременно яростными глазами. Каждое его прошлое слово было сказано спокойным ледяным, замораживающим тембром, казалось, что я и сама замерзала, а внутри меня клокотал страх. Он смотрел и его взгляд четко давал мне понять — чья я! А потом он наклонился и поцеловал, яростно сильно, до боли и крови. Но, несмотря на всю боль, что причинял мне его поцелуй, я была растеряна, а непонятное иррациональное счастье замутило разум. Я ему была не безразлична, и он это мне очень хорошо показывал, даже слишком. Неумело я пыталась отвечать или хотя бы не обращать внимания на ноющие губы. Казалось, что меня затягивает в водоворот, губы жгло, язык переплетался с чужым, который казалось, обследовал уже весь мой рот, в котором чувствовался металлический привкус. Казалось, что этим поцелуем, он заявил на меня свои права. По подбородку что-то потекло, скатываясь на шею и за ворот майки. Воздух катастрофически быстро заканчивался в легких, и я задыхалась, перед глазами стали мелькать черные пятна, в голове мутнело, ноги подкашивались и если бы не сильные руки, поддерживающие меня за талию, я бы давно упала. Не знаю, может Михоук заметил, что еще чуть-чуть, и я отбуду в забытье, но через пару секунд он оторвался от меня, давая возможность сделать спасительный вздох. Жадно глотая воздух, я шальным взглядом смотрела в расплавленное золото глаз мужчины и видела там упрямую решимость. Вот я и приняла шарфик, вот я и заставила его поревновать, вот я и подергала голодного тигра за усы. Хорошо хоть до сих пор жива, не известно только надолго ли это. - Я… я… — просипела я охрипшим голосом. - Молчи, — приказал он, вперившись в меня жестким взглядом. Мне оставалось только покорно кивнуть головой, опасаясь еще сильнее рассердить мужчину, ведь прибьет и не заметит. Нет, потом он может даже и раскается, но мне это будет уже как-то не актуально. Резко мне стало как-то холодно, озноб пробил все мое тело, заставляя мелко подрагивать. Съехав по стене на холодную землю, и потерянным взглядом огляделась, а потом на дрожащих ногах приподнялась и выскользнула из расставленных рук и побежала, не оглядываясь, и чувствуя, как мое лицо горит. Он не препятствовал моему побегу, не догонял, и даже ничего не говорил, только я кожей спины чувствовала внимательный и пронизывающий взгляд, который отслеживал буквально все. Невольно я передернула плечами. Мне было стыдно, я не понимала, что происходит. Что со мной? А еще все те, неловкие и невинные поцелуи, не шли ни в какое сравнение с этим жарким и помутняющим сознание. Неужели, это и чувствуют все люди? Неужели, так должно быть? В растерянных чувствах я влетела в библиотеку с твердым намерением найти и прочитать все о половом созревании и наконец-то понять, что со мной происходит! С запозданием немного, но никогда не поздно разобраться в себе. Я ураганом пролетала между полок с книгами и быстро выискала нужную литературу, после чего присела в своем любимом угле с диваном и принялась вчитываться в текст. Чем дальше я читала, тем краснее становилось мое лицо. Нет, мне мама все же что-то рассказывала, но это было очень расплывчато без конкретики. Эта же книга очень все подробно описывала, да и еще и картинками сопровождала. К концу прочтения, я уже не знала, куда себя деть от смущения. Только одна мысль билась в раскаленном мозгу: «Как я дожила до двадцати лет, при этом оставаясь в блаженном неведении?». Хотя, нет, была еще одна смущающая мысль: «Неужели, Михоук, хочет сделать со мной что-то подобное и как это все будет?».***
Все оставшееся время до отплытия, я избегала встречаться даже взглядом с мечником, чувствуя, что не смогу смотреть, не краснея в его глаза, будучи уверенной, что он все уже знает и втихаря надо мною посмеивается. Конечно, это только мои глупые фантазии, но я ничего не могла с собой поделать. И все же я не удержалась и буквально за несколько часов до отбытия, решила глянуть хоть одним глазком, чем же там таким интересным занимается Соколиный Глаз, да еще и в компании Зоро и Пероны. Хотя на счет Пероны я не уверена потому что она опять двоилась в моей Карте, одна часть девушки была в замке, а вот вторая на так заинтересовавшем меня сборище анонимных алкоголиков, эм… то есть я хотела сказать на тренировке мечевому мастерству… наверное. Находились они на уже облюбленных Зоро руинах и занимались они тем, что осваивали Волю Вооружения, точнее Ророноа осваивал, а Михоук давал ценные указания. Ага, все же я была не права, по крайней мере, частично. Кстати, подоспела я к самому интересному моменту. Сильнейший Мечник в Мире по привычке покачивал в руке бокал с вином, иногда отпивая из него, Перона сидела на обломке стены, покачивая в руках зонтик, а Зоро уставился, как баран на новые ворота, в свою катану. Не знаю, что он там пытался высмотреть, не иначе смысл бытия. Я тоже устроилась с комфортом на широкой ветке раскидистого дерева и настроилась внимать «божественным» откровениям, изрекаемых Михоуком. Фух, вот и наговорила я полной ахинеи. - Твои катаны, ломались раньше? — сделав глоток из бокала поинтересовался Соколиный Глаз. - А? Ну, может пару раз… — задумчиво ответил Зоро, не отрывая взгляда от поблескивающей в свете Луны стали. — Ты тоже сломал однажды пару моих мечей, — с каким-то затаенным осуждением закончил накама. - Если бы дорожил ими, не сломал, даже если бы это были такие же мечи. Ты должен стыдиться даже самой маленькой царапины на них, — мужчин сделал еще один глоток, задумчиво покачал жидкость внутри и продолжил мысль. — Каждый меч может стать «Черным Клинком». - Черным Клинком? - Пока не овладеешь Волей Вооружения — пить не будешь, девчонка-призрак проконтролирует это до моего возращения. - Что?! — и столько возмущения в голосе головы-травы, что мне и самой его жалко стало. Хотя больше все же хотелось посмеяться вдоволь. Честное слово, как меленький ребенок, узнавший, что под маской красноносого весельчака, приносящего на Новый Год подарки, прячется папа. - Хоро-ро-ро! — гаденько захихикала Перона Все-таки прав был тот, кто сказал, что в обучении главное — это должная мотивация.***
Настоящее время. Корабль Рэд Форс. Где-то на Гранд Лайн
От своих мыслей я опять начала краснеть. Я уже давно позабыла о книге, которую держала на коленях и поэтому случайно выронила ее, когда подтянула к себе ноги. От удара книгопечатного творения об пол, я вздрогнула всем телом и посмотрела непонимающим взглядом в сторону шума. Наконец, сообразив, в чем причина неожиданного звука, я подняла фолиант и положила его на стол. Вздохнув, поднялась с дивана и поплела на палубу, чтобы подышать соленым морским воздухом и привести свои мысли в относительный порядок. Как и предыдущие дни, я чувствовала себя растерянной и какой-то потерянной. Мне хотелось плюнуть на все, и… я и сама не знала, чего мне хотелось. С одной стороны я хотела пойти в каюту Михоука и уже по привычному внаглую завалиться на его колени. Почувствовать сильные и длинные пальцы в своих волосах. Ощутить тепло исходящее от него. Уловить чувствительным драконьим нюхом смесь сладкого запаха вина и свежего морского ветра. Но я не могла себе этого позволить, даже не так, я боялась, что он не примет меня, что я ему не нужна. Да даже самого элементарного, я боялась, что он видит во мне только маленького несмышленого ребенка, который даже толком целоваться не умеет и до недавнего момента имела очень смутные понятия о том: «откуда же берутся дети». Черт, это так смущает. Хотя, если бы он считал меня ребенком, он бы не целовал меня, так… страстно… жадно… ненасытно? Яростно мотнула головой, пытаясь выкинуть из головы все эти сумасшедшие мысли. Я настолько увлеклась своими мыслями, что только сейчас смогла учуять запах, о котором только недавно думала. Деревянно и как-то рвано я обернулась, глупо было бы надеяться, что он уйдет, не дождавшись моей реакции. Мечник стоял буквально в шаге-двух от меня, я не решалась поднять глаза, боясь встретиться с ним взглядом, опасалась, что он сможет все понять. Вот только, что понять? То, что он мне не безразличен? Так он это уже знает. То, что я теперь весьма «осведомленная», по крайней мере, в теории? Так я, вообще, сомневаюсь, что он был в курсе моего незнания. Не думаю, что кроме меня есть еще такие уникумы, до двадцати лет свято уверенные, что дальше поцелуев происходит волшебство, из-за которого на свет и появляются детки. Ладно, это все ирония. Нерешительно подняла голову, встречаясь взглядом с расплавленным золотом, которое даже в темноте ночи светило каким-то потусторонним светом. Представляю, как мы сейчас смотримся со стороны! Стоим близко друг от друга, глаза у обоих горят желтым в темноте, да и у меня еще и с вертикальным зрачком. Почему у меня глаза светятся? Так это у меня получается не произвольно, когда я что-то пытаюсь разглядеть в ночи. От всех своих переживаний или же от холодного пронизывающего ночного воздуха меня начало ощутимо потряхивать. Нахмурившись, мужчина быстро преодолел разделяющее нас незначительное расстояние и подхватил меня на руки, после чего широкими, размашистыми шагами направился вовнутрь корабля. Как-то резко все мои мысли, страхи и опасения стали какими-то маленькими и пустяковыми. Тихонько вздохнув, я ближе прижалась к горячей груди Михоука и обвила руками его торс, скрепляя пальцы за спиной. Глупо, конечно, поступаю, и, наверное, я потом не раз об этом пожалею, но уже поздно что-то менять, уже не хочу сопротивляться своим чувствам и желаниям. Пусть хоть весь мир рухнет, мне уже на все наплевать. За своими размышлениями, я не заметила, как мы дошли до его каюты, а меня сгрузили на кресло и даже укрыли пледом. Сам же мужчина быстро разжег камин, сразу видно, что практики у него в этом деле было много. Подойдя ко мне, он опять меня приподнял и посадил к себе на руки, и еще плотнее укутал в одеяло, да так, что только и торчал кончик моего курносого носа с редкими веснушками на нем. Удивительно, но, несмотря на всю внешнюю холодность, мужчина был очень теплым, я бы даже сказала, что горячий. От его тела шел жар, согревающий мое вечно мерзнущее тело, и заставляющее сильнее прижиматься к источнику этого приятного тепла. - Глупая, маленькая девчонка, — вдруг произнес мужчина и погладил меня по щеке, когда я высунулась из-под одеяла, чтобы заглянуть ему в глаза. - Почему? — насупилась я. - Потому, что я никогда не отдаю того, что считаю своим. - Я не вещь! — обиделась я и попыталась слезть с чужих колен, хотя где-то глубоко внутри, мне этого жуть как не хотелось. - Не вещь, — спокойно согласился мечник со мной, но из рук не выпустил, только ближе притянул к себе. - Тогда почему…? — я неопределенно тряхнула головой. - Что почему? Почему я тебя спас? Ведь это ты все пыталась от меня узнать? — я кивнула головой. — Я дал тебе ответ на него. Или же ты хочешь узнать, почему я рассердился? -… — я, молчала, и еще раз кивнула, желая узнать ответы сразу на все интересующие меня вопросы, но и давить не собиралась, не в том я сейчас положении, чтобы на чем-то настаивать. - А ты не догадываешься? — мужчина приподнял в вопросительном знаке черную бровь. - Я догадываюсь, просто… просто… — я не знала как закончить свой объемистый список пожеланий. - Просто хочешь, чтобы это сказал я, — закончил за меня мечник. — Хорошо, я скажу это только раз. Ты мне нужна, я почувствовал это еще при нашей первой встрече на Сент Попларе, в Маринфорде же, или даже чуть раньше, я стал догадываться, что ты и твоя судьба мне не безразличны. Сейчас же мне будет трудно тебя куда-то одну отпустить, но вот если ты захочешь уйти к другому — я убью его, — просто и лаконично закончил Михоук. Но вот его взгляд и некоторые нотки стали в голосе не давали возможности засомневаться в его словах, убьет, и не пожалеет. - Не уйду, — тихо, на грани слышимости ответила, и не понятно было, услышал ли он меня или же нет.***
Рыжеволосый Шанкс никогда бы не признался, но в последнее время он стал ощущать, что над его шеей завис карающий меч. Особенно ощутимо он зависал во время тренировок с Никой, когда он подходил ближе, чем на два шага к девушке. Так и проходила дрожь вдоль позвоночника. Капитан Рыжеволосых пиратов сделал большой глоток из чашки с элем. У пирата никогда не было разногласий с Михоуком, наоборот, они достаточно неплохо ладили, даже в то время когда были непримиримыми соперниками. И никогда Йонко не ощущал на себе таких прожигающих взглядом желтых глаз. Правду говорят люди, что все беды от баб, то есть от женщин. Нет, Ника была достаточно милой девушкой, хотя характер и чувство юмора, заставляли его иногда невольно вздрагивать. Да уж, Соколиному Глазу можно было только посочувствовать, иметь «такой» предмет воздыхания и врагу не захочется пожелать. Хотя мужчине было сложно не отметить, что ради тех, кого Николетта назовет «своим», будет чуть ли не зубами выгрызать счастье. А это было редкостью для Эры Пиратов. Невольно Рыжий вспомнил Наю, она была не самой сильной в команде, но за каждого члена готова была умереть не раздумывая. Как она говорила в шутку: «Умирать не страшно, ведь смерть это тоже путешествие». Что тогда, что сейчас он не понимал многих ее слов. Так же как и Роджер, она часто говорила загадками и непонятными метафорами. А еще она говорила, что где-то в другом мире у нее осталась дорогая подруга, и на лицо их повара выплывала какая-то грустно-тоскливая улыбка. В это странно поверить и почти невозможно поверить, но вот совсем недавно перед ним сидела Ника, та самая подруга детства Неи, живая и молодая. Хоть и на Гранд Лайн есть много необъяснимого, но чтобы так… это было, по меньшей мере, странным. Нея часто говорила, что она из другого мира и почему-то была уверена, что и ее подруга когда-нибудь тоже здесь появится. Тогда он достаточно скептически относился ко всему этому, но время показало, что не совсем уж все это было выдумкой. Хотел бы он встретиться с женщиной, но он не видел ее с тех пор, как казнили их капитана. Он даже не знал, жива ли она до сих пор или же уже нет. Конечно, эти мысли он гнал от себя как можно дальше. Трудно было бы поверить, что их «Золотое Солнышко» больше не светит в этом мире. Капитан Рыжеволосых пиратов снова вспомнил Нику и неосознанно стал ее сравнивать с Настей. Они были полными противоположностями, как день и ночь. Ная нежная, добрая, всегда приветливая и улыбчивая, всепрощающая, пока не заходила речь о холодильнике и воровстве провианта с выпивкой. Она, вообще, очень негативно относилась к пьянкам. А еще, несмотря, на все их приключения «Солнышко Золотых пиратов» никогда не была сильной, и в боях предпочитала не участвовать, оставаясь лишь наблюдателем. Ника была,… ему было бы трудно описать ее, и может в чем-то он мог и ошибиться, не так долго он знал девушку. Но все же кое-что Йонко мог о ней сказать. Николетта Ди Астрак, была более задумчивой и не особо улыбчивой, хотя и хотела себя показать беззаботной и веселой, но какая-то тоска в глубине ее зеленых глаз почти никогда не уходила. Ника не страдала таким не нужным, а иногда и опасным качеством для пиратов, как всепрощение, она не оставляла за собой живых врагов, отлично понимая, что это может стоить ей жизни. Со всеми кого девушка не вводила в «свой» круг она была холодной и отстраненной, резкой, а иногда и грубой, не скупящаяся на острые словечки. И как он заметил, ей иногда было трудно общаться с людьми, проще она находила общий язык с книгами, закапываясь в них с головой. И как мужчина заметил Алая была очень мстительной особой, и шуточки очень… своеобразными. Не хотел бы он становиться полноценным врагом Николетты Ди Астрак, даже будучи Йонко он справедливо опасался изощренной мести со стороны девушки. Ведь не глупцы сказали, что выигрывает не самый сильный, победителем становится самый хитрый. Рыжий откинулся на зеленую травку, наблюдая сквозь остроконечной листвы пальм на миллиардами звезд в небе. За бортом плескались волны, где-то вдалеке лениво кричали чайки, а на душе пирата было умиротворение. - Близко остров.***
После тех событий, когда мы «примирились», если это можно так назвать, прошло уже две недели. С тех пор я утром и днем занималась с Шанксом, пытаясь освоить эту чертову Волю Вооружения, да и с Королевской Рыжий немного помог. Эх, как там мой котик Рыжик, мой маленький полосатый тигренок? А главное, я не должна была привязываться ни к кому, но я уже это сделала. Крепкими канатами мое тело и душу привязали Михоук, Эйс, Луффи, Зоро, Нами, Усопп, Чоппер, Робин, Санджи и даже пока мною не изученные новые члены команды — Фрэнки и Брук. Но незаметно для себя я привязалась и к ним. Когда придет время, мне придется с кровью и мясом отдирать от себя дорогих мне людей. Но я не могу сейчас их покинуть. То расставание ненадолго, хорошо мне показало, что несмотря ни на что, я хочу быть со своей командой, путешествовать с ними, смеяться веселиться, жить! И я вернулась, хотя могла наоборот покинуть их навсегда, чтобы потом не было так больно. И вот опять я делаю глупость, привязываю к себе сама своими руками Михоука, знаю, что могу не пережить той боли, что будет, когда я соберусь покинуть этот мир. Но… все равно не могу с собой ничего поделать. На меня накатила такая тоска, что пора было уже начинать выть на Луну, хотя я вроде это уже делала в Импел Дауне. Да уж, не самые лучшее воспоминания. Еще раз тряхнула головой, выбивая не самые радужные мысли, я вернулась к изначальной мысли. Вечерами же я повадилась заваливаться к Михоуку в каюту с книгой наперевес, и уже даже не задумываясь о разрешениях, укладываться к нему на колени, погружаясь в миры книг. Мечник, кстати, тоже что-то читал, при этом неспешно потягивая вино и время от времени перебирая пряди моих алых волос. Вот и сейчас я после напряженной муштры и душа направлялась к нему. Не стучась, я тихо вошла, но естественно мое появление не стало для мужчины неожиданным. Он повернулся в мою сторону и слегка растянул губы в полуулыбке, я ответила тем же и поспешила занять уже свое место на чужих коленях. Открыв книжку на закладке, я погрузилась в чтение, отстранено отмечая, как на макушку легла мужская рука. Прикрывшись книжкой, улыбнулась, как же приятно. Но что-то сегодня мне не читалось, то ли книга не интересная, то ли еще что-то. Плюнув на попытки снова уйти в чтение, я прикрыла книгу и завозилась, пытаясь устроиться поудобней. В голову не иначе кувалдой стукнула немного шальная мысль, заставившая меня коварно улыбнуться. Привстав, я потянулась вверх, обвивая руками Михоука за шею, носом уткнулась в ложбинку между плечом и шеей, там запах мужчины был более насыщенным и дурманящим, заставляющим совершать безумные поступки. Потершись носом на том месте, высунула кончик языка и легонько лизнула. - Ника, не стоит этого делать, я же не железный, — хриплым голосом выдал мужчина, сильно сжимая меня в своих объятьях. - А что будет, если я не прекращу? — провокационно выдала я, примеряя себе место куда еще и куснуть его. - Потом ты можешь пожалеть об этом и возненавидеть меня, — похоже, он уже успел себя взять в руки или же просто старается это мне показать. - Поцелуй меня, — не знаю, на что я напрашивалась, точнее, догадывалась, но вот зачем я это делала, ответить не могла. И он поцеловал, сильно, страстно, сминая мои губы и легонько покусывая, сливаясь в неудержимом танце с моим языком и затуманивая мой рассудок. Чем-то этот поцелуй был похож на прошлый, но чем-то неуловимым был полностью другим. Не было в этом соединении губ и языков ярости и злости, лишь страсть и неисчерпаемая нежность. Воздуха как-то быстро стало катастрофически не хватать, но и оторваться я не могла себя заставить. Мне казалось, что стоит только отстраниться и все, что сейчас происходит, окажется сном, сладким и умопомрачительным сном. Но он сам оторвался, не знаю, может, почувствовал, что еще немного и я потеряю сознание от нехватки кислорода или по другой причине. Сквозь мутную пелену я посмотрела на него, я впервые видела его таким живым, раньше он всегда казался холодным, даже немного отстраненным. Даже в те редкие мгновения, когда говорил мне смущающие и радостные слова, он не был настолько… живым. Его черные смоляные волосы были растрепанными, глаза, как два драгоценных янтаря, казалось, светились изнутри и дыхание, тяжелое и поверхностное. Не знаю, как я сама выгляжу, но не думаю, что далеко отошла от мужчины. А еще каким-то волшебным образом я оказалась сидящей верхом на его коленях, пальцы непонятным образом оказались зарытыми в черных волосах. Его же руки — стыдно даже подумать, не то, что сказать — покоились у меня под майкой и активно блуждали по оголенной спине. Временами они перебирались вперед, но ограничиваясь только животом не поднимаясь выше, за что я была мечнику очень благодарна. - На этом... стоит остановиться... — хрипло и с небольшими паузами, сказал мужчина, убирая руки из-под моей майки, поднялся и ушел, предположительно в ванную. ЧТО ЭТО ТОЛЬКО ЧТО БЫЛО?! Одернув верхнюю часть гардероба я, уткнулась невидящим взглядом в стену напротив. Мне казалось, что сердце до сих пор готово пробиться сквозь грудную клетку и пуститься вскачь. Руки немного подрагивали, а внизу живота разлилась приятная тягучая тяжесть. С большим трудом мне все же удалось успокоить взбесившееся тело, но вот в голове так и оставался ураган из кусочков мыслей и чувств. Так я и сидела, подтянув коленки к груди и упершись в них носом, пытаясь спрятаться от всего мира, но в первую очередь от себя и своих странных чувств. Это и называется — любовь? Я настолько ушла в себя, что не заметила, как мечник вышел из ванной. Заметила его только когда мужчина приобнял меня за плечи, и пересадил к себе на колени, согревая в сильных и надежных объятьях. - Я не должен был терять контроль, — тихо проговорил Михоук, с нотками раскаяния в низком глубоком голосе. - Я сама тебя попросила об... Этом, — ответила я, запнувшись в конце. Мужчина поднял меня на руки и отнес на кровать, чтобы бережно, словно я хрустальная — дотронься чуть сильнее и разобьюсь, положить на кровать. Потом он завернул меня в одеяло, как в кокон, и сам лег рядом, притягивая меня поближе к своему телу. - Ты не замерзнешь? — тихо спросила я, удобней устраивая голову на его руке. - Нет, — мечник легко улыбнулся и поцеловал меня в кончик носа. — Спи. Счастливо улыбнувшись, как маленький ребенок, получивший долгожданный подарок, я сильнее прижалась к «моему» мужчине, и послушно закрыла глаза. Сон пришел неожиданно быстро, а ведь я хотела дождаться, пока заснет Михоук и понаблюдать за его спящим лицом, благо, что у меня было драконье зрение, из-за которого я без проблем видела в темноте. Но не судьба, ведь я уже спала.***
Михоук лежал на кровати в своей каюте и наблюдал за размерено дышавшей во сне Никой. Она легко улыбалась и трогательно прижималась к нему во сне. И сейчас никто бы не смог с уверенностью сказать, что это та самая кровожадная Алая бестия, за чью голову давали почти двести миллионов. Никто бы с уверенностью не смог бы даже назвать ее злой или жесткой, только взглянув на это ангельское умиротворенное лицо. Но Сильнейший в Мире мечник никому бы не позволил видеть ее такой… беззащитной и нежной. Эти ее выражения на лице, ее улыбки и теплые слова могли принадлежать только ему и больше никому. Раньше он никогда не смог бы предположить, что когда-нибудь будет настолько кем-то дорожить. Еще совсем недавно его кроме тренировок, хорошего сражения и вина, мало, что могло заинтересовать, но эта девушка в некотором роде встала даже выше всех его приоритетов, затрагивая все его мысли и желания. Он никогда не испытывал недостатка в женском внимании. Ему было только тридцать — мужчина в самом рассвете сил. Не урод, а некоторые девушки даже говорили, что он очень даже привлекательный, не беден, силен, да и еще в придачу Шичибукай. Он мог бы получить любую, стоило бы ему только поманить пальцем. Да и сам мечник, чего уже там таить, не видел смысла встречаться с кем-то больше положенного, он получал то, чего хотел и покидал жизнь своей пассии. Ника… она была другой и его чувства к ней были совершенно другими, странными и необычными. Ее мечник хотел защищать, быть с ней нежным и внимательным, обнимать и ограждать от всего мира, схватить и спрятать туда, где ее никто не найдет. Да что там, он впервые в жизни познал на собственной шкуре, что такое сжигающее изнутри пламя ревности. Нет, Соколиный Глаз не обижался на соперника и друга, даже в чем-то был ему благодарен, но и просто так спустить ему это все — не мог. Также он был против этих тренировок, тем более он мог бы и сам помочь ей с Волей, но не стал вслух противиться. Просто садился под тенью пальм и наблюдал за каждыми их действиями, сверля Йонко пронизывающим взглядом, из-за чего приятель время от времени нервно вздрагивал. Наблюдая за Никой, мужчина понимал, насколько она казалась маленькой и хрупкой. Нет, эта девушка была сильной и уверенной, волевой, но иногда она становилась хрупкой и растерянной, совсем еще ребенком, которого хотелось отодвинуть себе за спину и выставить меч, отбивая любую опасность, летящую в нее. Сегодня же ему хотелось зацеловать ее, оставляя собственнические метки по всему телу, чтобы каждый знал, кому она принадлежит. Но Шичибукай не мог так с ней поступить, тем более он прекрасно видел, что она еще не готова к настолько серьезным шагам, да он, вообще, сомневался, что она полностью понимает, как на него действует! Ох, как ему трудно сегодня было остановиться, заставить себя оторваться от таких сладких, податливых и мягких губ. Еще труднее было держать свои руки под контролем, не распуская их больше дозволенного, скользить только по гладкой и нежной коже живота и спины. А еще труднее было сдержать свою ярость, когда он наткнулся на безобразный шрам на ее спине, между лопаток. Вообще, у Ники сошли почти все раны, кроме объемного шрама на спине. Это и остудило его пыл, напоминая, что девушка недавно вышла из комы и только-только стала поправляться. Мужчина вздохнул и свободной рукой погладил девушку по голове, от чего она как котенок потерлась об него в ответ. Такой еще ребенок. Иногда она поступала очень по-детски, вон как тогда, приняв шарф от Шанкса. Перед тем как заснуть Михоук злорадно подумал, что фиолетовый под глазом очень идет Рыжему.***
Просыпаться не хотелось от слова «совсем». Мне было тепло и удобно, да привычным и нужным казалось теплое размеренное дыхание в макушку. Хотелось продлить этот момент на вечность. Остановить время… Жаль, что нельзя остаться так навсегда, забыть о проблемах и переживаниях, забыть о страхах, забыть о «той» жизни. Просто быть сейчас в этих крепких объятьях, а не думать, что когда-нибудь мне придется сделать выбор, и этот выбор будет стоить мне дорого. - Мы подплываем, через час будем в Маринфорде! — вывел меня из блаженной неге громкий крик, распространившийся по всему кораблю. Прибыли…