***
Улицу под нами почти полностью заполнили кантерлотские гули. После приведения в порядок своей модифицированной молниевой винтовки я лениво наблюдаю за ними с крыши трёхэтажного здания. Мотли приглядывает за Хирургом, от неё пока никаких вестей. Надеюсь, она вскоре очнётся. В конце концов, аликорны выносливы, подобные ранения они переносят как укус комара. И всё же я не могу не волноваться за неё. Возможно, её стоит перенести к Авантюре, где она сможет отдохнуть и... Я услышал протяжный болезненный вздох. Моя голова инстинктивно повернулась к источнику стенаний, и я обрадовался. Нет, не стенаниям. Мотли первой заговорила с аликорном. — Как ты себя чувствуешь? Я подошёл к большому зелёному телу. Зелёные глаза посмотрели на пегаску измученным взглядом. Усталым голосом она проговорила: — Лучше бы не чувствовала... Я заботливо положил переднюю ногу на её плечо и мягко погладил. Мотли вздумала прервать момент восстановления далеко не приятной новостью. — Дальше на нашу медицинскую помощь не надейся, — сказала она. Хирург с непониманием взглянула на неё. — Все запасы наших лечебных зелий ушли на тебя. Зелёная пони залилась краской и неловко опустила взгляд. Я молчаливо поднял голову на Мотли. Нашла время, когда думать о материальном благополучии. Нашей зелёной пони и так пришлось несладко. Смертельное ранение всё-таки! — Что? — невинным голосом спросила она. — Я просто предупредила её, что наши лечебные запасы иссякли. И всё. — Обязательно сейчас? — с недовольством спросил я. Бывшая разведчица ответила без промедления. — Да. — Я... — смущённым голосом опомнилась Хирург, — всё возмещу... — Не переживай, — я небрежно махнул передней ногой. — Вещи приходят и уходят. — И всё равно спасибо, — она признательно кивнула. — Всегда пожалуйста. Своим мне ничего не жалко. Рог Хирурга замерцал зелёным светом, её шею охватила зелёная дымка. Она принялась долечивать себя сама. Мотли всё ещё было что сказать мне — скорее полушутливо, чем с упрёком. — Ты мало думаешь о нашем материальном благополучии, поэтому мне приходится беспокоиться об этом. Твоя щедрость может довести нас до нищеты. — Хе-хе, — хохотнул я. — В крайнем случае пойду работать натурой. Мотли покачала головой, но промолчала. Тем временем Хирург, мастерски управляя магией, приводит себя в порядок, и в моей голове возник резонный вопрос о том, почему эта ситуация образовалась вообще. В словах гуля-аликорна не было ничего... эдакого. На меня её слова никак не повлияли — так почему же Хирург растерялась? Хотя она выкрикнула слово «сестра». У аликорнов нет имён, нет чёткой личности под властью Богини, в этом они равны друг перед другом, поэтому и общаются между собой как сёстры. — Что случилось, когда ты потеряла контроль над щитом? Хирург приостановила магическую обработку раны. Она задумалась и сникла, выглядит крайне подавленной. В её дрожащем голосе чувствуется страх и горькая печаль. — Моя сестра... Я не думала, что мне придётся столкнуться с одной из своих. Всё это... было так неожиданно. Меня словно парализовало. Страх... шок... хотелось заплакать... а когда она в упор посмотрела на меня, это оказалось последней каплей и я... Она умолкла. Её эмоции напоминают мне мой побег из Убежища Сто Один: тогда я испытывал примерно тоже самое, ведь приходилось стрелять в своих. К счастью, обошлось без смертей. Проникшись переживаниям Хирурга, я заключил её в объятия. Она ахнула и вздрогнула от неожиданности, но почти сразу растаяла в них. Мотли не стала стоять в стороне и присоединилась к нам. Теперь мы с обеих сторон обнимаем большого зелёного аликорна. — Спасибо вам, — сказала она подавленным голосом. — Ты как? — начал я, держа в объятиях Хирурга и обращаясь к ней. — Можешь идти? — Думаю, да... — Я не хочу заставлять тебя сражаться после такого... — на этих словах Хирург меня перебила, повернув голову в мою сторону. Её глаза полны решительности. — Не волнуйся за меня... Я справлюсь. Я кивнул и высвободил её из плена объятий; это проделала и Мотли. Хирург поднялась на ноги, схватилась магией за лежащую рядом цепную пилу «Эш Уилл» и подошла к краю, с любопытством рассматривая обстановку внизу, но так, чтобы гули снизу её не заметили. — Что произошло? — спросила она, не оборачиваясь к нам. — И что случилось с моей... сестрой? — Я использовал это, — проговорил я, демонстрируя в телекинетической хватке молниевую винтовку «Озарение». — Я говорил, что это громкая штука. Вот она и привлекла гулей, когда я использовал её против твоей сестры. Мотли затем её доб... освободила от плена Розового Облака. С учётом её отношения к сёстрам, сдаётся мне, что не стоит говорить об убийстве сородича так прямолинейно. — Я вижу, — сказала она, повернув голову влево. Нетрудно догадаться, на что она смотрит. В той стороне лежит обезглавленное тело гуля-аликорна. Для неё это... явно серьёзная проблема. Я и подумать не мог, что сражение с другими аликорнами приведёт к такой реакции, даже зная о её переживаниях по поводу ссор с ними. Необходимо избежать последующих встреч с аликорнами, иначе будет... хреново. Мотли вновь будто читает мои мысли: по внутренней рации шлема она задала вопрос, связанный с моими размышлениями. — С учётом случившегося — мы можем ей доверять? — Хороший вопрос, — ответил я по рации, не забыв выключить внешний динамик. — Но что-то мне не хочется устраивать проверку, намеренно сталкиваясь с другими аликорнами. Хирург! — произнёс я последнее слово с включённым динамиком. Она обернулась к нам: глаза влажные от слёз. У меня едва не сжалось сердце. Слова на несколько секунд застряли комом в горле, но всё-таки я заговорил. — Что с тобой? — Кажется... я вспомнила, кем она могла быть. — Ты её знаешь? — Одна из трёх сестёр, что первыми посетили Кантерлот. — А где остальные две? — Погибли... вероятно, как я понимаю из пересказов, по её ошибке. — Если тебе... не сложно, можешь рассказать об этом? — спросил я. Возникло секундное молчание, а затем послышался печальный вздох Хирурга. — Эта сестра... была в первом Крыле: первые три сестры, что по велению Матери отправились на поиски могущественной Чёрной Книги. Долгие месяцы поисков прошли безуспешно, сёстры не возвращались, связь с ними потеряна. Мать отправила следующее Крыло... в нём была та сестра, что сейчас называет себя Прозревающей Тьму. Они объявились в тот момент, когда сестра из предыдущего Крыла... — Хирург вернула свой взгляд на улицу, где лежит фиолетовый гуль-аликорн. — ...была единственной выжившей. Она боялась возвращаться к Матери с провалом... Будущая Прозревающая Тьму воспользовалась этим. Она стала убеждать её в том, что именно она виновата в смерти двух сестёр, что она несёт ответственность за их смерть, поэтому Мать её никогда обратно не примет. Сестра, которая уже несколько месяцев была без связи с Матерью... Была одна. Она не выдержала давления и быстро сломалась. Отправилась в одинокое изгнание. Больше её никто не видел. Скорее всего, перед нами была именно... она. Хирург замолчала. Все молчали, за исключением гулей внизу. Чем больше я общаюсь с этим аликорном, тем больше начинаю понимать, что они такие же эмоциональные существа, которые мало чем отличаются от обычных жителей Пустоши. Думаю, если бы не амбиции и высокомерие Богини, они бы легко стали частью общества. Столько преимуществ у них: не нужно есть, пить... А благодаря своим внушительным магическим возможностям они могли бы заняться охраной ферм, поселений и караванов. Рейдеры и бандиты боялись бы даже подступить к тем пони, среди которых есть аликорн. Я решил прервать молчание. — Никто не заслуживает одиночества. Аликорны в том числе. Вы вообще могли бы легко жить среди пони, если бы не Богиня. Она горько вздохнула. — Мать считала, что мы выше простых пони. Лучше. Говорит, что они не держатся вместе единой семьёй... без связей... без общей цели... — И обычным пони не понравилось такое высокомерное отношение, правильно? — Да... Но больше всего им не нравилось, что Мать силой отбирала то, что ей было нужно, похищала пони, чтобы сделать их новыми сёстрами. Она сотрудничала с работорговцами, потому что те могли подкинуть ей информацию о подходящих кандидатурах. — Поэтому она связалась с Красным Глазом? Он помогает ей найти новых... детей? — Да... Как ты смотришь на её цель сделать всех едиными? — Даже если силой? — Ну... если нет соответствующих средств и заклинаний, лечение болячек не проходит безболезненно, а иногда требуется ампутация. В Пустоши нет заклинаний, которые смогли бы привести всех к миру. — Хочешь сказать, что цель оправдывает средства? — спросил я. — Красный Глаз говорит примерно то же самое. — Честно? Я не знаю... Это Богиня оправдывала целью силовой метод. Мне интересно, что ты об этом думаешь. — Стремление к единству и миру — благородно и похвально. Однако каждый видит этот мир и единство по своему, со своими моральными правилами. Совершенно неважно, каким должен быть мир, главное, чтобы это не несло ущерб индивидуальности. Хирург повернулась ко мне с интересом. Я продолжил. — Разнообразие — один из ключевых аспектов развития и прогресса. Каждый индивид является потенциальным носителем полезных идей. Комбинируем идеи и методы, берём только лучшие, отбрасываем устаревшие, а вместо них создаём новые и более эффективные. В этом и заключается прогресс. Я хочу сказать, что чем больше индивидов участвует в решении возникшей проблемы, тем больше шансов найти оптимальный вариант её решения. — Любопытно... То есть одинаковость только вредит? — Можно и так сказать. Это как с генетическим разнообразием, когда одни виды выживают, а другие меньше приспособлены к изменениям и погибают. Нас перебила Мотли негодующим тоном. — Ребята, ребята, потом наговоритесь и пофилософствуете вдоволь. Нужно пошевеливаться. — Точно... Отложим этот разговор на потом, Хирург. У тебя ещё будет много возможностей побеседовать не только со мной, но и с другими. Зелёная аликорн скованной и неуверенной походкой подошла ко мне. Она долго смотрела на меня, неловко отвела взгляд и вернула его на меня. Я обратил на это внимание и задумался. О чём же она хочет спросить? Про что думает? — Ты... и правда считаешь, что я могла бы... нормально жить среди вас? — Конечно! Только если не под влиянием Богини. — Ах... точно, — огорчённо вздохнула она. — С этим будут проблемы... — Ванхувер далеко. Сомневаюсь, что Богиня сможет контролировать тебя на таком расстоянии. К тому же, там у аликорнов ещё нет плохой репутации. Её взгляд ожил, засиял подобно яркому солнцу. Я не смог сдержать улыбки, хотя она всё равно не могла её увидеть под шлемом. — Ага. К тебе максимум будут относиться, как к диковинке. Некоторые проявят научный интерес, а другие захотят с тобой переспать, — пошутил я. Она в недоумении подняла бровь. Я и забыл, что она порой не понимает юмора, связанного с тем, что живые создания обычно тянутся к сексу. — В общем, не волнуйся. Одну мы тебя здесь не оставим. — То есть... хочешь сказать, что ты готов взять меня с собой? — Разумеется... как только решим вопрос с контролем Богини. Она заключила меня в крепкие объятия. — Спасибо тебе! А я уже думала, что мне придётся возвращаться к Богине или одной здесь сидеть в Кантерлоте... до превращения в кантерлотского гуля. На этих словах она ещё крепче меня сжала в своих передних зелёных ногах. Значит, она не только скорбела по своей убитой сестре, но и думала о том, что, возможно, повторит её участь. Это её пугает. Меня бы тоже пугало на её месте. Хирург хочет с кем-то иметь связь. Быть в новой семье. Как дети: рано или поздно они уходят от родителей и отправляются на поиски новой семьи. — Раз уж на то пошло, как мы попадём на Министерскую Аллею, не привлекая внимания аликорнов? Она с некоторым смущением отпустила меня, бросила задумчивыйвзгляд в сторону упомянутого места. — Я осмотрю местность. Выберу оптимальный маршрут, по которому вы сможете пройти мимо моих сестёр, не попав в их поле зрения. — Хорошо... Тогда, если ты готова, пойдём? Она утвердительно кивнула.***
Министерская Аллея с открытой площадки на крыше ресторана «Душистая подкова» выглядит роскошно и чудесно. Вот только плотные скопления Розового Облака и снующие туда-сюда аликорны портят прекрасный пейзаж. Прям какое-то касадорье гнездо. К счастью, они нас не видят. Площадка ресторана окружена живой изгородью, от которой остались лишь иссохшие кусты. Их плотность достаточно высока — нас трудно разглядеть, если не знаешь, где искать. Мы, как мышки, прижались к земляной насыпи площадки, разглядывая аллею во всех подробностях. Аллея отделена от остального города внушительным каменным забором, вдоль которого пролегает дорога. Так как «Душистая подкова» находится буквально с противоположной стороны этой дороги, изнутри видно всю обстановку за забором. Входом в Министерскую Аллею служат массивные позолоченные ворота, которые в данный момент распахнуты, приглашая к себе гостей. Неприятность заключается в том, что вход и вся дорога полностью окутаны смертельной концентрацией розовой дряни. Каменный монумент Селестии со шпилем и распахнутыми по бокам крыльями стоит на страже за входом в аллею. За ним расположен бассейн, заполненный розовой водой, он занимает всё пространство от монумента вплоть до Главного Замка. Все шесть штаб-квартир Министерств повёрнуты фасадной частью к бассейну, по три с каждой стороны друг напротив друга. Архитектура здания каждого из Шести Министерств уникальна и неповторима. Похоже на какой-то музей архитектуры. Помимо них здесь ещё есть сооружения и поскромнее, к примеру, школа для одарённых единорогов и ещё с полдюжины зданий поменьше, где находится более мелкие государственные структуры. На массивном заборе я разглядел очередную надпись разноцветными буквами: «Главное веселье ещё впереди». Какое ещё главное веселье? О чём он вообще? Похоже, ассистент Профессора в этих районах уже заметно так ёбнулся. Как и ожидалось, жертв Розового Облака здесь больше всего. Дорога, Министерская Аллея, соседние улицы — всё усеяно обезображенными и сплавленными с тротуаром останками пони, пытавшихся убежать от ужасной надвигающейся розовой смерти. Пугающее зрелище, к которому никак не могу привыкнуть: всё время пробегает холодок под бронёй при одном только взгляде на него. Аликорны, коих около десятка, выискивают кого-то или что-то поблизости Министерства Крутости, часть из них выглядят потрёпанными недавними сражениями. Надеюсь, это не из-за нашего присутствия, а, что вполне возможно, из-за виновников грандиозного фейерверка. С того момента прошло несколько часов, на протяжении которых со стороны аллеи доносятся приглушённые выстрелы и взрывы. Очевидно, что поблизости отгремело сражение с аликорнами, но кто с ними смог потягаться? И что произошло с этими неизвестными в конечном итоге? — Ни за что туда не полезу, — сказала Мотли по рации шлема. Она умолкла и медленно повернула голову в мою сторону. Жёлтые фасетчатые линзы её шлема уставились на меня. Она выдержала паузу. — Только если вслед за тобой, — обречённо добавила она. — Мне льстит, что ты не бросишь меня, поджав хвост... но я не самоубийца, — я кивнул в сторону аллеи, — чтобы идти туда. — Говорит тот, кто в одиночку, никому не сообщив, отправился в Стойло Шестьдесят Шесть. Слова пегаски сочатся язвительной надменностью, от которой мне стало неловко. — Ладно, признаю твою правоту, — обиженно протянул я. Унизительное поражение. — Ну... не будем обо мне. Как думаешь, кто задал трёпку аликорнам? Не Анклав ли случаем решил навестить их? — Честно? Без понятия. Возможно, они, а возможно и нет. Хотя... точно не они, — задумчиво пробурчала пегаска, повернувшись к аллее. — Следов от использования энергомагического оружия не видно. Зато многие стены изрешечены пулевыми отверстиями и локальными свежими разрушениями. Могу сказать точно: здесь развлекался пиротехник. Я более пристально вгляделся в повреждённые стены и признал правоту Мотли. Ещё меньше причин заявлять о своём присутствии — никто не знает, как противники аликорнов отнесутся к нам. Мотли обратилась ко мне с темой, которая её явно волнует. В её тоне явно ощущается недовольство. — Хирург действительно будет жить с нами в «Небесной Гавани»? — Столько, сколько захочет. — Дэниэл, мы не знаем, чего от неё можно ожидать. Я за тебя волнуюсь. Вдруг она, как гуль, внезапно одичает от какой-то магической вспышки или ещё чего? — Ну... Капитана Стил Сана ты приняла легко. — Потому что он обычный гуль, без огромного количества магии. А эта зелёная... дама, если взбесится — молнией сотрёт тебя в порошок. Ты даже крылом махнуть не успеешь. — А я и не пегас. — Ох, это такое выражение. — Да я это уже понял. Просто... дал себе немного времени, чтобы собраться с ответом. Знаешь, я разделяю твоё опасение, но мы в «Небесной Гавани» не одни. Феррис, Кэролайн, Профессор... они также могут задать трёпку аликорну. — А как же маленькая Нара? Как насчёт Фло, которая не то, что постоять за себя, но даже и в магазин сходить не в состоянии — её разведут на крышки, как дурочку. Мотли высказала весьма разумные опасения. Я часто забываю, что могу подставить других. Не хочу быть ответственным за их смерти из-за своей... наивности. — Ты права... Ну, что-нибудь придумаем. Пока мы ищем ключ-карту и кристальный меч. Закончим с этим — разберёмся с Хирургом. Пегаска в чёрной силовой броне кивнула. Пока мы лежали в молчании и наблюдали за происходящим ещё некоторое время, к нам вернулась по воздуху зелёная аликорн, приземлившись за нашими крупами. Я захотел удостовериться, что это именно наша «пожилая» крылатая единорожка. Она должна ею быть, поскольку не атаковала нас — но осторожность не помешает. — Я ни за что не умру, пока... — начал я кодовую фразу, чтобы Хирург смогла её дополнить. На её устах возникла тень улыбки. Я бы тоже не смог сдержать её, если бы мне предложили подобную фразу в качестве пароля. —...не попробую клубничного десерта. — Чудно, — я довольно стукнул передними копытами друг о друга. — Есть успехи в поиске пути обхода? — Да. Слушайте внимательно...***
Хирург незаметно для других аликорнов провела нас по воздушному пространству к садам Главного Замка. Мы приземлились на выступе скалы: с неё открывается вид на обширный и некогда роскошный королевский сад с редкими экзотическими растениями. Без магической поддержки они бы не смогли просуществовать за пределами их естественной среды обитания. Магия, наложенная на них, не рассчитана на долгое время, поэтому от растений практически ничего не осталось, и о местных живописных пейзажах и красотах можно только фантазировать. Или заглянуть в шар памяти. Сомневаюсь, что найденный в доме кобылы шар памяти, для получения которого зебры угрожали её родственникам, содержит чью-то прогулку по королевскому саду. Я говорю в общем. А так я с тобой согласен: тот шар памяти скорее будет содержать чуть более... деликатную информацию о «Куполе». Розовое Облако настолько плотно окутало сад, что там трудно что-либо разглядеть. Часть королевского сада представляет собой растительность в виде высокого живого забора. Она выращена таким образом, что напоминает лабиринт. Возможно, это и есть лабиринт. Неподалёку от одного из входов в лабиринт я заприметил пустующий каменный пьедестал. Как и говорила Мотли, с облаков он легко просматривается. Что же случилось со статуей Дискорда? Действительно ли он выбрался, или же Розовое Облако оказало на него разрушительное воздействие, настолько необычное, что не оставило ни следа от статуи, кроме самого пьедестала? Хирург с серьёзным видом повернулась ко мне. — Упоминаемый тобой грифон, у которого при себе имеется меч, находится где-то здесь? Я без промедления кивнул. Она бросила задумчивый взгляд на сад, охваченный смертоносным розовым туманом. Грифон явно затаился где-то там, но у меня нет возможности это выяснить с помощью компаса Пип-Боя из-за фантомных красных меток. — Я отправлюсь туда одна. От такой решительности и самоуверенности я бы челюсть уронил, если бы не шлем. Она в своём уме? Ей недавно сонную артерию прокусили! Пусть она и подлечила себя, но идти туда в таком состоянии... — Мой щит убережёт меня от воздействия Облака. Чем он меньше по радиусу, тем меньше на него уйдёт магических запасов. К тому же, я вам задолжала за растраченные на меня лекарства. Растраченные? Звучит так, словно мы впустую на неё их потратили. — Это не так важно... — я хотел было возразить, но меня мягко перебили. — Не вмешивайтесь. Прошу. Мне одной будет проще, если вы в безопасности. — Но это не выход! Я уже однажды пошёл в одиночку к опасному месту и... Меня снова бесцеремонно перебили. — Вернулся же, — улыбнулась она. Мотли сдавленно хихикнула. Эта словесная пощёчина меня ошеломила. Я тупо уставился на самодовольно улыбающегося аликорна. Это проигрыш, позорный и унизительный проигрыш. Мне так хочется, чтобы она передумала и не рисковала собой, но я не могу вести аргументированный спор против собственного поведения! Это... Это просто... Соглашусь. Это очень обидно. — Теперь, — начала Мотли, — ты понял, что я чувствовала тогда. А ведь ты мне далеко не безразличен! — Ага... — выдавил я из себя, как умственно отсталый. Она права. Я не настолько сейчас привязан к Хирургу, чтобы реагировать так же, как тогда Мотли. Трудно представить, как она сумела пережить все эмоции по отношению к моему поступку. Мотли повернулась к Хирургу. — Спасибо, что поставила его на место, — сказала она. В её голосе чувствовались язвительные нотки, от которых внутри меня всё мучительно сжалось. Вроде мы это и заслужили, но... Мотли так это сказала, что у тебя обида стала ещё сильнее. Тебе показалось. Давай ты будешь честным хоть с самим собой. Я отчётливо ощущаю все твои эмоции, как если бы я притронулся к горячей сковородке. Тебе обидно, что над тобой пошутила особенная для тебя пони, причём заслуженно. Мотли продолжила болтать с Хирургом. — В общем, не волнуйся. Мы не будем вмешиваться до тех пор, пока ты не будешь при смерти. — Благодарю за понимание, — кивнула она, взмахнула крыльями и возвела вокруг себя щит из магии. Она направилась к пьедесталу. — Милый, что с тобой? — беспокойным голосом спросила Мотли, заметив моё затянувшееся молчание. Она подошла ко мне, её закованное в броню копыто упало на моё плечо. — Расстроился из-за того, что я её поблагодарила? — Она, не дожидаясь моего ответа, заключила меня в объятия. — Ох, я же просто волнуюсь за тебя. Не могла ничего с собой поделать. Слишком хорошая возможность, чтобы её упускать. — Она освободила меня и посмотрела в сторону пьедестала. — Давай лучше понаблюдаем за шоу. Ага, давай. И не дуйся, а то лопнешь. Дабы хоть немного отвлечься от своей... обиды, я решил последовать словам Мотли и Белоснежке у меня в голове. Хирург некоторое время бродила вокруг пустого пьедестала в поисках грифона. Он не появлялся. Возможно, он слоняется без дела где-то в лабиринте... Ох, я подзабыл, что они всегда стоят на одном месте, пока что-то не привлечёт их внимание. Аликорн воспользовалась проверенным методом привлечения внимания. Она слабо просвистела, не громко, но достаточно, чтобы находящийся поблизости кантерлотский гуль смог её услышать. Ответ был получен. Раздражённый утробный рык раздался со стороны входа в лабиринт. Хирург встала в боевую стойку и приготовилась использовать дорогущую «Эш Уилл», включив её. Рык этого монстра устрашает не меньше, чем кантерлотского гуля. Они подобны двум хищникам, рычащим друг на друга. Через пару секунд показался обезображенный грифон, его тело практически лишено перьев. Частью его тела также теперь является и тёмно-зелёная боевая броня. Поверх неё по бокам свисают сумки и винтовка. В одно мгновение эта обезличенная Розовым Облаком хищная птица набросилась на Хирурга, полетев над землёй. Аликорну не нужно даже уворачиваться от атаки. Её магическая защита всё ещё действует. Если её фиолетовая сестра не смогла её пробить, то какой-то там грифон и подавно. Хоть его поведение несколько отличается от гуля-аликорна: после столкновения он настойчиво колошматит зелёный магический щит, как курица, бьёт своим массивным и крепким клювом и пытается когтями вцепиться в щит. Хирург, похоже, на него уставилась, поскольку не предпринимает никаких действий. Я почти испугался, что благодаря Розовому Облаку у грифона появилась какая-то возможность гипнотизировать других, но отбросил это идею — вглядываясь в грифона, лишённого перьев, я заприметил предмет, торчащий из грудной части его брони. Из-за тени мне трудно разглядеть, к тому же, на таком расстоянии, но оно очень похоже на... рукоять меча. Теперь понятно, на что она глядит. Похоже, грифон покончил с собой, вонзив меч себе в грудь... Но каким, во имя всего абсурдного, образом он это сделал, пробив им бронепластину брони?! Аликорн мотнула головой и частично приоткрыла щит, позволив грифону попасть вовнутрь вместе с небольшой дозой Розового Облака, после чего сразу восстановила защиту. Не успел он оказаться внутри, как Хирург обрушила пилу, режущую металл как масло,на его голову. Тёмно-розовая кровь и ошмётки в одно мгновение заляпали стенки щита. Происходящее внутри скрылось от наших глаз. Кровавое зрелище. Перед нами образовалась полупрозрачная зелёная стена магического щита. Я и Мотли не успели спохватиться и обернуться, как за моё сердце схватилось что-то неосязаемое. Магия! Пронзительная адская боль. Настолько сильная, что я свалился с ног и начал корчиться в агонии. Из-за боли я почти потерял картину происходящего вокруг. Позади нас силуэты двух аликорнов... синяя и зелёная. Они победно ухмыляются. Вдруг я услышал голос, после которого острая сдавливающая боль прекратилась. Я лежу, жадно хватая воздух и... инстинктивно схватившись за сердце. Я не могу придти в себя. Едва различаю голоса. — Оставьте их в покое! — Почему? — послышалось недоумение одной из аликорнов. — Мы думали, что они сидят в засаде за тобой, — сказал второй голос. Отдышавшись, я смог лучше наблюдать последующий разговор. — Не причиняйте им больше вреда, — сказала Хирург. Её лицо забрызгано тёмно-розовой кровью только что убитого грифона. — Сестра, ты их знаешь? — Она с презрением посмотрела на нас. — Да... — Её голос полон сомнения, неуверенности и... перевозбуждения. Это начало меня волновать. — Они... Они... мои... друзья... Она боится признаться в том, что для неё мы не пустое место. Её взволнованность... Трудно понять, но это точно не беспокойство за нас. У неё более эмоциональный и свежий взгляд, словно она вынырнула из воды после длительного погружения. Мгновением позже я заметил, что возле неё парит только меч. Он прекрасен... Сделан целиком из какого-то монолитного кристалла. Не думал, что из кристаллов можно сделать что-то острое. Обоюдоострое лезвие в ширину копыта едва заметно переливается всеми цветами радуги. Круглая гладкая рукоять. Гарда представлена в виде кристальных образований под прямым углом к лезвию. — Друзья? — Они? Они разразились пренебрежительным смехом. — Ты явно забыла, как они относятся к нам. — Эти не такие! — Да неужели? — Они явно что-то задумали насчёт тебя. Хотели как-то использовать. Хирург молчит. Она рассказывала, что ранее не смогла договориться со своими сёстрами, из-за чего в одиночестве исследовала руины Кантерлота. — Они ненавидят нас, — добавила синяя. Аликорны говорили поочерёдно, заканчивая предложения друг за другом. Хирург попыталась нас оправдать. — Всё из-за нашей Матери. — Не спихивай всё на неё, — гневно добавила зелёная. — Да, она заносчива, постоянно заставляет нас что-то делать, но мы лучше этих эгоистичных отбросов. Они убивают друг друга за крышечки. — Продают в рабство. — Ты же видела, как они относятся друг к другу. — Они не лучше животных! — Только Единство их единственный способ стать лучше, обрести семью и благую цель. Но они упорно отказываются. Хирург прервала их. Верхушка её кристального, слегка переливающегося радугой, меча направилась на обеих сестёр. Они с настороженностью посмотрели на меч. — Мы делали это силой. Принуждали. Меч медленно вернулся в прежнее положение. — По-другому никак. — Всё ради мира. Едва заметная улыбка тронула уста нашего аликорна. Капля тёмно-розовой крови упала с её подбородка. — Так... почему же вы сопротивляетесь воле нашей Матери? — Они с удивлением на неё уставились. — Всё же ради мира. Что, не нравится, когда вас к чему-то вынуждают? — Она лишила нас свободы! Мы не хотим быть полностью под её контролем. — Так же, — Хирург поочерёдно указала кристальным мечом на меня и Мотли, — как и они хотят распоряжаться своими жизнями самостоятельно. — Это другое. — Они хаотичны и непредсказуемы. — Вредят друг другу из-за мелочей. — Идеальной свободы не бывает. Хирург снова слегка улыбнулась. Она надеется их переубедить. Я в надежде держу за неё свои копыта. А я — кулачки. Я думаю, что Мотли тоже верит в неё и мысленно её поддерживает. К слову, что-то она притихла. Видимо, предпочла в молчании следить за развитием событий. — Говорите, как наша Мать. — Хватит! Прозревающая Тьму найдёт способ избавиться от её контроля. — Тогда мы будем с ней на равных. — Она не сможет нас контролировать. — И мы сможем с ней спорить и поискать лучшее решение. Аликорн с окровавленным лицом бросила на меня короткий взгляд. Нечто подобное я говорил ей некоторое время назад, когда она пришла в себя после схватки с гулем-аликорном. Разнообразие идей и предложений, поиск оптимального решения проблем... всё это двигает прогресс. Трудно поверить, что и бунтующие аликорны в какой-то степени начали это осознавать. Тем не менее, их отношение к не-аликорнам осталось прежним. Зелёная аликорн посмотрела на меня. — Сестра, они представляют опасность. Для тебя и для нас. — От них нужно избавиться. Они что-то замышляют против тебя, — поддержала синяя. В этот раз в её голосе нотка сочувствия. — Подозреваю, что ты поставила их в безвыходное положение, как я. — Её длинный закрученный рог продолжает светиться ярким зелёным светом, удерживая щит вокруг нас. — Но ты их отпустила. — Неужели они тебя заболтали? — И ты им поверила? — Они обманывали тебя, лишь бы выжить. — Рано или поздно они всадят нож в спину, отрубят рог и крылья, используют для экспериментов, продадут в рабство... да что угодно. — Ты явно прожила больше нас и видела подобные случаи. Молчание Хирурга меня обеспокоит. Её грызут сомнения. Она растерялась, глаза увлажнились. Её взгляд переходит с её сестёр на меня, и обратно. Меч слегка дрожит в её телекинетической хватке. Я был искренним с ней. Почему же она не хочет говорить со мной? Когда я расстроен относительно тебя, то тоже не хочу говорить с тобой. Я выключил внешний динамик и попытался связаться с Мотли. — Ты слышишь меня? Никого ответа. — Мотли? Я начал беспокоиться за пегаску. С ней что-то случилось? Или же это зелёный щит блокирует радиосигналы? — Итак... сестра, их необходимо устранить. — Они угроза. — Мы не намерены больше ждать... — Нет! — По окровавленным щекам побежали слёзы. — Оставьте их и нас в покое. Мы вас не тронем. — Тебе мы верим, им — нет. — Прошу... — Будет лучше, если мы их убьём. — Мы не хотим рисковать. —...не надо. — Извини, сестра... но нам придётся. Светящийся рог зелёной аликорн засиял ярче. Я почувствовал, как к моему сердцу вновь подступила магия. — И вы... простите меня... — сказала Хирург. Она бегло на меня посмотрела. Моё сердце провалилось в пустоту. Она выбрала не нас?.. Воздух засвистел от взмаха кристального меча, а за ним последовал чавкающий звук, короткий и удивлённый вздох. Шок синей аликорн отразился в её глазах. Никакого крика или писка с её стороны. Всё произошло слишком быстро. Зелёная в ужасе возвела вокруг себя зелёный барьер. Две половинки синей аликорны упали в разные стороны с хлюпающим звуком. Кровь сочится из разрубленных половинок. Шок и гнев зелёного аликорна такой же, как у располовиненной синей сестры. Кристальный меч без единого пятнышка крови — настолько он гладкий — завис над её головой острием вниз. — Как ты посме... — Меч стремительно обрушился на зелёный барьер и... пробил его, как бумагу, и тут же вонзился глубоко в голову аликорна. Короткий сдавленный вздох, растерянность на её лице. Она умерла ещё до того, как зелёный барьер исчез вокруг неё и нас. Её тело с глухим звуком упало на отвес скалы. Я слишком изумлён, чтобы реагировать. Этот меч с лёгкостью разрубил синюю аликорн, словно она состояла из сплошной воды... как и щит зелёной. От столь сурового зрелища по телу прошёлся холодный ужас. Невероятно мощный меч. Как же хорошо, что Хирург на нашей стороне... Откуда такая мощь у меча? Ноги всё ещё дрожат из-за магической атаки на сердце. Я с трудом встал, и с опаской взглянул на Хирурга, по щекам которой катятся слёзы вперемешку с кровью грифона. Лезвие меча так и осталось в голове аликорна, вонзённое так глубоко, что наверняка достало до грудной клетки. Мой трепет перед силой меча длился недолго, так как я заметил, что Мотли никак не отреагировала на исчезновение барьера и на смерти аликорнов. Она не шелохнулась, не двигалась... Я с тревогой подошёл к ней. — Мотли? Никакого ответа. Я с нарастающей паникой начал её трясти. Всё вокруг меня исчезло, испарилось. Не было ничего, кроме бездыханной пегаски. — Мотли! Блять, блять, блять, блять! — Нет... милая, что с тобой?! — я склонился над ней и попытался отсоединить шлем. — Дэниэл, — раздался мрачный голос Хирурга. — У неё остановилось сердце. От её слов всё моё тело задрожало, подкосились ноги, перехватило дыхание. — Нет... Этого не может быть... Мотли! — Я снял шлем и увидел закрытые глаза Мотли. Она не дышит. — Не-е-ет... — Заклинание остановки сердца... — бормотала Хирург. — Прошло уже несколько минут с момента смерти. — Ты можешь помочь? — паниковал я, чувствуя, что сейчас расплачусь. — У нас ещё есть время? — Я... попытаюсь... — Она нерешительно подошла и обволокла пегаску своей магией. Я затаил дыхание и в молчании слежу за её манипуляциями. — На её сердце многочисленные повреждения. Я попытаюсь его реанимировать. Я знаю, как работает это заклинание... ведь изначально Богиня получила его от меня. Глядя на бездыханную пегаску, я почувствовал, что передние копыта дрожат. От гнева, который, как пламя, медленно охватывает весь мой разум. Дэниэл... Я раздражённо дышу. Это всё из-за неё! Это она несёт ответственность! Это из-за неё её сердце повреждено! Она во всём виновата! Дискорд её побери! Если бы не это заклинание, сердце Мотли осталось бы неповреждённым! Зачем ей вообще было нужно это заклинание?! Зачем она его выучила?! Не делай глупостей... Моё дыхание глубокое. Тяжёлое. Я, со всей силы сдерживаясь, повернулся к Хирургу. У неё окровавленное лицо, печальный и отрешённый вид... Мой взгляд плавно опустился к её горлу. Зубы яростно стиснулись, а копыта жаждут дотянуться к этому зелёному горлу. В голове возникли образы того, как я сдавливаю его копытами. Крепко и сильно. Как же хочется придушить её! Дэниэл! Раздался хриплый и мучительный вздох. Моя голова тут же повернулась на источник. Пегаска вяло приоткрыла разномастные глаза. Не прошло и мгновения, как я уже держу её в объятиях. По щекам побежали слёзы... На меня слишком много свалилось. — Мотли! Я крепко её обнимал. Настолько крепко, словно от этого зависела её жизнь. Словно стоит мне отпустить — и смерть утащит её за собой в небытие. Голос Хирурга печален. — Она некоторое время не сможет реагировать на происходящее вокруг. Я попыталась устранить все последствия остановки сердца в её теле, но это всё, что я смогла сделать. Повреждения на сердце слишком мелкие и необратимые, в разных местах. Заклинанием это не исправить... — Ты жива... Слёзы продолжают бежать ручьём. Мотли не отвечает, но я чувствую, как она медленно дышит. Мне этого достаточно. — Дэниэл, повторяю, с её сердцем будут проблемы. Её мрачный тон меня насторожил. — О чём ты?.. — Любое повышение давления может привести к осложнениям вплоть до остановки. И тут даже моя магия не сможет помочь. Ком подкатился к горлу, а я отрешённо спросил, вспоминая мечты своей пони о танцах: — То есть?.. — Сильные физические нагрузки... переживания... стресс... Всё это может привести к осложнениям. И это с учётом того, что ей необходима будет специальная терапия. Без этого любой стресс может её... убить. Я не могу пошевелиться. Это уже слишком для меня. Тревога и ужас, гнев и ненависть, радость и облегчение... а теперь страх. Страх за её здоровье, за её мечты, которые могут не сбыться. Я повернулся и взглянул на прикрытые глаза пегаски: прелестный голубой глаз... и второй, жёлтый, как золото. Я сглотнул. В голове крутится только одна сокрушительная мысль. Это из-за меня она пострадала. Это я привёл её сюда... Всё из-за меня. Лишь я несу ответственность. — Мне очень жаль... Я обнял Мотли покрепче. Горячие слёзы вновь побежали по щекам. Пегаска, словно отрешённая, никак не отреагировала на слова Хирурга. Она ещё не подозревает, от чего ей придётся отказаться. А если узнает, то её сердце не выдержит этого. Страх в тиски зажал моё сердце. — Что мне делать? — с отчаяньем в голосе спросил я. Я чувствовал себя беспомощным и потерянным. Не знаю, как ей помочь. Хирург молчит. Это молчание длится словно вечность. Хочется услышать надежду, что всё будет хорошо, но... я даже не знаю. — Не заставляй её волноваться, — услышал я. Я вспомнил, как из-за своей выходки в Стойле Шестьдесят Шесть она едва с ума не сошла. Я почувствовал слабость в теле. Не мог двигаться, однако всё равно не выпустил пегаску из своих объятий. Я шмыгнул носом. — Что мне делать, если она начнёт волноваться? — Мне... нужно подумать, — усталым тоном сказала она. Её взгляд прошёлся по телам только что убитых ею двух аликорнов... нет, сестёр. Она медленно опустила голову, спрятав своё окровавленное лицо. Вдруг она начала выглядеть опустошённой и одинокой. Осознание содеянного вновь нахлынуло на неё, она судорожно дышит и всхлипывает. Я перевёл взгляд на свою полусонную пони, которую держу в объятиях. Взглянул вокруг и не увидел ничего, кроме скал, упирающегося в них сада с засохшими кустами и Розовым Облаком. Я вновь посмотрел на пегаску, уставившись на её прекрасные глаза. По крайней мере, она жива. Советую тебе взять себя в руки... или копыта, в общем, как тебе будет угодно. Мы находимся в опасном месте. Твоя Мотли явно не сможет сражаться, а Хирург... Я поднял голову на зелёного аликорна, окончательно предавшего свою семью. Она не просто потеряла семью, а собственнолично сделала это. Предполагаю, что сейчас она чувствует примерно тоже, что и Мотли, когда разделалась со своим отрядом. Сейчас жизни этих двух зависят от нашей бдительности. Я вновь посмотрел на Мотли. Хирург сейчас испытывает примерно то, что и она?.. Белоснежка в голове понимала, что повторять своё мнение не имеет смысла. Я всего лишь задумался над этой мыслью, пробуя её в своём сознании. Я разомкнул объятия и бережно положил пегаску на поверхность скалы. Нерешительно встав на ноги, я пошёл к Хирургу, которая никак на мои действия не реагирует. Её голова по-прежнему опущена, и я вижу, как её слёзы, смешанные с тёмно-розовой кровью, капают на скалу. Трудно подумать, что пару минут назад хотел её придушить. Стало стыдно. Сейчас ей тоже не так легко. Нырнув под её склонившуюся голову, я крепко её обнял.***
После объятий Хирург немного пришла в себя и обняла меня в ответ. Так мы просидели несколько минут. Она продолжала плакать, а её слёзы капают мне на спину. Высвободив из ответных объятий, она кивком поблагодарила меня, бросила краткий взгляд на мёртвые тела своих сестёр и полетела к убитому грифону. Она мотивировала это тем, что ей тяжело находиться возле убитых сестёр. Хочет побыть одной. Я же вернулся к своей особенной пони и наблюдал за её состоянием. Хирург вернулась со своей цепной пилой «Эш Уилл» и... каким-то дневником в потрёпанном кожаном переплёте. Раздался чавкающий звук. Стоя над Мотли, я краем глаза увидел, как меч медленно выходит из головы убитой. Кровь мгновенно слетает с кристаллического невероятно острого лезвия. Ни единого пятна на нём не осталось. — Что это? Хирург с отвращением вытянула меч из своей мёртвой сестры, с печалью разглядывая её тело. На разрубленную вторую ей смотреть вообще противно. — Нашла его в кармане брони. Думала, вдруг пригодится. — Почему? — Грифоны всегда быстро покидали руины Кантерлота до того, как появлялась угроза для их жизни. Этот — исключение... Возможно, тебе будет интересно, что он здесь делает. Парящий в зелёной дымке дневник оказался перед моим шлемом. Если её слова верны, его судьба может быть интересна. Не говоря уже о том, почему он оказался поблизости пьедестала, на котором возвышалась статуя Дискорда. — У меня сейчас нет настроения... Но всё равно спасибо, потом как-нибудь взгляну. Я спрятал дневник в один из своих крупных карманов. Хирург задумчиво разглядывает свой меч. Она заговорила. — Когда я... своей магией прикоснулась к нему... голова будто прояснилась. Прошлое. Я не знаю, как это сказать. Как бы туман слегка рассеялся, и я теперь вижу больше, чем прежде. Разница заметная. — И что же ты помнишь? — Как им пользоваться, его возможности. Это древний артефакт, насколько подсказывает мне память. Где я его достала... не помню. Возможно, со временем мне прояснится больше. Я же вспомнила, что заклинание остановки сердца и другие медицинские заклинания, которыми обладает Богин... Мать обрела от меня. Теперь понятно, чем именно я заинтересовала её. Медицинскими заклинаниями. Меч слегка переливается всеми цветами радуги. Чистый и прекрасный. Я повернулся к беспомощной пегаске в силовой броне Анклава. Когда же ты заговоришь? В этот момент ожидания разрушились — вместо её голоса я услышал Хирурга. — Я надеюсь, что вскоре смогу вспомнить что-нибудь, что может оказать помощь при повышении давления. А пока... главное следить за тем, чтобы оно не повышалось. Мотли невнятно прохрипела. Мне показалось, что я услышал своё имя. — Да, милая? Я склонился ещё ближе, внимательно глядя в её рассеянный взгляд. — Где я? — В Кантерлоте. — А... Я почувствовал облегчение, а также улыбку на устах. Да! Её голос. Я вновь слышу его! Пусть и такой хриплый... что он едва похож наеё собственный, но тем не менее. Как же приятно его слышать. — Что за странные ощущения в груди... Страх стёр улыбку с моего лица. Не знаю, как сказать ей о состоянии её сердца. Она от этой новости начнёт волноваться и беспокоиться, вследствие чего её сердце может остановиться. Даже если Хирург сможет её спасти, то повреждения на сердце станут ещё больше. Остановка сердца не проходит бесследно, особенно когда оно было перед этим ослаблено. Скажу чуть позже... — Нам придётся отложить поиски ключ-карты... — сказал я. — Почему?.. — В таком состоянии ты не можешь сражаться. — Пустяки... Ох... Дай мне пару часов и я... ох... вновь буду пинать крупы кантерлотских гулей... Во рту стало горько. Она всё ещё не соображает, что происходит. Даже убитых аликорнов не заметила и не поинтересовалась, кто же это сотворил. — Всё не так просто... В общем, потом расскажу. Пегаска вяло кивнула. — А... — подала голос Хирург, — куда направимся? Я не могу покидать пределы Розового Облака... Мать... непременно возьмёт надо мной контроль. И тогда ты останешься один... и я в качестве врага с этим мечом. Я бегло взглянул на меч, сила которого способна разрубить меня пополам легко, как бумагу. Знаешь, я был бы не против отделиться от тебя и стать самостоятельным... но не таким способом. Шутка моей Белоснежки в голове меня позабавила. Я повернулся к Мотли и заглянул в усталые и непонимающие разноцветные глаза пегаски. Хирург говорит дельную мысль. Мы не можем просто взять и отправиться к Авантюре. Она находится за пределами Розового Облака, а Мотли не в состоянии им управлять, чтобы посадить его поближе. Необходимо как-то решить этот вопрос. — Давай в старую лабораторию Профессора. Там передохнём... А затем отыщем что-нибудь, что поможет тебе воспротивиться Богине. — Прозревающая Тьму надеялась, что Чёрная Книга позволит нам сопротивляться воздействию Матери. — Вы же за столько лет так и не смогли её отыскать, почему у нас это должно получиться? — Не обязательно её искать. Меня можно попробовать обездвижить, лишить возможности пользоваться магией. К примеру, кольцо, блокирующее магию. В старых довоенных записях такие упоминались... Их вроде бы регулярно использовало Министерство Морали. Я обречённо вздохнул. Ну, почему всё всегда сводится к тому, что мне приходиться делать то, чего я не хочу? Кто-то явно меня ненавидит и направляет мой путь жизни через смертельные места. Хотя... Министерство Морали... Контролёры были одним из подразделений этого министерства. Вдруг там будет какая-то важная информация по «Куполу»? Можешь попробовать. Я был бы не против. Да я знаю, что рисковать своей жизнью мы привыкли ради каких-то секретов, которые хорошо спрятаны от посторонних глаз. Эта мысль разогрела во мне интерес к этому Министерству. Слишком притягательным оно мне показалось после переосмысления. — Значит, придётся посетить Министерскую Аллею. — Или мне одной. Меня они не заподозрят. — Она бросила взгляд на мёртвые тела убитых ею сестёр. Одна мысль пулей пронзила мою голову. Лишь сейчас я задумался об этом. — Почему ты сделала выбор в нашу пользу? — Не знаю... Возможно, я бы и не сделала. Я удивлённо моргнул глазами от внезапной искренности. — Это... честно с твоей стороны. — Извини... не хотела тебя обидеть. — Будь я на твоём месте — также сомневался бы в том, чтобы спасать малознакомых мне пони... ценой конфликта со своей семьёй. Особенно со смертельным исходом. — Спасибо за... понимание. Ты... и вправду особенный. Другой бы начал меня... обвинять. — Так почему же ты выбрала нашу сторону? Меч подлетел близко к её глазам. Она в задумчивости долго смотрит на него, что даёт мне некое представление о её ответе. В её решении, как я понимаю, каким-то образом замешан меч. И не из-за того, что он даёт колоссальное преимущество перед противником, позволив ей с лёгкостью одолеть сразу двух своих сестёр. — Меч... Когда я коснулась его своей магией... Я сказала, что мои воспоминания о прошлом немного прояснились, но всё ещё непонятны мне. Вне контекста эти едва уловимые образы мне ни о чём не говорят. Однако... само их наличие... Оно дало мне понять, что у меня была интересная жизнь до того, как я стала частью Единства. Я была такой же пони, как ты... — она посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на пегаску, — как она... — А затем её взгляд прошёлся по телам убитых сестёр. — Возможно, тоже ненавидела Богиню... Богиня? Не Мать?.. Хирург даже не заметила этой перемены в себе и продолжила говорить. — Видимо, это и сыграло решающую роль. Я смогла противостоять своим сёстрам. — Столько всего произошло... извини, что я... не знаю, что сказать по этому поводу. — Я понимаю... ты едва не потерял любимую пони. Тогда как сам стою сейчас без каких-либо последствий для сердца. И почему я снова выхожу сухим из воды? Почему небезразличные мне люди... пони... страдают, а я обхожусь лёгким испугом? И ведь правда... Ты был с Мотли в одном и том же положении. Сомневаюсь, что аликорны отдавали предпочтение кому-то из вас. — Почему же я пережил это? — Я заметила, что на твоём сердце установлены какие-то улучшения... Предполагаю, они-то и защитили твоё сердце от повреждений подобного рода. Я уже хотел было порадоваться своей удаче, но потом вспомнил о той боли, что испытал... Я почувствовал щемящую жалость к Мотли. Какую же боль она ощутила без улучшений на сердце?.. Лучше бы всё это испытал я, а не она. Так... вот тут давай осторожней. Не забывай, что Розовое Облако оказывает подавляющее воздействие на сознание, усиливая мрачные и угнетающие мысли. Не позволяй этому произойти, иначе умрём. Ты прав. И чтоб я без тебя делал? Сошёл бы с ума, потеряв бдительность, и стал бы очередной жертвой Розового Облака. — Ну... — начал я, — пойдём тогда. — Я понесу Мотли... — сказала Хирург. — Мне будет проще. К тому же, окутав её своей магией, смогу следить за её состоянием.***
Раздался оглушительный взрыв. Только мы приземлились на крыше того самого ресторана с двориком и живыми растениями и Хирург уже собралась прощаться, как под зданием одного из Министерств послышался приглушённый взрыв. За ним последовала цепочка из других взрывов, а следом громыхнул финальный аккорд. От фундамента здания ничего не осталось, верхняя часть разлетелась обломками во все стороны. Треск стекла, звон бетона об металл и глухие столкновения бетона об бетон доносятсяиз ближайших окрестностей. Несколько кусков бетона со свистом пролетело мимо нас. В это же мгновение Хирург быстро возвела вокруг нас зелёный щит, дабы оградить от других обломков. Обломки звонко столкнулись с зелёной полупрозрачной стеной магии. Щит слегка завибрировал. Кантерлотские гули внизу в городе явно оценили этот грохот. Помимо обломков, пыли и дыма в воздухе из открывшегося туннеля под Аллеей поднялась смертельная концентрация Розового Облака. Она поглощает всё вокруг. Не успел отгреметь взрыв, как из соседнего Министерства вырвался воздушный фургон с рыжим пегасом в упряжке.