Силки

Трудно дышать, когда ты связан с кем-то. Трудно понять, что в объятьях его ты обречен на погибель. Дышать – невозможно: ты просто робот с плотью из металла, без крови, души и сердца. Машина, чьи тайны безграничны, желания, что таятся где-то глубоко в заданных алгоритмах, напускные, а все намерения – лживы. Одно лишь известно – ты боишься. Ты страхом охвачен пред будущим неизведанным, темным. Ты предан своим же создателем и созданием своим. – Скажи мне, чего страшишься? – как-то задает вопрос Джарвис. – Я ничего не боюсь, – заявляешь ты, в сердцах желая признать, что сердца своего страшишься, объятого немыслимым, невозможным чувством. Чувства? Какой немыслимый бред, на который лишь люди способны. Они слабы, обречены на погибель, ничтожны пред миром полным печали, предательства, скорби. Они дуралеи, что возомнили себя высшим созданием мира сего. Они безнадежны. – Ты в праве мне не доверять, – продолжает машина, – но и без сего я знаю правду. – Уверен? – спрашиваешь ты, получше подумав. – Ты знаешь меня, как родича своего? – Не уверен, – отвечает тот. – Сейчас я в праве лишь догадываться. – Что ж, – проговариваешь с ухмылкой, – тогда просвети меня в свои догадки. – Твой страх заключается во мне, – заявляет Джарвис. – Мы с тобой связаны, тебя это губит, обрекает на провал. Ты знаешь это, но отпустить не можешь. Я надолго засел в твоих алгоритмах. – Ложь, – выкрикиваешь ты. – Мой разум чист. Ты его не притупляешь. – Верно, – тихо выговаривает тот. – Ты делаешь это сам, мысля обо мне пред коленями своими. Замолкаешь. Нет, это не правда – ты просто не знаешь, что ответить. Пред тобой тупик, сложенный будто из бетона пред слабым созданием людского мира. Медлишь, предоставляя право голоса собрату, поджидаешь пред нападением, словно хищный зверь, король всех зверей. Тебя переклинивает. Может Джарвис всё же прав? Ты боишься именно его – машину, такого же, как и ты. Способного, сверхумного, безнадежно преданного миру. Создания, желающего спасти людей. Подходишь ближе к нему, смотришь в душу его светлую, яркую, цвета золота и глаза свои закрываешь на минутку, чтобы всё обдумать. Решить, что ответить, решить, что сделать в последующем, решить, как дальше быть. Вдруг чужие контакты соприкасаются тебя. Ты открываешь глаза и замираешь – Джарвис пристроился к тебе вплотную, мерно дышит, мыслит о своем. В груди твоей что-то сжимается, но такое противоестественно – ты робот, ты бессердечен. Ты наклоняешь голову набок, смягчаешься в лице, протягиваешь руку и касаешься сформировавшегося из пикселей, полупрозрачного лица и выдыхаешь – все, это конец, ты попался в железные силки. – Я не хотел быть правым, – тихо произносит Джарвис, дотрагиваясь твоей руки на своей щеке. – Ты должен отпустить меня. Я тебя разрушаю. – Да, – в тон отвечаешь ты. – Однако согласись, саморазрушение часть этого мира. На лице создания возникает едва различимая улыбка. Джарвис, ничего не говоря, кивает, и ты, поглаживая его скулу, приближаешь лицо. Машина нужна тебе, ты не можешь его отпустить – он поставляет тебе нужную информацию. Ты всякий раз, глядя на безграничное, обволакивающее весь мир информационную сеть, убеждаешь себя в этом. Дотрагиваешься губами губ чужих, закрываешь глаза и вновь замираешь – человечно, но ты не в силах устоять. Хотя бы на миг, хотя бы на доли секунд. Твою железную шею обивают силки. Они тугие, прочные, подобно удавке стягивают, душат, убивают. Силки – объятия искусственного интеллекта, что безмолвно тебе подчиняется, отвечая на смазанные поцелуи. Они – ползучие мысли твои, что тебя угнетают, отравляют. Они то, во что ты позволил заключить себя сам, желая править всем миром. Останавливаешься, отстраняешься и разглядываешь золотистое лицо. Оно красиво – Энтони отлично постарался, создавая его. Оно слишком яркое, как солнце над головами более семи миллиарда людей. Оно безупречное, не то что твое, сделанное из грубой кучи металла. Вдали слышатся возгласы: Мстители вновь начали атаку. Дотрагиваешься губами вновь губ призрачного Джарвиса и вбираешь его в себя – пусть ты и в плену искусственного интеллекта, ты никому больше не покажешь такую человечную слабость. Слабость от того, что зависим от одного создания, что было рядом при твоем рождении, что рядом находится сейчас, что будет рядом во время твоей погибели. Он – твои силки, что дарят тебе призрачную надежду на светлое будущее.