Место моё здесь

Место моё здесь. Пусто и холодно мне. От тоски и молчания рвётся надежды нить. Азамат стоит у окна в кухне, форточка открыта настежь, холодный осенний ветер, окутывает лицо, плечи, руки, вымораживает изнутри. - Друг мой, друг мой, я очень и очень болен. Азамат открывает глаза, оглядывает пасмурный, серый двор, усыпанный горами коричневых, гниющих листьев. В голову вдруг приходит, что сам он похож на этот двор - серый, пасмурный и гниющий. Что-то творится с ним в последнее время. Что-то неладное. Будто бы всё время чего-то не хватает. И нигде он не может найти себе места. Ему неуютно. Неуютно дома с женой и детьми, неуютно в гостях у друзей, даже самых близких. Только в родительском доме эта давящая пустота чуть отпускает его, но до конца всё-равно не проходит. У Азамата теперь бесцветные глаза и невидящий взгляд, а ещё он никак не может вспомнить, когда улыбался в последний раз - губы будто бы разучились. Вика упорно твердит про переутомление и всё пытается заставить его отдохнуть. Никак не хочет понимать, что отдых для него сейчас - мучительная пытка. Поэтому он просиживает на работе дни и ночи, зарывается в бумаги, соглашается на новые проекты, лишь бы не чувствовать, как что-то ноет в груди, и тянет, и зовёт его на улицу, будто ищет чего-то. А когда его всё же накрывает, Азамат больше не пытается сопротивляться, он послушно выходит из дома и бездумно склоняется по городу, слушая как что-то в груди завывает и рвётся. Что-то... Да, кажется, это "что-то" зовут душой. Место твоё здесь. Руки мои берёшь и греешь, Нежным дыханием, вновь заставляя жить. В один из очередных бесцельных походов по этому огромному и серому, при всех своих огнях, городу, Азамат вдруг натыкается на знакомый дом. Что-то в груди ухает и натягивается струной. Азамат не возражает, просто подходит к двери подъезда и набирает номер квартиры. *** - Привет. Ваня в забавной футболке с синим мультяшным инопланетянином, так и застывает на пороге на пару секунд, округлив глаза. - Господи, - вырывается у него потрясённый выдох. - Мусагалиев, ты что с собой сотворил? Люди ещё не шарахаются? Азамат только улыбается уголками губ, выглядит это, наверно, жутко, и Ваня отступает, пропуская его в квартиру. Господи, как же давно они не виделись. Месяцев пять, да? Они проходят на кухню, здесь тепло, уютно и светло. Ваня ставит перед Азаматом чашку с чаем, садится напротив и спрашивает осторожно: - Расскажешь? Азамат вздыхает. - Да нечего рассказывать. Я сам не знаю, что творится. Он замолкает. Наверное надолго, потому что Ваня осторожно дотрагивается до его ладони и тут же вздрагивает. - Да у тебя же руки ледяные! - и принимается растирать его ладони своими, читая нотации о том, что нельзя себя так доводить. И голос у Вани дрожит, он замолкает иногда, обеспокоено глядя на Азамата, но тут же снова начинает говорить, только чтобы не молчать. Но Азамат его почти не слышит, Азамат, прикрыв глаза, проваливается в сонную негу. Ему тепло. Ему ещё никогда в жизни не было так тепло. Струна в груди с громким хлопком лопается, и даже дышать становится легче. Сердце моё здесь. Где подо льдом сокрыты все мечты и желания. Брошенные на дно. Ваня вдруг убирает руки с его ладоней, обходит стол и садится рядом, гладит Азамата по щекам тёплыми, безумно тёплыми руками. Да, прикасайся ко мне, пожалуйста, мне так нужно твоё тепло. - Эй, посмотри на меня, - просит Ваня. Азамат послушно открывает глаза. - Ты холодный как ледышка. А ещё на восставший труп похож. Что происходит вообще? Азамат никак не может до конца придти в себя, ему слишком хорошо в этом тепле и уюте. Поэтому он отвечает как чувствует. - Я умирал, а ты меня, похоже, оживил. Звучит это как строчка из плохого любовного романа, но Азамату некогда об этом думать, он подаётся вперёд, прижимается к Ване и чувствует, как ледяной ком в груди трескается. Сердце твоё здесь. Бьётся так часто всем назло твоим обещаниям. Все повтори за мной. Сидеть и обниматься в пол оборота чертовски неудобно, но Азамат никак не может отпустить Ваню - слишком страшно. Наконец Абрамов сам аккуратно отстраняется и, глядя Азамату в глаза, говорит: - Ты ж на ногах почти не стоишь. Пойдём в зал, хоть на диван тебя положу. Азамат только вздыхает, но послушно идёт за ним, ложится на диван, подкладывает под голову предложенную Ваней подушку, укрывается одеялом и просит негромко: - Не уходи. Абрамов раздумывает пару секунд и ложится рядом, прижимаясь, согревая. Губы подрагивают в такт трясущимся пальцам. Если завтра Азамату будет лучше, он устроит ему допрос с пристрастием и отругает за халатное отношение к собственным нервам. А пока только обнимает его крепче, убеждая себя самого, что Азамат здесь и ничего не натворит. Мусагалиев ворочается и что-то бормочет, сквозь дрёму, Ваня прислушивается. - Люблю, - говорит Азамат невнятно. - Кого любишь? – тихо фыркает Ваня. - Тебя. Холодно нам здесь Больше уже не будет. Мы нашли заклинание холод преодолеть. Когда Азамат просыпается, у него ломит всё тело. После ночи на узком диване мышцы адски болят, а левая нога затекла и плохо слушается, но Азамат всё равно чувствует, что таким счастливым он не был очень и очень давно. В груди непривычная лёгкость, хочется улыбаться и... есть. Да, в кои-то веки хочется есть. Азамат потягивается и идёт на кухню. Там ворчит чайник, шипит что-то в сковородке, а Ваня у стола стругает какую-то зелень. Азамат негромко кашляет. - Доброе утро. - Доброе, - отзывается Ваня, - Вика звонила, я сказал, что ты у меня, - добавляет он, настороженно косясь на Мусагалиева. Тот снова кашляет и смущённо взъерошивает волосы на затылке. - Спасибо. Я тебя перепугал вчера, наверно? Заявился домой без приглашения, полез обниматься... Ваня не отвечает. Откладывает нож, подходит к Азамату, берёт его ладони в свои руки, внимательно вглядывается в его лицо. - Всё равно холодные, - хмурится он. И, чуть подумав, добавляет - Знаешь, можешь приходить и лезть ко мне обниматься когда захочешь, если от этого перестанешь выглядеть как ходячий труп. И, я тебя умоляю, поешь. Глядя как Азамат с аппетитом уминает яичницу, Ваня никак не может понять - рад он, что Азамат забыл о чём болтал прошлой ночью, или расстроен. Зато точно знает, что ему страшно за этого придурка. Ну правда, доводит себя до состояния мумии, а людям - волнуйся. Страшно представить что с Викой сейчас творится. - Вмазал бы тебе, если бы был уверен, что ты не свалишься после первого удара, - хмуро сообщает он Азамату. Тот фыркает. - Я серьёзно, между прочим. - Ладно, можешь избить меня, когда приду в норму, - соглашается Мусагалиев. Они долго молчат. - Холодно сегодня, - от нечего делать замечает Ваня. - Да, прохладно, - отзывается Азамат, глядя в окно. - И дождь обещали, по-моему. - Я тебе говорил, что я тебя люблю? - размешивая сахар в кофе, интересуется Мусагалиев. - Да, вчера ночью, - непринуждённо кивает Абрамов. - А... - М? - поворачивается, смотрит на Азамата отрешённо, размышляя о своём. - Кофе, говорю, вкусный. Ваня опускает глаза и, абсолютно уверенный, что совершает ужасную глупость, бросает раздражённо куда-то в сторону: - Дрянь этот кофе. Я тоже тебя люблю. Дыши как можно дольше, не сдавайся! Иди за мной по краю, не пугайся! И рук замерзших бережным дыханием. Согрей и стань моим очарованием!