Приключения украинца в Москве

Александр Шереметьев Москву не любил. Шумная, задымленная, с вечными пробками и скоплениями людей Москва раздражала его. Он не успел еще сойти с самолета, как уже почувствовал это давящее ощущение, словно проявление клаустрофобии. Может кто-то и считал Москву большой и просторной, глава Дневного Дозора города Киева был с этим категорически не согласен. Какова бы ни была площадь того или иного города, его просторность зависит совсем от других показателей. От количества на улицах людей, просто гуляющих, а не бегущих во все стороны, словно муравьи, по очень важным делам. От количества пустых скамеек в парках и скверах, свободных столиков в кафе в центре, да вообще много от чего. В эти критерии Александра Шереметьева Москва абсолютно не вписывалась. Конечно, его родной Киев нельзя было назвать небольшим городишко с малым количеством жителей, однако ощущения от двух столиц были абсолютно разными. А еще Киев был спокойным. У него с Москвой были разные скорости жизни. Как для обычных людей, так и для Иных. Александр Шереметьев (а для близких просто Лайк) отстегнул ремень безопасности, встал с кресла и направился к выходу из самолета. Кроме небольшой сумки в виде ручной клади, багажа у него с собой не было и это давало ему призрачную надежду на быстрое освобождение из лап огромного московского аэропорта. Москва встретила главного Темного Украины палящим солнцем, выхлопными газами, бешеными криками таксистов южного происхождения, в общем, полным набором всех благ большой столицы. Шереметьев огляделся и заметил регистрационный пункт. Интересно, главе Дневного Дозора тоже нужно получать регистрационную печать? Немного подумав, он все же направился к скучающим Иным у стойки. Во-первых, Светлым будет не к чему придраться, а, во-вторых, может, удастся поднять себе настроение, понаблюдав за незадачливыми Иными-регистраторами. Шереметьев ушел на первый слой сумрака и уверенным шагом хозяина жизни подошел к регистрационной стойке. Светлый маг шестого уровня мгновенно поднялся со стула и даже отложил ставшую с недавнего времени модной электронную игру PSP. Темный тоже встал, одаривая Шереметьева снисходительной улыбкой. Перед тем, как подойти к стойке, главный Темный Украины успел кинуть на себя легкую маскировку и теперь тянул максимум на пятый уровень. — Откуда приехали? – Светлый говорил крайне деловым тоном. — Киев, Украина. — Шестой уровень? – Темный продолжал снисходительно улыбаться. Еще бы, у него же пятый, правда, тогда странно, почему его держат на такой бессмысленной работе. — А сами как думаете? – Шереметьев веселился от души, но виду не показывал. — Не надо тут шутить, Темный, — Светлый похоже изображал из себя важного начальника, — Мы тут главу Дневного Дозора Киева ждем с минуты на минуту, так что давайте-ка быстрее. Вот так и разбазаривают тайны, так происходит утечка информации. Шереметьев покачал головой и снял маскировку. — Ну, вот и дождались, — Лайк улыбнулся, — Александр Шереметьев, тот самый глава Дневного Дозора города Киева. — А маскировались зачем? — теперь уже Темный вытянулся по струнке, заискивающе поглядывая на ожидаемого гостя из ближнего зарубежья. — Чтобы бдительность не теряли, — с улыбкой ответил Лайк. Получив свою временную регистрацию, он отправился к выходу из здания аэропорта, надеясь, что встречающие окажутся на автомобиле с кондиционером, потому что жара для этих каменных джунглей была невыносимой. Среди множества стоящих машин Шереметьев без ошибки определил нужную. Рядом с блестящим новеньким лексусом докуривал сигарету мужчина в костюме-тройке (над кем же из своих Завулон так поиздевался?) — Здравствуйте, Тавискарон, — встречающий легко кивнул и улыбнулся, — Завулон просил передать, что не смог встретить Вас здесь, но, если у Вас нет более срочных планов, то мы сейчас же поедем на встречу с ним. — Этот Темный был воплощением учтивости, — Меня зовут Юрий, я сотрудник Дневного Дозора. Единственное, что смутило Лайка — это то, что Юрий знал его сумеречное имя. Он, в отличие от того же Завулона, этим именем на каждом углу не представляется. — Завулон посчитал нужным сообщить мне Ваше сумеречное имя, — словно предупреждая возможные вопросы, произнес Юрий. Что ж, Всетемнейший Москвы постарался на славу: прислал за ним второго Темного, после него самого, конечно. Лайк видел, что магом вне категорий Юрий стал совсем недавно, однако он явно был очень опытным сотрудником Дозора. Шереметьев даже позавидовал, что среди его шалопаев таких драгоценных камней не предвидится. — Планов нет, — кивнул Лайк, пожав вовремя протянутую Юрием руку, — Так что везите, куда следует. — Вы не против, если я введу Вас в курс дела пока мы едем? — лексус плавно тронулся и разогнался, явно превышая допустимую скорость вдвое. Впрочем, Юрий неплохо справлялся с так называемой "дорожной магией", разгоняя машины и освобождая путь вперед. — Суть дела в том, что в Москве объявилась некая крупная банда, будем называть это так, из Темных и Светлых Иных. — Они вроде бы проводят эксперименты над людьми? — Лайк прекрасно знал, почему ему пришлось приехать, но хотелось дать Юрию возможность изложить факты самому, вдруг удастся выцепить из его мыслей и соображений что-нибудь интересное. — Да, можно сказать и так. История стара как мир, они пытаются затащить людей в Сумрак. Видимо, думают, что так можно сделать их Иными. Та история с Фуараном ничему не научила. Про Фуаран Лайк знал, и про Высшего вампира, погибшего тогда тоже. И еще про то, что по счастливой случайности с помощью этой книги Светлым удалось подтянуть одного мага до выхода из категорий. Все указывало на случайность, но в них Лайк предпочитал не верить, по крайней мере, пока это было возможно. — Людям, да и Иным тоже, свойственно желать невозможного, — философски заметил Лайк. — В общем, Вам предстоит работать вместе с Дозорами Москвы, так как есть сведения, что в этой банде состоит дозорный из Киева, Темный четвертого уровня Иван Загорайко. Шереметьев поморщился, вспоминая этого самого мага. Лайк тогда был очень рад, что Загорайко решил оставить службу в Дозоре, толку от него не было никакого – одни амбиции. А потом он пропал, как в воду канул. А теперь значит, всплыл, в Москве. Лайк надеялся лишь на то, что когда банду поймают, ему дадут лично разобраться с бывшим подчиненным, и отомстить ему за душные будни в Москве. — Приехали, — Юрий остановил машину на какой-то небольшой улочке в центре города, названия Лайк не запомнил, да и не хотел запоминать, — Выходите, нас уже ждут. Их действительно ждали в маленьком ресторанчике со странным названием «Солнечная долина». По нынешней погоде гораздо лучше бы звучало нечто вроде «Последний оазис в пустыне». И как они вообще дышат в этом городе?! За столиком сидело четыре человека, трех из которых Шереметьев прекрасно знал – Хена, Старший Инквизитор, оборотень – смилодон – надо сказать, один из самых приятных «серых», с кем Лайку когда-либо приходилось общаться. Завулон – тот даже поднялся навстречу, сразу видно, рад встрече со старым другом, на которого можно будет свалить всю вину Темных, ведь в искомой банде его, Лайка, дозорный. И Гесер – глава Ночного Дозора Москвы, о котором Лайк не мог сказать ровным счетом ничего, благо, близко общаться не приходилось, Тьма хранила. А вот сидящего рядом с Пресветлым молодого Светлого Шереметьев видел в первый раз. Но поиграть в игру «угадай Светлого» Лайку не дали, так как стоило только сесть, как Гесер начал говорить, а, следовательно, нужно было слушать, иначе можно было пропустить что-нибудь интересное, не часто Темные со Светлыми вместе работают. — Мы бы хотели получить характеристику этого вашего Загорайко, — закончил пламенную речь Пресветлый и уставился на Лайка, — Тавискарон, нам нужно полное досье в кратчайшие сроки. Темный плохо понимал, почему нельзя было запросить это несчастное досье и получить его, например, факсом, но логика Светлых нормальному здоровому уму не понятна, даже пытаться не стоит. — Будет Вам характеристика, — буркнул Лайк, — Дайте хоть кофе выпить! Пресветлый Гесер поморщился, но ничего не ответил. Они, в конце концов, теперь одна команда, так что надо держать марку, хотя бы визуально. — Кстати, Тавискарон, — Завулон развернулся к Темному, — Познакомься с гениальным Светлым магом Антоном Городецким. Это тот самый креативщик, которого Фуараном стукнуло. Глава Дневного Дозора города Москвы захихикал, названный Городецким покраснел, но все-таки кивнул Лайку. Хена вообще молчал, можно было подумать, что он задремал, зато Гесер, конечно же, не мог оставить это заявление без внимания. — Завулон, с каких пор ты стал представителем моих сотрудников? — Мой дорогой враг, — Завулон расплылся в улыбке, — мне твоего не надо, мне одного Городецкого вполне достаточно. Ты же не против, Антошка? «Антошка» покраснел еще сильнее и уставился в стол, затем он извлек из кармана какую-то костяную штучку на цепочке, от вида которой Завулон сразу же погрустнел, но ничего делать с ней не стал, повертел в руках немного и сунул обратно в карман. Лайку с каждой секундой все больше и больше хотелось обратно на Украину. — Что будем делать с возмутителями спокойствия? – Хена словно бы очнулся от векового сна, хотя было бы глупо думать, что он не слышал всего, что говорилось. Светлые облегченно вздохнули, Завулон как-то сник, видимо до этого у него все же было хорошее настроение, Юрий, вообще все время сидевший молча, придвинулся чуть ближе к столу. — Это ведь твои молодцы их в прошлый раз упустили, Завулон? – вопрос Пресветлого был практически риторическим. — Трое погибли, — будничным тоном ответил глава Дневного Дозора. — О, я слышу скорбь в твоем голосе! – язвительно заметил Гесер. Неизвестно сколько бы могла длиться эта словесная перепалка, если бы снова не вмешался Инквизитор. — Мы не о том сейчас говорим, господа, — Хена выдержал паузу, дабы Великие могли немного успокоиться, — Я думаю, что Ночной Дозор и Инквизиция имеют право на участие в допросе сотрудников Дневного Дозора, которым повезло встретиться с преступниками, — последнее слово Хена произнес как-то неуверенно, будто бы сомневаясь в том, что оно подходит в данном контексте. – Сейчас я и Пресветлый Гесер поедем вместе с Вами, — он кивнул Темным, — и устроим допрос. — Спешу Вас обрадовать, — теперь Гесер говорил уже куда спокойнее, — Вместо меня с Вами поедет Городецкий. — Это Ваше решение, — в знак согласия кивнул Хена. А вот судя по выражению лица Городецкого, его о таких перестановках предупредить забыли. Лайку даже стало немного жалко Светлого. Тут Великие с тысячелетней историей играют в логические игры, иногда переходящие в войнушку, а он себя ощущает пешкой на чужой шахматной доске. Лайк прекрасно понимал, насколько это может быть неприятно. Однако перспектива работать с молодым магом вне категорий была куда радужнее, нежели, работа с Пресветлым. Видимо, последний даже не посчитал нужным дать своему сотруднику какие-либо указания, так как тут же покинул собравшихся через открывшийся перед ним портал. — Предлагаю проследовать к месту допроса на автомобиле, — Завулон явно приободрился, и, не дожидаясь общего решения, направился к выходу из заведения. Лайк с удовольствием уселся на переднее сидение рядом с водителем, роль которого вновь выполнял Юрий, предоставив Светлого на растерзание Завулону и Старшему, а учитывая то, что сесть ему пришлось как раз между ними… В силу возраста и опыта у Лайка не было предупреждений по отношению к Светлым. Со многими он неплохо общался, иногда шел на компромиссы в разных делах, да и тихо было на Украине, очень давно уже тихо, никаких крупных операций, стычек, происшествий. И Лайка это вполне устраивало. Конечно, молодняк всегда рвется в бой, но после поимки парочки гастролирующих оборотней или обезумевших вампирчиков, возомнивших себя, как минимум, Носферату, амбиции начинают уступать место здоровому пониманию реальности. Впрочем, он иногда жалел молодых ребят, вряд ли им удастся поучаствовать в чем-либо масштабном, но, с другой стороны, для всех так будет лучше, не нужны миру сейчас глобальные войны, ни сильные потрясения. Хорошо, что Светлые это тоже понимают. Допрос решили устроить в офисе Темных. В принципе, никого, кроме Светлого Городецкого, это не смущало. Встречавшиеся им в коридорах сотрудники с интересом разглядывали гостей, а в особенности, Старшего. Но хватало одного взгляда Завулона, как они тут же исчезали в своих кабинетах. Помещение, отведенное для проведения допроса, оказалось просторным кабинетом с удобными кожаными креслами, мебелью, судя по всему, из цельной древесины дорогой породы, приглушенным светом. По мнению Лайка, такое обустройство пространства скорее располагало к отдыху, нежели к решению серьезных вопросов. Но Завулон был хозяином своей территории, а значит, он не просто так выбрал именно этот кабинет. Лайк и Хена с удовольствием расположились в креслах, Светлый остался стоять у стены, будто бы спину прикрывал. А Завулон вообще гордо плюнув на приличия, уселся на стол и ноги свесил. Наступила тишина, которую сам Завулон и нарушил. — Городецкий не стой столбом, садись, давай, — он приветливо махнул Светлому рукой. Тот огляделся, но с места не сдвинулся. — Вот, Тавискарон, — Завулон состроил обиженную мину, — оба Московских Дозора называют Городецкого моим любимчиком, а он ни в какую! Видишь, даже не разговаривает со мной. — Может ты просто неправильно подкатываешь? — Ага, — Завулон утвердительно кивнул, — Как там говорится, на кривой кобыле не подъедешь? – Темный на мгновение задумался, будто бы проверяя правильность сказанного афоризма, — Городецкий, если я к тебе на белом коне приеду, согласишься со мной дружить? Лайк сочувственно посмотрел на молодого Светлого. Странно, что над главой московских Темных до сих пор воронка не крутится. — Ты, главное, со спины не подходи, — буркнул Городецкий, наконец, оторвавшись от изучения рисунка паркета. — Умный Светлый, — ободряюще кивнул Лайк. — Из него и Темный неплохой бы получился, — покачал головой Завулон. В этот момент открылись двери и в кабинет зашли трое Темных. Несложно было догадаться, что это именно те, ради кого они все тут и собрались. Два средненьких мага и совсем молодая девчонка-оборотень неуверенно застыли, едва переступив порог. Лайк отметил про себя, что он не смог бы работать при таким образов выстроенных отношениях между начальником и подчиненными. Главный Темный Украины не соврал бы, если бы сказал, что его подчиненные его любили. Он, конечно, умел наказывать провинившихся, мог утроить и грандиозную головомойку, но у его дозорных так не тряслись коленки при одном лишь виде начальства. Хотя, Завулона, такое положение дел вполне устраивало. — Мы пришли, шеф, — девчонка оказалась смелее остальных и заговорила первая, сделав шаг вперед. — С чего начнем, Старший? – Завулон напрочь проигнорировал своих собственных сотрудников и обратился сразу к Инквизитору. Хена, словно объевшийся кот, потянулся, обвел взглядом всех присутствующих и удовлетворенно кивнул, видимо, своим собственным мыслям. — Пусть рассказывают. На Темных магов было жалко смотреть, их трясло как в последнюю минуту перед смертной казнью, зато девчонка-оборотень держалась куда лучше. Она продолжала стоять на шаг впереди своих коллег, взгляд у нее был спокойным, вполне логичным оказалось то, что и заговорила тоже она. — Мы с ребятами просто погулять пошли после работы, пива выпить… — Избавь нас от подробностей, — Завулон одарил девушку недовольным взглядом. — Хорошо, — оборотень кивнула и продолжила, — Димка что-то заметил у метро странное, мы остановились посмотреть. Ушли на первый слой, я перекинулась, — в глазах блеснул огонек гордости. Еще бы, пантера объективно одна из лучших форм, и уж явно более красива и полезна, чем травоядный ящер или гигантский кузнечик, например. — Большинство их было ниже первого слоя, так что мы засекли только тех, кто на шухере стоял, — девчонка-пантера поморщилась, но поправляться не стала. Лайк с грустью представил, как быстро улетучится это очарование юности, как только девушка начнет серьезную оперативную работу, а она ее обязательно скоро начнет. Завулон не дурак, чтобы такими кадрами разбрасываться. Девчонка вполне тянет на первый уровень, в перспективе, что для оборотней вообще огромная редкость. – Димка и Даша пошли на второй, а нам было никак, мы и ждали на первом, да этих «сторожей» сдерживали, пока Димку и Дашу там убивали… Лайку захотелось подойти к двум Темным, стоящим позади девчонки, и самолично развоплотить. Хоть бы один помог ей! Нет, самая молодая из них отдувалась за всю нерадивую троицу, у нее уже слезы на глазах выступили, а эти два урода как стояли столбами, так и стоят. Поубивал бы ко всем чертям, честное слово! Девчонка вдруг успокоилась и даже улыбнулась, зато Завулона знатно перекосило. Лайк мог бы засмеяться от вида такого лица Всетемнейшего, но это было чревато. — Городецкий, ты одурел?! – кажется, от такой громкости вздрогнули все, кроме самого Городецкого. — Тебе кто вообще разрешал? — Сам бы хоть чуть-чуть позаботился о своих сотрудниках, Ар… Завулон. Теперь Лайк понял, что Светлый самым наипростейшим магическим способом успокоил девчонку, а еще он чуть не назвал Завулона Артуром. Вообще мало кому известно это его имя. Да, с каждой минутой, все интереснее и интереснее. Городецкий, тем временем, кажется, совсем потерял интерес к главе Дневного Дозора и полностью переключился на оборотня. — Как тебя зовут? — Лида. — Хорошо. Я – Антон, из Ночного Дозора. Расскажи, что случилось с теми, кто был вместе с Вами на первом слое. Девчонка приободрилась, и начала также бойко рассказывать дальше. Всем иногда хочется к себе простого человеческого отношения, даже вампирам и оборотням. — Они в драку не лезли, поэтому мы просто за ними следили. А потом открылся портал, и они ушли, — Лида растерянно посмотрела на Светлого. — Сильно, однако, — присвистнул Лайк. — Хорошо, — кивнул Светлый, — Молодец. Что ты можешь нам о них рассказать? Лида густо покраснела и молчала, наверное, с минуту, но пытливые взгляды присутствующих все-таки заставили ее продолжить говорить. — Их было тоже трое. Темный маг уровня четвертого, наверное, и два Светлых, тоже маги. Один пятого уровня, а второй – не знаю, мне не удалось определить. Раскройтесь, пожалуйста, — она повернулась к Городецкому. — Умница! – Светлый даже пожал девушке руку, затем обратился ко всем остальным. — Я проверю слепки по нашей базе. Лайк мысленно поставил плюс догадливому Светлому. Интересно, почему никто раньше не догадался спросить по слепок ауры? И Лида молодец, совсем скоро Завулон получит отличного оперативника. — Можешь вспомнить что-нибудь еще? – Антон продолжал допрос, хотя это, скорее, следовало бы назвать разговором, — Может быть они о чем-то разговаривали? — Да, разговаривали, — было заметно, что девушка усиленно пытается вспомнить какие-то подробности. Городецкий подошел к ней ближе, изучающее посмотрел и тоже задумался. — Если Дневной Дозор и Инквизиция не против, я бы считал сам, так будет надежнее. Завулон махнул рукой, Хена снова перестал подавать признаки жизни. Светлый немного подождал, видимо, надеясь хоть на какую-то реакцию, но ее так и не последовало. — Ладно. Клянусь Светом, — Городецкий протянул вперед руку и на ладони возник белый светящийся лепесток, — Что не возьму из памяти этой сотрудницы Дневного Дозора ничего, кроме воспоминаний об интересующем нас инциденте. — Инквизиция не против, — тихо ответил Хена и вопросительно посмотрел на Завулона. Тот лишь молча кивнул. — Может кто-нибудь уступит девушке кресло? Или если она упадет в обморок, мне ее ловить? – нет, Лайк определенно недооценивал Светлого. Работать он умел, Гесеру повезло. И держится хорошо в обществе Великих. Надо будет подробно расспросить Завулона, что это за Светлое чудо. Кресло, естественно, пришлось уступать Лайку, действительно, не Старшего же на пол пересаживать, а Завулон и так на столе сидит. Лида практически утонула в кожаном глубоком кресле, а Лайк невольно залюбовался – такая хрупкая девушка, черная челка чуть прилипла ко лбу, в меру загорелая и румяная, красота, в общем. И не какая-то искусственная, созданная мастерами салонов красоты и пластическими хирургами, а придуманная и воплощенная в жизнь самой природой. Светлый присел на подлокотник, что-то шепнул девушке на ухо и положил руку на ее лоб. Через пару минут Городецкий поднялся, его пошатывало, оборотень уже мирно спала в кресле. — Что, Тьмы нахлебался по уши? – Завулон одарил Светлого иронично-заботливым взглядом. — Невкусно? — Переварю, не волнуйся. Девушку не будите, ей отдохнуть нужно, — Городецкий подошел к мини-бару в углу кабинета, извлек оттуда какую-то бутылку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась шотландским виски, — Ты не против? – скорее ради проформы спросил он у Завулона и уселся на стол рядом с ним. Поразительно много ему прощает Всетемнейший. Любой другой Светлый с такими повадками уже давно нарвался бы, а этому хоть бы что. — Поделишься соображениями? – Завулон отобрал у Городецкого бутылку, повертел в руках и отдал обратно. — Поделюсь. Она почти ничего важного не помнит. Там на первом слое какие-то «шестерки» стояли. Все сегодня просто сговорились! «Шухер», «шестерки», или в Москве нынче мода такая на тюремный жаргон? — Вряд ли они были в курсе всего спектра деятельности, но обсуждали при этом какую-то предстоящую операцию, судя по всему, самую масштабную из всех уже проведенных. Вроде бы кто-то что-то придумал… — Городецкий сделал небольшой глоток виски, — Как я понял, откопали какой-то древний ритуал… На последних словах оживился Хена, но ничего так и не сказал. Неизвестны нам ни пути, ни возможности Инквизиции, но если эти ребята нашли, или что еще хуже для них, сами придумали какой-то ритуал, то им не поздоровится, прежде чем осудить и развоплотить, Инквизиция из них все соки выжмет. — Очень информативно, Городецкий, — Завулон тяжело вздохнул и отобрал у Светлого бутылку, — Хватит пить, козленочком станешь. — А я-то думал, что у тебя вискарь качественный, — добродушно ответил Городецкий. — Предлагаю разойтись, — Хена довольно быстро поднялся на ноги, — Как только мы решим собрать совещание, Вас уведомят. Инквизитор абсолютно бесшумно пересек кабинет и исчез за массивной дверью. — Девчонку отвези, — Завулон кивнул Юрию, тот без лишних слов подхватил спящую на руки. — И меня заодно, — видимо, Лайк излишне радостно дал о себе знать, так как Завулон прыснул в кулак, Светлый просто улыбнулся. Девушка проснулась через полчаса пути. Оказалось, что живет она аж в московской области, и ехать туда нужно было часа три-четыре, тем более Лайк тоже не дурак был в «дорожной магии», но Юрий, кажется, и без лишних слов все понял, так что даже не пытался разгонять создаваемые Лайком пробки. Лида открыла глаза, посмотрела по сторонам, задержала пытливый взгляд на главе Дневного Дозора Киева, сонно улыбнулась и потянулась. — Привет. Выспалась? Лида кивнула, мельком посмотрела в окно, видимо, узнав дорогу к дому, окончательно успокоилась. — Выспалась. А ты кто? Шеф гостей не представлял. — Меня зовут Лайк, — он протянул девушке руку и та, не сомневаясь, пожала ее. Что ж, хорошее начало знакомства, позитивное. – Я приехал из Киева, помогать. — Извините, что я с Вами так фамильярно, — она потупила глазки и покраснела, — Я ж не знала, что это Вы, извините. Лайк удержался от того, чтобы не рассмеяться уж совсем откровенно. — Успокойся, я – это, конечно, я, но не более того, — фраза вышла абсолютно бессмысленной, но Лида вроде бы более или менее расслабилась, — Хочешь что-то спросить? — А Вы как догадались? Насторожилась. Точно, дикая кошка. Лайк даже зажмурился от удовольствия. Перспектива открывалась просто невероятная. Когда-то давным-давно у них с Завулоном уже был уговор на тему женского пола, так что Всетемнейший Москвы не раз развлекался с украинскими ведьмочками, а Лайк, следовательно, с московскими. Оборотня-то Артур точно не пожалеет, он вообще к ним слишком предвзято относится. — По глазам твоим и догадался, — улыбнулся Лайк, — Спрашивай. — Я все правильно сделала? Ох, Завулон, пень ты старый, как же тебе повезло! Чтоб все твои сотрудники так думали о работе, как эта девчонка! — Абсолютно все. Ты молодец. Лида покраснела и отвернулась. — Вот, там мой дом. Хотите я Вас чаем угощу? Если бы не низкая крыша автомобиля, Лайк бы подпрыгнул от радости. — Не откажусь. С вареньем. — С яблочным и с черносмородиновым, — Лида довольно улыбнулась. Юрий припарковал машину, любезно отказался от чая и, высадив Лайка и девушку, тут же уехал обратно в Москву. Мама Лиды оказалась классической деревенской женщиной – румяная, полная, с перекинутым через плечо полотенцем. Интересно, кто же отец у этой девочки, внешностью-то она точно не в мать пошла. — Привет, мам! Это… — девушка замялась, а Лайк тут же вспомнил, что нормального его имени девушка и не знает. — Александр Шереметьев, коллега Вашей дочери, — Лайк старомодно поклонился и даже поцеловал женщине руку, отчего та еще сильнее разрумянилась. — Очень приятно, проходите. Я – Антонина Федоровна, Лидочкина мама, да Вы и так поняли уже, — женщина тараторила без умолку, пока Лайк и Лида мыли руки и усаживались за стол. Вскоре перед ними появился кувшин с парным молоком, хлеб, масло, три банки варенья и домашние пироги. От супа и картошки Лайк очень вежливо отказался. И так он через полтора часа уже чувствовал себя надутым шариком. Затем Антонина Федоровна, видимо решив добить нежданного гостя, ненавязчиво пригласила его осмотреть их «скромное хозяйство». Лайка никогда сильно не тянуло к природе и домашней скотине, но он усердно изображал повышенный интерес к премудростям разведения коз, кормления коров разыми сортами травы, изучения разных видов куриц и кроликов, в результате к концу экскурсии он весь пропах традиционными деревенскими запахами. На подходе к дому их с Антониной Федоровной встретила Лида в майке, шортах и с полотенцем на голове. — В бане сейчас самое то, — все так же широко улыбаясь, возвестила Антонина Федоровна, и, снабдив Лайка парой полотенец и хорошим березовым веником, отправила париться. В результате, когда Лайк вышел из бани, оказалось, что Антонина Федоровна уже легла спать. Встретила его Лида с двумя запотевшими бутылками пива и очередным пирогом на большой тарелке. Они устроились на скамье за домом. — Мама получает огромное удовольствие от вот такой вот жизни хотя, Вы не поверите, она доктор юридических наук. Лайк присвистнул, но ничего не сказал. — А я редко сюда езжу, неудобно очень добираться. Так что снимаю комнату в Москве, не особо приятный райончик, но мне не страшно, Вы же сами понимаете, — она виновато улыбнулась. Ну да, этой хрупкой девушке нужно каких-то несколько секунд, чтобы превратиться в сильную пантеру, способную в одиночку справиться с парой-тройкой десятков хулиганов. — А еще мама сказала, что я должна за Вас замуж выйти. Вы ей очень понравились, — Лида рассмеялась. — Ну и что ты решила? Выйдешь? — Знаю я Вас, — Лида махнула рукой, подняла с земли пустую бутылку и ушла в дом. — Передай соль. — А пожалуйста где? Всетемнейший искусно выругался. — Городецкий, будь человеком, а? Что ты злишься? Ну, пошутил неудачно, и дальше что? — Ничего, — Светлый пожал плечами, — Ешь теперь без соли. И, кстати, ответь на звонок, а то мобильник твой скоро взорвется. Телефон подвис возле самого уха Завулона, Темный хотел было напомнить Городецкому как он «любит» левитирующие предметы, но передумал, и так картошку теперь без соли придется есть. — Слушаю, Лайк. — Ты старый кобель, Артур. Завулон презрительно посмотрел на мобильник, так не вовремя включивший громкую связь. Антон перестал есть и весь обратился в слух. — Ей же восемнадцать всего полгода назад исполнилось! Что тебе ведьмочек по всей белокаменной мало?! Городецкий тихо, но очень искренне аплодировал. — Ты закончил? – не дожидаясь ответа украинского коллеги, Завулон продолжил – Тогда вместо того, чтобы нести чушь, иди и устраивай свое малолетнее счастье. Я с нежитью не сплю. Я вообще ни с кем не сплю! И картошку ем, между прочим, без соли! Отправив телефон изящным пассом куда-то вглубь квартиры, Завулон отошел к окну и закурил. — Я тебе картошку посолил, иди есть. Завулон улыбнулся, но ни сделал ни шага, так и продолжал стоять у раскрытого окна. — Артур… — Нет, ну раз ты аж сам посолил… — Ешь, пожалуйста. — Все ради тебя, Антош. Тьфу ты, черт! Для пущей уверенности Лайк даже тряхнул головой. Видимо, в бане кроме тела еще и мозги распарил. Иначе этот звонок Завулону никак не объяснишь. Лида вернулась с еще одной бутылкой пива для Лайка и чашкой кофе для себя, села рядом. — А может и выйду, кто знает? – она подмигнула и улыбнулась, — Вы мне нравитесь. Только борщ я варить не умею, и сало делать не буду, мне свиней жалко. Лайк последним явился в уже знакомый ему кабинет в офисе Дневного Дозора Москвы, и, естественно, привлек к себе всеобщее внимание. Завулон, Хена и Светлый Городецкий уставились на украинского Темного ни капельки не смущаясь. Когда Лайк уже готов был под землю провалиться от этих взглядов, Старший заговорил, правда, вовсе не по делу: — Я тоже в деревню хочу. Молоко парное, коровы, козы… Что стал бы делать с козами и коровами оборотень-смилодон Лайк и так мог представить без особых усилий. Да и то, что Старший догадался о его времяпрепровождении тоже было вполне логично – от такого нюха никакая баня не спасет. — Скоро наш дорогой друг купит себе лапти, топор и коромысло, — захихикал Завулон. — Картошка-то вкусная была? – тут Лайк уже не смог смолчать. В конце концов, зачем он тут вообще находится? Не в роли бесплатного шута же, в самом деле! При упоминании о картошке Антон Городецкий тут же отвел взгляд, открыл ноутбук, лежащий у него на коленях, и принялся делать вид, что занят важной работой. Лайк остался доволен своим ответом и последовавшей за ним реакцией. — Что у нас случилось? — У нас? – Завулон удивленно посмотрел на Темного, — У нас банду ночью поймали, — Всетемнейший говорил абсолютно будничным тоном. — Да Вы что! – Лайк картинно всплеснул руками, — Поздравляю. — Вот тебе документ, — Завулон протянул ему папку с бумагами, — А то не люблю, когда уважаемые люди сами просят. Лайк бегло просмотрел бумаги и еле справился с довольной улыбкой, готовой уже вовсю завладеть его выражением лица. — У тебя один день на сборы, — кивнул Завулон. — Выгоняешь? – Лайк усмехнулся. — Нет. Боюсь передумать. Не каждый день, знаешь ли, ценные опертивные кадры раздариваю направо и налево. От такой формулировки Светлый Городецкий поморщился, а Лайк просто сделал вид, что не заметил. В конце концов, просить Завулона на самом деле не пришлось, он сам оформил перевод Лиды в Дневной Дозор города Киева. Правда, где-то внизу, очень маленьким шрифтом было записано, что это украинцы несут всю ответственность за деятельность недавно пойманной банды, но Лайк плюнул на прочие формальности. Банды нет, Лида летит с ним в Киев. Ребята на Родине с ума сойдут, когда узнают, что Тавискарон решил остепениться. С другой стороны… Кому какое вообще дело? Лайк радостно пожал руку Завулону, попрощался с Городецким и Хеной, еле удержавшись от того, чтобы пообещать прислать Старшему самую упитанную корову, и легким шагом покинул кабинет. — Видишь, бывают же среди Темных нормальные люди, — Городецкий отложил ноутбук, на котором тестировал новую аналитическую программу и укоризненно посмотрел на Завулона. — Ни слова тебе не скажу, а то опять меня без ужина оставишь, — Всетемнейший состроил обиженную мину. — Оставишь тебя, как же, — буркнул Городецкий, встал и отправился на кухню, доставать из духовки уже готовые пирожки с клубникой.