Шесть цветов наказания

Жаркое солнце освещало улицы своими лучами, делая штат более сухим и горячим. Ещё один летний денёк полностью отбивал охоту выходить на улицу, поэтому множество жителей Миннесоты оставалось дома, попивая холодные напитки и охлаждая кожу под кондиционерами. Вообще, такая жара присуща всему штату, но в Спрингфилде солнце всегда светило более нещадно, лето проходило более сухо, а на небе все реже и реже собирались дождевые облака – два раза за три месяца от силы. Больше всего не везло людям, которые работали в этом проклятом месте днём. Работа могла быть в разных местах: в офисе и на дому, в каком-то кафе или вагончике с мороженным. Более сложным местом была улица, где не спасали даже головные уборы, ведь термометр только в тени показывал тридцать градусов. Поэтому больше всего не везло хранителям порядка штата. Единственное место, где они могли укрыться – их тесные и душные автомобили, где было в сто раз жарче обычного. Некоторые полицейские, что занимали более высокие должности, оставались в офисах и заполняли бумаги, а шерифы, следящие за порядком местности, были вынуждены ездить с места на место, сдавать отчёты и выполнять разную грязную работу. Одна из таких работ ждала шерифа Айеро. Мужчина остановил своё служебное авто на обочине практически безлюдной дороги, открывая свою и соседнюю дверь, чтобы запустить в салон больше прохладного воздуха и избавиться от той жары, при которой не помогали даже приоткрытые стёкла. Его широкая шляпа защищала глаза от солнца, но Фрэнк всё равно морщился, поднимая взгляд в небо. Даже форма, что была специально укорочена до минимума – чёрные бриджи, белая рубашка с коротким рукавом, на котором была нашивка - символика правоохранительных органов штата и тёмный жилет с такой же нашивкой на груди, не позволяли телу свободно дышать. Шериф устало потёр переносицу перед тем, как нацепить солнцезащитные очки, лежащие в бардачке уже месяц, и снять головной убор, опираясь спиной о капот автомобиля и размахивая шляпой, как веером. Сегодня ему пришлось ездить очень много, выполняя разные задания, разнимая драки и задерживая преступников, а ещё его напарник, с которым Фрэнк обычно выполняет всю работу, заболел, и теперь мужчина должен сам подвергать себя опасности и обезвреживать правонарушителей, переговариваясь с начальством по рации. На мелких миссиях шериф Айеро не встречался со своими коллегами – они по отдельности выполняли разные указания, если с этим сможет справиться один или два человека, но на массовых заданиях обычно бывает три - четыре служебных авто, если ситуация не имеет масштабного смысла – тогда вызывают целое спецподразделение. И сегодня, видимо, Фрэнку суждено увидеть кого-то в такой же форме, как и он сам, ведь рация в его кармане сначала издала шипящий звук, а голос, что еле-еле пробирался сквозь помехи связи, тихо заполнял округу, но мужчина уже привык к такой тональности, поэтому ему не составило труда разобрать всю речь. Всем свободным патрульным Спрингфилда немедленно проследовать к центральной площади в целях обезвреживания большого скопления граждан. Прошу свободных патрульных отозваться и срочно прибыть на заданное место. – Триста двадцать четвёртый свободен, – громко говорит в динамик Фрэнк, удерживая кнопку на панели прибора. Поместив рацию обратно в футляр, шериф захлопывает двери авто за собой и заводит мотор, выруливая на проезжую часть. Фрэнк напевал себе что-то под нос, мысленно проклиная жаркий день и чёрный элемент одежды на теле, что так притягивает солнце. Даже шляпа, которую ему запрещается снимать, спокойно лежит на соседнем сидении и ждёт, когда ею воспользуются, ведь волосы хранителя порядка были изрядно мокрыми и липкими и вся пыль, что поднималась за колёсами его транспорта, залетала в открытые окна и оседала то в салоне, то на самых мокрых волосах, одежде и открытых участках кожи. Дорога выдалась не такой уж и близкой – пятнадцать минут езды под оглушающую музыку из радиоприёмника. Как только Фрэнк добрался до нужного места, он прикрутил музыку, сидя в машине и осматриваясь сквозь лобовое стекло. Его виду предстал некий сбор парней в обтягивающих вещах. У каждого из них где-то были шести цветные знаки: будь то элемент одежды или же рисунок на коже. Юноши изрядно шумели, а маленькие дети и их родители, вышедшие неудачно на прогулку, презрительно и немного напугано осматривали это сборище. Фрэнк усмехнулся, видя все это: жаркие поцелуи, касания друг друга через лёгкую одежду и откровенная шумиха. Потные мужские тела в обтягивающих вещах не вызывали у него презрения так же, как в остальных. Они наоборот возбуждали мужчину, но работа есть работа, поэтому ему нужно разогнать всех этих людей, ярко выражающих свои однополые чувства. Как только шериф покинул авто, к площади подъехало ещё несколько таких же. Вот только другие полицейские были более агрессивно настроены против парней, чем Фрэнк. Они сразу же выполняли свою работу, вступая в драку с отдельными представителями и заламывая руки самым шумным. Нескольких парней уже сажали в подъезжающие машины, некоторым удавалось убегать – шумиха растворялась, словно ещё пять минут назад тут ничего и не было. Только через некоторое время хранитель порядка понял, что так никого и не задержал в этой толпе снующих в панике голубков. Фрэнк пробирался сквозь своих коллег, расправляющихся с бунтарями. Некоторые парни ловко сбегали, но один, которого шериф бесцеремонно прижал к стенке, заводя руки за спину, всё-таки не испытал удачу в этот раз. Парень извивался под статным телом, пытаясь вырвать свои руки из сильной хватки шерифа. Но не смотря на эту ситуацию, где юноша с красными волосами так сильно хотел выбраться и дёргался в разные стороны, Фрэнк рвано выдыхал каждый раз, когда молодая подтянутая задница так тесно тёрлась о пах мужчины. Контакт между телами был невыносимо жарким, учитывая погоду. Красноволосый парень, смирившись с такой участью, лишь разочарованно простонал, когда на его запястьях за спиной защёлкнулись металлические наручники, сильно натирая нежную кожу. – Не дёргайся, детка, – грубо рычит Айеро на ухо пареньку, сильнее вжимая того в стену, – иначе будет хуже. Твоя нежная задница ведь не вытерпит плохого отношения, верно? Красноволосый лишь усмехнулся, когда шериф так же неаккуратно пихает его по направлению к своей машине. Айеро ловко открывает заднюю дверцу одной рукой, а другой надавливает на спину юноше, заставляя того пригнуться и разместиться на сидении, неудобно упираясь руками в спинку автомобильного кресла. Красноволосый мог бы сейчас нервничать в присутствии грубого шерифа, но время, которое он проведёт в камере, и сильные властные руки, сжимающие его запястья, никак не хотели покидать мысли. *** – Итак, Джерард, – Фрэнк ведёт своего заключённого по тесному прохладному коридору, вертя на пальце металлическую связку ключей, – зачем же вы устроили такой бунт в центре города? В голосе шерифа чувствовалась насмешка, но красноволосый пропускал её мимо ушей, послушно следуя по указанному пути и стараясь не дёргать сильно руками, чтобы не натереть запястья о наручники ещё сильнее. Юноша не понимал, почему хранитель порядка не может освободить его от этих оков, ведь в отделении они находились практически одни, не считая некоторых заключённых на первом этаже, что уже, может, десятые сутки ждали своей свободы, судя по их внешнему виду. Мини отделения представляли собой небольшие помещения с камерами для правонарушителей, которых поймали именно те шерифы, для которых и размещены эти помещения. Фрэнк, как полицейский, занимающий одну из высоких должностей, сам распоряжается отделением, но некоторые его помощники тоже могут пользоваться именно этим помещением. Здесь даже нет большого офиса, в котором обычно сидят полицейские. Просто камеры, сдающиеся под наблюдение охранникам, дежурившим на первом этаже и проверяющим два раза в четыре часа второй, если не решат схитрить без начальства. Джерард сначала обрадовался, когда увидел свою камеру – пустую и более менее чистую, но позже, когда до него дошло, что так понравившийся ему шериф уйдёт, и только охранники редко будут навещать парня всего на несколько минут, юноша замедлял свой шаг. И мужчина это замечал, злясь и поторапливая заключённого. – А что вы имеете против гей-парада? – Красноволосый говорил дерзко, с каким-то вызовом в голосе, чтобы привлечь внимание Айеро, но тот лишь усмехался и молчал, открывая замок решетчатой двери одним из ключей. Джерард хмурился, пытаясь лёгкими взмахами головы убрать чёлку с глаз, ведь его руки за спиной, а надоедливые волосы мешали нормально видеть и выводили из себя. Шериф облизывал пересохшие губы, наблюдая за парнем: тонкая женская фигура, стройные ножки, подтянутые ягодицы, молочная кожа. Ярко выраженные черты лица так же не лишены внимания, ведь выразительные глаза болотного цвета и тонкие алые губы всегда привлекали внимание как и девушек, так и парней. Фрэнк приглашающе отступил от прохода, давая красноволосому возможность пройти внутрь камеры. Как только шериф собирался уйти, Джерард недовольно зашипел, чувствуя, как сильно болят его запястья. – Разве вы не собираетесь меня освободить, шериф Айеро? – Томно, специально обворожительно и сексуально шептал красноволосый. – Мои руки так болят, будто я целый день упирался ими в стену, пока меня жёстко трахали. Теперь уже в его голосе чувствовались нотки насмешки, ведь Джерарду всегда нравилось издеваться таким образом над гомофобами и хранителями порядка, доводя их до белого каления. Но Фрэнк лишь сильнее прикусил губу, почти до крови, подходя к настырному юноше сзади. Дрожащими пальцами он выудил из кармана ключ, но когда Джерард вплотную приблизился к нему, возобновляя лёгкое трение о промежность мужчины, Фрэнк чуть ли не выронил предмет. Чувствуя достаточно ощутимое возбуждение шерифа, красноволосый немного удивился и засчитал про себя рекордное время, при котором полицейские терпели издевательские ласки. Обычно остальные отстранялись сразу же, оставляя Джерарда в наручниках на несколько суток, но на этот раз все было несколько иначе, когда с губ шерифа слетел еле уловимый стон. – Почему же вы медлите? – Продолжая свои ласки и теша самолюбие, Джерард пальцами дотронулся до рубашки Фрэнка, расстёгивая пуговицы. – Я весь сгораю от нетерпения. Пара лёгких движений – и наручники больше не сковывают тонкие запястья. Шериф до последнего игнорировал прикосновения к своему телу перед тем, как поправить одежду и, прочистив горло, вернуть себе самообладание и суровый тон. Помещение было достаточно осветлено, чтобы увидеть хитрую улыбку на алых губах Джерарда. Юноша потирал свои запястья, больше не надеясь на то, что Фрэнк задержится тут хоть на секунду, но он явно удивился, видя его все ещё здесь и не слыша яростных ругательств в свою сторону. – Твоё наказание – пять суток, пока я не решу, что с тобой делать дальше, – холодно сказал шериф через плечо, ведь он уже собирался покинуть отделение, – приятно повеселиться, крошка. – Но, шериф! Здесь так холодно и влажно, – все так же продолжает Джерард, растягивая слова, – моя кожа не вытерпит повышенной влаги целых пять суток. Возможно ли каким-нибудь другим способом покрыть своё хулиганство? Фрэнк задумался, поворачиваясь лицом к парню и осматривая его с ног до головы оценивающим взглядом. Джерард тихо охнул, когда сильные татуированные руки притянули его худое тело ближе к себе, властно поглаживая бедра. Красноволосый явно не ожидал такой реакции от хранителя правопорядка, но когда губы Фрэнка оставили дорожку из поцелуев за его ухом, он не смог сдержать стон и не прикрыть глаза от наслаждения. – Тогда у меня есть для тебя особенное наказание, малыш. Отсосёшь мне и катись к ебеням, – шепчет шериф, задевая мочку уха горячим дыханием. – Давай же, поработай ротиком в нужном направлении. Чувствуя, как его собственный член начинает твердеть, Джерард медленно опускается на колени, даже не рассматривая предложение в полной мере перед тем, как пальчиками ловко расстегнуть пуговицу и молнию на бриджах Фрэнка и, приспустив их до колен вместе с бельём, обхватить его орган рукой, медленно, будто дразня, поглаживая. Шериф, запрокинул голову и рвано выдохнул, наслаждаясь умелыми ласками задержанного. Джерард двигал рукой медленно и уверенно, наращивая темп, когда Айеро начал поддаваться бёдрами. Большим пальцем красноволосый размазывал выделяющуюся смазку, немного увлажняя свою ладонь для плавных движений. Когда Фрэнк запустил свои пальцы в ядерные волосы партнёра, побуждая к дальнейшим действиям, Джерард сначала прошёлся влажным язычком по всей длине эрекции, вызывая приглушённый стон из груди шерифа, а за тем, проводя последний раз рукой, обхватил губами возбуждённую плоть, не спеша сразу двигаться. Теснота и жар ротовой полости сводили Фрэнка с ума, и он еле поборол желание двигаться грубее, но мужчина не хотел лишать юношу инициативы, давая ему время привыкнуть к длине и заглатывать полностью. Красноволосый посасывал головку, обводя язычком чувствительную покрасневшую кожу. Он смотрел на мужчину, который был так возбуждён и красив, стараясь доставить ему больше удовольствия. Джерард чувствовал на своём языке солёные капельки смазки, которые смешивались с его слюной и стекали по подбородку, и когда Фрэнк зацепился взглядом за парня, старательно облизывающего его член, он не удержался и, резко дёргая его за волосы, насадил на орган сильнее. Он привык к глубокому минету, заглатывая больше и проводя скользким языком по длине, стараясь не задеть зубами кожу. Для Джерарда не составляло труда двигаться вверх вниз, подстраиваясь под бешеный ритм его шерифа. Фрэнк же готов был кончить лишь от вида, как его эрекция то исчезает, то появляется во рту парня; как его милые розовые губки плотно обхватывают член, поблескивая от слюны. Делая ещё несколько грубых толчков, Фрэнк резко приподнимает Джерарда за волосы и, не давая времени тому опомниться, впивается в его губы, чувствуя собственный привкус и возбуждаясь от этого ещё больше. Не теряя времени, шериф до конца стащил с себя нижнюю одежду, чуть ли не рывком снял футболку с красноволосого, припадая губами к бледной коже и засасывая её на ключицах. Джерард тоже дрожащими от волнения и возбуждения пальцами лишает Айеро жилета и рубашки, оставляя того полностью обнажённого перед ним. – Ох, детка, ты так красив, – рычит Фрэнк, спускаясь поцелуями с шеи к плечу, вырывая новые стоны из груди Джерарда, – я хочу выебать тебя, как последнюю шлюху. Эта фраза полностью сносит крышу красноволосому. Он совсем не против, чтобы его поимели, куда угодно, поэтому, стаскивая свои штаны вместе с бельём, он припадает к губам мужчины, увлекая того в долгий страстный поцелуй. Его пальчики блуждают по подкачанной загорелой груди, обводя контуры размашистых татуировок. Фрэнк толкает задержанного к стене, не разрывая поцелуй. Как только Джерард упирается спиной в холодную поверхность, шериф свободно хватает парня под бёдра, давая возможность тому обхватить ногами талию Айеро. Крепкие руки позволяют юноше свободно удерживать позицию, и даже после того, как Фрэнк освободил одну, сильнее прижимая его к стене, Джерард все ещё держался уверенно, но шерифу было неудобно, поэтому он, целуя красноволосого, ловко переместил того к решетчатой двери, не разрывая позы. Двумя руками парень хватается за прутья решётки, удерживая себя более надёжно. Он разочарованно простонал только тогда, когда Фрэнк разорвал жаркий поцелуй, а потянуться за новым ему не удалось. Спиной Джерард плотно прилегал к прутьям, поэтому они оставляли большой покрасневший решетчатый узор, стоило задержанному чуть потереться о них. Но даже это не имело значения, когда шериф поднёс два пальца к его губам, легонько водя ими и просясь внутрь. – Сделай их влажными, куколка, – прошептал он, беззвучно охая, когда Джерард податливо открывает ротик и принимает пальцы, засасывая их и обильно смачивая слюной. Красноволосый ещё больше возбуждался и выполнял дело более пошло и старательно, когда чувствовал член Фрэнка, потирающийся о его ягодицы. Парень слегка прикусывал пальцы, обводя их языком и принимая, когда шериф двигал ими, добавляя третий. Руки Айеро были полностью свободны, ведь Джерард хорошо удерживался сам, поэтому второй рукой он накрыл член красноволосого, поглаживая и размазывая смазку по всей длине. Такой жест со стороны шерифа не остался незамеченным – юноша громко промычал, прикрывая глаза и начиная работать ротиком более интенсивно. Фрэнк зачарованно смотрит, отстраняя руку от ротовой полости, как тонкая ниточка слюны тянется из влажных приоткрытых губ к его пальцам. Джерард сдавленно мычит, чувствуя, что Айеро больше не поглаживает его член, но вместо этого шериф награждает красноволосого поцелуем перед тем, как приставить смазанную фалангу к анусу юноши, заставляя того прогнуться в спине от круговых движений. – Может быть больно, – все так же вращая и не проникая внутрь пальцами, предупреждает Фрэнк, но, видя скептический взгляд парня, усмехается, – хотя кому я это говорю. Толкаясь в Джерарда, Фрэнк прикрывает глаза, чувствуя жар молодого тела и то, как быстро эластичные стенки охватили фалангу. Джерард простонал, не чувствуя боли и сильнее насаживаясь – он был уже достаточно растянут для одного пальца, поэтому, не думая, шериф добавляет второй, двигая ими более жёстко. Худое бледное тело сводит его с ума, и Фрэнк не может не смотреть, как Джерард тяжело дышит и поддаётся бёдрами к мужчине; на его лбу выступают капельки пота, стекая по вискам и теряясь в уже мокрых волосах, которые приобрели более насыщенный красный цвет из-за влаги. Айеро тоже был весь потный, такая теснота кружила голову, но шериф продолжал умело растягивать Джерарда, добавляя третий палец. Красноволосый извивался от чувства заполненности, но как только мужчина задел бугорок простаты, специально массируя её, Джерард застонал так громко,что, наверное, услышали все: и охранники, и арестованные. Фрэнк лишь усмехнулся, видя, что юноша чуть ли не хнычет от наслаждения, прося большего. – Шериф... Ах... Шериф, я хочу чувствовать ваш член в себе, – словно в бреду шепчет парень, ещё сильнее выгибаясь и прикрывая глаза, – я хочу, чтобы вы меня трахнули так сильно... О Боже! Этого Фрэнку хватает, чтобы резко вытащить свои пальцы и, приставив головку возбуждённого члена к розовой растянутой дырочке, проникнуть сразу на половину, на мгновение замирая и наблюдая за реакцией Джерарда. Юноша вскрикивает, пытаясь отстраниться, но вскоре привыкает и заполняет громкими стонами всё отделение. Его грудь часто вздымается, сердце бешено колотит, кровь в венах буквально закипает, а в висках стучит так сильно, что кроме этих ощущений и приятного тепла в паху, он не чувствует ничего. Шериф начинает двигаться медленно, яростно вцепившись в бедро Джерарда и пытаясь не сорваться. Парень все ещё привыкает к такой длине, но уже аккуратно поддаётся навстречу, сильнее сцепляя ноги на талии полицейского. Руки красноволосого неимоверно болят, из-за слабости он еле держится за прутья, а ещё ладони и пальцы настолько мокрые, что могут соскочить, но он уже не думает ни о чем, кроме как своей эрекции и эрекции Фрэнка внутри него. Стоны наполняют комнату, когда Айеро начинает двигаться все быстрее и быстрее. Джерард может чувствовать, насколько сильно его трахает мужчина, ведь его голова постоянно ударяется о решётку с каждым новым толчком. Фрэнку нравится дразнить парня и смотреть, как он извивается, когда он полностью выходит и входит во всю длину; когда он вдалбливается в обессиленное тело, задавая сумасшедший ритм и резко замирает, двигаясь медленно, но глубоко. С очередным толчком сердце Джерарда будто останавливается, а ощущения внизу живота настолько сильны и сладостны, что он сам запрокидывает голову и очередной раз сильно ударяется о чёртову решётку. Из его губ срывается протяжный стон, переходящий на крик, а одна рука, отрываясь от прутья, совершенно неосознанно впивается в плечо шерифа, с силой сжимая его и царапая до крови. Когда Фрэнк продолжает движение под тем же углом, в глазах Джерарда темнеет, а в уголках дрожащих ресниц собираются слезы. – Боже! Там...Да, шериф, да... Сильнее, прошу, – снова лепечет юноша, прижимаясь к Айеро и насаживаясь на его член так сильно, как он может. Фрэнк, полностью войдя в Джерарда под этим углом, подхватывает его под бедра и, отцепляя руку парня от решётки, остаётся в стоящем положении без опоры. Пусть ему немного тяжело, учитывая то, как сильно он уже вымотан, но влажные губы красноволосого накрывают его, а тонкие руки обвиваются вокруг шеи, обнимая и прижимая ещё ближе, и Фрэнк отвечает на страстные поцелуи, раздвигая ягодицы Джерарда и помогая ему насаживаться на член. Через несколько толчков он ставит парня на пол, поворачивая его лицом к стене и заставляя сильно прогнуться в спине, упираясь руками о поверхность. Красноволосый чуть ли не падает, чувствуя в ногах сильную слабость, но Фрэнк опять входит в него сразу на всю длину, заставляя вскрикивать от наслаждения, и придерживает того за бедра и живот. Когда рука шерифа помещается на его член, надрачивая его, Джерард готов плакать от того, как сильно ему это нравится и как же он хочет кончить. И ощущение, когда Фрэнк делает ещё несколько резких рваных толчков и изливается внутри него, все ещё двигаясь по инерции, доводит его до исступления, поэтому он уже тянется, чтобы прикоснуться к себе, но Айеро грубо перехватывает его руку. Как только мужчина вынимает член из его ануса, сперма маленькой струёй стекает по ягодицам, и Фрэнк не удерживается, чтобы не упасть на колени и, разместив руки на лодыжках Джерарда, не пройтись мокрым языком по его дырочке. Он старательно вылизывает кольцо мышц, заставляя красноволосого стонать, но уже так хрипло и измотано, будто из него выбили все силы. Когда шериф надавливает языком на отверстие, легко проникая внутрь, Джерард запрокидывает голову и с гортанным стоном обильно кончает, пачкая стену семенем. Это стало последней каплей, поэтому парень просто не смог терпеть больше. Красноволосый обессилено падает на пол, тяжело дыша и прикрывая глаза. Из-под приоткрытых ресниц он видит, как шериф надевает обратно свою немного мятую форму, застёгивая пуговицы на рубашке. – Ты должен будешь привести в порядок стену, малыш, – более суровым тоном проговаривает Фрэнк, все ещё восстанавливаясь после бурного оргазма. Джерард измученно кивает, но шериф подходит к нему и, садясь на корточки, берет за подбородок, нежно целуя губы парня. – Я хочу, чтобы ты слизал это, – шепчет он после поцелуя, и красноволосому ничего не остаётся, как наплевать на свои нравы и чистоту комнаты и припасть языком к поверхности, слизывая собственную сперму. – Хороший мальчик, – с насмешкой проговаривает Фрэнк, когда Джерард проглатывает все, облизывая губы. Айеро последний раз смазано целует парня, перед тем, как, удовлетворенно усмехаясь, направиться к двери, все так же вертя на пальце ключи от замка. Джерард лишь нахмурился, прочищая горло, чтобы его голос не выглядел хриплым и разбитым. – И когда же я выйду теперь? Вы же обещали мне, шериф... – Теперь, детка, я оставлю тебя ещё на несколько суток. Уж больно ты хорош. Парень лишь устало выдохнул, прикрывая глаза и слушая, как стальной замок на решётке щёлкает несколько раз. Учитывая все нюансы наказания, он даже рад, что задержится с полицейским намного дольше.