Зависть

Тёплая вода ленивой струёй течет из крана и касается чужих рук. Пальцы извиваются под краном, давая воде возможность самой промыть окровавленные костяшки. Стив Роджерс внимательно смотрит, как его крупные натренированные ладони очищаются от следов жаркой битвы. Кристально-чистая вода причудливо сменяет свой цвет на розовый и обратно. Капитан Америка шумно вздыхает. Он ведь не хотел. Не хотел причинять боль другу. Он же не жестокий. Но Тони сам виноват. Он нарвался. Затронул самое дорогое, что есть у Роджерса. Наташу. А Капитан терпел. Терпел до последнего. Изо всех сил старался сдержаться. На оскорбления оскорблениями не отвечают, а силой уж тем более. Но стоило Старку слово о Наташе замолвить плохое, хоть одно. И этого было достаточно. Достаточно, чтобы внутри Роджерса разгорелся огонь, подпитываемый яростью и гневом. Стив упирается ладонями в края раковины и закрывает небесно-голубые глаза, пытаясь вспомнить, что было всего каких-то полчаса назад. Что побудило его так поступить? Что вызвало в нём необъяснимый шквал эмоций, что им двигало? И Стив вспоминает. Вспоминает, как они с ребятами встретились в лаборатории Старка. Вспоминает, для чего. – Все труды насмарку. Альтрон ушёл через интернет, и поминай, как звали, – разглагольствовал Брюс Беннер, пока все молча вспоминали недавнее происшествие. На Мстителей напал Альтрон. Нежданно. Негаданно. Застал команду врасплох, и чуть не покончил с народными героями. – Он во всех базах, по всему интернету. А что, если он надумает поразвлечься? Пощекотать нервы? – вслух рассуждал Джеймс Роудс. – Ядерный кодекс, – приводит пример Мария Хилл. – Допустим, – соглашается Роуди. – Надо звонить и срочно, если связь ещё есть. Присутствующие до сих пор не могут смириться, что творение Старка так легко на них напало. А ещё они не понимают, почему Тони ничего им не сказал. Но сомнения рассеиваются, а разговоры умолкают, когда творец что-то щёлкает на сенсорном пульте, и всеобщему обозрению предстаёт программа Джарвиса – личного помощника Тони по работе. Или, вернее, того, что от него осталось. – Как? – непонимающе хлопает глазами, словно ребёнок, Доктор Беннер. – Это какой-то бред. Оранжевые ленты больше не складываются во единый клубок программы. Они разорваны пополам, спутаны в комок. Джарвиса больше нет. – Джарвис был первой линией обороны, тем, кто мог отключить Альтрона. И Альтрон мог его поглотить, – отчеканивает Тони. Так бесчувственно. Так бесстрастно, будто ему глубоко всё равно. Но он просто боится реальности, живя в своём, созданном по крупицам мире, который намереваются разрушить. Уже разрушили. В лабораторию внезапно врывается Бог Грома. Тяжелые шаги раздаются у Старка в голове, и вот его пятки уже оторвались от пола. – Сказал бы, кто ты, да нет таких слов, Старк, – сквозь зубы шипит Тор и, мёртвой хваткой вцепившись в его шею, держит над полом. – Тор, – вмешивается Стив и разнимает двух мужчин. И только сейчас Капитан понимает, что не нужно было ему вмешиваться. Может, от пары-тройки ударов Громовержца Старк бы и пришёл в себя. Может, он бы заткнулся и начал работать. Но Старк пошёл дальше. – Всё, ушёл, и след его затерялся где-то сто миль от севера. А с ним и скипетр, – постепенно закипает Тор. – По новой искать пойдём. Роджерс оглядывает комнату: здесь собрались все, кто хоть как-то причастен к Мстителям и их компании. Доктор Хелен Чо берёт некоторые части первозданного Альтрона на экспертизу. Мария Хилл куда-то звонит и активно жестикулирует руками. Роуди держится за раненое предплечье и громко, так, что до солдата доносятся обрывки фраз, спорит со Старком. Тор сжимает и разжимает кулаки. Клинт рассматривает записи Доктора Беннера и отрицательно качает головой, будто не соглашается с чем-то. И лишь Наташа стоит в стороне, устало облокотившись о стену. Она не лезет в споры, не смотрит на останки железных дронов. Она выглядит так, будто знала это и ничем не удивлена. – Получается, ваша программа убила своего творца? – неожиданно спрашивает Наташа. – Как вы смогли это допустить? Тони Старк смеётся. Смеётся то ли истерически, то ли с нервами у него не в порядке. Определённо не в порядке. Адекватный человек не стал бы ставить эксперименты над неизвестным искусственным интеллектом. Но Старку от чего-то весело. – По-твоему, это смешно? – не выдержал тогда Стив. – Нет, что вы, нисколько, – оправдывается Старк. - Напротив, всё просто ужасно. Он смеётся громче, а гнев в груди Роджерса начинает нарастать. Стив борется с этим так же, как и боролся всегда: закрывает глаза и представляет, что у его товарища не задался день. Такое бывает, Капитан уверен. Все они люди. Просто у Старка жизнь не задалась. А так ничего особенного. – Да нет, всё правда ужасно. – Всего бы этого не было, если бы не… – Наташа отходит от стены и на шаг ближе становится к Роджерсу. Тепло ей рядом с ним. И так безопасно, что она делает ещё шаг навстречу, когда они встречаются взглядами. Аккуратная фигурка рыжеволосой отражается в голубых глазах Капитана Америки, и тот уже не в силах отвести взгляд. – Я! – перебивает Тони девушку. – Если бы не я. Знаю. Творец разворачивается лицом к Романофф и сверлит её взглядом. Он видит то, что заставляет его замолчать. Их руки. Их с Капитаном крепко сцепленные руки. Пальцы Наташи переплетаются с пальцами Роджерса, делятся своим теплом и остаются в надежном замке ладоней. В безопасности. – Прикол в том, что до вас не доходит. Звёзды так сошлись. – Тони, может не надо сейчас.. – успокаивает товарища Брюс Беннер. – Серьёзно? Пацифист, – переключается на него Тони. – Будешь показывать брюшко всякий раз, когда сотворил монстра? – Мы и близко не враги, – сохраняет спокойный тон доктор. – Мы даже не подошли к решению. Даже ни на сантиметр. Тони потерял самоконтроль, это видно. И даже он догадывается, что вот-вот сорвётся. Только на кого? – Ты скрыл от нас, что вы занимаетесь Альтроном. Как тебе после этого вообще можно верить? – вполголоса спрашивает Наташа. – Заткнись! – неожиданно кричит на неё Старк. – Ты вообще ничего не сделала для этого. В груди Стива что-то неприятно колет. Он вмешивается: – Ты не прав, Тони, – спокойно говорит Роджерс. Спокойно, но так и норовит сорваться. Накричать. Это было бы так легко, если бы не вечно сидящий в нём уважающий себя и других человек. – Наташа сделала очень много для нас. Не окажись она рядом с Клинтом на базе «Гидры», возможно, мы бы вспоминали его сейчас добрым словом. Бартон кивает. Ведь он знает. Знает, что Наташа жертвовала собой ради него. Всегда жертвует. А он – ради неё. В этом и суть дружбы: жертвовать собой ради друга. – Вы только посмотрите, кто вмешался, – ехидно подмечает Старк. – Капитан Америка – ходячая мораль! Но Капитану не больно от этих слов. Ему ни горячо, ни холодно, когда Тони посылает ещё парочку обидных слов в его сторону. Капитану неприятно одно: что Старк так отвратительно ведёт себя с Наташей. – Извинись перед ней, – твёрдо и чётко произносит Стив Роджерс, чтобы и присутствующие слышали. Он встаёт во весь рост, крепче сжимая в руке ладонь Наташи. – Извиниться? Да ты что? – Творец подходит ближе к Капитану. – И не подумаю. Последние пару слов он шепчет, и губы его расплываются в ядовитой ухмылке. А Роджерс всё ждёт, терпеливо повторяя в перерывах между колкими фразами Старка своё ясное «извинись». – Кто ты без всей этой брони? – взмахивает руками Тони. – Ты чёртов мутант, Роджерс! – Тони, хватит, – дёргает Старка за руку Брюс Беннер, от чего и получает локтем в челюсть. – Стив, пойдём отсюда, – тихо говорит Наташа, когда Доктор Хелен Чо бежит со льдом к пострадавшему. И Капитан соглашается. Он уходит, не дождавшись слов, которые так хотел услышать в сторону Наташи. Он не гордый. Просто устал от эмоций Тони. – А знаешь, Роджерс, – кричит ему в след Старк, – я, кажется, догадался, почему ты за неё постоянно заступаешься. Это всё из-за того, что ты с ней спишь? Капитан замирает. В груди болит, будто туда вонзили острый нож. Сердце бьётся, как сумасшедшее. Но нет ни следов крови, ни порезов или ран. Так от чего же так больно? А больно от того, что Стив замечает, как по щекам Наташи скатываются слезы, оставляя на коже мокрые дорожки. Наташа не должна была плакать. Не здесь. Не сегодня. Не от жестоких слов Тони Старка. Но так вышло. Не теряя ни минуты, с разгона, Капитан Америка налетает на прозванного Железным Человеком и припечатывает его к стене. – Тебя не должна волновать моя личная жизнь, – цедит Стив. В его глазах – ярость, которая разгорается от каждого слова Тони. И Старк это видит. Старк это знает. Чьи-то руки держат Роджерса за плечи, и он отпускает Тони. Не потому, что так хочет. А потому, что так надо. – Конечно, не должна, – сразу говорит Старк, поспешно добавляя, – просто не каждый день увидишь друга с русской проституткой. Это удар. Удар в самое сердце, от чего судорогой бьет всё тело. Мозг едва не отключается, когда Стив разворачивается и со всей силы бьёт Старка в лицо. Сукин сын, поцелуй кулак Роджерса. Весь гнев, который он так долго копил в себе, выходит наружу. Адреналин плещется в крови, когда солдат бьёт ещё и ещё. – Наташа не такая, грязный ублюдок, не такая! – бьёт Старка Стив. Кулак то и дело встречается с испачканной кровью плотью. Внутренний голос невинно шепчет: «Не выражаться!». Крики. Чьи-то руки тянут назад, но Стив не намерен останавливаться. Стив бьёт. И бьёт больно. Бьёт, пока его не оттаскивают сразу несколько мужчин. Люди что-то говорят, бегают, Доктор Чо ходит от Брюса к Тони. Стиву легче на душе. Гораздо легче, когда этот ублюдок наказан. И где-то в глубине души Стиву не хочется, чтобы доктор помогала Старку обработать раны. Пусть помучается. Капитан открывает глаза. Он здесь, перед зеркалом в ванной комнате, промывает свои боевые раны. На душе тошно: проснулся человек-мораль. Но он испаряется, как только Стив чувствует, как родные руки обнимают его за плечи. Как любимые рыжие локоны касаются его кожи. – Всё наладится, – выдыхает Наташа ему в шею, обжигая своим горячим дыханием. – Ты поступил правильно. Стив верит ей. Верит, потому и пропадает тот человек-мораль, которого Стив временами ненавидит. Он ставит чужие интересы превыше своих, в этом-то и ошибка. Он не даёт Стиву жить полной жизнью. И тогда приходит время с ним попрощаться. Стив целует Наташу. Нежно и трепетно. Как у них всегда бывает. Он шепчет ей приятные глупости, и Наташа смеётся. Звонко так. Стив любит её смех, любит её губы. Стив любит Наташу. А Наташа любит его. Больше им и не надо. И пусть Старк завидует. Завидует, что у него никогда не будет таких нежных поцелуев. Таких жарких ночей. Трепетных признаний. И такой любви.