Визит

      Лаванду Браун нельзя было назвать умной девушкой. Однако, полной дурой она не была. При ее внешней привлекательности ей просто шел образ милой глупышки, который так любят некоторые мужчины. Инстинктивно понимая, что в её арсенале не так уж и много средств, которые могут привлечь к себе внимание, то, что у неё было, она использовала на полную. Она не имела особых талантов, не была начитана, её не занимала политика и экология, вопросы защиты прав угнетенных ей также были малоинтересны. Она была самой обычной девушкой для своего возраста - интересовалась модой, знаменитостями и, конечно же, мальчиками. Перед ней не вставал выбор, что почитать - учебник по Трансфигурации или же глянцевый журнал. Помимо этого, Лаванда и её лучшая подруга Парвати Патил обожали слухи и сплетни. Эта парочка вечно шепталась, обсуждая кого-нибудь.       Достоинством Лаванды было её обаяние. А ещё у неё был красивый смех.       Шестой курс обучения в Хогвартсе прошел для неё намного тяжелее, чем предыдущие годы. Её сердце было разбито. Она считала, что Рон Уизли поступил с ней дурно, променяв её на Гермиону Грейнджер. Она не видела в своей сопернице ничего привлекательного и не уставала обсуждать "эту лохматую зубрилку" с Парвати. Особенно раздражало Лаванду то, что со своей конкуренткой она жила в одной комнате, и с этим она ничего не могла поделать. Конечно же, она не упускала случая метнуть в неё презрительный взгляд, однако совершать какие-то более отчаянные действия у неё совершенно не было желания. Она устала и чувствовала себя опустошенно.       Лаванда не могла отрицать, что в начале года в Роне её привлекало лишь то, что из-за событий, развернувшихся в Министерстве Магии, он стал знаменитым. О том, что случилось в ночь, когда всем стало известно, что Тот-кого-нельзя-называть вернулся, написали в газетах. Рон участвовал в том сражении. Он был одним из тех немногих студентов Хогвартса, которые были тогда в Отделе Тайн. Это обстоятельство не могло не заинтересовать девушку. Это сделало Рона в её глазах "завидным парнем".       Лаванда Браун относилась к той категории людей, которые, придумав что-то, сами потом в это верят. Ей захотелось стать девушкой Рона Уизли, и она поверила в то, что влюблена в него. А когда они расстались, она поверила в то, что её сердце разбито.       Помимо любовных переживаний шестой курс принес ей еще кое-что. Сотрясение мозга и две недели, которые она провела в больнице Святого Мунго, куда её поместили взволнованные родители. После такого дерзкого нападения Пожирателей Смерти на Хогвартс, это место уже не казалось им таким безопасным как раньше. Лаванда участвовала в сражении, которое развернулось в ту ночь, когда был убит Альбус Дамблдор. Однако стала его участником она совершенно случайно. Лаванда Браун была членом Отряда Дамблдора и хранила тот галеон, который раньше использовался для связи между членами ОД. Однако ей и в голову бы не пришло проверять его - ей было от чего переживать в этом году. И уж точно не от отсутствия собраний отряда. Она грустила целый день и даже пару раз поплакала. К вечеру она успокоилась, но тоска на душе осталась. Она решила перебрать свои вещи, полистать дневник, одним словом еще раз оплакать свою несостоявшуюся любовь. Неспешно копаясь в вещах она нашла тот самый галеон. Когда монета стала горячей в её руках, она выронила её от неожиданности. Увидев сообщение, она раздумывала недолго, с минуту. Целый день копания в себе и прошлом принес-таки свои плоды. Она решила для себя поставить точку в отношениях с Роном. Избегать его, дуться и сплетничать за спиной у Грейнджер было глупо, и она это поняла. Она приняла решение, и это принесло ей облегчение. Она хотела показать Рону, что уже не переживает. В тот момент, когда она пришла в условленное место и увидела их там - Рона, Гермиону, Джинни, Невилла и Полумну, откровенно удивленных, Лаванда поняла, что приняла верное решение. А также то, что она действительно больше не переживает насчет Рона. В глубине души она отметила, что Рон и Гермиона хорошо смотрятся рядом. Им это она, конечно же, не сказала бы и за сто тысяч галеонов!       В разгар сражения в нее попало оглушающее заклинание одного из Пожирателей Смерти. Она отлетела и ударилась о стену, разбив при этом голову. Крови она потеряла немного, однако потом еще долгое время после сражения чувствовала себя прескверно.

***

      В ту пятницу Лаванда проснулась неожиданно рано. Стояло душное знойное лето, был первый день августа. Времени до запланированного родителями похода в гости к коллеге отца было много. Не зная, чем себя занять, Лаванда решила принять ванну и понежиться в ароматной пене. После водных процедур девушка решила написать письмо своей подруге Парвати. Это не заняло у нее много времени - ни она, ни её подруга не были любительницами писать длинные послания. Лаванде лишь надо было уточнить в силе ли их планы на завтра. Они собирались встретиться и приятно провести время. После тяжелого учебного года отдых был им просто необходим. Несмотря на напряженную обстановку в волшебном мире, девушка была уверена, что ее родители-волшебники смогут ее защитить. Лаванда никоим образом не разделяла взглядов пожирателей смерти о чистоте крови, однако то, что ее семья являлась чистокровной, придавало ей уверенности.       Лаванда распустила свои рыжие еще сырые после ванны волосы и решила позволить им высохнуть естественным образом, не применяя заклинаний. Ей хотелось сегодня выглядеть привлекательно, но при этом естественно. На неё нашло кокетливое настроение и остаток дня она провела примеряя разнообразные платья, юбки и кофточки. Её целью был милый и женственный образ, так как она знала, что у того коллеги, к которому она и её родители собирались на ужин, был сын. Лаванда также помнила, что он старше её на несколько лет и уже закончил Хогвартс. Она не знала его хорошо, видела раньше лишь мельком в большом зале - он учился, вроде бы, на Когтевране. Лаванду привлекала возможность пофлиртовать с парнем постарше. День складывался отлично, однако, незадолго до того, как её родители вернулись с работы, Лаванда получила ответ от Парвати. Она писала, что не сможет встретиться завтра с Лавандой. Причина была банальна - родители очень волновались и запретили Парвати отлучаться из дома.       Это так сильно расстроило Лаванду, что у неё напрочь пропал весь утренний задор. Настроение испортилось, и поэтому когда её родители вернулись около трех часов, их встретила капризная, а не милая Лаванда.       Лаванда напустила на себя несчастный вид и заныла:       - У меня голова разболелась, с самого утра болит, мама! Я не поеду с вами. Да и неинтересно мне это.       Отец Лаванды решил возразить дочери:       - Это не просто обычный ужин, это скорее деловая встреча. Ты ведь прекрасно понимаешь, что времена изменились. Это касается нашей безопасности.       - Разве сейчас мы не в безопасности? Здесь? Дома? - ответила Лаванда с легким раздражением в голосе.       - Никто сейчас не в безопасности, - тихо и с горечью произнес отец Лаванды.       Однако Лаванда не расслышала этих слов - она отвлеклась, занятая тем, чтобы силой умоляющего взгляда убедить мать оставить её дома одну сегодня вечером.       Мать любила свою дочь, баловала и потакала ей во всем. Конечно же, она не выдержала:       - Эх, лиса! - шепнула мать Лаванде, погладив ее по щеке, - Пусть остается, если она так хочет, - подвела итог короткого спора женщина, уже обращаясь к своему мужу.       Родители собирались недолго. Они лишь переоделись и поцеловав дочь на прощание вышли во двор.       Лаванда закрыла за ним дверь и смотрела им вслед. Отец не смотрел на нее, видимо, еще немного сердился на дочь, задетый ее очередным капризом. Мать обернулась, заметила, что дочь смотрит, улыбнулась и одними губами сказала: "Я люблю тебя".       Лаванда заметила это и улыбнулась в ответ, а потом также сказала: "Я люблю тебя". Однако, она не была до конца уверена, успела ли её мать увидеть это. В тот самый миг, когда она только открыла рот, отец взял мать за руку и они исчезли, трансгрессировав.

***

      Оставшись одна, Лаванда решила послушать музыку. Одной из её самых любимых групп были "Ведуньи", столь популярные в магической Британии. Однако она была знакома и с творчеством многих магловских исполнителей, благодаря общению с маглорожденными однокурсниками в Хогвартсе. Послушать музыку и потанцевать. Да. Лаванда очень любила проводить время подобным образом. Одной это делать, конечно, было не так весело, как с подругами, но злость на Парвати еще не прошла, поэтому и одной Лаванде сейчас не было скучно.       Музыка постепенно заполняла собой всё окружающее девушку пространство, она лилась потоком, и Лаванда танцевала, медленно покачиваясь, словно вся комната была заполнена водой. Она пыталась представить себе парня, с которым ей хотелось бы сейчас танцевать, но получался лишь расплывчатый образ, никого конкретного в её воображении не появлялось. Это её слегка расстраивало, ей нравилось состояние влюбленности, прошло уже немало времени с момента её расставания с Роном. Она выплакала достаточно слез. Она чувствовала, что вновь готова окунуться в волнительный омут любовных переживаний. Нежный голос вокалиста окутывал ее, как тончайшая паутина. Лаванда полностью погрузилась в себя и свои мечты.       Тем неожиданнее оказался для неё раздавшийся вдруг громкий хлопок, словно выстрел. Лаванда знала, что это был за звук. Это точно не был звук выстрела. Кто-то трансгрессировал недалеко от ее дома.       Лаванда испуганно вздрогнула. Вряд ли родители вернулись так быстро, ведь прошло совсем немного времени с того момента как они ушли. Она не сделала еще и шага в сторону входной двери, но она уже поняла - у неё гость. Семья Браунов жила в магловском районе. Маловероятно, что какой-то волшебник трансгрессировал сейчас с ее улицы.       Лаванде не хотелось прерывать свое занятие, она не хотела принимать гостей, кто бы это ни был. Хоть бы и Парвати с извинениями. Ей все равно.       Лаванда замерла в нерешительности: "Скорее всего это именно она! Возможно, её письмо вообще было шуткой, и сейчас она решила заявиться ко мне и посмеяться над этим вместе", - подумала Лаванда и медленно направилась в сторону прихожей, по пути надевая босоножки, которые сбросила, когда начала танцевать.       Во время танца волосы у Лаванды растрепались и сейчас в беспорядке лежали у нее на плечах и спине, щеки ее порозовели. Она подошла к двери и уже представляла себе, что скажет Парвати, как сначала сделает вид, что еще дуется на неё, а потом засмеется и обнимет подругу, по которой так скучала.       Лишь в тот момент, когда Лаванда уже коснулась ручки и сделала шаг назад открывая дверь, она поняла, что это никак не может быть Парвати. Ее подруга знала, что сегодня вечером Лаванды не должно быть дома. Что она будет в гостях вместе с родителями. Лаванда сама написала ей об этом в утреннем письме. Однако было уже поздно.       Лаванда увидела, кто к ней пришел, и первое, о чем она подумала, было то, что её палочка осталась в комнате.

***

      На каменной дорожке ведущей к дому в десяти метрах от Лаванды стояло двое мужчин. Оба они были одеты в черное. Помимо этого в их внешности было еще одно пугающее сходство - было в их облике что-то звериное, дикое. Даже находясь на некотором расстоянии Лаванда чувствовала не самый приятный запах, исходящий от них. Один из них стоял позади другого. И все в облике того, кто стоял впереди, говорило о том, что он здесь главный - твердо стоял на ногах, широко расставив ноги и расправив широкие плечи. Он был огромен. У него было много волос на лице, голове и даже шее. Лаванда словно оцепенела, она догадалась, кто стоял фактически у нее на пороге. Она не хотела верить глазам. Она помнила, что произошло с Биллом Уизли, и знала, кто это сделал. Когда мужчина оскалил свои зубы в гнусном подобии улыбки, у девушки не осталось никаких сомнений. Это были оборотни. И одного из них она даже знала как зовут - Фенрир Сивый.       Лаванда видела, что Фенрир что-то говорит ей, однако голова ее наполнилась звоном, а тело стало деревянным. Она не могла даже пошевелить рукой и закрыть дверь. Она оцепенела от осознания собственной беспомощности.       Наконец она расслышала, что говорит ей оборотень, он уже не раз повторил свои слова:       - Эй! Привет, лапочка! Ты, верно, ждала меня?       В этот момент, услышав-таки издевательское приветствие, она нашла в себе силы захлопнуть дверь, однако она и шага не успела сделать, как его голос прозвучал прямо за дверью:       - Ни шагу девочка! С наружной защитой дома справиться было легко, но я не хочу заходить в дом, там меня явно ждет что-то более изобретательное. Даю тебе слово, в дом я не зайду, если ты будешь стоять на месте. Слово свое я держу, будь уверена, но хоть один твой шаг и мое обещание отменяется. Мой друг поможет мне, но тогда все будет не так приятно, как могло бы.       Этот грубый низкий голос заставил Лаванду замереть. Ей стало дурно. Она смотрела прямо перед собой и не узнавала, то место, где находится. Силы покинули ее. А голос оборотня словно проникал в мозг, убивая силу воли:       - Молодец, лапочка, послушай меня теперь, - услышав, как Фенрир уже во второй раз называет ее лапочкой, Лаванду затошнило, и она присела около двери и навалилась на неё спиной, - ты ведь верно ждала меня, вон, какая вся красивая, нарядная. Губки накрасила, волосы распустила. Припоминаешь теперь, когда мы виделись? Не так давно это было, лапочка.       Лаванда пыталась напрячь свою память, это давалось ей с трудом. Мысли ее путались, она тяжело дышала и растерянно озиралась по сторонам, в надежде, что что-то попадется ей на глаза, что-то, не важно что, но это поможет ей.       Догадка наконец обрушилась на Лаванду, словно ее ударили голове чем-то тяжелым. "Вот ведь дура! Где я его видела, где? Под носом у меня ответ, а я не вижу. Про Билла-то я ведь вспомнила!" - устало подумала Лаванда. - "Сражение в Хогвартсе. Он был там, и я была там. Не помню, чтобы видела его, но, видимо, он меня видел".       - Помнишь? Если нет, так я могу напомнить. В ту ночь в Хогвартсе ты недолго сражалась... - он сделал короткую паузу и хмыкнул, - и не очень-то умело.       "Но ведь тогда его поймали, его посадили в Азкабан! Что такое могло случиться, что он оказался на свободе? Что произошло?" - Лаванда и не заметила, как произнесла вслух, пусть и шепотом последние слова.       Фенрир не замедлил с ответом: - Ну наконец-то я слышу твой сладкий голосок! Я ведь как учуял тебя тогда, так сразу и понял - вот она, та самая, у меня нюх что надо. А уж когда ты голову разбила... - сказал Фенрир игривым тоном и тяжело выдохнул в конце фразы.       Лаванда не хотела говорить с ним, не хотела диалога с этим существом, она понимала, что лучше ей вообще его не слышать, но двинуться с места не могла. Она вообще боялась произвести хоть какой-то лишний шум. Словно это дало бы повод ему зайти в дом. Но раз теперь она уже невольно нарушила свое молчание, девушка решилась сказать ему еще несколько слов:       - Чего вам надо? - чуть слышно прошептала она.       - Тебя, - последовал короткий ответ.       - Что? - голова у Лаванды закружилась, она была в своем доме, но чувствовала себя как в ловушке, от оборотня ее отделяла тонкое дерево, а то, что могло бы ей хоть как-то помочь, она опрометчиво оставила в комнате.       - А? Ты о чем, лапочка? Ты еле шепчешь я тебя почти не слышу. Послушай меня, вот как мы сейчас поступим: ты выйдешь из дома. Сама. А потом мы оправимся кое-куда. Я тебя прижму к себе покрепче, крепко-крепко, ты вырываться не будешь, не будешь выделываться, тебе ведь это ни к чему, да, да, никуда тебе от меня не деться, ты ведь это знаешь, - голос оборотня был груб, но он старался говорить мягко, елейно. И от этого голос казался жутким. Лаванду прошиб пот, сердце готово было разорваться у нее в груди.       - Зачем вы так говорите? Чего вам от меня надо?       - Совсем немного, так два-три пустячка! Не переживай, я тебя обниму, и ты мне сама дашься, не бойся, я в тебя войду, в то самое твое заветное местечко, сначала туда, да, а потом я везде побываю, попробую тебя на вкус!       После этих слов Лаванда почувствовала острый спазм в желудке, её чуть не вырвало, она нагнулась вперед, положила голову на колени и закрыла уши руками. Она не хотела больше слышать его слов, этих ужасных слов, хотела забыть их, как будто он их и вовсе не сказал или сказал, но не ей.       Но Фенрир, словно почувствовав это, стал говорить громче, и голос его словно раздавался в голове у Лаванды:       - Давай, лапочка, шевелись, тебе здесь больше нечего делать. Выходи! Твои родители скоро вернуться, и тогда я и мой друг займемся ими. Ты ведь не хочешь этого? Не хочешь втравить своих родителей в беду?       После этих слов оборотня о ее родителях Лаванда словно ожила, она резко вскочила на ноги и побежала по прямому коридору в комнату, где на столе около окна лежала её палочка. Она не успела скрыться в комнате - заклинанием оборотень снес дверь в её дом, а сама Лаванда упала на пол. Все прежнее оцепенение спало с нее, она чувствовала, как дрожит всем телом крупной дрожью. В отчаянье она закричала что было сил, но голос ее сорвался. Ей было больно дышать, словно не воздух окружал ее, а ядовитый газ. Она беззвучно плакала и одними губами, еле слышно шептала:       - Нет, нет, нет, мама, мамочка, нет, нет...       В этом момент с порога она услышала холодный, спокойный голос Фенрира Сивого:       - Ну зачем так? Лапочка, хватит кочевряжиться. Вставай и выходи. Забудь о том кем ты была и где ты была, чего хотела, чего не успела. Забудь, на всем этом крест.       Лаванда перевернулась и села на пол. Девушка старалась придумать что-нибудь, но что бы ни приходило ей в голову, она не видела выхода из ситуации. Она может и дальше сидеть на месте, в ожидании возвращения родителей или же снова пытаться добежать до палочки, итог будет один - ее родители пострадают. Оборотень ясно дал ей это понять.       Так прошло несколько минут. Лаванда смотрела прямо в глаза оборотня и постепенно в ее сердце вместо ужаса и страха разливалась пустота. Она приняла решение. Лишь только мысль, о том, что никогда она больше не увидит маму, не увидит папу стучала у нее в висках как молоточки.       Лаванда начала вставать, а Фенрир продолжил свою речь, и каждое его слово, как будто приближало девушку к нему:       - Слышишь, что я говорю? Ты же не хочешь беды, не хочешь крови своих родителей? Давай, девочка, умница, лапочка. Вставай, иди сама.       С каждым шагом, что делала Лаванда навстречу оборотню, она все больше чувствовала себя лишь сторонней наблюдательницей всего происходящего, словно это не она шла по коридору, а какая-то другая девушка, а она - Лаванда - стояла далеко отсюда, у соседнего дома.       - Да, да, вот так, лапочка моя, - оборотень шептал в предвкушении, а Лаванда была уже так близко к нему, что могла слышать этот шепот.       Солнце светило прямо в спину Фенрира, и Лаванда не видела ничего кроме оборотня, стоящего на пороге, да и он казался ей огромной черной массой. Весь мир, что лежал у него за спиной, весь тот прекрасный мир, который она еще не успела узнать, скрылся от нее в последний миг, и так, наверное, было даже лучше. Она уже не узнает его.       Лаванда закрыла глаза и сделала еще один шаг, переступая порог.