Монстр, который научился чувствовать

В огромном городе таинственные сумерки сменяются ночью. Эта ночь не зловещая, нет. Она мягкая, теплая, освещенная сотнями неоновых вывесок и наполненная гомоном толпы, которая, кажется, никогда отсюда не уходит. Это Токио. На Гиндзу[1] царит небывалое оживление. Улицу перекрыли и сотни пешеходов снуют туда сюда , тратят деньги, жрут, словом, предаются обычным человеческим радостям. Но кое-что нарушает эту праздную гармонию: две фигуры. Что с ними не так? Маски? Недели две назад в Японию пришел сильный тайфун. Местное население предупредили об опасности пыльных бурь, пришедших с китайской пустыни Гоби. Так что многие жители ходили в масках. Нет. Что-то зловещее было в этих двоих, что-то такое, что буквально вопило: «Эй! Держись подальше от нас, если не хочешь проблем!». Мужчины дошли до кричащего роскошью парадного входа магазина Бако, свернули в переулок и через несколько минут оказались в самом сердце Кабукичо[2]. Обстановка резко контрастировала с помпезностью Гиндзы. Сюда не приходили порисоваться толстым кошельком. Людей влекло сюда запретное наслаждение. С неоновых вывесок улыбались лица хорошеньких девочек. Заведения с незамысловатыми названиями, вроде «Girls bar»[3] и «Sex sells»[4] созывали клиентов в свою приятную полутьму, обещавшую сделать эту ночь весёлой. У входа в одно из подобных мест стояли человек пять. Якудза. Они не были большой редкостью в этом районе. Банда Ямагути-гуми[5] традиционно контролировала районы магазинов порнографии, азартных салонов и проституток. Видимо, местный кумитё решил поразвлечься с продажной девицей. Или не с девицей. Наших героев это мало волновало. С якудза проблем не возникало, сферы влияния давно были чётко распределены. Гули не лезли в грязный бизнес. По крайней мере гокудо[6] так думали. Мужчины прошли в переулок, умело спрятанный от посторонних глаз, и наткнулись на вывеску «Am lucis»[7]. Только вывеска и дверь, больше ничего. - Нам сюда, - тихо проговорил парень в белом. В молчании направились ко входу. Вдруг, у самой двери, фигура в черном остановилась в нерешительности. Он опустил голову, рука, лежащая на дверной ручке, незаметно подрагивала. - Ну же, Норо, - бархатный голос парня в красной маске раздается где-то возле уха. Холодная ладонь властно ложится на плечо в успокаивающем жесте. Кажется, дыхание Норо сбивается в этот момент. Совсем чуть-чуть. А потом он открывает дверь и поспешно заходит внутрь. Лишь бы не встретиться сейчас глазами с ним. С Татарой. Темный коридор, по углам протянуты неоновые провода, светящие холодным синим светом. В воздухе стоит опиумная взвесь. Ничего необычного, типичная обстановка для подобных заведений. В конце коридора массивная дубовая дверь. Взгляд Татары падает на надпись под потолком: «Desine sperare hic intras»[8]. - Ошибка, - парень презрительно бурчит себе под нос. Дверь открывается. В парадной обстановка такая же: много черного, дымно, темноту разбавляет слабое неоновое освещение. За стойкой сидит женщина с испитым лицом, больше никого нет. За её спиной - стенд с пронумерованными ячейками. Татара подходит и шепчет ей что-то, потом берет ключ с одной из полок и проходит к лестнице. Норо поспешно плетётся за ним. На втором этаже длинный коридор, множество дверей по обе стороны, за некоторыми из них раздаются весьма откровенные звуки. Над каждой надписи, выведенные белой краской, вроде «peccatum»[9], «passionis»[10], «libidinem»[11]. Татара уверенным шагом направляется в самый конец, к двери с надписью «mortem»[12]. Вставляет ключ, открывает, заходит без стука. Норо стоит у входа. Больше всего на свете ему сейчас не хочется оказаться в этой комнате наедине с Татарой-саном. И с женщиной. - Норо, входи, - в голосе Татары слышатся нетерпеливые нотки. Ничего не поделаешь, придется войти. В комнате мрачно, на удивление свежо. Все освещение составляет красная лампа, стоящая на прикроватной тумбе и создающая интимную обстановку. По середине двуспальная кровать с черными шелковыми простынями. На простынях вальяжно разлеглась девушка. Миленькая, кстати. В красивом кружевном белье, с кудрявыми медовыми волосами и оливковой кожей. Ничего особенного. Миленькая. В дальнем углу стоит Татара, вешает свою одежду на спинку стула. От одного вида мускулистой спины Татары-сана, уши Норо покрываются румянцем. Он начинает сконфуженно мотать головой из стороны в сторону. «Что-же делать? Что-же мне делать?!» - эта мысль раз за разом проносится в голове мужчины. Покончив со своей одеждой и оставшись только в нижнем белье, парень в красной маске подходит к Норо. Растерянность подчиненного вызывает тёплое умиление. Татара даже позволяет себе улыбку, всё равно её никто не увидит. - Эй, успокойся, всё в порядке. Тебе понравится это. Пальцы парня медленно скользят вниз, к пуговицам на одежде Норо. Не способный сейчас к каким либо движениям, он просто стоит и позволяет себя раздевать. Темный плащ спадает с плеч и собирается складками возле ног. Массивное, подтянутое тело прошибает волна мурашек. То ли от прохлады, царившей в помещении, то ли от пристального, изучающего взгляда Татары. «Татара-сан, он... любуется мной?» - как вихрь проносится в голове Норо. От такой мысли становится даже больно дышать. Татара, тем временем, уже стоит у кровати и стягивает трусики с девушки. Та кокетливо хихикает и расставляет шире длинные ноги в капроновых чулках. Парень проводит от бедра девицы до коленки. Почти нежно. Это почему-то заставляет сердце Норо сжаться. Ему хочется совсем другого. Девушка плавно поднимается и тянет длинные пальчики к паху Татары. Ласково мнет твердый член под тканью, не разрывая зрительного контакта. Татара тоже смотрит на неё. Глаза полуприкрыты, взгляд затуманен. Ему явно очень хорошо сейчас. Так думает Норо. А еще думает, что никогда не видел своего начальника таким. - Повернись, - непривычно хриплый голос Татары вырывает Норо из размышлений. Девушка слушается, встаёт на четвереньки поперёк кровати и устремляет хищный взгляд прямо на Норо. Лукаво улыбается. - Ну же, подойди. Чего стоишь?,- голос слащавый. Слишком много кокетства. Кажется, эта девица обращается к нему. Норо начинает судорожно бегать глазами по комнате, пытаясь найти выход из этой неловкой ситуации. Их взгляды с Татарой встречаются. В кроваво-красных глазах тепло и усмешка. Парень в красной маске делает легкий кивок. Не разрешение, нет. Приказ. Норо верный подчинённый, привыкший выполнять приказы безупречно. На нетвердых ногах направляется к девушке, встаёт вплотную. Её ровное дыхание обдаёт кожу паха. Девица ловким движением стягивает белье и берёт вялый член в рот. Начинает увлечённо обсасывать головку, причём делает это с таким пошлым звуком, что Норо хочется буквально провалиться на месте. Мысль о том, что Татара-сан, скорее всего, видит и слышит это, только усугубляет неловкое положение. Татара, тем временем, обхватывает девушку за бёдра и начинает совершать плавные, медленные толчки. Его кожа покрывается лёгкой испариной, взгляд пьяный, волосы растрёпаны. Он невероятно красив сейчас. Норо откровенно любуется им, чувствует, как внизу живота начинает собираться тепло. «Приятно...»,- с этой мыслью Норо кладет руку на спину девушки и начинает нетерпеливо толкаться в её рот. «Что я чувствую? Тепло? Влага? Мне нравится это?» Вдруг он ощущает тяжесть на своей кисти. Татара накрывает его ладонь своей. Норо в замешательстве поднимает глаза и встречает взгляд Татары прямо на себе. Этого и пары резких толчков хватает, чтобы Норо кончил со сдавленным стоном, изливаясь девушке глубоко в глотку... *** Норо уже минут пять стоит за дверью и, переминаясь с ноги на ногу, расправляет несуществующие складки на своей одежде. Сердце бьётся, как бешеное, выровнять дыхание не получается. Оставаться там, в одной комнате с той девушкой и Татарой-саном, который всё никак не мог кончить, было слишком большой пыткой. Поэтому он просто взял свои вещи и вышел за дверь. Из комнаты доносились приглушённые стоны и всхлипы девушки, и Норо хотелось лишь одного, чтобы это быстрее закончилось. Раздался резкий вскрик. Стоны стихли. Через несколько минут вышел Татара. На подоле его одежды были капли крови, щека тоже испачкана. Взгляд хищный, спокойный, словом, привычный. - Пошли, Норо, - сказав это, Татара направляется к выходу, не оборачиваясь. «Да, Татара-сан». Это приказ, а Норо всегда безупречно выполняет приказы. Как бездушная машина, как монстр. Монстр, с едва заметно покрасневшими ушами, дрожащими пальцами, который на ватных, от пережитых недавно ощущений, ногах пытается поспеть за человеком, чьего взгляда он сейчас боится и жаждет больше всего. Монстр, который научился чувствовать.