Проклятая тишина

В комнате на удивление тихо. Тишина тяжела, она почти осязаемо давит на плечи, пригвождая своим весом к земле. Пустота слишком угнетающая в своем стремлении холодом резать душу и тревожить старые, вроде как зажившие раны. Вроде как. Даже звучит смешно, но Фэнг Лан глубоко вздыхает: она и подумать не могла, что так быстро соскучится по постоянной суете в их доме, от которой сама же день назад пыталась избавиться. Что ж, у нее получилось. Только все складывалось не совсем так, как она представляла. Дверь тихонько-тихонько скрипит, оповещая о нарушении «благословенной» тишины. Кеншин неслышно проскальзывает в комнату с подносом в руках. Чай. Кажется, он всегда знает, что и когда ей больше всего нужно. Лучше, чем многие в ее окружении, лучше, чем сама Фэнг Лан. И он часто это доказывает. Возможно, именно поэтому он сейчас здесь, а не с остальными? Чаинки кружатся в своем причудливом танце, от которого нельзя оторвать взгляд. Фэнг Лан крепче обхватывает пальцами чашку. Кожу обжигает. Но она не отпускает, пытаясь согреться. В комнате тепло, почти жарко, но ее все равно бьет озноб. И от него никак не избавиться. Ровно, как и от вновь установившейся тишины вокруг нее. Хотя теперь она не одна. Кеншин молча сидит рядом, кажется, полностью поглощенный этим скромным чаепитием. Сидит непозволительно близко и слишком далеко. Его как будто бы не волнуют ни тишина, ни чувство одиночества, витающее в воздухе. Он словно и не чувствует на себе пристального взгляда. Лишь продолжает сидеть с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим собственным ощущениям. Фэнг Лан закрывает глаза, пытаясь подражать Кеншину. Она сосредотачивается на своих самых глубоких чувствах, пытаясь вытащить их на свет. Но, вместо этого, слышит только монотонный бой старинных настенных часов – свадебного подарка. Каждый удар похож на маленькую капельку, падающую на водную гладь, чтобы взволновать ее. Фэнг Лан рывком поднимается на ноги, чувствуя необъяснимую злость. Кое-как поставив чашку обратно на поднос, она начинает ходить по комнате. Туда-сюда, туда-сюда. Нет, она больше не может так. Что угодно, но не эта пытка, разрывающая в клочки ее самообладание. Она больше никогда не останется в одиночестве, больше никогда не позволит старым, ненужным воспоминаниям вылезти из потаенных закоулков сознания. Нет. Теплая рука осторожно ложится ей на плечо. Она очень хочет вырваться, но нечеловеческая рука держит с нечеловеческой силой, однако никакой боли нет. Кеншин все так же, молча, стоит позади нее, прожигая взглядом затылок. Фэнг Лан медленно разворачивается к нему лицом, даже не стараясь спрятать глаза. Ему приходится убрать руку. Кеншин смотрит ей прямо в глаза, не моргая. Фэнг Лан чувствует, как его взгляд проникает ей в душу, освещая там все своим собственным не слишком ярким светом. Даже те самые темные закоулки теперь не такие уж темные. Больше не темно. И не страшно. Поддавшись порыву, она крепко-крепко обнимет Кеншина. Просто в знак благодарности. Просто, чтобы поделиться с ним его же теплом. Просто, чтобы ей не было одиноко. Фэнг Лан чувствует, как он тоже обнимает ее. Почти невесомо, словно готов дать ей вырваться в любой момент. А еще она знает, что он улыбается. Теперь она понимает, почему Кеншин так любит тишину. Ведь только так можно увидеть собственные страхи, почувствовать всю ужасающую силу одиночества, побыть несчастным. Это нужно, нет, просто необходимо, чтобы потом вернуться к близким. И понять, что же такое настоящее счастье. Теперь Фэнг Лан это знает. Кажется, ей нужно чаще оставаться наедине с Кеншином…