i've been waiting for your touch

They send me away to find them a fortune, A chest filled with diamonds and gold, The house was awake, the shadows and monsters, The hallways, they echoed and groaned. I sat alone, in bed till the morning, I'm crying, "They're coming for me", And I tried to hold these secrets inside me, My mind's like a deadly disease. I'm bigger than my body, I'm colder than this home, I'm meaner than my demons, I'm bigger than these bones. And all the kids cried out, "Please stop, you're scaring me", I can't help this awful energy, God damn right, you should be scared of me, Who is in control? ©

Halsey - Control (на повтор)

Пару недель спустя, конец сентября Последние недели были сумбурными. Каждый пытался быть полезным, каждый давал какие-то советы касательно Марка. Однако Марк действовал действительно медленно. Он не обыскивал дом, не подходил к Юби слишком близко. Он хотел сначала стать её другом, я понимал это. Но постоянное напряжение всё равно висело в воздухе. Я уже говорил, что я устал? Сейчас я устал еще сильнее. Не было даже сил подкрашивать волосы, которые стали бледными и более светлыми, но мне было на это всё равно. Волосы уже никак не лежали из-за того, что немного отрасли, поэтому чаще всего я носил банданы, кепки. А то чёлка стала длиннее и постоянно мешалась, что меня бесило. В принципе, я выглядел сейчас именно так. Побледневшие волосы назад, в яркой серо-красной бандане, в чёрном просторном свитере, удобных штанах военной раскраски и с серьгами в ушах. Я сидел на кухне, пытаясь проглотить кофе, который не лез мне в горло. Тэмина не было в квартире, он ушёл выслеживать Марка, чтобы понять, где тот жил и виделся ли он с кем-нибудь интересным. Кара собиралась пойти в библиотеку, потому что туда только что ушла Юби, и Кара не хотела выпускать её из виду. У Чонгука была назначена встреча с Чангюном, на которую он тоже сейчас ходил и собирался. Оторвавшись от кофе, я нашёл глазами Чимина, который сидел в кресле и смотрел в окно. Он был одет в чёрные джинсы и просторную черную футболку. Весь в чёрном. А взгляд слишком потерянный. Я переживал за него. Его ментальное состояние было нестабильным. Он слишком много эмоций и чувств держал в себе. И мне это не нравилось. Как бы я не пытался выудить их из него, он не поддавался. Я знаю, что мутантам было сложнее справляться с собой из-за того, что они чувствовали всё в разы сильнее. Так, что я даже представить себе этого не мог. Но я не мог наблюдать за тем, как он всё чаще и чаще выпадал из реальности, не разговаривая со мной об этом. Он был слишком упрямым. Считал, что должен сам это преодолеть. Он делился со мной, когда мог, но он не редко молчал. И я лишь боялся того, что в один миг он просто взорвётся и сорвётся. Как в ту ночь в лаборатории, если не хуже. Он не понимал, что этот срыв был неизбежен. Он был уверен, что сдержит всё в себе, как делал это на протяжении всей своей жизни. Я не хотел, чтобы чувства ко мне становились для него проблемой, но Чимин не мог отпустить все свои сомнения. Для кого-то, кто до встречи с Томом 20 лет своей жизни провёл в ледяном одиночестве, терпел лишь одни унижения и ненависть, кого шантажировали жизнями его близких и заставляли выполнять и брать на себя тяжелые поступки, кто пытался не стать монстром и не поддаться тому безумному сгустку эмоций и чувств, терзавших его на протяжении долгих лет, было невероятно сложно отпустить всё это и перестать себя за всё грызть. И я знал, что все эти чувства ко мне не облегчали ему жизнь. Он так многого боялся, он так много не знал о жизни обычных людей. И сейчас он запутан, потому что не знает, что правильно, а что нет. Не знает как вести себя со мной, как избавиться от страхов прошлого, чтобы ничего не стояло между нами. Его сексуальное перевозбуждение тоже взрывало ему мозги, гормоны играли не по его правилам, и всё, что он мог делать, это бояться того, что не совладает с собой. И каждый раз, когда этот страх забирался ему в голову и сковывал его, он становился тихим и молчаливым, хотя я знал, что внутри он кричал и горел. Мне было больно смотреть на его состояние, но каждый раз, когда я пытался ему что-то сказать, он лишь застенчиво улыбался, говорил, что в порядке и менял тему. Он очень боялся самого себя. И я прекрасно понимал это. Поэтому я больше всего на свете хотел, чтобы он смог найти свой покой. Сделав глубокий вдох, я оторвал от него свой взгляд, посмотрев на Кару, которая прошла мимо меня к холодильнику и кинула на меня мимолётный взгляд. Я же решил, что всё-таки надо допить этот кофе, и сделал несколько глотков. - Я тут подумал... - заговорил Чонгук, вышедший из своей комнаты. Он за эти последние недели сильно изменился. Он больше не вёл себя, как забитый и трусливый мальчишка, не знающий, что ему делать и как жить. По правде говоря, он стал улыбаться всё чаще. Так что я был рад, что хотя бы кто-то действительно начал жизнь заново. - Раз уж мы всё равно едем примерно в одну сторону, ты не подбросишь меня до одной остановки? Кара не посмотрела на него, она была очень увлечена поеданием клубничного йогурта. - Выход через две минуты, - надменным голосом ответила она, и Чонгук слегка нахмурил брови, немного улыбнувшись. - Что, правда? - переспросил он, и Кара подняла на него взгляд исподлобья. - Так просто? И никаких стёбов и насмешек в мой адрес? Она перестала жевать и задержала на нём безразличный взгляд на несколько секунд, после чего снова посмотрела на свой йогурт. - Ты прав. Я передумала. Валяй пешком, - ответила она всё тем же тоном, и Чонгук рассмеялся, но потом всё же успокоился, потому что всё еще боялся её и не хотел слишком наглеть. - Нет, прости. Я заткнулся, - промолвил он, и Кара снова на него посмотрела. - Просто я немного опаздываю, и даже если ускорюсь, я могу не успеть. Пожалуйста. - Как только я доем этот йогрут, я отсюда сваливаю, Чонгук. И если тебя не будет возле машины, то это твои проблемы. Ясно? - она изогнула бровь, и Чонгук кивнул. - Да, - ответил он, а затем спустя несколько секунд добавил. - Я просто рад, что ты уже не ведешь себя, как Снежная Королева со мной. Для меня это не мало значит. - Если ты не перестанешь меня доставать, я отправлю тебя мысленно в такую Сибирь, что твой шнобель превратится в круглую сосульку и ты сдохнешь от холода под Новогодней Ёлкой, - скривив улыбку промолвила она, и я еле сдавил смешок, наблюдая за реакцией Чонгука. Его глаза немного округлились, и он нервно сглотнул, после чего выдавил из себя улыбку. - Я вот прямо сейчас превращаюсь в немую Золотую рыбку, клянусь, - пообещал он, и Кара злорадно улыбнулась, пройдя мимо Чонгука, который посмотрел на меня и жестом показал перерезание горла, имея в виду, что ему конец, если он хоть еще слово скажет. Я же ехидно улыбнулся, еле сдерживая себя, чтобы не засмеяться в голос. Но я не стал рисковать, потому что Кару я тоже иногда немного побаивался. - Чонгук, на выход, - прозвучал голос Кары, и он поспешил за ней. Когда за ними закрылась дверь, я наконец улыбнулся так, что было видно мои зубы, а затем снова посмотрел на Чимина. Чимин не пошевелился и никак не отреагировал. Улыбка исчезла с моего лица, и я снова нахмурил брови. - Чим, ты хочешь чего-нибудь попить? Мне сделать тебе чай? - спросил его я, и Чимин отрицательно покачал головой. - Нет, спасибо, - монотонно ответил он, и я вздохнул. - А поесть приготовить? - снова спросил я, и Чимин посмотрел на меня, улыбнувшись мне через силу. - Нет, я не голоден, - ответил он и снова уставился в окно. Я еще сильнее нахмурил брови, чувствуя, как на душе скребли кошки. Допив свой кофе, я встал изо стола и взял пять стеклянных пустых бутылок из под минеральной воды. Я поставил их на нижнюю ступеньку лестницы, которая вела к моей спальне, затем я вышел из квартиры и спустился на улицу, собрав несколько мощных камней и снова вернулся в квартиру. Когда я зашел, я поймал на себе удивленный взгляд Чимина, и я тоже посмотрел на него. - Подойди ко мне, - мягко, но в то же время настойчиво произнес я, и Чимин, слегка нахмурив брови, встал с кресла и медленно подошел ко мне. - Возьми в руку камень. Протянув ему булыжник, я серьёзным взглядом посмотрел на его, и он немного неуверенно взял его из моих рук. - Что мы делаем? - поинтересовался он, и я указал ему на бутылки. - Ты должен разбить каждую бутылку. И каждых раз, когда ты попадешь и разобьёшь одну из них, ты должен будешь кричать в течении минуты, - объяснил я, и Чимин отрицательно помотал головой. - Нет, Ви... Я не понимаю, зачем это нуж... - начал говорить он, но я перебил его, кинув на него строгий взгляд. - Доверься мне, ладно? - мягко потребовал я, и он замолк, поджав губы. Он знал, чего я добивался. И он боялся, я видел. Он помешкал еще некоторое время, но затем перевёл свой взгляд на бутылки и нервно сглотнул. - Ты уверен? - тихо спросил он, и я кивнул. - Я уверен, - громко подтвердил я, и он сделал глубокий вдох. Я чуть отошёл от него, чтобы не мешать, и он сильно сконцентрировался на одной из бутылок, приготовившись к броску. Секунда и бутылка была разбита вдребезги. Чимин сначала громко отдышался, а затем несмело крикнул. Он нервно сглотнул, а затем крикнул еще раз, но уже увереннее. Внутри меня всё сжалось, но он всё же преодолел себя, сильно зажмурил глаза и начал громко и непрерывно орать во весь голос. Я не знаю, длилось это всего минуту или дольше, но спустя какое-то время он повернулся ко мне, открыл глаза и сам взял у меня очередной камень, при этом не переставая кричать. Разбив еще одну бутылку, он стал кричать еще сильнее, а по всему моему телу пронёсся табун мурашек. Затем еще одна бутылка, и еще одна, и последняя... Мне казалось, что он вот-вот сорвёт голос, но он не мог остановиться. Я сильно поджал губы и дотронулся до его плеча, от чего его всего передёрнуло, и он посмотрел на меня красными глазами, из которых начали струиться слёзы. Прокашлявшись, он перестал кричать, его крик перешёл на громкие всхлипы и град горьких слёз... Я еле сдержался, чтобы тоже не дать волю слезам, но я справился с этим, лишь сильнее сжав его плечо своими пальцами. Он сильно дрожал, не в состоянии успокоиться, и я просто стоял с ним рядом и ждал, когда этот накал пройдет... - Я не могу... - сквозь прерывистое дыхание и всхлипы произнес он наконец, и я посмотрел в его глаза, которые сейчас тонули в солёной воде. - Я не могу больше всего этого чувствовать... Я просто рехнусь... Закусив губу, я резко притянул его к себе, крепко обняв, и он так сильно вцепился в меня, так сильно сжал меня в своих руках, что всё тело заныло от боли, но я не проронил и слова. Он же вцепился в меня мёртвой хваткой, и спустя пару минут я начал понимать, что мне стало трудно дышать... Но он не переставал рыдать и дёргаться, пытаясь сжать меня еще сильнее... - Я устал бояться этих эмоций, Ви... Я устал быть неадекватным... Это не твоя вина, это просто... Слишком много всего, внутри, понимаешь? И я не знаю, как справляться... Я не знаю... - кое-как выговаривал он мне в шею, и я старался гладить его по волосам, пытаясь выдержать порыв его эмоций. Но он должен их выпустить, он обязан... - Ты должен отпустить прошлое, Чимин... - тихо прошептал я, и его хватка немного ослабла, дав мне наконец возможность отдышаться. Его резко осенило, как сильно он сдавливал меня, и он, словно ошпаренный оторвался от меня, сделав несколько шагов назад. Мы посмотрели друг другу в глаза, но в моих он не прочитал страх или дискомфорт. - Я сделал тебе больно? - ужасаясь, спросил он, но я спокойно смотрел на него. - Нет, - ответил я, и он сильно нахмурил брови. - Ты врёшь, - сквозь губы прошептал он, но я улыбнулся ему, помотав головой. - Нет, я не вру, - заверил его я, сделав несколько шагов ему навстречу. - Физическая боль проходит довольно быстро, Чимин. В отличии от моральной, от которой многие не могут избавиться до самой смерти. И смотреть на то, как ты испытываешь эту моральную боль, для меня в разы сложнее, чем вытерпеть на протяжении нескольких минут незначительную физическую боль. Понимаешь? - Я боюсь сделать тебе больно... - прошептал он так отчаянно, что моё сердце отзывалось острой болью в груди на слёзы, которые снова полились из его глаз. - Ты должен перестать бояться этого, Чимин, - всё тем же ровным голосом промолвил я, подойдя к нему и взяв его за руку. - Пошли со мной. Его ноги еле послушались, так как он был очень слаб. Я аккуратно провёл его мимо осколков разбившихся бутылок, заставляя подняться со мной наверх. Я чувствовал, как снова стали дрожать его плечи, он не мог перестать плакать. Поднявшись в спальню, я посмотрел на него и дотронулся пальцами до его лица, пытаясь вытереть его слёзы. - Ты не понимаешь, Ви... - тихо и так устало промолвил он, смотря в мои глаза. - Чонгук... Он живое напоминание о тех временах, когда я считал себя ничтожеством и не достойным ничего хорошего в этой жизни... О тех временах, когда я испытывал адские муки, когда сам желал себе всего только самого ужасного... - Ты не можешь позволить ему контролировать всю твою жизнь, Чимин, - настойчиво ответил я, и он резко оттолкнул меня, снова громко проорав, а затем схватив с полки стакан с водой, разбил его вдребезги о пол. Я вздрогнул, но не пошевелился и не сказал и слова. - Это всё душит меня, Ви! - на эмоциях проорал он. - Я уже полтора года не могу поймать этого сукина сына Хосока! Я трачу годы на поиски своей семьи, но я так ничего и не добился! Я нихера не продвинулся! Я не знаю, живы ли они и всё ли с ними в порядке! Мне пришлось смириться со смертью человека, которого я считал своим братом, мне пришлось ухаживать за ним до самой его смерти, а затем самому хоронить его! Мне приходится каждый день видеть того, кто всю мою жизнь обращался со мной, как с куском дерьма, и при этом это Я должен проявлять понимание! Оказывается, это я должен был понимать его потерю, когда умерла Афина, это я должен был нести за всё ответственность и терпеть эти муки и боль! И из-за него же был испорчен мой первый поцелуй, черт бы его побрал! - он снова проорал, откинув голову назад, а затем снова посмотрел на меня, еле ловя воздух ртом. - Из-за него я не могу забыть весь этот кошмар! Из-за какого-то мудака, вселившего в меня сомнения, страх и комплексы, я полтора года держал на расстоянии единственного человека за всю свою жизнь, с которым хотел сблизиться! И не только держал его на расстоянии, но еще и мучил его, мучил, мучил... И продолжаю мучить, заставляю переживать за себя, заставляю терпеть боль... Я думал, что когда Лао умрёт, я вздохну спокойно... Но даже если он мёртв, он продолжает жить здесь, - он несколько раз тыкнул пальцем в свой висок. - Он продолжает жить в моей голове, издеваясь надо мной, насмехаясь и вселяя в меня страх... И я больше не могу слышать этот голос, Ви... Я больше не могу... Я не заметил, когда по моим щекам стали литься слёзы, но когда я это осознал, я тут же вытер их. Я подошёл к нему и, взяв его за руку, тихонько повёл его в ванную комнату. - Отпусти меня... - еле слышно прошептал он, мотая головой, но всё равно шёл за мной. - Моё желание сгореть в твоих руках забивает последний гвоздь в личный гроб моих мыслей... - Тише... Тише... - прошептал я, подведя его к раковине. Я включил тёплую воду и заставил его нагнуться, аккуратно и плавно умыв его лицо от слёз. Я видел, как сильно он вспотел, как промокла его футболка, и как сильно поднялась температура его тела. - Давай, помоги мне раздеть тебя. Он стал снова беззвучно плакать, просто расслабив своё тело и в ватном состоянии позволил мне раздеть его до гола. Сначала я взял сухое полотенце и медленно вытер его тело от пота, чтобы немного остудить и дать ему возможность передохнуть. Когда его дыхание более менее выровнялось, я пощупал его кожу, которая уже не так сильно горела. Включив воду в душе, я помог ему залезть в ванную и подставил его под струи еле теплой воды, чтобы расслабить его мышцы, остудить тело и прояснить разум. Прохладная или холодная вода всегда эффективно борется с депрессией и при этом активизирует функцию головного мозга. Чимин закрыл глаза, стараясь найти покой. Спустя какое-то время я выключил воду, взял большое чистое полотенце и стал спокойно вытирать его кожу, при этом видя, что он открыл глаза и смотрел на меня в упор, но молчал. - Лао годами над тобой издевался и заставлял подчиняться. С пяти лет. Я понимаю, что такое способен пережить не каждый... - тихо промолвил я, взяв халат и заставив Чимина надеть его. - И не каждый бы выдержал столько ненависти в свой адрес, столько издёвок и боли. Я знаю это, потому что я видел это всё в твоих воспоминаниях, Чимин, - я подал ему руку, чтобы помочь вылезти из ванной, и он взял её. Когда его ноги коснулись кафеля, я посадил его на низкую тумбочку, повесил полотенце на его шею и достал теплые носочки, натянув их на его ноги. Он продолжал смотреть на меня, и я наконец поднял на него свои глаза. - И в течении этих полутора лет я прожил каждый момент твоей жизни сам. Я по кусочкам собирал этот пазл, что давало мне возможность понимать тебя всё лучше и лучше. Именно поэтому я так трепетно и с таким большим понимаем отношусь к тебе. Поэтому я проявил столько терпения за всё это время, сколько никогда в своей жизни не проявлял. И я пытался сделать всё, чтобы рядом со мной ты почувствовал себя особенным. Я знаю, что не хватит целой жизни, чтобы компенсировать весь тот ужас, который тебе пришлось испытать на себе. Но я всё равно попробую. Ты должен понять, что прошлое есть у каждого из нас, оно всегда ходит за нами по пятам. И не важно, кем тебя все считали тогда. Важно, что сейчас все знают, ради чего и зачем ты всё это делал. Сейчас ты для всех герой, Чимин. Все уважают тебя и никто не пойдет против твоего слова. Вот, какой ты для всех авторитет. Ты, Чимин. Не Чонгук, которого все стали считать слабаком, как только поняли, что он успел натворить. Не важно, что раньше ему всё сходило с рук, что ему всё доставалось легко. Карма сука, верно? И посмотри, как она распорядилась вашими с ним судьбами. Его никто не воспринимает всерьёз, все готовы стоять горой только за тебя. И я очень хочу, чтобы ты это наконец понял. То, что теперь все знают, за кем нужно идти. Я прекрасно понимаю все твои страхи и сомнения, но ты ведь сам видишь, как сильно они мешают тебе жить. Переступить через себя задача не из лёгких, и я знаю, что ты очень сильно стараешься. Я вижу это. Но ты продолжаешь делать это с закрытыми глазами, Чимин. Ты доверяешь мне, я знаю. Но важно, чтобы ты доверился полноценно. Я никогда не обижу тебя, никогда не подведу. Я буду и дальше стараться быть для тебя, кого ты действительно заслуживаешь. Я хочу быть настоящим мужчиной для тебя. Но мы будем продолжать биться об эту каменную стену, если ты не позволишь мне тебе помочь. Перестань бояться причинить мне боль, Чимин. Потому что я этого не боюсь. Ты лишь больше провоцируешь себя, когда стараешься держать всё под контролем. Люди не могут так жить. Не проявлять эмоций, чётко следовать всем правилам, не делать ошибок, не выговариваться, не позволять себе время от времени выпустить пар. Люди, помешанные на самоконтроле, рано или поздно сталкиваются с таким огромным клубком всего, что накопилось за годы их жизни, что они просто не справляются. Но рано или поздно каждый из нас должен выплеснуть все свои эмоции наружу. И только нам решать, будут ли это периодические, но мелкие всплески, или единичные, но зато таких масштабов, что мозг действительно просто откажет и человек по-настоящему сойдёт с ума. Ты должен научиться делать то, что ты хочешь, при этом не подавляя в себе каждое желание и каждый порыв. Терять контроль, это не значит сразу же становиться монстром, Чимин. Порой, чтобы действительно суметь взять ситуацию под контроль, сначала нужно дать слабину, подстроиться под эту ситуацию и позволить себе плыть по течению. Это лучше, чем насилие над самим собой. А насилие никогда ни к чему хорошему не приводит. Подумай об этом, хорошо? Чимин молча смотрел на меня, после чего кивнул и поджал губы, а затем попытался слегка улыбнуться. - Я люблю тебя, Чимин. Твоё благополучие, твоё счастье и покой для меня всегда будут в приоритете. Я просто больше не хочу смотреть на то, как ты страдаешь и продолжаешь добровольно хоронить себя заживо. У нас есть только одна жизнь, Чимин. Я всего лишь человек, а это значит, что я смертен. И я не хочу тратить своё время на жизнь, в которой ты не полностью со мной, - поджав губы, я встал с колен и кинул на него еще один взгляд. - Ты пока приведи себя в порядок и немного отдохни, полежи на кровати, хорошо? Я пока уберу все осколки и приготовлю тебе что-нибудь поесть. И обязательно чай. Договорились? Он громко сглотнул, после чего снова кивнул. Я сделал глубокий вдох и только хотел уйти, как его рука резко ухватилась за рукав моего свитера, и я снова повернулся к нему. Чимин смотрел на меня снизу верх глазами, в которых отражались сильные эмоции. - Я очень сильно люблю тебя, Ви... Я правда очень сильно тебя люблю... - тихо прошептали его губы, и моё сердце облилось кровью. Я немного улыбнулся ему, и он выпустил мой рукав из своей руки, обессилено опустив голову вниз, понимая, что ему надо было отдохнуть и много в чём по-настоящему разобраться.